— А ты?
— А мы с Мишей уже купили путевки, — заулыбалась Лика.
— Ни фига се… Я вас поздравляю! Правда, рада за вас! А кто же в ректорате останется?
— Да Лиска и останется. И сейчас, и потом, после отпуска. Я решила уйти на ставку в педуниверситет. Мишу есть на кого оставить. Ты же не собираешься увольняться?
— Нет, я в аспирантуру иду, мне эта работа нужна.
— Во-о-от, ты будешь помощником Михаила Павловича, а Лиска у тебя на посылках, как золотая рыбка. Она уже дала добро и написала заявление.
— Я согласна, — прозвучало так торжественно, словно Ева на замужество соглашалась.
Когда зазвонил мобильник, Ева уже укладывала в чемодан последние вещи, коих оказалось не слишком много. Гораздо больше места занимали всякие подгузники, салфетки, питательные смеси и прочие необходимости для повседневной жизни малыша и его родительницы. Да и времени на шоппинг не хватило, Еньке удачно попались горячие путевки.
— Здравствуй, Ева. Это Лилия Лутак тебя беспокоит. Сможешь уделить мне пару минут?
— Здравствуйте, Лилия Валерьяновна, слушаю вас, — настроение у Евы было на подъеме, она просто излучала флюиды счастья и добра. На фоне благостного расположения духа, у неё даже вопроса не возникло, откуда у Лили номер мобильника.
— Хотела пригласить тебя отдохнуть в горы. Ты, кажется, любила активный отдых? Вот я и хочу сделать тебе подарок на окончание университета. Вернее, я подумала, что тебе было бы полезно отдохнуть, и если ты не против, то я хотела бы сделать тебе такой подарок… — взволновано тараторила Лилия, видимо боясь, что если она вдруг сделает паузу, то её пошлют.
— Спасибо, Лилия Валерьяновна, за ваше беспокойство. Но не стоит. Я как раз упаковываю чемодан, у нас через три часа самолет на побережье. В этом году я решила отдохнуть не так активно.
— А ты давно купила путевку?
— Вчера, соблазнилась сумасшедшей скидкой на горящий тур, — на волне положительных эмоций, щедро делилась радостью Ева.
— А ты уверена, что отель достойный, и тебе не придется делить жилплощадь с местными насекомыми? — Лилия была хорошим «разведчиком» и никогда не задавала интересующие её вопросы в лоб.
— Уверена. Нам там понравится. Отель «Эдельвейс», пять звезд, отзывы только положительные. И питание, и обслуживание, и анимация… Представляете, там даже ясли есть! — тут Ева почувствовала, что увлеклась и чуть не сдала себя с потрохами, поэтому решила поскорее свернуть беседу, — Вы извините, Лилия Валерьяновна, я еще должна кое-что собрать до приезда такси. До свидания!
— Да-да, конечно, хорошо вам отдохнуть!
«Информация лишней не бывает», — так всегда считала Лиля Лутак. И сейчас этот принцип не дал сбоя. Она отметила, что Ева едет не одна, и уделила особое внимание яслям. А это у подозрительной Лилии Валерьяновны вызвало кучу новых вопросов. Планы по примирению сына с этой необычной девушкой, Лилия пока отменять не собиралась, поэтому решила разобраться в ситуации.
Лиля Лутак раскладывала очередной «пасьянс» и, уже который раз, прогоняла ситуацию снова и снова. Но картинка не хотела складываться, не хватало нескольких важных деталей, информация была неполной.
— Привет, мамочка, — голос Андрона вырвал Лилю из размышлений.
— Здравствуй, сынок. Какими судьбами к нам?
— Да вот, завез пригласительные на ежегодный Губернаторский балл. А ты что такая задумчивая? Случилось что? — отрешенность родительницы не осталась незамеченной.
— Нет, все в порядке. Я с Енечкой разговаривала, — все так же отстранено сообщила женщина.
Андрон напрягся:
— С Малиновской? — уточнил он, пытаясь спрятать свою заинтересованность.
— С Шаниной, — усмехнулась Лилия.
— И как? У неё «все хорошо, и спасибо, ничего не надо»? — не скрывая досаду, проговорил парень.
— Даже лучше. Впервые мы с ней мило поговорили, она была в настроении. И если бы не её «особое» отношение к нам, то я подумала бы, что она рада звонку.
— Даже так?
— Сама удивлена. На ужин останешься?
— Да, с удовольствием, особенно если ты подробно расскажешь о разговоре с Евгенией.
— С Евой, сын, с Евой. Запомни это, особенно, если эта девушка тебя еще интересует.
— Запомню. Так ты расскажешь?
— Да. И, надеюсь, ты тоже будешь со мной откровенным. Пойдем за стол.
— Отца ждать не будем?
— Он звонил, сказал, что задержится.
***
— Андрон! Не юли, ты не на переговорах! Ты можешь мне подробно рассказать, что случилось вечером, накануне переезда Енечки в квартиру бабули?
Ужин уже закончился и мать с сыном снова переместились в гостиную к ломберному столику. Разговор уже шел на повышенных тонах и к развязке ни на йоту не приблизился.
— Да не помню я! — с отчаянием и в сердцах, наконец-то, признал Дрон. Женщина застыла шокированная таким раскладом.
— Мама, я, правда, ничего не помню, — уже спокойней продолжил он, — Помню, как ужинали с Борисом Малиновским, он намекал, что Еня осталась дома одна. Помню, что собирался вызвать такси, чтобы ехать домой, потому что был уже хорош, а потом ничего не помню.
— Совсем?
Андрон молчал, пауза затягивалась.
— Сы-ы-ын! — с угрозой в голосе позвала Лиля.
— Ничего… Помню утро… Как очнулся в холле у Малиновских, на полу, — Дрон молчал, Лиля ждала, — Я привел себя в порядок, вызвал такси и уехал. Все!
— А-а-а, так ты еще и «в беспорядке» был, — скорее утверждала, чем спрашивала мать, — Сын, ты скотина!
Слова эти она не выплюнула в злобе, а скорее прошептала или прошелестела, как ветер. Потом Лиля резко встала и покинула комнату. Она нашла еще несколько пазлов. Картина становилась яснее.
На следующее утро отец и сын Лутаки обнаружили в гостиной записку: «Уехала разгребать ошибки сына. Позвоню сама». Она намеренно не оставила свои координаты — не хотела, что бы за ней следом отправились её парни. А для того, чтобы убедиться в том, что она жива и здорова, достаточно телефона.
***
Лиля нашла Еву возле детского бассейна. Молодая, невероятно худая девушка выделялась на фоне отдыхающих своей белой кожей. Она стоял в смешной детской панамке по пояс в воде, и учила плавать годовалого малыша. Эти двое не нуждались в компании, им было настолько хорошо, что было даже завидно.
— Здравствуй, Ева!
— Здравствуйте, Лилия Валериановна, — напряглась девушка и начала озираться по сторонам.
— Я одна, Ева. Никто не знает, где я. И я с миром…
— Если вы сумели меня найти за день, то вас найдут еще быстрее. Да и мир от Лутаков — весьма сомнительное удовольствие.
— Ты сама мне рассказала, куда едешь. А своих я просила меня не беспокоить.
Ева вместе с сыном выбралась из бассейна, разместила на шезлонге Ванечку и сама села рядом.
— Что Вам от меня надо? А, Лилия Валериановна? Неужели, мое замужество с вашим сыном, единственная возможность решить финансовые дела такой крупной корпорации? Ну не верю я в это! Вы платите такие деньжищи юристам, что они в состоянии не только несколько вариантов решения вопроса предложить, но и убедить парламент в принятии новых законов. Специально для Вас! — нервно рассмеялась Ева, — Зачем вам я? Или, это такое развлечение — «сломай Еньку»? Я права? — у девушки от отчаяния начиналась истерика, — Тогда у вас получилось, а сейчас нет! Не получится! Нет больше Евгении Малиновской! Умерла! Под натиском страстного жениха и опекой заботливых родителей!
Ванечка закапризничал. Ева посадила сына на колени, прижала его к себе и стала поглаживать спинку ребенка. Реакция сына немного его отрезвила:
— Лилия Валерьяновна, будьте хоть вы человеком! Ведь вы единственная, кто пытался меня хоть как-то понять! Оставьте меня в покое, и сделайте так, чтобы ваш сын забыл обо мне. А я до своей смерти буду ставить в церкви свечу «за здравие Лилии».
— Хорошо, Ева. Я тебя услышала. Я постараюсь сделать так, что бы ты не испытала больше ни боли, ни унижений. Если хочешь кого-то наказать…
— Да не надо никого наказывать! Вендетты мне только не хватало, — перебила она женщину, — Живите, как умеете, только без меня.
— Я поняла, Ева, поняла. Не надо никого наказывать. Я сделаю все, что бы ты была спокойна. Сюда никто не приедет, обещаю. Я сегодня же позвоню мужу и скажу, что отдыхаю с подругами.
— Обещайте, что ни ваш сын, ни ваш муж, ни Малиновские не приедут сюда. Вы им не скажете, что я здесь отдыхаю, — отчаянно просила Ева, — Нам действительно нужно отдохнуть…
— Обещаю. Только позволь мне побыть эти несколько дней рядом с вами, — Лиля указала на заснувшего ребенка, — Хочу познакомиться с внуком.
— С чего вы взяли, что Ванечка Ваш внук? — все еще защищаясь, выпалила Ева.
— Он как две капли воды похож на Андрона, — улыбнулась Лиля, — Я потом тебе его детские фото покажу, если захочешь.
Ева снова окуклилась и начала строить вокруг себя стену.
— Ева, Ева, я тебе обещаю, что никто ничего не узнает! Не придумывай себе ничего, — поспешила успокоить Еньку женщина. И немного тише добавила, — Просто буду верить, что ты сама ему однажды скажешь о сыне… Если посчитаешь возможным. Да, и Ванечке это будет нужно.
Сердце Евы защемило. Лилия действительно была единственной во всей этой истории, кому могла хоть немного доверять девушка. Да и если у Ванечки появится любящая бабушка, будет здорово.
— Хорошо, оставайтесь. Но я вам ничего не обещаю — ни внимания, ни дружбы, ни встреч в будущем.
— Меня все устраивает, — улыбнулась Лутак. Первый бой был выигран.
— И еще, с Ванечкой будете видеться только в моем присутствии. И даже не думайте его украсть! Я лично придушу каждого, кто примет участие в этой затее!
Лиля зависла. Она и не предполагала, насколько глубоко недоверие к Лутакам.
— И в мыслях не было, — растерянно произнесла она, — Ева, неужели все так плохо? Неужели ты думаешь, что Лутаки способны на уголовное преступление?
— Лилия Валерьяновна, изнасилование является уголовным преступлением?
— Да, является…
— Тогда — да! Способны.
— Ты хочешь сказать, что Андрон тебя изнасиловал? Тогда? На даче?
— На даче Артемьева не было ничего, я уже не раз говорила об этом. Изнасиловал он меня позже. Но говорить об этом я не хочу.
— Прости, — крупная слеза покатилась по щеке Лили. Это был удар под дых. Она поняла, когда это случилось, и уже представляла, как это было, — Я вырастила мерзавца…
— Лилия Валерьяновна, если вы думаете, что я куплюсь на эту театральщину, то недооцениваете меня. А если хотите отдыхать в нашей компании, то Вам лучше не затрагивать темы, связанные с Евгенией Малиновской или Андроном Лутаком ни по отдельности, ни вместе. Мы с Ванечкой приехали сюда отдыхать, а не рефлексировать.
***
Ваня Лилю признал сразу. Он таскался за своей бабулей хвостиком, постоянно норовил забраться на ручки. И плавать соглашался только с ней. Когда Ванечка просыпался, то звал свою «бабу», и только когда видел её, готов был умываться и завтракать. Из-за капризов Ванечки, женщины расставались только после того, как ребенок засыпал, а появлялась Лиля в номере у Шаниных раньше, чем просыпалась Ева.
Сначала молодую мамочку обуревала жуткая ревность, но потом она вспомнила, как легко ребенок шел на контакт с сотрудниками и со студентами, и её отпустило. А буквально через пару дней, она оценила помощь Лилии и сдалась. Правда, время от времени, порыкивала то на одну, то на другого. Но больше так, для порядка. Лилия видела все это и принимала линию поведения Евы. А о сверх-коммуникабельности своего внука она ничего не знала, поэтому таяла от внимания Ванечки.
Лиля Лутак вообще в эти дни стала образцовой свекровью и бабушкой. Она была готова на многое, чтобы «приручить» девушку. Только доверие дорого стоило, а профуканное доверие стоило еще дороже. Вот Лилия и старалась. Только так был шанс в будущем помирить сына с Евой. А этому великовозрастному идиоту могла подойти только такая, как Ева, сильная и независимая. Другие будут сбегать на второй день после свадьбы. Да и общий ребёнок у них уже есть. Так что семья готова, осталось только собрать её, как конструктор.
С Германом Архиповичем Лилия общалась почти каждый день. Она рассказывала почти все, что происходило вокруг неё, но, как и обещала, ни разу не проболталась о своей настоящей компании. По совести сказать, Герман даже не обратил на это внимание, его даже не удивило, что его активная и любознательная, если не сказать любопытная, супруга ни разу за все время отдыха не съездила ни на одну экскурсию. Только однажды, в самом начале отдыха, Гера поинтересовался, каким образом женщина собирается разгребать ошибки сына и о каких ошибках идет речь. На что Лиля ответила:
— Ты же мне доверяешь, милый? Вот придет время, тогда узнаешь!
Зная из личного опыта, что супругу можно пытать каленым железом, но она все равно не проболтается, Герман замолчал и больше не задавал лишних вопросов.
Глава 13
Отпуск Евы подходил к концу, отношения с Лилей были ровными, позитивными. Они уже давно перешли на «ты» и не разбегались по своим комнатам сразу после того, как засыпал Ванечка. Теперь вечерами обе мамы отдыхали на балконе в номере Евы, попивали красное вино, болтали о своем, о женском…
— Я поначалу очень боялась, что ты сообщишь Малиновским обо мне. Так не хотелось снова куда-то бежать, прятаться. А Ванечке просто необходимы солнце и море, чтобы зимой не болел… Жутко боялась, что Римма Малиновская приедет. Это было бы пострашнее гражданской войны, — рассмеялась Ева.
— Я же обещала, да и Римма не приехала бы, — пожала плечами Лиля, — Ты давно родителей по фамилии называешь? Обижаешься на них?
— Давно. И никак иначе больше называть не получается. Это не обида. Обиду можно простить. Это что-то другое. Не знаю, как называется. Просто мы чужие.
— Ты преувеличиваешь, Ева. Как могут быть чужими люди, которые тебя вырастили, воспитали? Они столько в тебя вложили!
— Да, что касается финансовых вложений, тут возразить нечего. Но воспитывала и растила меня бабуля, — она замолчала, вспоминая её улыбку, — Лиля, не могут родители ненавидеть ребенка, а ребенок не может презирать родителей. Это неправильно.
— Наверное, — снова пожала плечами женщина, — Мне трудно судить. Но, кажется, ты ошибаешься.
— Насчет Риммы?
— И на её счет тоже.
— А почему ты считаешь, что она не приехал бы?
— Она на лечении.
— И что с ней? — напряглась девушка.
— Это долгая история, а я обещала тебе не поднимать темы из прошлого, — грустно улыбнулась Лилия.
— Да что уж теперь, рассказывай. Можно сначала и по порядку…
— Мы обнаружили твое исчезновение двенадцатого августа. Я попросила, чтобы Андрон в обед заехал к тебе на квартиру. Дверь никто не открыл. Вечером тоже. Я пыталась дозвониться, но твой телефон был вне зоны доступа. Позвонили Римме. Они с Борисом съездили на квартиру и ничего там не обнаружили, даже мебели. Уже к двенадцати дня во вторник мы знали, что ты обнулила счета. Написали заявление в полицию. Там, как обычно, предложили подождать пару дней. Они сказали, что молодежь часто бежит за приключениями, а как только заканчиваются деньги, возвращаются домой.
Борис тут же нанял частного детектива, но тот тоже выдвинул версию, что ты сбежала с любовником. В пользу неё говорили снятые со счетов деньги и то, что ты не покупала билеты. То есть, либо ты затаилась в городе, либо уехала на машине. Для девушки нашего круга это не комильфо, ты же знаешь. Можно делать много, но чтобы никто не знал. А тут все шло к оглашению.
Вот тут у Риммы и случился первый удар. Инсульт был несильный. Доктора её быстро на ноги поставили. Но Борис не на шутку испугался, поседел. Гера говорит, что если б не работа, то Борис загнулся бы. Ты же знаешь, как он любит твою маму. Почти весь первый год после твоего исчезновения Римма провела в больницах и санаториях.
Тебя не переставали искать даже после того, как пришли отрицательные ответы на абсолютно все запросы полиции. Там же, в полиции, предположили, что тебя уже нет в живых. Но никто не хотел в это верить.