В ректорат Ева вернулась взъерошенной и отрешенной. События неслись лавиной. Было страшно оказаться погребенной под натиском чужих эмоций и желаний. Казалось, что жизнь зациклилась и с определенной периодичностью испытывает Еньку на прочность. И вот сейчас этой запас этой прочности становится все меньше и меньше. Она еще не отошла от вчерашнего вторжения, а Дрон ошарашил очередной своей идеей.
— Ева, ты опять папку с приказами перепутала. Да что с тобой? Из-за отца переживаешь? Так это глупо. Зачем себя заранее накручиваешь? — то ли успокаивала, то ли отчитывала Лиска подругу.
— Нет. Я с Лутаком обедала, — не выходя из размышлений ответила Енька.
— Что ему надо?
— Заверял в своей лояльности и просил познакомить его с сыном.
— А ты?
— Не знаю.
— Блин, Ева! Что из тебя слова клещами вытаскивать приходится? Нормально рассказать можешь? Он что, «бартер» предложил? — Возмутилась Зайцева.
— Просто попросил, без всяких условий. Рассказывать-то особо нечего. Просто я не знаю, как поступить правильно. Понимаешь?
— А как хочется поступить?
— Не разрешать. Ванька мой. И, чтобы я не говорила, обида гложет.
— Значит, не разрешай.
— Тогда будет война. А она мне совершенно ни к чему. Ты же понимаешь, что худой мир и все такое…
— Суворов говорил, что иногда можно проиграть сражение, чтобы выиграть войну. Думаю, это твой случай, — философски изрекла Лиска.
Ева стояла у окна, смотрела на веселящихся студентов и не отвечала. Сомнения боролись с желаниями. Как хотелось бы ей сейчас вот так беззаботно смеяться и верить, что самая большая проблема в жизни — это несданный экзамен.
Вечером, перед уходом с работы, Ева набрала Лутака:
— Я еду сейчас за Ванечкой, если хочешь, встретимся в парке.
— Буду вас ждать у входа.
Глава 18
Первой о планах отца узнала Ева. В среду с утра ей позвонили из отдела опеки и предупредили о том, что на четверг соцработниками планируется посещение места жительства девушки на предмет оценки условий проживания ребенка. Ровным голосом соцработник зачем-то сообщил, что на такие «проверки» их обычно посылают перед тем, как подать заявление на лишение родительских прав.
— Скажите, а каким образом Вы определяете, кого следует проверять? — поинтересовалась девушка, голос её звенел от негодования.
— Мы получаем жалобы от соседей, близких родственников, воспитателей или учителей.
— На меня тоже написали жалобу? — изумилась Ева. Врагов у неё не было. По крайней мере, она о них не знала.
— Да, Малиновский Борис Васильевич. Вы знакомы?
— К сожалению… До свидания, буду ждать Вас в четверг, пропуск закажу заранее, если Вы перезвоните и сообщите фамилии.
— Это лишнее, мы пройдем по удостоверениям.
Сначала звонок выбил Еву из колеи, но, поразмыслив, девушка выдохнула с облегчением — когда обозначена проблема, пути решения её обязательно найдутся. В конце концов, не придется больше мучиться «в ожидании зла». Девушка постучался в кабинет ректора.
— Михаил Павлович, я хотела отпроситься после обеда. Нужно в юридическую консультацию зайти.
— Что случилось?
И девушка выложила все, что узнала десять минут назад.
— У нас свои юристы есть, — с этими словами он набрал номер завкафедрой гражданского права, — Тимур Викторович, помощь нужна, не найдете полчасика? Жду, — и, уже положив трубку, обратился к Еве, — Ну, что встала? Знаешь же, что Чепель кофе с молоком любит. У тебя молоко есть?
— Сейчас будет! — улыбнулась Ева и побежала в столовую, где можно было купить молочка.
Через несколько минут после появления Чепеля, в кабинет зашел профессор Хоцкий, а чуть позже приехал выпускник университета, теперь успешный адвокат Щеголеватых. Совещание затянулось больше чем на час. Проблема особых сложностей не вызывала. Получалось, что если исходить из того, что рассказала девушка, то никаких законных оснований для лишения её родительских прав у суда нет. Но ведь никто не знает, что в качестве аргумента предъявит Малиновский, а одинокой девушке тяжело защититься еще и в силу общественных предрассудков. Составили список документов, которые необходимо подготовить, если дело дойдет до суда. Список лиц, которые могли бы свидетельствовать в пользу девушки. Но все в один голос заявляли, что идеальным решением будет усыновление ребенка и замужество. Потому что, документы — это одно, а вот связи — это совсем другое. И жизненный опыт говорит, что последние убедительней. Наличие же супруга автоматически лишает обвинение всех оснований.
Вечером, как обычно, пришел Максим. Ужин, домашние дела, забота о ребенке — все было как в тумане. Мыслями Ева была далеко. Даже разговор с Савушкиным проходил мимо сознания. Она пыталась разыграть в голове разные комбинации событий. Но отсутствие юридического и жизненного опыта не давало полной картины. Более того, плохое, еще с утра, настроение подкидывало картинки одна страшнее другой.
— Что-то ты напряженная сегодня, — разминая мышцы спины, проговорил парень.
— У меня неприятности. Отец решил отобрать у меня сына.
— Я могу тебе помочь? — с готовностью отозвался Савушкин.
— Думаю, мне любая помощь понадобится, — и Ева начала подробно описывать дневные события.
Максим не перебивал, только внимательно слушал, кивал головой, время от времени одобрительно угукал. Не почувствовав осуждения, Ева расслабилась, осмелела и рассказала все без утайки, даже о предложении юристов.
— Крутовский самых лучших пригласил, так что у меня нет поводов им не доверять. Но решение, как буду отстаивать сына, еще не приняла, — Ева замолчала.
Она не ждала от Максима ничего особенного. Девушке было приятно, что парень просто внимательно выслушал, поддержал. Они сидели на диване в гостиной, приглушенный свет расслаблял и придавал романтики вечеру. Ева расслаблено откинулась на широкую грудь Макса и перебирала своими тонкими пальчиками длинные узловатые пальцы парня.
— Я готов предложить тебе помощь, — серьезным голосом объявил Макс.
— Ты предлагаешь выйти за тебя замуж? — девушка приподнялась и посмотрела на мужчину.
— Ты не правильно меня поняла, я готов выступать в суде на твоей стороне. Можешь на меня рассчитывать, — сказал Савушкин.
На Еву эти слова подействовали, как холодный отрезвляющий душ. Она уже не была наивной девочкой, и понимала, что о замужестве с Максимом говорить еще рано. Но услышать от парня, что он уже определил место Евы в своей жизни, и оно явно не первое, было неприятно. Ей показалось, что этот с виду милый и отзывчивый мужчина, плюнул в её душу. При этом он явно считал, что Ева не та девушка, которая будет его женой. Лучше б совсем молчал, тогда у Евы хотя бы была возможность обманываться дальше.
— Спасибо тебе, — еле выдавила из себя Ева, — Время позднее, тебе пора. Завтра рано вставать.
***
В четверг, как и договаривались, приехали представители соцопеки. А чуть раньше к Еве пришел господин Щеглеватых. Он с наслаждением пил травяной чай, когда три угрюмые личности вошли в блок. Они дотошно осматривали комнату за комнатой, даже в кладовку заглянули. Потом задали кучу вопросов Еве, после чего попросили подписать протокол. Если до этого Щеглеватых не вмешивался, то теперь придирчиво вычитывал каждое слово. Он попросил внести в него несколько изменений, после чего дал девушке его прочитать и подписать.
Один из сотрудников службы, самый общительный из них, и, по-видимому, еще не очерствевший душой, решил подбодрить Еву и поделился информацией. Он говорил то, что Ева уже слышала от юристов, только объем информации был значительно меньше. Но и за это Ева был ему благодарна.
Казалось бы, ничего неожиданного или необычного не произошло, но визит соцработников выбил Еву из колеи. Наверное, встреть их Ева где-нибудь в обычной жизни, даже не обратила бы на них внимание, а в компании, так еще и друзьями могли бы стать. Но сейчас они навевали какой-то леденящий ужас на молодую женщину. «Прямо, как дементоры», — мелькнула в голове Еньки мысль. После ухода представителей из опеки она металась по блоку, как раненый зверь и не могла дать выход своим эмоциям. Юлия забрала Ванечку к себе с ночевкой, но девушку это не спасало. Наоборот, если капризы сына время от времени отвлекали её от тревожных мыслей, то теперь она раз за разом загоняла себя в угол. На Де Морелей она вообще рычала, только заслышав их голоса. Накрутила себя девушка знатно.
— Алло, Лиля? — ближе к вечеру Енька решилась позвонить Лутак, — Это Ева.
— Да, доченька, что-то случилось? У тебя голос странный, — забеспокоилась Лилия Валерьяновна.
— Мне срочно надо выйти замуж за Андрона, — сильно нервничая, сообщила Ева.
— Так, Ева, давай с начала и подробно. Что случилось? — шок, вперемешку с радостным возбуждением, поселился в душе женщины.
И девчонку прорвало. Она сбивалась, перескакивала с места на место, и тараторила, не давая возможности вставить хоть слово, вываливала на Лутак все свои беды и боли, все, что рассказали юристы и, что успела додумать сама. Чем больше рассказывала девушка, тем меньше оставалось радости и предвкушения у Лилии Валерьяновны. То, что казалось, поначалу, долгожданным событием, грозило превратиться в очередную катастрофу. Когда словесный поток иссяк, женщина довольно сурово сказала:
— А теперь ты возьмешь себя в руки и успокоишься! Что это за истерика? — Ева не рассчитывала на отповедь, скорее на сочувствие. А Лилия продолжила, — Ты не имеешь права раскисать! У тебя ребенок! С утра я звоню нашим юристам и попрошу составить проект брачного контракта. А я завтра перешлю его тебе. Но, ни сегодня, ни на этой неделе ты об этом решении никому не говоришь. Это время тебе на составление договора и обдумывание решения.
— Я думала, вы будете рады, если мы с Дроном поженимся, — немного разочаровано произнесла Ева, здесь явно повеселилась женская логика.
— Конечно, буду. Только если это решение будет добровольным, а не вынужденным, — так же жестко продолжала Лиля, — Дальше будем действовать вместе. А сейчас прощаемся, ты мне подкинула массу срочных дел. Все, на созвоне, — и связь прервалась.
Как ни странно, звонок помог. Еве стало значительно легче. Мысли прояснились и начали упорядочиваться, а еще Ева поняла, что с этой бедой она будет бороться не одна. И что один вариант решении уже есть. Мысль о браке с Андроном, перестала казаться катастрофичной, а само замужество жертвой. Не может же у такой доброй и понимающей женщины сын быть прожженным циником и конченым уродом. Наверное, и у него есть что-то хорошее в душе и характере. Конечно, есть, помощь сам предложил, сыну понравился. После этих мыслей девушка немного успокоилась. И даже мелькнула шальная мысль позвонить Римме Малиновской и узнать, а не двинулись ли они с Борисом умом. Но немного поразмыслив, все-таки решила не глупить.
Вистории знакомства Бориса с внуком Лиля большой проблемы не усмотрела. Она давно была знакома с Малиновским и хорошо знала его характер. Она верила в адекватность этого мужчины. Да и позитивная реакция на эту новость у остальных повлияла. Но она ошиблась. Этот мужчина решил все быстро, без шума. И, как все его бизнес-проекты, это дело грозило сокрушительным успехом. Поэтому же перед женщиной стояла задача догнать и опередить успешного предпринимателя.
Лиля Лутак обзвонила своих мужчин и, ничего не объясняя, попросила их срочно приехать домой. Потом она набрала домашний номер Риммы.
Судя по приветствию, Римма Власовна была вне себя:
— Да! — рявкнула женщина в трубку.
— Римма, это Лиля. У нас проблемка небольшая образовалась, хотелось бы с тобой посоветоваться, может, приедешь? — протараторила Лилия Валерьяновна. Она логично предположила, то расспрашивать раздраконенную женщину о причине гнева, не лучшая идея. По дороге же подруга успеет остыть, тогда и расскажет.
— Не сегодня, Лиля! У меня тут идиот один образовался, срочно надо подлечить! — судя по рыку, «идиот» находился рядом с разгневанной женщиной.
— Риммочка, что ты имеёшь в виду? — озадачилась Лиля, судя по всему, придется слушать рык подруги прямо сейчас.
— Ты знаешь, что у нас есть внук?
— Именно об этом я и хотела поговорить с тобой сегодня…
— А ты знаешь, что мой супруг удумал?
— Это и есть та самая проблемка…
— Значит так, вы думайте, что можно сделать, если он упрется, а я побеседую с ним дома! — женщина была настроена очень решительно. Лиля в мыслях потирала ручки. Мстительной она не была, но была полностью солидарна с подругой. Бориса следовало «подлечить». А уж способ лечения Римма подобрать сможет.
— Варианты решения уже есть, Ева сама предложила…
— Тогда действуйте! — решительно одобрила Малиновская и как-то странно выдохнула.
— Римма, а как ты себя чувствуешь? — забеспокоилась Лиля.
— Придушить Бориса здоровья хватит! — успокоила Римма и бросила трубку.
— Не увлекайся! Помни о давлении и сердце. Если что, звони, — последние слова унеслись в пустоту.
Через час приехали мужчины семейства Лутак, и в гостиной собрался совет по отрезвлению чувств и мыслей Бориса Малиновского. Вместе они разрабатывали варианты давления на этого матерого волка. От отказа сотрудничать, до полного игнорирования. Лиля предложила устроить какую-нибудь психологическую атаку, например, отвести Бориса в детдом. Но мужчины сказали, что им не до атак. Да и угроза разрыва контракта более действенна.
***
Римма Малиновская этот вечер провела очень эмоционально. Но лекарства почти не пригодились, сердце работало, как часы. Видимо организм понял, что есть ради чего жить и больше не сбоил. У Риммы появилось сразу две цели… Первая защитить своего ребенка, вторая познакомиться с внуком.
— Ты каким местом думал, идиот, когда рожал эту идею? Кому ты собирался сделать хорошо? Какие цели преследовал?
— Она не может быть нормальной матерью! Она легкомысленная профурсетка.
— Это ты о своей дочери?
— Дочь… Это позор семьи, а не дочь! Лучше б она умерла при родах, а не сын. Она была тогда виновата, что наш мальчик не выжил. И до сих пор она проблемы создает.
— Так вот, как ты думаешь о нашей дочери. И все годы думал. Боря, какую херь ты себе в голову вбил, это уму не постижимо! Как новорожденный ребенок мог сделать то, в чем ты ее обвиняешь? Да её саму еле выходили. Боря, Боря, ты всю вину свалил на дочь. А я думала, что ты просто детей не любишь, вот и не пыталась больше забеременеть, — горькие слёзы покатились из глаз женщины, — Почему ты никогда не разговариваешь со мной о проблемах? Почему ты все решаешь, не посоветовавшись? Как многое было бы в нашей жизни по-другому, если б ты со мной, хоть изредка, обсуждал дела.
— Ну, что ты, любимая. Не плачь, не надо, — Борис, как и большинство мужчин, плохо переносил женские слёзы, — Я не хочу, чтобы ты переживала. Я мужчина, глава семьи, должен тебя беречь, поэтому проблемы решаю сам. Зачем тебе лишние переживания? Нет, дорогая, это моя обязанность беречь и защищать тебя, — мужчина подошел к жене, приобнял плачущую женщину, и стал поглаживать по спине, — А что, ты действительно хотела родить нам сына?
— Хотела, особенно, когда Женьке лет десять — двенадцать было. Мечтала об этом.
— Жаль, что не сказала тогда об этом. Ну, ничего, скоро Иван Малиновский будет носиться по дому, и радовать тебя.
— Нет. Не будет. Ты откажешься от этой идеи, — женщина оттолкнула от себя мужа, — Борис, я не шучу. Женька и так много перенесла. Она не заслуживает такого отношения к себе, чего бы ты о ней не надумал. Ни дочь, ни внук тебе этого не простят. Я уже потеряла сына, почти потеряла дочь, больше проходить через этот ад не намерена.
— Ты не понимаешь, мальчику у нас будет лучше! Сама подумай, сейчас он живет в общежитии, зарплаты Евгении едва хватает, чтобы содержать себя и ребенка. А у нас он отказа ни в чем знать не будет, — пытался донести свою мысль до жены Борис.
— Ребенку лучше с матерью!
— Если Евгения считает так же, она может переехать за сыном. И даже жить в этом доме. Я ее не выгоню, но мальчик должен жить в нормальных условиях.
— Купи им квартиру и определи ежемесячное содержание на внука, — выдвинула альтернативное предложение Римма.
— Ты не понимаешь. Это не единственное, почему Ванюшка должен жить здесь, с нами. Сама подумай, дорогая, Евгения незамужняя женщина, к тому же, красивая. Рано или поздно в её жизни будут появляться мужчины. И что, ребенок будет наблюдать за всей этой чередой ухажеров? И с кем его оставляют, когда его мать идет на работу или на свидание? С чужими людьми, Римма, с чужими. Ребенок должен воспитываться в семье, а не мотаться с рук на руки.