Тралл решил сопровождать взвод Канарта. Они сошли в лес к западу от тракта и начали медленно и тихо спускаться, оставаясь шагах в тридцати от главной дороги. К западу шел другой взвод, в пятнадцати шагах; третий двигался в тридцати шагах сзади, в середине расстояния между ними. Подобное же построение сформировалось и на восточной стороне.
Сержант Канарт открыто выражал недовольство: он постепенно вырывался вперед, пока не стал наступать на пятки идущему впереди воину. Тралл хотел было жестом отослать его назад, но Канарт намеренно не замечал командира.
На середине пути к долине передовое звено остановилось и прижалось к земле. Кто-то обернулся, заставив остановиться и Канарта.
Тралл и другие воины замерли на своих местах. Лес тут стал густым, войско черных сосновых стволов затрудняло обзор уже в пятнадцати шагах. Подлеска было немного, и все же замшелые валуны и гнилые стволы делали склон неровным и опасным. Командир метнул взгляд вправо: ближайший воин соседнего взвода стоял, подняв руку и не сводя глаз с Тралла.
Передовой воин что-то шептал Канарту. Миг спустя сержант развернулся и двинулся назад, туда, где находились Тралл и другие.
— На краю тракта находится дозорный. Фараэд, похоже, из армии Летера. Ему хорошо виден сам тракт и полоса по сторонам — всего около семидесяти шагов.
Тралл оглянулся на взводы. Выделил одного воина и поманил к себе. — Бадар, иди к третьему взводу. Пусть выделят кого-то, чтобы подняться вверх на полторы сотни шагов и выйти на главную дорогу. Затем пусть он спускается, делая вид, что является передовым большого отряда. Когда доставишь этот приказ, вернись сюда.
Бадар кивнул и поспешил прочь.
— А мы? — спросил Канарт.
— Мы ждем, затем присоединимся к западному взводу. Пройдем ниже позиции дозорного и устроим ловушку.
— А взводы к востоку от тракта?
Хороший вопрос. Он разделил силы — и не предусмотрел способов сообщения частей отряда. Ошибка. — Будем надеяться, что они заметят шпиона. И придут к правильному выводу, что не смогут незаметно подкрасться к фараэду.
Сержант молча кивнул. Ему не нужно было указывать на ошибку Тралла. Как и на свою собственную ошибку. «Оба промахнулись. Боевая ничья».
Вскоре вернулся Бадар, небрежно кивнув командирам. Тралл жестом приказал взводу двигаться на запад, чтобы соединиться с краем отряда.
Там он быстро изложил свой план. Пятнадцать воинов устремились вниз по склону.
Когда они прошли шестьдесят шагов, Тралл приказал двигаться к тракту. Они достигли пункта прямо за поворотом дороги. Воины вытаскивали мечи, готовили луки.
Канарт махнул рукой: — На позиции. Возьмем его, когда поравняемся.
Тралл отсчитывал удары сердца. С небес пекло солнце, гравий дороги добавлял жару. Жужжали насекомые.
Вот послышалось тихое, быстро нарастающее топанье. Уже прямо над ними.
Фараэд молнией промелькнул на повороте.
Полетели копья. Разведчик уклонился от них.
Мимо Тралла пролетело проклятие, а за ним копье; железное лезвие ударило фараэда в спину, вонзившись между лопаток. Захрустели позвонки. Наблюдатель вскинул руки и упал, задергав ногами. Успокоился в десяти шагах вниз по тропе.
Опадающая пыль. Тишина.
Тралл спустился к скорченному телу. Он видел: дозорный был мальчишкой. Четырнадцать, пятнадцать лет от роду. На лице застыло удивленное выражение. А рот успел исказиться гримасой ужаса.
— Мы убили ребенка.
— Врага, — произнес вставший рядом Канарт. — Смотрите же на летерийцев, Вожак. Они кидают в бой детей. — Он поднял голову, поглядел на верхний участок дороги: — Хороший бросок, Бадар. Ты омылся кровью.
Бадар спрыгнул и подобрал копье.
На повороте показался третий взвод. Один из воинов сказал: — Я его даже не заметил.
— Наше первое убийство, Вожак, — произнес Алрада Ан.
Трелл чувствовал себя больным. — Оттащите тело с дороги, сержант Канарт. Присыпьте кровь пылью. Пора двигаться.
* * *Мост был совсем не мостом. Тралл однажды уже бывал около него — и не вынес из посещения ничего, кроме вопросов. Казалось, он представляет собой диск, высеченный из единой каменной глыбы. Ширина ребристого обода позволяла свободно пройти шеренге из восьми широкоплечих воинов. Диск перекрывал широкое ущелье, по дну которого с ревом неслась река Кеттер. Нижняя часть этого «колеса» скрывалась в полутьме пропасти, заполненной взлетающими над потоком брызгами. Чтобы перейти на другую сторону, придется шагать по ненадежному, скользкому ободу. Внизу, на расстоянии более чем в три раза превышающем рост человека, виднелась гигантская ступица. Из нее выходила прямая как древко копья ось, сделанная из полированного камня. Видно было, как она входит в скалу на южной стороне ущелья.
Отряд собрался на северной стороне, изучая лес южной кромки. Двое Эдур уже перешли мост. Один вернулся с докладом. Никаких признаков наличия дозорных, никаких признаков лагеря. Получалось, что убитый ими фараэд был единственным разведчиком, то ли посланным очень далеко от основных сил, то ли решившим предпринять вылазку на свой страх и риск. Смелость и любопытство стоили ему жизни.
Тралл подошел к самому краю колеса, туда, где его поверхность отходила под углом от массы обрыва. Как и в прошлый раз, заметил тонкую молочно — белую пленку между грубым камнем обрыва и совершенной формой диска. Как и тогда, он пальцами стер эту затвердевшую пену, открывая разграничительную линию, ровную и такую тонкую, что в нее нельзя просунуть острие ножа. Это поистине диск, вставленный в трещину горного ущелья.
Страннее всего было то, что диск движется. Медленно поворачивается на месте. Сегодня он касался стенки ущелья серединой между двумя ровными бороздами, проведенными поперек обода. Он знал, что можно встать на одну из канавок — и, если сумеешь простоять неподвижно неделю или две, очутишься на южной стороне.
Тайна, не находящая ответа. Тралл подозревал, что эта штука сделана не как мост. Скорее ради некоей иной цели. В первое посещение в его ум закралась мысль, вскоре показавшаяся совершенно нелепой… Бывают же более простые способы отмерять движение времени!
Тралл выпрямился и приказал воинам переходить. Алрада пошел первым.
Миновав мост, воины рассеялись в поисках укрытий. Склон продолжал неспешно спускаться к югу. Воины осторожно крались между камней и кривых дубов, отыскивая позиции, позволяющие видеть тракт и при необходимости занимать оборону.
Тралл пригнулся рядом с Алрадой и принялся изучать окрестности; вдруг воин что-то пробормотал и сделал шаг в сторону. Глухо ругнулся.
— Что такое, капитан?
— Я почувствовал, что камень… шевелится. Вон тот.
Тралл поглядел на место, на котором прежде стоял капитан. Каменная плита с немного закругленными краями, сидящая ниже окружающего грунта. Она была покрыта пылью и гравием, но все равно казалась слишком ровной для природного образования. Он склонился и протер поверхность. Увидел высеченные на ней таинственные символы, строчки на неизвестном языке. Строки обрамляла рамка из глубоких борозд. Из земли выходила лишь часть надписи.
Тралл оглянулся на мост, снова взглянул на заваленную плиту. — Она двигалась?
— Да, я уверен. Немного, но двигалась.
— Был ли звук?
— Скорее дрожь, чем звук. Вожак, под ней словно бы что-то большое… шевелится.
Тралл уставился на плиту, повел пальцами по линиям письмен. — Ты узнаешь язык?
Алрада пожал плечами, отвернулся. — Вожак, нам пора двигаться.
— Вы уже видели такие знаки.
— Не на камне. На льду. Какая разница?
— Лед?
— Однажды я жил и охотился на северном побережье, у племени Ден-Рафа. Север и восток, глубоко в ледяных пустошах. Там есть стена, покрытая такими вот письменами. Айсберг, мешавший нам пройти. Высотой в двадцать мужчин, шириной в лигу. Но к следующему лету он пропал, погрузился в море.
Тралл знал, что Алрада странствовал много и далеко; подобно Бинадасу, он связал себя узами побратимства со многими Эдур из соперничающих родов. Как и сам Тралл, он сопротивлялся войне объединения, затеянной Ханнаном Мосагом. По всему они должны бы быть друзьями. — Что сказали о нем твои товарищи из Ден-Рафа?
— Говорили, это писал Клыкастый. — Он снова дернул плечом. — Чепуха. Сказка.
— Мужчина с клыками?
— Его… видели. Поколение за поколением видят его, снова и снова. Кожа серо — зеленая. Клыки, белые как кость кита. Он всегда появляется на севере, стоит на ледяной горе. Вожак, нет времени.
Тралл вздохнул. — Посылайте взводы вниз.
Вскоре Канарт доложил, что чует запах падали.
Но это оказалась всего лишь мертвая сова.
* * *— …да, духи открыли мне многое из нашего прошлого, — сказал раб. И начал декламировать, вспоминая недавнее видение:
— Очень, очень давно наступили темные времена для Летера, Первой Империи, разославшей корабли, чтобы нанести на карту весь мир. Были описаны берега всех шести континентов, всех восьмисот и одиннадцати рассеянных по океанам островов; были открыты руины, сокровища и древнее волшебство. Найдены яростные, дикие племена. Другие народы, нелюди, но у всех была красная кровь, и она потекла рекой. Баргасты, Трелли, Тартено, Фенны, Маре, Джаги, Кринны, Жекки… Были основаны колонии на чужих берегах. Войны и завоевания, вечные завоевания. Пока… все не пало, пока все не разрушилось. Первая Империя провалилась сама в себя, Зверь восстал в сердце ее городов, кошмар распространился, будто чума.
Единственный император стал Семью, и Семь рассеялись в безумии. Загорелись великие столицы. Весь народ погиб в…
— Я хочу попасть туда. Мне нужно увидеть самой.
— Нет. Я не знаю, как…
— Идиот. Я могу открыть тропу. Я искусна в открытии троп.
— И что потом?
— Тогда ты выберешь путь. Удинаас, веди меня к духам.
— Здесь не лучшее место…
В ее руке было что-то зажато; и теперь Пернатая Ведьма прижала руку к его плечу. Удинаас почувствовал, будто их соединила плитка.
И появился огонь.
Яростный, ослепляющий. Повсюду.
Удинаас почувствовал, как что-то надавило ему на спину — и сделал шаг. Через огонь. В мире, который он оставлял, он должен был шагнуть с утеса и после краткого падения удариться о каменную осыпь, покатиться по лесистому склону. Однако его мокасины зашлепали по плоскому, пыльному грунту.
Он упал на колено. Показалась Пернатая Ведьма, подобно ему, невредимо миновавшая стену пламени. Он резко повернулся к ней: — Что ты наделала?
Чья-то рука схватила его за шею, приподняв над землей. Бросила на спину. К шее прижалось холодное каменное лезвие. Послышался вопль Пернатой Ведьмы.
Удинаас моргал, стараясь увидеть сквозь клубы пыли.
Над ним стоял мужчина. Невысокий, но весь в глыбах мышц. Широкие плечи, слишком длинные руки, медово — желтая кожа почти лишена волос. Черная шевелюра свисала по бокам широкого, с грубыми чертами лица. Темные глазки блестели из под выступающих надбровных дуг. Одет он был в неуклюже сшитые шкуры и меха — пестрота оттенков и форм, изрядно потрепанных и выцветших.
— Пет тол оол хавра д» ара. — Слова произносились тягуче и как-то отрывисто, как будто горло существа было лишено нормальной для человека подвижности.
— Я тебя не понимаю, — отозвался Удинаас. Он чувствовал, что рядом собрались и другие чужаки. Пернатая Ведьма ругалась — похоже, ее тоже бросили на землю.
— Арад хавра» д ара. Ен» аралак хавра д» даг.
Бесчисленные шрамы. Руки явно были сломаны и плохо сращены — узлы костных мозолей выступали из-под тугих мускулов. Левая скула вдавлена внутрь, нос сплющен на сторону. Все травмы казались давними.
— Я не говорю на твоем языке.
Кончик меча отодвинулся от шеи. Воин отступил и сделал какой-то жест.
Удинаас встал.
Еще фигуры в мехах.
Низина, по трем сторонам ярусы каменных стен. В стенах широкие трещины, некоторые достаточно большие, чтобы пролезть. Видимо, в них и живут эти люди.
С четвертой стороны, слева от Удинааса, стены не было. Вдалеке можно было разглядеть разрушенный город. Глаза раба расширились. Словно город оторвали от земли, вместе с фундаментами, и уронили. Камни мостовых над грудами балок. Приземистые дома, скособоченные под самыми разными углами. Осевшие колонны, дома, разорванные пополам — виднелись комнаты, многие с полной обстановкой. В центре города лежали кучи тающего льда.
— Что это за место? — спросила Пернатая Ведьма.
Он повернулся и нашел ее в нескольких шагах. Она тоже глядела на него.
— Удинаас, куда ты нас притащил? Кто эти дикари?
— Виз вол» раэле абси» арад.
Он поглядел на говорившего воина, пожал плечами. Снова обратил взор на погибший город. — Я хочу сходить и посмотреть.
— Они не пустят.
«Есть лишь один способ проверить». Удинаас двинулся к равнине.
Воины просто наблюдали за ним.
Вскоре Пернатая Ведьма догнала его, пошла рядом. — Выглядит так, словно все это… бросили. Уронили.
— Это город мекросов, — сказал он. — Дерево в основании. Есть виды, что никогда не гниют и не тонут. Смотри туда, он ткнул пальцем, — это остатки доков. Причалы. Вон то, покривившееся — рельсы для подъема судов. Я никогда не видел города мекросов, но слышал достаточно. Это он. Вытащенный из моря. С ним пришел и лед.
— Вон там недавно насыпанные курганы. Ты видел?
Вокруг руин поднимались кучи сырой, черной земли. Каждый могильник окружали ряды валунов. — Дикари похоронили мертвых мекросов.
— Тут сотни…
— И каждый достаточно высокий, чтобы скрыть сотни тел.
— Они боялись болезней.
— Или же они сострадательный народ, несмотря на грубую внешность.
— Не глупи, Должник. Эта работа должна была занять месяцы.
Он сказал, поколебавшись: — Пернатая, там стоит один клан. На равнине их почти четыре тысячи.
Она резко остановилась, схватила его за руку. — Объясни мне!
Он вырвал руку и продолжил путь. — Эти духи хранят много воспоминаний. О своих жизнях, о своей плоти. Поэтому они могут представать в видимой, почти телесной форме. Их называют Т'лан Имассы…
Ее дыхание прервалось. — Оплот Зверя.
Он метнул на нее взгляд: — Что?
— Костяной Престол. Старейший, Карга, Провидец, Шаман, Охотник и Ловец. Похитители Огня, украденного у Эрес» ал.
— Эрес» ал. Это богиня нереков. Ложная богиня, как говорили наши ученые и маги, чтобы оправдать завоевание. Я потрясен, узрев их собственную лживость. Но разве на плитках Оплота Зверя изображены не звери?
— Лишь на самых дешевых. Кожи зверей на темных, низких дикарях, именно это можно увидеть на самых старых, правильных плитках. Не изображай невежество. Удинаас, ты же сам принес нас сюда.
Они подошли к ближайшему кургану и увидели множество воткнутых в землю мелких предметов. Черепки, камни, железные орудия, золото, серебро, деревянные идолы, обрывки одежд. Остатки была похороненных здесь людей.
Пернатая Ведьма издала что-то вроде смеха: — Они оставляют сокровища на земле, вместо того чтобы зарыть с мертвецами. Что за странный обычай.
— Может быть, так грабители не станут разрывать могил и тревожить тела.
— О да, тут полно грабителей.
— Я недостаточно знаю это королевство, чтобы согласиться или не согласиться с тобой. — Удинаас пожал плечами.
Брошенный ей взгляд казался неуверенным.
Разоренный город навис над их головами. Массивные балки были покрыты коростой раковин и соли, черными сухими водорослями. Перекрещивающиеся конструкции поддерживали мостовые и дома. А в глыбах серого, пористого льда виднелись кучи гниющих трупов. Не человеческих. Длинные конечности в тусклой чешуе. Удлиненные головы рептилий свисают с разрубленных шей. Из распоротых животов торчат внутренности. Когти на трехпалых лапах. Зазубренные хвосты. Искореженные доспехи, кожаные перевязи, куски тканей, ярких как шелка.
— Что же это за твари?
Удинаас покачал головой: — Город был разрушен льдом и вырван из мира. Ясно, что лед таил свои, старинные секреты.
— Зачем ты принес нас сюда?
Он с трудом удержался от проявления гнева. Испустил вымученный вздох. — Пернатая Ведьма, что ты держала в руке?