- Я в-видел вас в "Маске", но н-не решался п-подойти, - парень мучительно покраснел. - Обычно к-когда я знакомлюсь с к-кем-то, ч-человек едва может дождаться окончания эт-той процедуры.
Вот оно что. А я-то думал, что дефект речи у него временный. Встреча в тёмном переулке со злобно настроенным кьяри ещё и не так может аукнуться организму. А оно вон как оказалось.
- Та что я п-предпочитаю, ч-чтобы музыка говорила вм-место меня. Свою скрипку я ос-ставил у Санчеса, но если здесь н-найдётся хотя бы...
Хэлис бросила на меня короткий взгляд и сжалилась:
- Думаю, на сегодня нам достаточно музыки. Ты не согласишься сыграть мне завтра, Шико? Мы могли бы вместе разучить одну песню...
Судя по глазам скрипача, он согласился бы играть ей каждый день своей жизни. Заметив лёгкое кокетство Хэлис, я вдруг взглянул на них по-другому. Шико был симпатичным человеком и очень неплохим музыкантом. Он также был молод, хорош собой и знал Гарреша. Я бы сказал, что у него есть все шансы.
В этом трактирчике многие подходили к нам, хлопали Шико по плечу. Похоже, его здесь знали. Скрипач объяснил, что ему случалось играть здесь иногда по вечерам. А ещё - в "Белом олене", "Берлоге" и даже "Хромой утке". Хэлис смеялась:
- Ты обошёл все трактиры города? Что же ты искал в них?
- Принцессу, прекрасную, как песня. И вот сегодня - нашёл...
Девушка вспыхнула и спряталась в свои кудри, как улитка в раковину.
Чтобы её не смущать, мы с Эринной втянули поэта в разговор о его приключениях. Я слушал его скупой, но выразительный рассказ и только диву давался. Похоже, Шико был из тех удивительных людей, полагающих, что добрым весёлым словом можно договориться о чём угодно и с кем угодно, даже с кьяри. Судя по тому, что этот парень благополучно странствовал уже не первый год и до сих пор жив, в его случае этот принцип как-то работал. Чудеса, да и только.
В конце концов Шико набрался достаточно смелости, чтобы попросить Хэлис прогуляться с ним, клятвенно обещая доставить её потом невредимой до самых дверей пансиона. Я не хотел отпускать её одну в чужом городе, но против просьбы Хэлис трудно было устоять, к тому же молодых людей неожиданно поддержала Эринна.
***
Нас спасут немотивированные акты красоты.
(Б. Гребенщиков - "Красота (это страшная сила)")
Мы с Эринной свернули на извилистую улицу, где маленькие одноэтажные дома с черепичными крышами, прикрыв ставни, досматривали уже десятый сон. У одного такого дома, натянувшего на себя одеяло из дикого винограда, она вдруг остановилась.
Я согласился отпустить Хэлис ещё и потому, что, как мне казалось, Эринна хотела поговорить со мной наедине. Я давно ждал этого. Она многое имела право мне высказать. И, может быть, нам обоим после этого станет легче...
Но разговор получился совсем не таким, как я ожидал.
- Я не допущу, чтобы она отправилась с нами в Серентис, - вдруг заявила Эринна, глядя прямо на меня горячими встревоженными глазами. Я украдкой наблюдал за ней весь вечер. Сейчас девушка выглядела так, словно её ледяной панцирь наконец дал трещину. Она как будто испытывала одновременно и облегчение, что можно снова разрешить себе дышать, и боль от этого.
Я улыбнулся:
- Хэлис - маленькая колдунья. Она может своей игрой успокоить рассерженную дриаду, или приманить неуловимых брунни, да и сегодня... Мы все здесь уже как-то притёрлись и не шарахаемся друг от друга, но сегодня вечером я в первый раз видел, как люди и кьяри пели вместе. И я рад, что ты не хочешь испытать её искусство против тварей Серентиса.
- Нет! - воскликнула Эринна. - Не хочу.
Про себя я подумал, что использовать талант Хэлис таким образом - это всё равно что забивать гвозди любимым телескопом мастера Файерса. Преступно расточительно.
- Мы что-нибудь придумаем, - я взял её за руку, и мы отправились дальше мимо спящих домов, запертых лавок и ярко освещённых таверн.
Было ещё кое-что, о чём я умолчал. Присмотревшись сегодня к Шико и Хэлис, я увидел между ними как бы отблески того же золотого кружева, которое окутывало Эринну и Тиля в прежние спокойные дни нашего путешествия. Я не понимал природы этого волшебства, но оно было прекрасно. И я сам видел, как быстро и безжалостно оно было разрушено. Мне бы не хотелось, чтобы та же история повторилась с Хэлис. А это значит, что надо держать их с Шико подальше от наших дел.
Эринна вдруг опять остановилась:
- Ты ведь мог бы отнести меня в Серентис по воздуху - меня одну? - спросила она шёпотом.
Вообще-то нет. Слишком далеко, никаких крыльев не хватит. Но я сказал о другом:
- Ага, и когда я вернусь, Вал оторвёт мне... голову. Нет уж, дорогая! Мы отправимся туда все вместе. Но без Хэлис, тут я с тобой совершенно согласен.
***
Эринна давно ушла наверх, а я всё бродил под яблонями в маленьком дворе пансиона, пытаясь разобраться в своих мыслях. Мне нравилась наша поездка, нравились эти ребята. Они как будто постоянно тормошили меня, заставляли вспоминать какие-то важные вещи, давно погребенные под слоями повседневности. Но, похоже, я так увлёкся самим путешествием, что совершенно упустил из виду его конечный пункт.
Они не знали, что такое Серентис, но я-то знал. Бывал там когда-то, давно. Если бы кто-то из людей мог вернуться оттуда и рассказать о том, что видел, людям не пришлось бы сочинять сказки о жуткой Бездне. Зачем, когда реальный ад находился прямо у них под носом. И если за себя я особенно не волновался, то для Вала с Эринной этот город наверняка станет могилой.
Такой исход нашего дела меня совершенно не устраивал.
***
Если хочешь научиться красиво жить,
Давай сначала научись умирать.
(Б. Г ребенщиков - Пабло )
Утром, спускаясь вниз и отчаянно зевая, я услышал знакомый мелодичный смех и даже замер на лестнице - боялся спугнуть.
Эринна с Валом сидели за завтраком и выглядели совершенно довольными жизнью, как парочка сытых котов. Перед ними на столе шкворчала сковородка с яичницей.
- Где Хэлис? - спросил я, придвигая сковороду к себе.
- Уже умчалась куда-то вместе с тем парнем из "Золотой маски", - судя по спокойному тону Вала, Шико был ему представлен и одобрен.
Завтрак был прекрасен. Погода за окном была прекрасна. Вообще всё было прекрасно. Я как раз поднёс к губам кружку, когда Эринна вдруг меня ошарашила:
- Аларик, а как ты стал кьяри?
От такого вопроса чудесный сидр нашей хозяйки комом стал у меня в горле, я еле откашлялся. Эринна, конечно, иногда демонстрирует просто чудеса проницательности, но я не ожидал, что настолько. Вот и Вал, похоже, тоже удивился.
- Э... Мы вроде как вышли из Бездны после разрушения Серентиса...
- Прости, но это бред. Учитывая вашу невероятно долгую жизнь, многие кьяри должны быть очевидцами тех событий, а я что-то не заметила среди твоих собратьев подслеповатых бесцветных созданий, или какие там ещё черты характерны для обитателей подземного мира.
- Как насчёт версии, что кьяри - один из древних грешных народов, избежавших Потопа?
- В таком случае за пару тысячелетий вы бы безнадёжно выродились, - отрезала Эринна. - У меня же есть глаза, и я люблю ими пользоваться, знаешь ли. Непохоже, чтобы вы все принадлежали к одной народности: кто-то из ваших похож на альтийца, кто-то на олландца, будто кьяри собрались из всех четырёх королевств. С обычаями и традициями так же. Госпожа Бия, наша хозяйка, чтит великую мать как альтианка, а господин маг, снимающий комнату по-соседству с нашей, молится солнцу на рассвете как истинный хараанец. Нет, я полагаю, что любой достаточно сильный маг может стать кьяри, если пройдёт некий обряд инициации и откажется от прошлой жизни. Я не права?
Да, ей бы в розыске работать. Я хмыкнул:
- Почти угадала. С одним добавлением: твой гипотетический маг должен будет готов умереть. - Эринна распахнула глаза. - А ты как думала? Мы, кьяри, фактически живые мертвецы. Пустая оболочка, питаемая магией. Нет магии - нет нас.
Пожалуй, такого она не ожидала.
- А ты... почему же ты...
- Ради мести, - просто ответил я.
- Я был сыном древнего, но захудалого рода. Соседнему лорду очень приглянулся наш замок, настолько, что он даже готов был взять его по закону, как приданое моей сестры. Когда его план, мягко говоря, не встретил одобрения в нашей семье, он взял своё силой. Время было смутное, в те годы сильному лорду могло и не такое сойти с рук. Сестра умерла через год - тот тип был довольно жесток со своими домашними. Я выжил чудом. Нищий одинокий пацан, но с потенциалом, которого хватило бы на пятерых магов. Глупый и злой, как юный шмель. Таким я попался Файерсу. Мастеру Файерсу. Я его... заинтересовал. Получил поддержку клана и силу, о которой не мог и мечтать.
- И ты отомстил? - тихо спросила Эринна.
- О да, ещё как. Не сразу, через несколько лет. Честно сказать, поначалу я и думать забыл о мести. Магия кьяри сильно меняет приоритеты, знаешь ли...
Я вспомнил себя в первые годы после смерти. Могущество, которое кружит голову. Первые полгода я учился с ним совладать, потом просто наслаждался. Какая там ещё месть. Крышу мне тогда снесло капитально.
- Файерс сам мне напомнил. Сказал, что это дело чести, которое касается всего клана. Это была хорошая ночь. Мы получили тогда много силы, очень много. Но...
Я вспомнил, как стоял над телом своего врага, нас обволакивал запах страха, крови и гнева, а я ничего не чувствовал. Совсем. Ни удовлетворения, ни ужаса, ни отвращения, ни сожаления - ничего. Кажется, в ту минуту я в первый раз осознал себя мёртвым.
***
Нам, русским, за границей иностранцы ни к чему.
(Б. Г ребенщиков - Афанасий Никитин буги или Хождение за три моря 2)
Везение, отмеренное нам, кончилось через два дня. Вернее, на самом деле оно закончилось днём раньше, когда моим спутникам вздумалось посетить один рыночный павильон на Балаганной площади, но в тот момент я этого ещё не знал. Когда я, насвистывая одну из мелодий Шико, на минутку утром забежал в пансион, то первое, что я увидел - знакомую спину высокого господина в сером плаще, исчезающую за дверью.
Значит, гонзийцы добрались и сюда. Благостное настроение последних дней с меня как ветром сдуло. Я даже подумал, не моргнуть ли кое-кому, чтобы этого господина убрали по-тихому, но какой в этом смысл? Гонзийцы пришлют другого, которого поди ещё вычисли.
"Серый господин" вернулся днём и невозмутимо воздвигся у стойки. Мы с Валом успели скоординировать свои действия на этот случай. Меня Вал попросил держаться подальше, так что я затаился в коридоре на втором этаже и беззастенчиво подслушивал. Сам Вал остался внизу, надеясь на свою "личину" - искусство несколько искажать внешность. Так что он даже не дрогнул, когда настырный ищейка попытался втянуть его в разговор.
- Моё имя Ивенс, и я ищу своих компаньонов. Мы должны были встретиться ещё до переправы, но, видимо, разминулись в дороге. Крупный высокий мужчина с молодой светловолосой девушкой, альтианкой.
Вал немного подумал. Я осторожно выглянул сверху. Прежде действия "личины" мне видеть не приходилось. Вал сейчас выглядел как заурядный торговец средней руки, среднего роста, умеренно полноватый, с постным лицом. Взглянуть на него другим, магическим зрением я не решался - боялся себя обнаружить. Кто его знает, этого Ивенса, или как его там зовут, и какие на нём амулеты. Вал, кстати, тоже сильно рисковал. Но он спокойно заявил мне, что в Альтарене был одним из сильнейших магов, и его "личину" хрен кто распознает. Я надеялся, что это так.
Вал, наконец, ответил:
- Я встречал здесь высокого мужчину, альтианца. Кажется, он вёл переговоры в порту, хотел отплыть на корабле. Женщину не видел. Ещё я думаю, что ваши приятели поиздержались в пути. Тот тип долго торговался в гостинице.
Господин Ивенс рассыпался в благодарностях:
- Очень прошу вас, если вы ещё его встретите, пришлите его в дом с угловой башней на Каменной улице. Там всего один такой. Скажите, что как давний партнёр его отца, я буду рад ему помочь.
После этих слов "серый человек" наконец-то убрался.
- Что будем делать? - спросил я у Вала, который снова стал самим собой.
- Кажется, пришла пора осуществить наш план, - решительно ответил маг. - Где Хэлис? Найди её, будь добр. И этого её парня тоже.
***
Как предсказано святыми, всё висит на волоске,
Я гляжу на это дело в древнерусской тоске...
(Б. Г ребенщиков - Древнерусская тоска )
Удивительно, как иногда ничтожно малые события могут вызвать неожиданно крупные последствия. Все знают притчу о бабочке, взмахом крылышек устроившей локальный апокалипсис в отдельном приморском городке, или о невзрачном камушке, вызвавшем целую лавину. Событие, случившееся в Драммодоле в один солнечный летний денёк, было того же порядка. Три человека сошлись на Балаганной площади в один и тот же час, и в результате достаточно много людей и кьяри лишились покоя на ближайшие несколько дней, а кое-кто даже расстался с жизнью.