***
Я забыл на секунду, чтобы здесь был свет, ток должен идти по нам.
(Б. Гребенщиков - Откуда я знаю тебя )
Ранним утром мы почтили холодный скудный завтрак минутой ворчания и двинулись дальше. Тропа всё так же безмятежно вела нас через заросли папоротника, через трепещущий на ветру осинник, по краю поросшего травой оврага, где ещё алела поздняя земляника. Вдруг Вал остановился так резко, что я чуть не ткнулся в его спину.
- Нехорошо, - пробормотал он.
- Что?
Вал, не отвечая, сунул мне поводья своей лошади и решительно шагнул с тропы прямо в чащу. Нам ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Мы спешились, привязали лошадей. Когда мы догнали Вала, Хэлис тихо ахнула: через лес подобно ране протянулась свежая просека. Уцелевшие деревья глухо шумели кронами, в застывшем воздухе разлилось напряжение, и этот неясный шум походил на гул пчелиного роя перед нападением.
- Валили все подряд, не выбирая, - процедил Вал.- Вот сволочи!
- Этот лес, - прошептала Хэлис, - он очень разгневан. Вы слышите?
Ага, значит, не мне одному это показалось.
- Мы это исправим, - Вал потянул с плеча свою котомку.
- Как? Заклинание круга жизни? - спросила Эринна. - Ох, Вал! Это же на полдня!
- А ты предлагаешь оставить всё как есть? - Вал прошёлся по разорённому участку. - Лес это так не оставит, будет мстить. Возле Заповедного леса есть пара-тройка деревень - можете забыть о них, он поглотит их в ближайшие пару лет. А сколько людей пропадёт здесь, понадеявшись на свои наивные наговоры и приметы...
- Да я всё понимаю! Но так долго... нет ли другого способа?
- Не от тебя ли я слышал позавчера в гостинице слова об ответственности альтийцев перед этим Лесом?
- Это нечестный прием, - пробормотала Эринна. - Хорошо. Пока Вал здесь будет занят, давайте поищем место для привала. Мы здесь надолго застряли.
Я сделал вид, что ко мне её слова не относятся. Привал меня совершенно не интересовал, а вот магия Вала - очень даже. Я никогда ещё не видел, как колдуют человеческие волшебники.
Затаившись среди кустов неподалёку, я стал ждать. Вал не прогонял меня, хотя, ручаюсь, знал о моем присутствии. Кажется, ему было всё равно. Он довольно долго стоял, прислушиваясь, при этом мне показалось, что шелест деревьев изменился: в шуме листьев и скрипе стволов слышалась теперь приглушённая жалоба. Вал протянул руку и прошептал что-то, а когда раскрыл ладонь, на ней я разглядел горсть семян и пару желудей.
Колдун отложил семена на заранее приготовленный платок, достал из своей объемной сумки ступку, сделал пасс рукой, и она наполнилась сухими листьями, мелкими веточками и хвоей. Он быстро превратил эту смесь в порошок, который вторым движением руки рассеял по просеке. Затем он достал из котомки свирель - простую свирель из тёмного дерева, какие я видел у пастухов.
Я почти не слышал самой мелодии, мне казалось, она смешалась с поднявшимся взволнованным рокотом деревьев, свистом ветра среди стволов, шепотом тянущейся вверх травы - всё слилось в одну медленную ритмичную песнь. Поднявшийся на просеке ветер стряхнул семена с платка, закружил их в воздухе.
Я не знал, сколько прошло времени, но, очнувшись, обнаружил, что у меня ноет всё тело от долгого неподвижного положения.
Вал уже не играл. Он присел рядом с пнём, и выглядел совершенно измученным: дышал тяжело, на висках выступил пот. Я подошёл поближе.
Рядом с пнём красовался крепкий зелёный побег. Я огляделся вокруг. Везде было то же самое.
- Ювелирная работа! - восхитился я совершенно искренне.
- Каждый новичок, - сказал маг устало, - который возжелает учиться на мага, прежде три года ходит в подмастерьях у ювелира, чтобы научиться тщательности. И три года у живописца - чтобы научиться видеть гармонию. И, наконец, три года у лекаря - чтобы научиться ответственности.
- Раньше было не так, - пробормотал я. Мастер Файерс рассказывал кое-что об обычаях древних магов. - В Серентисе...
Вал так сверкнул на меня глазами, что я замолчал.
- Вот именно поэтому, - веско сказал он, - мы имеем теперь проблему Серентиса.
Весь остаток дней я размышлял над его словами.
На следующее утро наш "голодный поход", как обозвал его Тиллерин, наконец, завершился. Уже знакомая нам старая дриада с первыми лучами солнца будто соткалась из тумана и вызвалась нас проводить. Возможно, она хотела убедиться, что мы действительно уберёмся из её владений. Других волшебных обитательниц леса мы, кстати, так и не увидели. Сегодня дриада была настроена к нам гораздо добрее, Эринну на прощание даже обняла:
- Удачи тебе, девочка. Ты задумала хорошее дело. Удача тебе понадобится...
У меня сложилось впечатление, что все вокруг были в курсе цели нашего похода. Все, кроме меня. Поскольку дальше мы ехали бок о бок с Эринной, я не удержался от вопроса:
- А меня ты не хочешь просветить, в чём заключается ваша задача?
- Давай так, - поколебавшись, ответила она. - Я расскажу тебе, когда своими глазами увижу башни Серентиса. Договорились?
Мне оставалось только согласиться. Вынужден признать, что если она хотела покрепче привязать меня к их экспедиции, ей это вполне удалось.
***
Есть люди типа "жив" и люди типа "помер",
Но нет никого, кто знал бы твой номер...
(Б. Г ребенщиков - 2-12-85-06 )
Опорой и сердцем каждого клана кьяри является клановый замок. Неудивительно, что каждый из кланов старался возвести что-то особенное, чем можно будет потом хвастаться перед остальными. Стройка могла затянуться на пару столетий, но кьяри это нисколько не волновало, разве уместна спешка в таком серьёзном вопросе? Тем более что некоторые из кьяри видели ещё Семь Башен Серентиса целыми, что значит для них какой-то лишний десяток лет?
Замок Миэрглос, который лорд Файерс возвёл на треугольном выступе глянцево-черной скалы, возвышавшейся над цепочкой плато и рваными ущельями Лабриса, обычно производил на гостей ошеломляющее впечатление и долго потом являлся в кошмарных снах. Неизвестно, где черпал вдохновение этот гений механики и астрономии, но, глядя на химер, притаившихся за выступами баконов, на острые черные шпили башен, на лабиринт внутренних двориков, где гостю чуть не на пятки с лязгом падали острейшие решётки, любой поверил бы в самые жуткие легенды о кьяри и тут же прямо на месте присочинил бы парочку новых.
Возможно, кстати, что Файерс рассчитывал именно на такой эффект. Он считался одним из самых древних, самых хитрых и самых опасных существ в этой части суши, и никто никогда в точности не знал, что у него на уме.
В данный момент в Миэрглосе двое кьяри любовались алым рассветом на горных пиках Лабриса и поминали незлым тихим словом своего родича Аларика, который так некстати куда-то запропастился.
Один из них задумчиво поигрывал своей знаменитой тростью с львиным набалдашником. Второй украдкой любовался новым перстнем, выигранным вчера в карты ценой непомерных усилий.
Файерс искоса незаметно наблюдал за одним из своих подчинённых. Дориан легкомыслен, тщеславен, красив этакой кукольной красотой, и, что хуже, прекрасно осознаёт это и пользуется вовсю. В общем, не совсем то, что нужно для столь щекотливого дела, но, раз уж Аларика не оказалось под рукой, придётся использовать то, что есть.
- Я говорю, человек, способный войти в Серентис и, главное, вернуться оттуда живым, очень пригодился бы нам самим, - сказал старый кьяри, пытаясь вернуть своего молодого помощника в реальность.
- Мастер, - поклонился вошедший слуга, - Аларика нигде не могут найти. Он исчез.
- Что значит - исчез? - досадливо поморщился Файерс, - Провалился в бездну? Испарился? Покончил с собой?
- Аларик бывает иногда не в меру горяч... - пробормотал Дориан. - Вариант с дуэлью Вы не рассматриваете?
- Я съем свою трость, если этот парень даст так бездарно себя прикончить, - отмахнулся Файерс. - И буду очень в нём разочарован... Что ты сказал? - он резко обернулся к слуге. - Его видели в Терране? И ты молчал?
Мастер задумался. На его лице медленно проступила хитрая ухмылка.
- А ведь те рисковые альтийцы тоже двигались через Терран... Что ж, если кто-то где-то готовит заварушку, и в тех же краях исчезает Аларик, есть смысл поискать их вместе. Ручаюсь, найдётся и то, и другое. Дориан, этим займёшься ты. Захвати пару наблюдателей. Наблюдателей, а не охотников. Ясно?
- Я найду Аларика. А что делать с людьми, его спутниками? Убить?
- Это было бы крайне нерационально, - тонко улыбнулся Файерс.
***
Тут что-то хорошее стало происходить с моим сердцем;
Ты знаешь, мне кажется, что это ты.
( Б. Гребенщиков - Кардиограмма )
Похоже, нам удалось сбить погоню со следа. Может быть, они не решились сунуться в заповедный лес, или дриада завела их к чертям на куличики - неважно. Главное, сейчас даже я не чувствовал вокруг ничего подозрительного. Мы все повеселели. А погожий день и - наконец-то! - нормальный горячий завтрак окончательно примирили нас с действительностью. Я позволил себе немного расслабиться и поболтать с Хэлис.
После нашего спешного отъезда из той гостиницы девушка относилась ко мне с боязливым восхищением. Неудивительно для молоденькой девчонки, у которой голова к тому же набита романтическими балладами. Я еле уговорил её спеть что-нибудь про кьяри. Подозреваю, что из нежелания меня обидеть Хэлис воздержалась от исполнения баллад, рисующих кьяри кровожадными жестокими чудовищами. Между прочим, мы вовсе не смущались таких песен, некоторые из них можно было частенько услышать в наших клановых замках. К примеру, любимой песней мастера Файерса был "Сказ о жестоком демоне Кхарси, убившем за одну ночь тридцать девственниц". Я слышал эту песню в разных вариантах, число невинных убиенных дев часто менялось, однажды дойдя до двухсот. Даже интересно, как люди ухитрились отыскать столько в маленьком городишке за такое короткое время! Впрочем, я не стал уточнять это у певца. Творческим людям не следует задавать подобных вопросов.
От Хэлис я с удивлением узнал, что существуют и другие песни, рисующие кьяри этакими могущественными благородными героями, непонятыми людьми и богами, и тихо страдающими от этого непонимания. Забавно. Я не стал объяснять девушке, что существо, ежедневно имеющее дело с хищной коварной магией, норовящей подчинить себе всю твою личность без остатка, не будет сильно переживать по поводу того, что подумает или не подумает о нем какой-то человеческий царёк. Одна романтическая баллада меня особенно впечатлила. Кьяри не особенно интересуются сексом. Не так сильно, как люди, это уж точно. Но те из моих знакомых, которые уделяли этому занятию достаточно много внимания - взять хотя бы моего кузена Дориана - предпочитали находить для этого компанию в своём кругу. Никто из них не стал бы мчаться за подругой на другой конец света, тем более за человеческой девушкой.
В общем, общаться с Хэлис было очень познавательно. Зато голос у неё был просто чудесный, уж в этом-то я разбирался. Один мой приятель в Драммодоле... ладно, не буду отвлекаться.
Эринна была куда осмотрительнее подруги в обращении с чужаком-кьяри, зато любопытна, как кошка. Её осторожные расспросы о нашей жизни и обычаях меня не раздражали, даже доставляли удовольствие. Вал всё ещё косился на меня с подозрением. За его внешностью грубоватого варвара, немногословием и нарочитой суровостью скрывалась внимательность и небывалая чуткость к оттенкам ситуаций и отношений, так что я прекрасно понимал, что завоевать доверие такого человека будет непросто.
Зато Тиллерин ко мне совершенно оттаял, когда понял, что я не собираюсь дразнить и обижать его даму сердца. Его особенного отношения к Эринне не заметил бы только слепой. Леди казалась куда более сдержанной в своих чувствах. Впрочем, это не моё дело. Я с любопытством покосился на форменный плащ юного рыцаря, благодаря магии оставшийся белоснежным даже после пары ночёвок в лесу.
Я знал, что Белый орден появился относительно недавно, лет пятьсот назад, как раз после той масштабной магической заварушки. Якобы сам бог Мартис, покровитель купцов, паломников и прочих странников, явился четырем королям на Совете и повелел создать сообщество рыцарей для защиты путников от беспредела, которого в то послевоенное время на дорогах было немало. Уж не знаю, что за блажь в тот день ударила в голову достопочтенным монархам, но идея прижилась. Лично мне кажется, что короли просто были обеспокоены наличием большого количества разгорячённых сражениями вояк, не знающих, куда в мирное время приложить свои силы, вот и подогнали им подходящую миссию. Орден сразу стал популярным, ради чести примерить на себя белый плащ рыцари готовы были совершенствоваться в поединках и держать серьёзный экзамен. То, что Тиль его прошёл в столь юном возрасте, о многом говорило. В результате вояки были заняты делом, а на королевских трактах сразу стало гораздо спокойнее.
Кстати, белый цвет мартисова плаща изначально символизировал вовсе не чистоту помыслов, как все полагают, а чистый лист, на котором каждый путник может нарисовать впечатления от своих странствий. Часто бывалые рыцари вовсе отказывались в повседневной жизни от этого атрибута, иначе ни один грабитель не хотел с ними связываться. Несчастному рыцарю приходилось рядиться в неприметные одежды или наоборот, прикидываться бесталанным дворцовым щёголем, зато, если уж его настигал на дороге любитель чужого добра, тот нарывался на самый большой в своей жизни сюрприз. Каждый развлекается по-своему.
***
Как сказала на съезде мясников коза Маня:
Тусоваться с вами - невеликая честь.
(Б. Г ребенщиков - Феечка)