Я вдруг насторожился. Неподалёку слышались чьи-то взволнованные голоса, и они явно приближались. Кто-то направлялся прямо сюда. Да, нашумели мы с крощихом знатно. Куда же мне спрятаться? К счастью, неподалёку обнаружился достаточно глубокий овраг, и его ближний склон оказался довольно пологим, так что я хоть и с трудом, но смог туда спуститься. Под конец я просто скатился вниз, сцепив зубы, и лёг, обливаясь потом. Голоса с опушки доносились смутно, как через вату. По крайней мере, я надеялся, что присутствие людей, возможно, отпугнёт других хищников. Сейчас я мог бы стать лёгкой добычей даже для волка. Или рыси.
***
Но что мне делать с женщиной, которая приходит ночью ко мне?
(Б. Гребенщиков - Вызываю огонь на себя)
Вернулся в деревню я уже ближе к ночи. Так даже лучше, зато никто не заметил, в каком плачевном состоянии находилась моя одежда. Мягко светились огни в домах, в чьем-то дворе шла гульба. Кажется, у деревенских был какой-то праздник, так что на меня не обратили никакого внимания. Повезло. Я с трудом заполз по лесенке на наш сеновал, мечтая только переодеться и заснуть.
- Аларик?
Я мысленно чертыхнулся. Эринна, кто же ещё! Наша бдительная командирша.
Девушка уже вскарабкалась наверх, проворная, как белка. Хорошо, что здесь было темно, только лунный свет чётким квадратом падал через окно.
- Тебя долго не было.
- Просто бродил, - я откинулся на душистое сено и прикрыл глаза. - В лесу.
- В здешнем лесу небезопасно. Трое парней сегодня убили крощиха. Говорят, он успел сожрать двоих только в этом году. Тело на подводе привезли в деревню, мы все его видели. А ты исчез с утра. Мы за тебя беспокоились.
И не лень же было! - подумал я про деревенских. - На что он им сдался?! Просто похвастать? Ну, клыки, когти на амулеты разберут...
- Да всё нормально, - сказал я вслух. - Как твой пациент?
- Жар всё ещё держится. Но хуже ему не становится, так что я надеюсь...
Её голос звучал мягко, убаюкивающе. Я расслабился и спохватился, только когда почувствовал её дыхание совсем близко. Не успел отдёрнуть руку. Эринна схватила меня за запястье и отвернула рукав рубахи.
- Значит, "просто бродил", - сказала она странным голосом. - Через валежник продирался, видимо. "Светляк" зажги.
Девушка уже бренчала какими-то склянками в своей лекарской сумке. Я сделал знак пальцами. "Светлячок" получился слабым, еле теплился и мигал, грозя ежеминутно погаснуть.
- Извини, - пожал плечами. - Кажется, это всё, на что я сейчас способен.
- Ничего, и этого хватит. О, боги! - она уже осторожно прикасалась к ранам чистой тряпицей, пропитанной каким-то пахучим средством. - Выглядит жутко.
Ха! Видела бы она их днём!
- Это он хвостом тебя так? - спросила она. - У него же шипы ядовитые, надо обработать...
Я хотел честно сказать, что мы, кьяри, и не такое способны переварить, но сдержался.
А тех парней сейчас чествуют как героев, - едко заметила девушка. - Якобы они пошли в лес по дрова и случайно подняли крощиха. К счастью, у них были топоры, а у одного - даже рогатина. Вот интересно, зачем он с рогатиной по дрова пошёл? Тебе не обидно?
Я пожал плечами:
- Зато ко мне никаких вопросов.
- Тоже верно.
- Как ты догадалась?
- Не я, а мы. Вал отвёл меня в сторонку и сразу сказал, что как бы там ни было, а топорами крощиха оприходовали уже дохлого. Мы за тебя испугались. Сейчас они с Тилем ищут тебя в лесу.
- Надеюсь, крощиха похоронят целиком и не заметят, что он слегка прожарен внутри, - пробормотал я, чтобы скрыть свои эмоции.
Я как-то не ожидал от своих спутников такого участия. Какое-то тёплое чувство шевельнулось в душе к этим ребятам. Эринна уже наносила на руку заживляющую мазь. Прикосновение её было приятным и прохладным, жжение в ранах сразу утихло. К тому моменту, когда она добралась до второй руки, я уже начал думать, что в человеческих способах лечения что-то есть.
- Где ещё он тебя поранил?
- Да так. Ну, рёбра помял немного. Да ерунда всё это, само пройдёт.
- Если эта ерунда выглядит так же, как твои руки... Ну-ка, сними рубашку.
- Ещё чего! - я резко отодвинулся не хуже стыдливой девицы. Царапины - ещё куда ни шло, чёрт с ними, но посвящать людей в тонкости наших способностей к регенерации я не собирался. Чем меньше они об этом знают, тем лучше.
- На твоей рубашке всё равно места живого не осталось. Давай её сюда, я постираю и зашью, а сейчас...
И чего она прицепилась! Будто человеческих пациентов ей мало! Ведь только свистни - набежит полдеревни со своими хворями, а она!
- Нет! - оскалился я. Кого бы не впечатлила такая демонстрация? Её не впечатлила. Эринна только озадаченно нахмурилась.
- Послушай, я не сделаю тебе ничего плохого...
Именно этот момент выбрал мой "светляк", чтобы погаснуть. Я облегчённо выдохнул. Ясное дело, продолжать осмотр в темноте она не сможет. А если отправится за фонарём - сбегу.
- Ну ладно, - донеслось из темноты. Похоже, мы мыслили одинаково. - Если ты уверен...
- Совершенно уверен. Завтра всё будет в норме.
В этот момент наверх просунулась лохматая голова Вала.
- Эринна, Аларика нигде нет, но Тиль говорит... - тут он заметил в углу меня. - О, нашлась пропажа!
- Вал, светляк дай. Аларик пока не может.
Вал уже при свете оглядел наши насупленные физиономии, как-то нехорошо нахмурился:
- Может, вам ещё свечку подержать?
Я не понял шутки, зато Эринна что-то раздражённо фыркнула и убралась вместе с сумкой. Её шаги бойко простучали внизу, хлопнула дверь. Наверное, к мелкому пошла. Вот его пускай и лечит!
Я во второй раз попытался заснуть, но мешал Вал, его тяжелое непонятное неодобрение. Он долго сидел, молчал, наконец изрёк:
- Я не люблю совать нос в чужие дела, но леди Эринна - неподходящая игрушка для тебя, парень.
Мне пришлось пару раз прокрутить в памяти сцену его появления, прежде чем я сообразил, что он имел в виду. Да ладно?!
- Я тоже не любитель совать нос в чужие дела, - сказал я, имея в виду взаимную симпатию Тиля с Эринной, которую не заметил бы только полный идиот. - Кроме того, кьяри не заводят романы с человеческими девушками.
- Вот и хорошо, - веско сказал Вал, будто подводя итог разговору. Он зашуршал в своём углу соломой, отвернулся и затих. Светляк его медленно погас.
Я ещё долго лежал, смотрел на квадрат ночного неба в окне и удивлялся про себя. Обычного человека ещё могла обмануть наша внешняя похожесть, но Вал-то маг? Он же должен видеть? Люди и кьяри - разные, как... как огонь и хлеб, например. И самые тёплые отношения, которые между нами возможны - это честное взаимовыгодное сотрудничество.
***
Я желаю счастья к аждой двери,
Захлопнутой за мной.
(Б. Гребенщиков - Всё, что я хочу)
На следующий день я выполз из пахучего сена прямо в рассветное утро. Мне нравились ранние летние часы, когда трава ещё блестит от росы, солнце, зевая, выбирается из туманной дымки, и воздух на улице совсем не по-летнему свеж. Правда, очарование рассвета в деревне нарушалось утробным мычанием коров и бестолковой суетой овец, которых гнали на пастбище.
Во дворе под навесом я обнаружил Эринну, она что-то толкла в тяжёлой бронзовой ступке, рядом лежал пучок сухих трав.
- Кажется, жар у него наконец-то спал, - измученно улыбнулась девушка. - А ты как?
- Замечательно. Ты более искусна, чем сам Хин Асскель, - похвалил я её, припомнив имя знаменитого хараанского лекаря, а затем отобрал у неё ступку. - Иди выспись, а то весь день будешь с коня падать.
После двух бессонных ночей она казалась прозрачной. И напряжённой, как струна: тронь - зазвенит.
Эринна почему-то всё не уходила:
- Ты... серьёзно?
Я молча кивнул. Мне хотелось, чтобы она ушла, оставила мне эти пару часов наедине с солнцем, просыпающимися птицами и самим собой. Я не привык быть постоянно с людьми. Надо же, а ведь было время, когда мне казалось, что одиночества в моей жизни даже слишком много. Теперь мне его не хватало. Кроме того, в её нынешнем состоянии действительно далеко не уедешь, а что-то мне подсказывало, что нам пора делать отсюда ноги.
И точно. Когда это моё предчувствие меня обманывало? Не успели мы собрать вещи, не успела Эринна толком объяснить счастливой матери, как дальше лечить пацанёнка, какими мазями и когда его пользовать, как на наш двор явились непрошеные гости. Небольшую группу сельчан возглавляла баба в низко надвинутом тёмном платке с нервно поджатыми губами.
- Ты, Олесья, колдунов у себя привечаешь, а у меня скотина второй день болеет! Белка моя не ест, не доится, подохнет, поди!
Сельчане все разом загомонили об участи несчастной Белки, которая, как я понял, являлась козой. Я заметил, что Хэлис потихоньку подтащила какие-то мешки к нашим лошадям, а Вал незаметно подёргал дрын в заборе, подобрал зачем-то несколько соломин и что-то зашептал над ними.
- Вон он стоит, глазищами-то поводит!
- Да кто ж из них колдун? - удивилась Олесья.
Толпа расступилась, выпустив из себя спасённую нами девчонку. Я подумал, что даже не узнал её имени. Как-то не до того было.
- Что, девонька? - наклонилась к ней сердитая хозяйка козы. - Который из них?
- Он, - сказало дитя и безошибочно указало на меня.
Всё, кажется, моё участие в походе закончилось. Я постарался незаметно отступить на открытое место. Сейчас пугну их магией, а уж там...
Прямо перед моим лицом качнулись светлые косы Эринны.
- Хочу напомнить, уважаемая, что за возведённую на человека напраслину полагается штраф в десять голденов и три месяца в колодках, - даже я расслышал в голосе девушки скрип канцелярских перьев и унылую, как зубная боль, темноту тюремного застенка. Хозяйка козы несколько стушевалась.
Честное слово, я изумился не меньше селян, но вообще-то она зря. В здешней глуши днём с огнём не сыщешь законников. А если вдруг и найдутся, любой судебный маг, едва взглянув на меня, не только не накажет ту вредную бабу, ещё и приплатит ей. За бдительность.
В этот момент соломины переломились у Вала в руках.
Среди сельчан вдруг опять поднялся гомон, причём главными спорщицами были наша Олесья и незадачливая козовладелица. Я даже заслушался на миг, но меня подтолкнули в спину:
- Давай через двор и на ту улицу, - щекотнул ухо шёпот Вала. - Быстро. Пока не опомнились.
Нашего исчезновения никто не заметил. Только когда деревня скрылась за поворотом дороги, я смог поверить, что мы обрели свободу, причём совершенно безболезненно.
- Здорово у тебя получилось! - я обернулся к Валу.
Тот задумчиво кивнул:
- Положим, её козу я мог бы подлечить. Наверняка она просто...
- Нет! - вырвалось у Эринны. Мы все расхохотались.
- Право же, - подвёл итог Тиллерин, - мы и так там слишком загостились!
***
Мне не нужно слов, чтобы сказать тебе, что ты -
Это всё, что я хочу...
(Б. Гребенщиков - Всё, что я хочу)
Против моих ожиданий, Эринна вовсе не затаила обиду на Тиллерина за то, что фактически из-за него мы потеряли в той дурацкой деревне несколько дней - наоборот. Сейчас, в спокойные дни, когда мы потихоньку двигались просёлочными дорогами в сторону Дикого поля, девушка и рыцарь ладили как нельзя лучше. Конечно, между ними и раньше искры пробегали, но впечатление было такое, будто прежде они запрещали себе это чувство, а теперь вдруг отпустили его на волю.
Они оба уходили за хворостом или к ручью, чтобы ополоснуть посуду, и отсутствовали куда дольше, чем это было необходимо для такого простого дела. На привале они усаживались рядом, и Тиль клал голову Эринне на колени, пока мы слушали мурлыканье лютни Хэлис. Девушка как нарочно выбирала самые лиричные песни и была откровенно рада за подругу. Вал неодобрительно хмурился, но молчал.
- Теперь-то тебе что не нравится? - как-то прямо спросил я его. Ну честное слово, Вал иногда вёл себя по отношению к Эринне как заботливая дуэнья. Впрочем, возможно, её родные действительно поручили ему за ней присматривать.
Тиль с Эринной как раз скрылись за деревьями. Как всегда вдвоём, держась за руки.
Вал долго молчал, но всё-таки ответил:
- Мне не нравится, что она ведет себя так, будто не рассчитывает вернуться, - сказал он наконец. - Человек, уверенный в своём поражении, уже наполовину проиграл.
Честно сказать, в тот вечер я его совсем не понял. Слишком был занят своими мыслями. Я пытался заново наладить отношения с Хэлис после той стычки с разбойниками.
- Ты обещала сочинить про меня песню, - напомнил я ей на очередном привале, состроив самую грустную мину, на какую был способен.