- Все, - раб остановился у причала, - вот твой корабль, поднимайся на него.
Он собирался сразу уйти, но Каперед остановил его.
- Погоди, а что я ему скажу?
- Там все знают. Не хочешь идти, можешь оставаться здесь до конца времен.
- Сложно проводить меня?
Раб усмехнулся.
- Ты не маленький. И мне по закону нельзя ступать на борт корабля. Это будет считаться побегом. Прощай!
Каперед не мог припомнить такого закона. Впрочем, с рабами он дел не имел. Обычно его приказчик занимался этим, покупал рабов, наказывал провинившихся и следил за соблюдением закона. Хозяину не надо беспокоиться, иначе, зачем нанимать надзирателя?
Махнув рукой, Каперед дождался, когда освободятся сходни, и осторожно поднялся на судно.
Широкая палуба была заставлена товаром, Каперед насчитал человек десять. Он не знал, к кому обратиться, а моряки, похоже, не замечали его. Докеры носили туники с завязанным на спине узлом, с помощью которого они подтягивали рукава, многие вообще остались только в набедренных повязках. На корме находилось несколько человек в чистой одежде, Каперед направился к ним.
Кормчий, капитан и третий - Фидеус. Каперед остановился, уставившись на троих, надеясь, что ему привиделось.
- А, наш беглец! - воскликнул Фидеус, увидав бывшего коллегу. - Подходи, подходи, тебя-то мы ждали.
- Этот человек? - спросил капитан.
- Ага. Каперед, ты же не собираешься убегать, эти люди тебе не позволят.
Моряки занимались своими делами, но отчетливо слышали слова Фидеуса.
Каперед понял, что бандит его обманул. Наверняка коллега посулил большие деньги за живого беглеца, бандит услышал об этом, решил сдать его. А заодно получить страшную отраву.
- Обманщик! - закричал Каперед, грозя кулаком небу.
Все люди уставились на странное зрелище, но лекаря (или лучше сказать, отравителя) это не беспокоило. Все, что он предпринял, было тщетно! Удар оказался тяжелым, сокрушительным. Каперед безвольно подчинился приказам Фидеуса, упал на корме. Два гребца, вооруженных дубинами, остались его сторожить.
Корабль оставался в порту до утра, всю ночь шла погрузка. Каперед без интереса наблюдал за людьми, но его мысли были заняты одной мыслью. Он думал о преступлении, что совершил. Столь страшное и позорное преступление невозможно пережить. Каперед поглядывал на фальшборт, размышляя, сможет ли перемахнуть через него. Не для того, чтобы убежать; он желал утопиться.
Вооруженные гребцы неотрывно следили за пленником. С заходом их сменила другая двойка, а затем они менялись каждые два часа. Весьма разумно, потому что ночь была холодной, люди меньше думали о деле, а больше о теплой постели.
Гребцы отдыхали на берегу, таберн предостаточно. Сменщики старались приходить заранее, чтобы не было проблем с товарищами.
Все это проходило мимо Капереда. Корабль наполнялся товарами: множество амфор, заполненных маслом, зерном, местными специями; сушеная рыба, выловленная в верхнем течении Лода; древесный деготь и бухты канатов. Все пойдет на продажу, но что из этого принадлежало коллегии или лично Фидеусу, Каперед не знал. Его это совсем не интересовало.
Наварх пришел утром, осмотрел груз, приказал переставить некоторые тюки. Его волновала остойчивость судна, так что корабль вышел из порта с задержкой. К немалому неудовольствию Фидеуса. Тот спешил отправиться вниз по реке как можно скорее.
Выходило так, что его товаром на этом корабле был пленник.
Фидеус не беспокоил коллегу, понимая, что слова или действия могут внушить тому неправильные мысли. Каждый видел, как поглядывает пленник на фальшборт. Гребцы охранники неотрывно, до рези в глазах следили за пленником. Им приходилось часто сменяться, но так как корабль шел по течению, людям все равно нечем было заняться.
Работу найти можно всегда, но наварх понимал, что основные тяготы приходится переносить этим работягам. Потому он не заставлял их заниматься бесполезными занятиями. Палуба была заставлена товаром, помыть ее не удастся, парус здесь не поставишь, можно лишь починить канаты и блоки.
Все коротали время в разговорах, за играми. Фидеус и наварх расположились в кормовой надстройке, где предавались радостям беседы. Пили они вино, ели сушеные фрукты, окуная их в мед.
Люди попроще развлекались иначе. Вино они пили только во время трапезы, разбавляя его водой. И это был больше уксус, нежели вино. Разговоры у гребцов были проще: о еде, женщинах, азартных играх. Вспоминали они былые подвиги в табернах, от некоторых подробностей волосы встают дыбом. Играли в "наемников", разложив фишки на поле, сделанном из холстины. Когда игра надоедала, поле стягивалось по краям за шнурки, и все фишки оказывались в мешочке.
Лишь Каперед угрюмо смотрел на проносящиеся за бортом виды. Корабль бойко шел по широкой реке, кормчему приходилось часто лавировать, обходя мели, топляки или другие корабли.
Вниз по течению прошла патрульная либурна. Воины поприветствовали торговый корабль криками и волчьими оскалами. Они знали, что на этом корабле можно поживиться, но трогать его не стали. Все корабли на реке находятся под защитой влиятельных людей, в чей карман нельзя запускать руку. Морские пехотинцы с либурны получают самый меньший оклад из всех воинов Государства, поживиться на реке им редко удается, потому они похожи и внешне и повадками на стаю голодных волков.
Вверх по течению корабли шли на веслах, гребцам было не до того, чтобы в праздности проводить время. Лишь кормчий обменивался приветствиями со своими коллегами. Барки проходили вверх под мерный стук барабана или пение флейты, которые задавали ритм гребцам.
Флейты использовали жители восточных царств, заглянувших на рынки Лода лично, а не через посредников. Чаще же звучали барабаны, любимый инструмент варваров, доставшихся в наследство региону от нельветов. Простой инструмент, используемый как на праздниках, так и в ритуальных целях. Им легко овладеть, несложно изготовить, так что среди варваров барабан получил самое широкое распространение.
Некоторые корабли поднимали вверх по течению на канатах либо волы, либо местные крестьяне, подрабатывающие у крупных землевладельцев. Подобные услуги торговцы использовали с неохотой, потому что за свой тяжелый труд тягачи запрашивали огромные деньги. Большая часть уходила землевладельцам, организовавшим ватаги работников, часть самим крестьянам. И вообще, торговцы не шибко спешили приставать к берегу.
Нападений на Лоде давно не случалось, но каждая стоянка на берегу увеличивает риск плавания. Навархи предпочитали держаться середины реки, ночью вывешивая фонари на баке и корме, чтобы не случилось столкновений. На палубе разводить огонь не дозволялось, хотя на кораблях с пассажирами использовали специальные жаровни. Здесь же гребцам и пассажирам приходилось довольствоваться простой пищей: высушенный хлеб, пересоленный сыр, мед и вино. Два дня потерпеть можно - столько займет плавание вниз по реке.
Капереду три раза в день приносили пищу. Он каждый раз молча отказывался. Это не осталось незамеченным, наварх порекомендовал Фидеусу разобраться.
- Иначе твой пленник не доживет до Дереции, гляди какой тощий.
Сам наварх был коренастым и упитанным человеком. Явно не раб. Зачастую команды на кораблях поголовно состоят из рабов, работают на местного землевладельца. Похоже, что в долине Лода порядки иные, отношения между работниками и хозяином регулируются обычаем патронажа-клиентелы.
Наварх не может быть хозяином корабля, потому что в таких богатых городах как Дереция и Редиланум не осталось места мелким торговцам. Эти люди переместились на периферию, поближе к границе Государства, где порядки слабее. Зачастую эти торговцы занимаются контрабандой или просто не платят налоги.
Фидеус не мог уговорить пленника поесть, а насильно его кормить не рискнул. На корабле много людей из простонародья. Гребцы могут пожалеть пленника или просто потребуют, чтобы пассажиры убрались. На судне, где негде скрыться от чужого внимания, не терпят ничего, нарушающего уклад жизни.
Молчащий и глядящий в никуда пленник не вызывает сочувствия. А вот если он начнет сопротивляться, если над ним совершат насилие... Фидеус не желал рисковать. Он пытался словами убедить Капереда поесть.
- Ведь ни тебе, ни мне не станет лучше, если грохнешься в обморок.
Каперед не отвечал.
- И не забывай, ты же обязан сообщить о вторжении. Сделать в Редилануме это ты не мог! Никто бы не стал тебя слушать.
- Говоришь так, словно помогаешь мне.
- Я блюду интересы коллегии, - обрадовался Фидеус и развил тему: - но вторжение ударит по нам так же, как по крестьянам, землевладельцам, речникам да по всем! Но с помощью коллегии твои слова будут услышаны.
- Да как же!
- Почему ты мне не веришь. Ведь мы не можем заставить тебя идти нам на встречу, ты унесешь свои тайны в могилу, если пожелаешь. Или в эту реку. Что? Думаешь, я не заметил, куда ты смотришь.
- Из-за тебя я совершил преступление.
- Да, вини меня! - Фидеус выглядел оскорбленным. - Я тебя не заставлял это делать.
- Твои действия вынудили меня.
- Это правда, но я не лишал тебя свободы выбора. Ты выбирал, не я! Ты решил, так поступить.
С этим нельзя поспорить, Каперед не стал. Уставился в точку на палубе и замолчал. Фидеус придвинул миску с хлебом и сыром, сам налил в толстый стакан разбавленного вина. В животе пленника заурчало.
- Не делай вид, что не хочешь этого. Отказавшись от еды, ты не изменишь ничего. Так что - ешь!
Еда выглядела соблазнительно, а Каперед устал от мытарств, что не мог сопротивляться. Он легко поддался воздействию бывшего коллеги. И это было самым приятным из всех поступков за прошедшее время.
От бездействия и неподвижности тело болело, живот ломило от голода. Насытившись, Каперед уснул, а проснулся ближе к вечеру, когда зажигали сигнальные огни. Захотев размяться, Каперед поднялся и прошелся по палубе. За ним наблюдали, но не препятствовали. У пленника изменилось настроение, это заметили даже гребцы.
На берег они не смотрели, только Каперед глядел на проносящиеся берега. Деревья сменялись песчаными пляжами, заросшими устьями притоков. Среди камыша прятались лодки, да так много, словно вся рыбачья деревня вышла ставить сети.
- Что-то большое ловят? - спросил Каперед, указывая на людей.
Его вопрос остался без ответа, гребцы не обратили внимания на пленника и его слова, не смотрели в сторону зарослей.
Совсем стемнело, и прятавшиеся в зарослях лодки вышли на середину реки.
Отталкиваясь шестами от дна, лодочники вывели свои суденышки из укрытия. Течение подхватило их, понесло дальше, через пару часов им удалось сблизиться с торговым кораблем.
Кормчий не смотрел назад, сигнальная лампа закрывала обзор. Не было ни всплеска, не слышны разговоры. Лодки сближались в ночной тишине. Лишь стрекот насекомых, спрятавшихся в камышах, да плеск охотящихся рыб нарушали покой и скрывали приближение разбойников.
На торговом судне люди расположились на палубе, укрывшись плащами и дерюгами. Каперед не спал, но опять предавался размышлениям о глубине собственного падения. Он грешил на паразита, на его тлетворное влияние. Ведь не мог лекарь сам так поступить, позабыть о принципах, совершить преступление столь омерзительное!
Долго он мог бы предаваться этим мрачным мыслям, неизвестно, куда бы его это завело. Спасло торговца лишь проведение в лице речных разбойников.
Каперед услышал стук. Удар влажной древесины, словно два топляка столкнулись по прихоти течения.
За этим стуком последовал другой, еще один. Послышались негромкие голоса. Каперед забеспокоился. Удариться о притопленное бревно на реке немудрено, но чтобы сразу несколько стволов, да говорящих!
Каперед поднялся, дошел до фальшборта, переступая через спящих моряков. Перегнувшись через борт, Каперед сначала ничего не заметил. Темень кругом кромешная, лишь звезды отражаются на воде. Серебряные кристаллики танцуют в волнах, окружая судно со всех сторон. Так и должно быть, но с кормы эти кристаллики - отражения звезд, отступили. Их место заняла двигающаяся тьма.
Тени облепили кормовую часть судна, заползали на борт. Шорох и шепот сопровождал их движение. Словно речные демоны решили забраться на палубу, чтобы забрать в рабство души моряков.
Речных нападений давно не случается на реке. Легко позабыть о том, как выглядит нападение. Каперед не был жителем долины, но сразу понял, что произошло. Он закричал, отпрянул от борта и бросился будить моряков.
Люди вскакивали, словно подстегнутые. Хоть они отвыкли от постоянных угроз, но внутренне всегда ожидали чего-то такого. Сложно расслабиться, когда доверяешь свою жизнь хаотичному движению волн.
Моряки хватали все, что попадалось под руку. Их излюбленным оружием были нагели - всегда под рукой. Железо хранится под палубой, успей до него добраться. Лишь кормчий, наварх и их приближенные носили оружие. И то не всегда.
Речные разбойники поняли, что их заметили и больше не скрывались. На лодках зажгли огни. Искры от кремня разлетались во все стороны. Десятки кузниц окружили торговое судно, искры озаряли горнило каждой. В резких вспышках мелькали раскрашенные сажей лица, блестящий металл.
Лодочники по очереди зажгли паклю, от нее запалили лампады. В дело пошли кувшины с маслом. Горящие снаряды полетели на палубу торгового корабля. Нет ничего страшнее пожара на судне.
- Вы с ума сошли?! - орал в испуге наварх.
В руках у него был меч. Но что это железное оружие может сделать против огня.
Разбойники действовали необычно: огонь мог повредить груз. А ради чего, как не ради наживы они напали на судно?!
Кормчий повернул рули в сторону берега. Он не искал стоянки, не выбирал песчаного пляжа. Он вообще позабыл о лоциях, его действия были паническими. Безумная попытка спасти корабль, выбросив его на берег. Лишь бы не отдавать во власть огню.
Пламя лениво растекалось по палубе, нехотя пробовало на вкус канаты. Просоленные, влажные доски и канаты плохо занимались. Но десяток очагов вызвал панику у моряков. Многие прыгнули в воду, где их встречали разбойники.
Каперед был оттеснен к корме. Наварх, кормчий под прикрытием щитоносцев и еще с десяток моряков заняли надстройку. Только им удавалось сохранить подобие порядка, но лица, подсвеченные желтым светом, выглядели испуганными, напряженными.
У этих людей нет смысла искать помощи. Но в воду прыгать тоже опасно. Каперед слышал всплески, а затем глухие удары и крики. Внизу еще опасней, чем на палубе.
С десяток разбойников забрались на палубу. Каперед оказался в окружении. Назад не отступить - корму обороняют моряки, вперед не пробиться через толпу разбойников. В их руках сверкали ножи, дубинки, никакого серьезного оружия. Их много, им удалось расправиться с большинством на корабле, даже не расчехляя оружия.
- Каперед! - с носа раздался крик. - Где ты?!
Это кричал Фидеус.
"Еще тебя не хватало" - невесело подумал Каперед.
А он надеялся, что пленивший его коллега сгинул во время нападения. Разбойники приближались, они не обратили внимания на открытые люки, не пытались поживиться. Лишь отвлеченные криком Фидеуса пятеро отправились осматривать носовую часть судна. Горящее пламя их, казалось, ничуть не беспокоит.
Бежать на корму, пытаясь убедить моряков защитить его? Или попробовать пробиться через разбойников. Нет, вон как хорошо они держатся на ногах, явно есть опыт сражения на танцующей палубе. У Капереда даже ножа нет, бессмысленно и пытаться.
Голос внутри советовал напасть первым, но Каперед не слушал увещеваний паразита. Уже послушал один раз и оказался в плену, заклейменный как отравитель.
Как крыса Каперед внезапно решил искать спасения под палубой. Среди керамики, зерна и масла! В затхлой темноте, грозящей удушьем.
Каперед открыл крышку люка в полу, спрыгнул в темноту, игнорируя лестницу. Он больно приземлился на ряды керамики. Что-то хрустнуло, Каперед надеялся, что пострадал не он, а товар в трюме.