- А не боишься, что дриады отмахнут тебе что-нибудь ценное? - поддел его Вал.
- С дриадами я договорюсь, - отозвалась Эринна. - Они не очень-то жалуют гонзийцев. Когда-то эти земли были нашими. Каждый наш король давал клятву хранить Заповедный лес. Гонзийцы - другое дело. Они готовы продать всё, что плохо лежит и не раскалено добела. Чтобы получить себе новый корабль, они используют любой лес, им наплевать, заповедный он там или нет.
- Отлично. Значит, идём к дриадам, - подытожил Вал.
- Да, и уходить надо прямо сейчас. Только тихо. Через окно - и на улицу, - скомандовала Эринна, хотя и так уже всем всё было ясно.
Вал придвинулся к окну, какое-то время всматривался в ночь, потом аккуратно без усилий выставил раму. В комнату ворвался прохладный воздух. Тиллерин уже разматывал верёвку, Хэлис стояла наготове с заплечным мешком, на другом плече висела лютня. Эринна поймала мой скептический взгляд и нахмурилась:
- Что? Ты опять будешь спорить?
- Ну что вы, леди, разве вам можно возражать? - никогда ещё не видел, чтобы человек был так похож на пущенную в цель стрелу.
Вал уже спустил в окно верёвку. Тиллерин спустился первым, Эринна за ним. Здоровяк хотел пропустить Хэлис, но я кивнул ему на окно:
- Давай сначала ты. Я сам ей помогу.
Когда Вал оказался на земле, я отвязал верёвку, прихватил её с собой и подмигнул растерянной девушке:
- Не будем облегчать работу нашим преследователям. Да и тебе по ней спускаться было бы не очень удобно.
Хэлис только ахнула тихонько, когда я подхватил её на руки и шагнул в окно. Мы мягко спланировали вниз на моих крыльях. У нас в горах мне иногда приходилось переносить так наших коз, эта девчонка была не намного тяжелее.
- Вот это да! - восхищенно пробормотала Хэлис. - Не знала, что они у вас такие красивые... Я напишу о них песню.
Интересно, а что она думала? Что мы ходим, обросшие перьями, как вороны, и линяем иногда? Крылья кьяри - это два потока живой энергии, из спины они не растут. Если бы тут не было Эринны, которая явно не одобрила мой рыцарский жест, девчонка наверняка попросила бы разрешения их потрогать. Я быстро убрал крылья от греха подальше. Вал с Тиллерином, похоже, уже отправились за нашими лошадьми.
- Хорошо, что сюда не сбежалась вся улица, поглазеть на представление, - заметила Эринна вполголоса. - Кто-то, кажется, очень беспокоился, чтобы сохранить инкогнито?
- Да брось, - отмахнулся я. - Никто нас не видел.
Мы осторожно вывели лошадей и погнали прочь. Тихая спокойная гостиница вместе с сонным городком остались позади. Впереди нас ждала неизвестность.
***
...ты, как тигрица на джипе с подлёдной базукой в руках,
В жутких тропических зарослях ельника,
С древней молитвою Паисия Пчельника.. .
(Б.Г ребенщиков - Слово Паисия Пчельника )
Когда забрезжил рассвет, вдали на горизонте показалась тёмная полоса леса. Она приближалась, переливаясь различными оттенками зеленого, серого и серебряного, и вот мы, наконец, вступили под своды Заповедного леса. Мы ехали по широкой тропе среди ровных светлых стволов как между колоннами, а где-то там над нашими головами предупреждающе шептались кроны этих великанов. Едва только нам попалось подходящее место для привала, как мы решили немедленно его устроить. Мои попутчики были совершенно без сил, сказались ночная скачка и напряжение последних нескольких дней. Так что девушки с Валом принялись хлопотать в лагере, а мы с Тилем занялись лошадьми, которым следовало дать остыть после такой скачки.
- Было бы неплохо найти родник, - заметил Тиллерин, рассёдлывая лошадь.
- Недалеко в ельнике есть один, - прошелестел откуда-то сверху чей-то голос, сухой и бесстрастный. Лучше всего его можно было охарактеризовать словом "древесный".
- О, спасибо, - невозмутимо ответил Тиль. - Аларик, давай-ка пройдёмся.
Я молча взял лошадей за поводья.
- Если вы голодны, там в ельнике есть прекрасные дождевики, - добавил тот же голос.
- Это замечательно, - ответил Тиллерин. - Хоть я и не любитель сырых грибов. Но всё равно спасибо.
Я не выдержал:
- Тиль! Здесь ведь нет никого, кроме нас, лошадей и деревьев?
- Думаю, да. - Тиль спокойно вел свою лошадь к темневшему невдалеке ельнику.
- Хотя я не стал бы утверждать этого наверняка. Видишь ли, этот лес...
- А деревьям, кажется, несвойственно заговаривать с проходящими мимо путниками, так?
Не сказать, чтобы я был крупным специалистом по деревьям. У нас в Лабрисе с ними негусто: климат не тот, пустыня рядом, да и от Серентиса иногда такой жутью несёт, что даже саксаулы дохнут.
- Видишь ли, этот лес - особенный, - продолжил Тиль. Тропинка действительно привела нас к роднику, весело журчавшему из-под аккуратно уложенных камней. - Про него рассказывают всякое. К примеру, общеизвестно, что путникам не рекомендуется разводить здесь костры. При этом сами дриады огня нисколько не боятся, преспокойно сжигая по весне палую листву и сухостой. Я слышал, находились смельчаки, которым было любопытно, что там за тёплый жёлтый огонек горит в лесу. Такие в конце концов оказывались на поляне в компании прекрасных длиннокосых дев с командирскими замашками. И если этому смельчаку удавалось, скажем так, произвести на них впечатление, дриады могли так запутать тропы в своём лесу, что путник непременно опаздывал домой месяца на два. Но возвращался всегда очень довольный. Однако я не очень верю в эти сказки.
- Да уж, - прошелестел сверху другой голос, такой же сухой и бестелесный, как и первый. - Но мысль интересная. Расскажи ещё что-нибудь.
На этом месте я решил, что остатки моего рассудка пригодятся мне самому и отправился прогуляться дальше по тропе, оставив Тиллерина в компании лошадей и деревьев.
Этот лес действительно завораживал, приманивал путника картинами одна красивей другой. Извилистая тропа миновала пышный тёмный ельник и вывела меня в пронизанную светом рощу, где невысокие деревья с мелкими листьями сплетались причудливо изогнутыми ветвями, а землю под ними покрывал сплошной ковёр бледно-сиреневых цветов. Ничего подобного я раньше не видел.
Я провел рукой по тёплому шершавому стволу. Дерево ощутимо передёрнулось, и я поспешно отдёрнул пальцы.
- Не очень-то и хотелось, - пробормотал я и направился дальше.
Открывшаяся мне небольшая поляна, вся в брызгах солнечного света, так и манила присесть отдохнуть. Вот так сначала свяжешься с людьми, а закончишь свои дела на полянке, беседуя с деревьями, - пробурчал я про себя, плюхнулся в тень и тут же вскочил, потирая ушибленную пятую точку. Из травы точно в выбранном мной месте выглядывал камень. Ручаюсь, ещё секунду назад его здесь не было! Во второй раз я усаживался куда осторожнее. Ветви дерева, нависшие надо мной, тут же переместились, так что солнце начало припекать мне затылок. Я передвинулся. С дерева слетела крупная шишка и стукнула меня по макушке. Между прочим, ветки над моей головой явно принадлежали дубу, и даже я был более-менее уверен, что шишки к дубам отношения не имеют. Ну, знаете! Я снова вскочил. И успел увидеть, как от ствола внизу отделяется серая тень.
- Зачем ты пришшёл? - прошелестел ещё один невесомый голос.
- Тебя не спросил, пенёк замшелый! - резко ответил я и прикусил язык.
Серая тень уплотнилась и превратилась в женщину - пожилую даму небольшого роста с серебристыми волосами, рассыпанными по плечам, одетую в какие-то лохмотья. Я смотрел и глазам не верил. Дриада! Настоящая! Никогда их раньше не встречал... Впрочем, мне бы сейчас лучше умерить свой исследовательский пыл. Дриада грозилась посохом и смотрела на меня очень недружелюбно.
- Ни один проклятый кьяри не ссмеет ссюда ссоватьсся... - её голос был похож на шелест листвы.
- Он пришёл сюда по моей просьбе, - взволнованно прозвенело у меня за спиной.
Конечно же, это была Эринна. Обнаружила, что один из её подопечных отбился от стада и немедленно явилась. Дриада тут же сменила вид на куда более приветливый:
- Я знаю тебя, - она милостиво улыбнулась девушке, внимательно вглядевшись в её лицо. И тут же наябедничала: А вот он назвал меня "замшелым пеньком"!
Эринна бросила на меня укоризненный взгляд. Я так и сел. Вздорная старушонка сейчас приняла вид божьего одуванчика, обидеть такую мог бы только законченный мерзавец. Оставалось только молча лопаться от возмущения. И они ещё считают нас, кьяри, воплощением хитрости и коварства!
Мы втроём вернулись к остальным спутникам, где всё уже было устроено для отдыха. Тиллерин резал хлеб крупными кусками, Вал строчил на коленке какие-то заметки. Хэлис подкручивала колки на лютне.
Наверное, чтобы потрафить старушке, Хэлис сначала сыграла какую-то быструю мелодию, похожую на журчание ручья. Затем её сменила другая музыка, медленная, как ленивый шелест деревьев в летнюю жару. Играла девушка просто волшебно, даже я заслушался. Дриада же вообще разомлела от удовольствия и, кажется, готова была пустить здесь корни. Зато она перестала ворчать насчёт нашего "грубого вторжения" и даже на меня посматривала без всякой злобы. Правда, я всё равно старался держаться от неё подальше.
Из-за этого дурацкого правила насчёт костров, наш обед, равно как и ужин, обошелся без горячих блюд. Пришлось довольствоваться жёстким сушёным мясом, пшеничными лепёшками и яблоками. Зато вода в местных родниках была необыкновенно вкусной, пахла снежной свежестью и как будто придавала сил.
Идти, впрочем, и так было нетрудно: тропа сама стелилась под ноги, какой-то куст мимоходом высыпал мне в руку горсть ягод - и даже не ядовитых, а главное, со всех сторон мягким одеялом нас окутывало чувство безопасности. Я уж и забыл, что это такое. Здесь можно было не бояться случайного грабителя, хищного зверя или злого колдовства. Здешний лес не допускал в себя ничего подобного.
Пересечь Заповедный лес за один день нечего было и думать, так что вечером мы устроились на ночлег. Лес вокруг нас дышал волшебством. Мои спутники лениво перешучивались, подначивая друг друга. Даже Вал казался более оживлённым, чем обычно. Спать не хотелось. Просто жалко было тратить такой хороший вечер на сон. Еловые ветки над моим лежбищем походили на тёмный мохнатый шатёр, а в вышине над лесом тихо перезванивались звёзды.
- Какое здесь небо, сколько созвездий... - услышал я голосок Хэлис. - Вон там Стоглавая гидра, Волосы русалки...
Я следил за её рукой. Спасибо мастеру Файерсу, научившему меня читать карту звёздного неба.
- А вон там, видите, Пояс Сандера, который он подарил своей возлюбленной Эвридике. Он совершил ради неё семь раз по семь подвигов, подарил ей пояс самой богини, а она так и не стала его женой...
Я не понимал, отчего в её голосе звучит такое мечтательное восхищение. Получается, парень угробил почем зря большую часть своей жизни.
- Бедняга, - кажется, Вал был со мной солидарен.
- Любовь дарит человеку силы вынести любые испытания. Поэтому мы помним и храним эти легенды, - очень серьёзно сказала Хэлис.
- Минутку, подожди, - я заинтересовался. - Так что она всё-таки дарит: силы или испытания?
- В самую точку! - расхохотался Вал. - Испытания идут в комплекте. В смысле, стоит только тебе заявить свое право на любовь, как они тут как тут.
- Вал! - укоризненно воскликнула Хэлис.
- Ладно, не переживай так за своего героя, - Вал устроился на своём лежаке поудобнее, закинув руки за голову. - Всё было совсем не так. Мы столько знаем из легенд про Сандера: он и первый мечник, и принц, и смельчак, каких мало. И почти ничего не знаем об Эвридике, кроме её красоты. Может, она была той ещё су... стервозной особой. Приехал он к ней с поясом, пообщался поближе и подумал - а оно мне надо? И сбежал потихоньку. А легенды всё переиначили.
- Вал! - Хэлис запустила в него шишкой. - Ты нарочно меня дразнишь!
- Или вот ещё что... - наш маг был сегодня необычно разговорчив. - Может, она не умела готовить? За последний месяц я как никогда проникся мыслью, что поварское искусство - первейшее для женщины, жаль, что некоторые леди или, скажем, барды не уделяют ему должного внимания...
Следующая шишка прилетела ему от Эринны.
- Хэлис, - вкрадчиво поинтересовалась наша леди, - тебе не кажется, что кое-кто здесь давно у котла не дежурил?
- Да я бы с радостью! - воскликнул Вал. - Как только выберемся из этого райского уголка... Уже предвкушаю: аромат жареных колбасок, висящих над костром на прутиках, капли мясного сока, с шипением падающие в огонь...
- Ва-ал, - не выдержал уже Тиллерин. - Я ведь шишкой не ограничусь...
- Молчу, молчу. И вообще, вон там кьяри под ёлкой ещё не спит. Он старше и мудрее нас всех. И ручаюсь, про любовь знает побольше нашего. Его и спросите.
Я пожал плечами:
- Это не наша магия. Она дает вам, людям, силы, но отнимает разум. Это бессмысленно.
- Золотые слова! - изрёк Вал.
Хэлис, сидя на своём лежаке, только головой покачала. Глаза её взволнованно блестели, хрупкая фигурка казалась сотканной из звёздного света.
- Нам, бардам, так нельзя. Без любви к этому миру я не смогу спеть ни одной песни.
Я кивнул, забыв, что она-то в темноте меня не видит. Наверное, в этом как раз заключается её могущество, дающее ей способность видеть красоту там, где её ещё и не было. Даже завидно, что я так не могу. Но для этого надо быть Хэлис.
Я улёгся на спину. Эринна и Тиль что-то притихли - или, может, заснули. Равнодушные звёзды проплывали над нами, как плыли они и сто, и тысячу лет назад. Засыпая под их музыку, я пытался представить себя Хэлис и, помню, лениво думал, не признаться ли мне в любви... ну, к примеру, вот этой ёлке, которая прикрывает меня от нависшей над нами ослепительной пугающей вечности...
Когда я уже почти провалился в теплое облако сна, большая еловая ветка склонилась и сочувственно погладила меня по плечу. Надеюсь, мне это приснилось.