Ева открыла дверь, не озвучив традиционный «ктотам». Видимо кого-то ждала. Она, молча, смотрела на Дрона, коробку с тортом и сумку.
— И снова здравствуйте. Что на это раз? — неприветливо встретила Ева.
— Просто в гости. Захотел тебя увидеть. Очень, — постепенно продвигаясь в комнату, говорил мужчина.
— Извини, Андрон, у меня на сегодня встреча с тобой не запланирована. Поэтому чаепитие переносится в твой гостиничный номер и, увы, без меня. Найдешь себе компанию сам, большой мальчик, справишься, — уже злилась Ева, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля.
— Жаль. Тогда хотя бы послушай. Я уже давно должен был прийти к тебе просить, молить о прощении, но видимо я трус. Я догадывался, что чем-то обидел тебя тогда летом, но даже представить не мог, что я натворил…
— Это все? — грубо перебила Ева, — Андрон, я простила, забыла и все такое. Можешь жить с чистой совестью. У меня нет к тебе никаких претензий, так что, пока! Счастливо! У меня и, правда нет времени, тебе лучше уйти и…
Стук в дверь прервал Еву, она чертыхнулась и побежала открывать.
— Здравствуй, Евгения, — из коридора донесся голос Бориса Малиновского.
— Здравствуйте, господин Малиновский, и до свидания. Прошу прощения за грубость, но сегодня у меня не приемный день.
— Ты что себе позволяешь? — шокировано рыкнул Борис Васильевич.
Из общей комнаты вышел Лутак:
— Здравствуйте, Борис Васильевич. Я так понимаю, Вы тоже без предупреждения в гости?
— Андрон, рад тебя видеть! И тебя не ласково встретили? — Малиновский недобро зыркнул на дочь.
Ева закатила глаза. Она нарочно позволила себе такую демонстрацию. Этой детской выходкой она хотела лишний раз показать свою независимость:
— Это очень хорошо, что вы друг другу рады. Уверена, вам есть что обсудить и моё присутствие будет лишним. Вам вызвать такси или вы на машине?
— Евгения, перестань меня выгонять! Я пришел поговорить с тобой и не уйду, пока ты меня не выслушаешь! — рявкнул Борис Васильевич.
— Постой, постой, — глаза девушки налились яростью, а лицо исказила гримаса обиды и боли, — Как ты мне ответил, сейчас вспомню дословно, что-то там, а… «Разговор окончен. Больше на эту тему мы говорить не будем. Решение принято и менять его никто не собирается»… Я ничего не перепутала?
— Да как ты смеешь? — захлебываясь эмоциями, прорычал Малиновский.
Лутак примеривался, в какой момент лучше вмешаться, что бы обошлось без кровопролития, а все к тому шло, но в дверь снова постучали. Ева побледнела:
— Пройдите в комнату, оба! — приглашение было больше похоже на приказ. Но мужчины не сдвинулись с места. Малиновского раздирало любопытство, чей визит мог так взволновать дочь. А Дрон просто боялся оставить этих двоих наедине.
— Прошу вас, пройдите, пожалуйста, в комнату! — повторила с нажимом Ева.
— Нет! — короткий ответ Бориса. В этот момент дверь отворилась сама.
— Маматька! — в комнату ворвался мальчишка с красными от мороза щеками и черными, как угольки, глазами. Маленький Лутак. Они были с Дроном похожи, как две капли воды. Следом вошла Лиска.
— И когда ты собиралась сказать о сыне? — игнорируя постороннюю девушку, прорычал Борис Васильевич.
— Никогда! Это не ваше дело. До свидания. Вам здесь не рады, — прижимая к себе мелкого, уже спокойней сказала девушка.
— Я этого так не оставлю, — не унимался Борис Васильевич.
Андрон увидел испуганные глаза сына и понял, что пора действовать. И уже через секунду Дрон выталкивал за дверь Бориса Васильевича, который готов был продолжать отстаивать свои интересы.
— Какого черта, Борис? Ты что за концерт устроил? — Лутак отчитывал Малиновского, как малолетку, — Что вообще на тебя нашло? Я никогда тебя таким не видел.
— Сам не знаю. Я после того, как узнал, что она вертела хвостом налево-направо, вообще не могу с ней нормально общаться. Бесит она меня.
— С чего ты взял, что она вертела хвостом?
— Ты же сам сказал! Забыл?
— Я сказал, что переспал с ней. И не говорил, что она спала со всеми подряд. Это, во-первых, — лицо Малиновского вытянулось, а Дрон, не давая Борису опомниться, продолжил, — А во-вторых, я был пьян и перепутал твою дочь с её одногруппницей, — теперь Лутак выдерживал паузу и смотрел своему оппоненту прямо в глаза, — Борис, почему ты не поверил своей дочери? — последнее предложение прозвучало, как обвинение.
— Ты лжешь сейчас, лжешь. Откуда тогда у этой, — Борис пренебрежительно кивнул подбородком в сторону общежития, — твой ребенок. И он твой, не отрицай.
— И не собираюсь. Я взял твою дочь позже. Силой. Где-то за месяц до свадьбы. Помнишь, ты еще намекал мне, что девочка одна сидит дома, скучает, её надо проведать. А потом накачал меня до зеленых чертей. Это было в тот день.
— А потом она пропала… Ну ты и урод! А я к тебе относился как к сыну!
— Угу, согласен, я урод. А ты кто? Ты в этой истории выглядишь еще грязнее.
— Не тебе меня судить, щенок! И что бы рядом с моими дочерью и внуком я тебя не видел! — Бориса несло, продолжать разговор не имело смысла.
Андрон ухмыльнулся и сказал:
— Мне пора, Борис Васильевич, еще увидимся.
— Не попадайся мне на глаза, щенок!
Что с ним произошло, ни сейчас, ни позже, Борис не смог бы объяснить. Он шел к своей дочери в благостном расположении, хотел просто поговорить, узнать, чем может помочь. Он давно простил ей все выходки с побегом и, даже, немного гордился ей. Ну, как же, вырастил такую независимую, целеустремленную и сильную личность. Значит, все правильно делал, не сюсюкался, как настаивала тёща. Решив, что дочь характером пошла в него, он не рассчитывал, что Евгения быстро остынет. Отец придумывал, чем сможет завлечь её, так сказать компенсировать издержки. Он верил, что теперь-то уж точно они на одной волне. А та неженка и зефирюшка, как он иногда осуждающе называл дочь в детстве, остались в прошлом. Наверное, просто не ожидал такой неласковой встречи.
А еще страх одиночества для этого сильного мужчины за последний год стал навязчивой идеей. Эти три года стали для Бориса Малиновского очень тяжелыми. Нет, дела его процветали, и с бизнесом проблем не было. Проблемы были в личной жизни. Сначала сбежала Женька, потом заболела супруга. Борис испугался, что если он ничего не предпримет, то рано или поздно окажется один. Именно он, этот липкий страх, преследующий даже по ночам, стал последней каплей при встрече с дочерью и Борис сорвался.
Долго думать Борис не привык. В бизнесе этим занимались аналитики. Борис Васильевич был человеком действия, на основании предложенных выводов он принимал решения, выбирал оптимальный путь устранения проблем и контролировал исполнение. Сейчас ничего не изменилось, только ни одного аналитика рядом. Борис решил, что если у него не получится вернуть сына, то он должен получить, хотя бы внука.
Глава 17
— Что делать будешь? — Лиска, не смотря на всю свою внешнюю несерьезность, девчонкой была очень проницательной, а последствия просчитывала на счет «раз».
— Да кто ж знает, что теперь делать? Боюсь предположить, что они теперь предпримут.
— В любом случае, в ближайшее время ничего хорошего не жди. Тот, который постарше, вообще, как зверь разъяренный был.
— Это мой отец…
— Что, между родителями и детьми и такое бывает? — изумилась девушка.
— Как видишь.
— Может оно и к лучшему, что я в детдоме росла? — вопрос был риторическим.
— Не говори ерунды, — осадила дурные мысли подруги Енька.
Настроение было мерзким. Она боялась, что Лилия Валерьевна проболтается, а неприятности подкрались совершенно с другой стороны. Снова бежать? Не вариант. Теперь родственники знают все её схемы, найдут быстро. Да и с ребенком сильно не набегаешься. Есть, конечно, еще вариант с фиктивным браком. Но где ж такого отчаявшегося найдешь, который будет терпеть все взбрыки её родителей и семейства Лутак.
Лики рядом не было, у неё медовый месяц, стыдно подругу отрывать от долгожданного счастья. Лиска поддержит, пожалеет, но совета не даст, молодая еще. Да и опыт у нее совсем другой. Ева достала мобильный и начала искать номер Лилии Валерьяновны.
— Здравствуй, Енечка, рада слышать тебя, — Лиля действительно была рада слышать Еньку, — Как дела, как там Ванечка?
— Здравствуйте, Лилия Валерьяновна. У Ванечки все хорошо, здоров. Вот только с прогулки пришёл.
— Что-то случилось? Почему голос такой напряженный? И мы, по-моему, уде давно на «ты» перешли.
— Не знаю, что сказать. У меня, кажется, проблемы вырисовываются, а я не знаю, что делать, — буквально выдавливала из себя каждое слово Еня. Не получалось сформулировать проблему, которой еще нет, но уже зарождается. Да и все еще сомневалась она в том, что ей придет помощь с того берега.
— Давай по порядку, начни с самого начала, а я тебе помогу разобраться. Мы вместе справимся, — слова были такие правильные, что зарождающаяся буря в душе, начала понемногу успокаиваться.
— Сегодня ко мне Андрон приезжал…
— Он тебя обидел? — обеспокоенно перебила женщин.
— Нет, нет, Андрон только часть проблемы, да и то не самая страшная, на сегодняшний день.
Лида заметно занервничала. Что такое должно произойти, чтобы Андрон, после всего, что успел натворить, вдруг перестал быть основной проблемой. Но она терпеливо слушала.
— Он пришел, когда моя соседка по блоку гуляла с Ванечкой, а вы же помните, что я очень не хотела, чтобы Андрон знал о сыне. Так вот, я хотела его выпроводить, но он же упертый, как баран. А потом пришел Борис Малиновский. Он был злой, как… как… не знаю с кем сравнить. В общем, очень злой. Даже обрадовалась, что Андрона не успела выгнать. Я тоже завелась. Отца, тем более, не планировала посвещать в свою жизнь. А когда вернулись Лиска с Ванечкой, вообще у него вообще крышу сорвало…
— У кого? У Андрона? — уточнила занервничавшая женщина.
— Да причем здесь Андрон? У Бориса. Он так орал, что напугал Ванечку, а потом, когда Дрон его вытолкнул, он крикнул, что просто так все это не оставит. И я теперь не знаю, что делать, — закончила свой спутанный рассказ девушка.
Лидию Валерьяновну отпустило. Не сын. Неужели очнулся? Ситуация однозначно складывалась не самым удачным образом для девушки. Но Лиля, а, следовательно, вся её семья могли реабилитироваться.
— Для начала, не паникуй и не расстраивайся. Борис, конечно, вспылил, но предпринимать сейчас ничего не будет. Просто поверь. Я обязательно свяжусь и с Андроном, пораспрашиваю, что он думает об этом. И маме твоей позвоню. Так сказать, узнаем информацию из первых рук, — уже спокойным и уверенным голосом говорила Лиля, — ты лучше расскажи, Андрон понял, что Ванечка его сын?
— Понял, они оба поняли. Сложно было не понять, когда ребенок ворвался с криком «мамочка», — улыбнулась Ева.
— И как отреагировал?
— Не знаю, не поняла.
— Ну да, там не до этого у вас было.
Они поболтали недолго, о чем-то незначительном. Лиля убедилась, что девушка пришла в себя, и только после этого сбросила вызов. Набрать Андрона она не успела, сын звонил сам:
— С кем ты так долго разговаривала, — раздраженно спросил сын.
— С Евой.
— О, так ты уже в курсе? — он и не предполагал, что отношения между матерью и невестой настолько близки.
— Да, в общих чертах. Енечка очень напугана, поэтому вразумительно ничего рассказать не могла. Я собиралась звонить тебе, узнать подробности, но ты меня опередил.
— Мамочка, у меня есть сын! Какой же он замечательный…
— Я в курсе. Оставь восторги на потом. Расскажи, что произошло.
— Да что там произошло? Борис взбесился и наорал. Всё.
— Сын, я не могу понять, как тебе удается держать на плаву нашу корпорацию при таком легкомысленном подходе к проблемам? Ты, разве не понял, что Ева напугана до истерики? Ей нужна реальная помощь, а не восторженный идиот рядом. Если хочешь вернуть Еву и получить сына, то научись считаться с ней и ее интересами. Ты понял?
— Ну, в общем, я и звоню тебе посоветоваться. Я хочу помочь, но боюсь влезать туда без её разрешения.
— Так спроси у неё.
Разговор затянулся. Было решено, что Андрон задержится, как минимум на день, чтобы встретиться с Евой, если понадобится, то больше.
В этот раз Лутак решил сюрпризов не устраивать. Встретились они после звонка мужчины в известной кофейне, во время перерыва. Енька колючками не покрылась, но и дружелюбием не прихворнула.
— Спасибо, что Малиновского увел, — вместо приветствия сказала девушка.
— Он слишком разошелся, мог напугать сына, — мужчина встал из-за столика, руки тянулись обнять, но он лишь отодвинул стул, приглашая присаживаться.
Отрицать наличие сына, как и отцовство, было глупой затеей. Все планы оставаться инкогнито, у Евы провалились. Она решила, что теперь только остается держать лицо.
— Ты хотел поговорить. Я слушаю, — немного рассеяно сказала она, — Только сразу одна просьба, ты не возвращаешься ни к теме дачи, ни к истории в доме Малиновских. Мне это неприятно. Прошлого у меня нет.
Дрон переваривал информацию. Давалось это тяжело. Поэтому он решил отложить размышления на эту тему:
— Хорошо. Тогда я хотел бы поговорить о твоем отце, то есть о Борисе Малиновском, — исправился парень, увидев досаду на лице Евы.
— Тебе-то это зачем? Помог вчера, на том спасибо.
— Ева, Ванечка мой сын. Он им останется при любых обстоятельствах. Да и ты мне не безразлична. Я, по-прежнему, считаю тебя своей невестой. И надеюсь, что мы поженимся.
— А ты не мог бы решать свои бизнес-проекты без моего участия? — начала закипать Ева.
— Тише, тише, я не хочу тебя злить, Ева. Ты к бизнесу не имеешь никакого отношения. Это личное. Чувства. Я просто знаю, что ты моя, — попытался объяснить Андрон.
— Твои чувства не более чем собственнический инстинкт или инстинкт охотника. Я в эти игры играть не собираюсь. В конце концов, помни, что у тебя есть сын, и что твои желания могут ему навредить.
— Нет, больше никогда. Ни тебе, ни нашим детям, — мужчина посмотрел ей в глаза.
— Ты непробиваемый, — с отчаянием в голосе прошептала Ева.
— Милая, я настаиваю. Позволь мне помочь тебе в решении проблем с Малиновским.
— Что ты от меня хочешь услышать? «Да, Дрон, спаси-помоги, я без тебя не справлюсь?» Этого не будет. И вообще, пока неизвестно, будет ли он что-то предпринимать.
— Будет, ты прекрасно заешь, что он не любит проигрывать.
— Значит, буду бороться, — она замолчала, бороться больше не хотелось ни с кем. Хотелось просто жить, воспитывать сына, закончить аспирантуру. Может быть, когда-нибудь завести семью, — Но запретить тебе защищать сына не могу. Только не придумывай себе ничего. Я остаюсь для тебя чужим человеком.
Улыбка растянула лицо Дрона.
— Тогда, может ты дашь мне номер мобильного? — осторожно спросил он и тут же быстро добавил, — Мало ли что, важная информация или срочное сообщение будет.
— Записывай, — неохотно согласилась девушка. Все равно узнает, если захочет, у Лили то он есть, да и связи помогут.
— И еще, Ева, ты позволишь мне познакомиться с сыном?
Вот к этому вопросу она, почему-то, оказалась не готова. Он даже в голову не приходил. Девушка, расширившимися глазами беспомощно посмотрела на своего насильника и отца её ребенка. Ева всегда была уверена, что в их с Ванечкой семье папы не будет, максимум — отчим. Искренне надеялась, что с Лутаком она больше никогда не увидится, а если такое все же случится, то мужчина ее не узнает, хотя бы потому, что с возрастом люди меняются. Но ситуация в корне изменилась. Очень хотелось послать его, запретить въезд в город на ближайшие лет сто. Но это было невозможно. Зная об упертости Андрона, она понимала, что мужчина будет добиваться задуманного всеми способами. Открывать второй фронт глупо, когда на первый ни сил, ни желания…
— Когда?
— Я бы хотел сегодня, — Дрон-предприниматель привык брать быка за рога, Дрон-отец сидел, боясь пошевелиться, — если можно.
Ева напоминала встревоженную птицу. Нахохлившаяся, растерянная.
— Не знаю. Я подумаю.
— Возьми, здесь мой номер, — протянул он осторожно визитку.