— Почему мне приходится выполнять вашу работу? — скороговоркой выпалил немедиец.— Забирай Меч, Тотланта и Башню! Действуйте! Сделайте хоть что-нибудь! Оно сейчас вылезет!
— Как поступать? — рявкнул Конан.— Руны я смогу прочитать, а что делать с мечом и Тотлантом?
Волшебник в это время отобрал у Конана Рангильдор, сбросил с него грубую ткань и рассматривал попеременно то Книгу, то клинок.
— Есть! — взвизгнул от восторга Тотлант, обнаружив на основании башенки углубление, в точности копирующее силуэтом навершие рукояти Рангильдора. Маг быстро вставил яблоко меча в фигурную нишу, Рангильдор, и без того полыхавший бесчисленными синими искрами, превратился в полосу слепящего белого света, а рубины слились в одно пылающее кольцо. Конану показалось, будто к мечу приделали еще одну громоздкую рукоять.
И в этот момент Врата Серой Дороги отворились.
Фреки, древнее порождение звериного мира, стоял на пороге мира человеческого.
Ничего особенного — волк как волк. Только масти черной и размером с быка. Он выглянул из сияющей звездами полутьмы, повел лобастой башкой и, увидев Бешеного, оскалился в настоящей, почти человеческой улыбке.
Бой прекратился. Все — оборотни и люди — почувствовали, как из Врат истекает могучая божественная сила.
Веллан с Эртелем, так и не сбросившие звериное обличье, легли на брюхо и тяжело задышали. Испугались. Конан и то начал оценивающе посматривать на лестницу, ведущую в подземелья замка, подумывая об отступлении. С демонами сражался, бывало. Но драться с богом? Ну уж нет. Ищите другого героя!
— Тотлант, давай! — Гуннар схватил волшебника за шиворот и потряс.— Загони его обратно в черную бездну, и я сделаю тебя герцогом!
— Не получается,— стигиец едва не плакал.— Не работает! Ну, руны, понятно, заклинание. Странник, соединив Меч и Книгу, обязан его прочесть. Я прочитал руны четыре раза. И ничего!
— Дай сюда! — Конан вырвал из рук волшебника магические предметы и всмотрелся в рисунок древних символов.— Откуда, по-твоему, надо начинать читать?
Фреки, осмотревшись, сделал первый шаг вперед. Тяжелая когтистая лапа коснулась пола святилища, и камни пошли трещинами.
В глазах Джарефа сияло истинное счастье. Он достиг своего!
— «Орикс», руна начала всех начал,— пискнул Тотлант.— Дай еще раз попробовать! Может, заклинание нужно прочесть три, семь или девять раз?
Но Конан, действуя более по наитию, чем, согласуясь с разумом, начал произносить имена рун, выстроившихся в девятизначную цепочку.
Если быть знатоком рунической магии, да и просто читать начертания символов, то цепь могла означать заклинание, состоявшее из девяти слов:
«Начни дорогу, закрой ворота чужим богам, обрети победу жизни». Но это для знатоков вроде Тотланта. Конан же просто назвал имена рун.
Фреки попятился.
Джареф оглянулся и побледнел. Над Рангильдором и соединенной с ним башенкой возник ярко-розовый ореол и кольцо света начало медленно распространяться по святилищу.
Конан зажмурился, иначе можно было ослепнуть. Рукоять меча нагрелась, но киммериец понял, что если ее выпустить, заклятье не подействует. Оборотни из свиты Джарефа отступили за алтарь, под защиту своего божества.
Фреки недаром был богом. Боги умеют проигрывать, в отличие от людей или оборотней. У них ведь в запасе вечность, а вечная жизнь подразумевает прежде всего терпение.
Громадный черный волчище медленно, со своеобразным достоинством убрал лапу, ступившую за землю не принадлежащего ему мира и, отстранившись от розовой волны, глянул на Конана.
Киммерийцу, продолжавшему жмуриться, будто бы сказали: «Раскрой глаза и посмотри!»
Конан послушался.
Фреки смотрел на варвара в упор. Умные, чуть отливающие зеленью глаза древнего существа, обладавшего непредставимым людям могуществом.
В них не было ни злости, ни ненависти. Лишь тоска. И боль. Фреки боялся, но боялся не за себя — чего бояться богу?
«Будь таким, какими являемся мы,— возник в голове Конана голос черного волка.— Соедини в себе лучшие качества зверя и человека, отбросив худшее. Это единственное, что я могу тебе предложить. Ты победил, а потому вправе взять виру за свою победу».
«Виру? — точно также, мыслью, ответил Конан зверобогу.— Какую? Ты чужак, мне от тебя ничего не нужно».
«Мне нужно…— ответил Фреки.— Отпусти моих сородичей, сражавшихся за меня. Нет, не в широкий обитаемый мир. Ко мне. К звездам. А я сам заплачу за них выкуп».
«Пускай катятся куда хотят! — Варвар кивнул, не отпуская в то же время цепкого взгляда черного волка.— Забирай их себе».
«Благодарю,— Фреки вывалил из пасти длинный розовый язык, будто улыбаясь.— Вот тебе мой выкуп. Именем сотворенного мира, леса, зверя и неба я дарую тебе право трижды до конца жизни принять обличье волка. Только трижды. Теперь, Конан Канах, и ты отчасти оборотень… Прощай».
— Ах, ты!..— выкрикнул вслух киммериец, задохнувшись от гнева, но вдруг почувствовал небольшое, мимолетное изменение в своем теле. Оно будто бы обрело новую, уникальную и удивительную способность — силу, которая будет дремать до времени, пока сам Конан не призовет ее на помощь.— Вот собака!
Фреки развернулся и медленно пошел по звездному пути прочь. Услышав его безмолвный приказ, за Врата ступили Джареф, черная пантера и все те, кто сопровождал Бешеного Вожака.
Краем глаза варвар заметил, как Веллан встал на все четыре лапы, встряхнулся и с совершенно безумным взглядом направился к зияющей ране в ткани обитаемого мира. Он тоже захотел пойти к звездам.
— Ку-уда? — киммериец схватил Веллана за шиворот, встряхнул и дал легкого пинка по ребрам.— Даже не думай! Здесь твой дом!
Оборотень обиженно тявкнул, но все же уселся у левой ноги Конана, обвившись пушистым хвостом.
Врата начали закрываться — створки обтягивало исторгнутым Рангильдором розовым огнем, заскрипели петли… И вдруг варвар увидел Джарефа — Бешеный возвращался. Бегом. Ступая по черной звездной пустоте.
— Книга! — надрывно кричал Джареф.— Книга! Отдайте мне ее!
Тяжелые створки сошлись прямиком перед Бешеным. С той стороны долетел только сдавленный вопль:
— Книга принадлежит мне!
— Запечатывай,— шепнул Тотлант и подтолкнул варвара вперед.
Конан медленно обошел статую волка с человеческой рукой, коснулся ладонью громоздких деревянных створок, взялся за гарду Рангильдора и изо всех сил вогнал лезвие меча в дверь, ведущую в чужой мир.
— Я правильно сделал? — киммериец оглянулся на неотступно сопровождавшего его волшебника. Тотлант лишь кивнул.
Ворота начали изменяться — дерево потемнело, стало плотным и глянцевитым.
Потрогав створки, Конан понял: Врата Серой Дороги превратились в камень. Теперь их ничто не сокрушит. Фреки не вернется.
Обернувшись на странный шорох, варвар и Тотлант стали свидетелями удивительного зрелища: статуя зверобога начала обращаться в пыль. Рассыпались острые уши, опала невесомым пеплом поднятая человеческая рука, массивная голова стала облаком медленно оседающей мелкой крошки… Спустя несколько мгновений Фреки являл собой лишь бесформенное нагромождение песка и пыли.
— За-ме-ча-тель-но,— громко, по слогам произнес Гуннар, выбежав к постаменту, на котором недавно красовался зверобог.— Идеально чистая работа! Так, теперь разберемся с прочими делами…
— Разбирайтесь.— Тотлант отстранил немедийца и подошел к алтарю.— Уважаемый граф, ты не будешь возражать, если награду, причитающуюся нам за столь…— тут Тотлант смешно сморщился и передразнил Гуннара: — За столь чистую работу мы заберем сами? Лично я беру вот это!
Стигиец снял с алтаря Книгу Бытия и меч Скелоса. Книга немедленно канула под балахон волшебника, а меч остался в руке.
— Забирай,— легко согласился Гуннар.— Всем остальным награда будет определена после. Месьоры, позвольте, а где же король? Альбиорикс! Ты куда пропал?
Бывший капитан гвардии, сжимая ладонью рану на боку, полученную во время боя с оборотнями, хмуро посмотрел на немедийца.
— Счастлив приветствовать ваше королевское величество! — широко улыбнулся Гуннар.— Выражаю тебе искреннее почтение от государя Нимеда и хочу надеяться, что Бритуния всегда будет верным союзником нашего королевства. Преданность союзническим обязательствам, как я полагаю, Немедия сегодня доказала…
— А мне кажется,— тяжело проронил Альбиорикс,— что это было вмешательство в дела чужого государства. Но исключительно своевременное…
Пока Альбиорикс и граф Майль, скрывавшийся под именем Гуннара, обменивались любезностями, Конан уставился на Эртеля с Велланом, смирно сидевших у его ног.
— Превращайтесь обратно, дурни,— варвар потрепал обоих волков по загривкам.— Дело сделано.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
в которой Конан пытается установить истину, но разочаровывается в оной…
Невзрачный трактир «Эфес», что стоит на улице Меча, нынешним днем превратился в место паломничества самых высоких особ.
Во-первых, на примыкавшем к «Эфесу» постоялом дворе обосновались полсотни вояк, в действительности являвшихся особым воинским отрядом немедийской гвардии, по слухам, откомандированным в Пайрогию, дабы помочь местным властям справиться со взбесившимися оборотнями. Возглавлял таковой отряд исключительно богатый, щедрый и добросердечный месьор Кеаран, граф Майль — разодетый в пух и прах вельможа, по мнению трактирщика, слегка походящий лицом на частенько забегавшего в «Эфес» рыжего стражника Гуннара. Впрочем, это наверняка было лишь случайное сходство и ничего более.
Во-вторых, «Эфес» облагородил своим посещением герцог Конан Канах, коему новый король изволил даровать земли на границе Бритунии и Пограничья. Звание герцога этому высокому темноволосому человеку средних лет шло, как корове — седло, но воля короля есть воля короля. С его величеством Альбиориксом, сменившим на троне беднягу Эльдарана (как говорили, старого короля зарезали бешеные оборотни, и в слухах все-таки была доля истины…), не особо поспоришь. Крут молодой государь.
В-третьих, к концу дня, когда вышеупомянутые граф и герцог уже успели приложиться к сосудам, из коих люди вдохновенные черпают красноречие, в «Эфес» явился сам король Альбиорикс с небольшим отрядом телохранителей, а трактирщик, неслыханно обрадованный высочайшим визитом, немедля отослал мальчишку в лавку красильщика и заказал новую вывеску. Теперь заведение, на которое снизошла монаршая милость, должно было именоваться «Королевский эфес».
А разговор тем временем шел напряженный. Конан (герцог Конан…) восседал вкупе с компанией трех беловолосых молодых парней и смуглого месьора в балахоне волшебника за самым дальним столом, пил, будто распоследний наемник, был угрюм, а иногда порывался вскочить и ухватить за грудки шустрого графа Майля. Герцога Конана общими усилиями усаживали обратно, подливали еще пива, и уговаривали не волноваться.
— Ну, ты и скотина! — орал Конан на рыжеволосого немедийского графа.— Неужели сразу не могли сказать, что дело так серьезно закручено? А Мораддин… Этому мерзавцу я лично все скажу, когда увижу!
— Граф Мораддин,— посмеиваясь, отвечал человек, похожий на стражника Гуннара,— специально предупредил меня, чтобы я ни в коем случае не открывал Конану из Киммерии — ах, извиняюсь, вашей герцогской светлости! — всей подоплеки. Мол, когда ты ничего не знаешь, ты действуешь по наитию, инстинкту, и у тебя все получается. Мораддин говорил, что это неоднократно проверено им самим. А позволь спросить, как же ты познакомился с месьором Мораддином?
— Путешествовали вместе двенадцать лет назад,— хмуро признался Конан.— С Мораддином и с одной девочкой по имени… Не помню. Кажется, Ринга? Она еще была не человеком, а вампиром. Причем кровь пила в любом смысле — в прямом и в переносном.
— Ясно,— загадочно покивал граф Майль.— Ну что, объяснить тебе, в чем состояла интрига? Или сам догадаешься? Мораддин спланировал дело досконально, его теперь называют в Бельверусе самым лучшим начальником тайной службы после знаменитого герцога Лаварона, умершего четыре года назад.
— Рассказывай,— безнадежно вздохнул Конан, вертевший в руках жалованную грамоту, полученную от Альбиорикса, в которой ясно указывалось, что наемник Конан Канах ныне является бритунийским герцогом с правом «сидеть в присутствии короля».
— Теперь я понимаю, отчего Мораддин сделал ставку именно на тебя,— начал немедиец.— Вы старые друзья — это раз. Он знал о твоих способностях — это два. Ты как раз направлялся из Зингары, где тебя хотели убить, на Полночь — это три. Мораддин приказал всем ищейкам Вертрауэна тебя немедленно отыскать и незаметно вовлечь в дело.
— В дело я вовлекся сам,— отмахнулся Конан.— Когда нанялся охранником в караван, а потом по случайности купил Рангильдор. Меч, созданный специально для противостояния бешеным оборотням.
— Как думаешь, кто порекомендовал караванщику нанять именно тебя? — невинно вопросил граф Майль.— Может, ты всерьез полагаешь, будто магические клинки россыпью валяются в лавках захолустных торговцев? Рангильдор много лет хранился в сокровищнице Бельверуса. Когда настало время третьего пришествия Бешеного, мы подсунули меч некоему киммерийскому наемнику. Если бы ты не пошел в лавку оружейника, Вертрауэн нашел бы способ подарить тебе этот клинок…
После этих слов Конан и полез в драку. Невероятно, немыслимо! Неужели всю жизнь киммерийца будут обманывать и использовать в своих целях? Мораддин тоже хорош! Старый друг, называется! Поймать да морду набить за такие гнусные шуточки!
Эртель, Эмерт и Веллан дружно схватили Конана за руки и усадили обратно на скамью. Варвар лишь тяжело дышал, с ненавистью глядя на графа Майля. Тот преспокойно сказал:
— Чем ты недоволен? Теперь ты герцог, богатый человек. Нашел свое пристанище, получил замечательных друзей,— немедиец указал на оборотней и Тотланта.— Я тебя не понимаю!
— Дальше рассказывай,— проворчал варвар.— И в Пайрогии все тоже было подстроено?
— Не совсем,— покачал головой поддельный Гуннар.— Тайная служба Немедии очень долго не знала, кто таков Бешеный Вожак. Едва мы получили сообщение от своих лазутчиков в Пограничье, что в Бритунию едет посольство, в составе которого племянник знаменитого Эрхарда, волшебник из Стигии и печально известный Конан Канах, то сразу поняли — вы едете в Бритунию неспроста. Размышления наши складывались в одну цепочку: Бешеный не сумел достичь своей цели силой, затаился и начал действовать хитростью. Мы отчасти знали о его планах. Капище, Фреки… Шпионы Вертрауэна, которых при дворе Эльдарана предостаточно, известили и меня, и графа Мораддина о том, что главное действо по вызволению зверобога будет происходить в Пайрогии. Хвала богам, советник Вегель был гордецом, причем болтливым гордецом. С помощью нанятых магов мы определили, что новая любовница короля — оборотень. Тогда все встало на свои места. Персонажи пророчества в наличии, Вегель за огромные деньги купил меч Скелоса и Веренелельд, каковой затем оказался у Кейлаша, Книга Бытия находилась у Бешеного… Нам оставалось лишь собрать свои магические артефакты и использовать их по назначению. Ночью мой военный отряд быстро очистил дворец от приспешников Вегеля и оборотней и пришел к нам на помощь в самый важный момент. Все просто… Но я никак не мог ожидать, что Странником окажешься именно ты, Конан! Ведь ты не маг! Я до последнего момента подозревал, что Странник — это Тотлант.
— Магия — штука хитрая,— вмешался в беседу волшебник,— равно как и пророчества. Каждое слово предсказания можно понимать как в буквальном смысле, так и переносном. Разве Конана нельзя назвать странником? Можно! Разве он не сознательно противостоял бешеным оборотням, а значит, обретал силу, способную уничтожить Вожака? В этой истории осталось еще немало загадок!
— Что было дальше? — требовательно спросил Конан у немедийского графа.