— Живой. Мертвец.
— Чушь собачья! — фыркнул я, — И ради этого я потратил десять фунтов!?
Он что-то пробормотал на своём языке, и кивнул куда-то в сторону моей груди.
— Говори нормально, — потребовал я.
— Мёртвый. Не живой. Сам такой сделался, — ответил индеец.
Говорил он с той пламенной убеждённостью, что свойственна только святым и безумцам.
— А вот он, например, тоже мёртвый? — я пистолетом указал в сторону пьяницы, что лежал за дверями таверны неподалёку от переулка.
— Живой. Он — не ты, — сказал индеец.
Я хмыкнул в ответ. Руки чесались пристрелить сумасшедшего, но все знают, что с безумцами лучше не связываться, если не хочешь остаться проклятым или ещё чего похуже. Отпускать его — значит выбросить десять фунтов, да и людей в команде не хватает.
— Как тебя звать-то? — спросил я после минуты раздумий.
Такого вопроса он точно не ожидал. Глаза снова забегали, он снова попытался вырваться, но я держал его крепче, чем пропойца держится за свою последнюю бутылку.
— Джон, — наконец выдавил верзила. С индейским акцентом имя прозвучало как нечто среднее между «Джон» и «Жан».
Я только ухмыльнулся. Как же, так и представляю маленького Джона и его братьев — Соуингву, Чочокпи и Уокуини.
— Значит так, Джон. Я тебя выкупил, и в благородство играть не буду. Мне нужна команда на корабль, так что придётся тебе стать моряком. Заслужишь свободу — держать не стану. Всё понял?
Индеец потряс головой, и я принял это как знак согласия.
Полутёмный зал дешёвого портового кабака словно весь состоял из полутонов. Солдаты пили здесь за одним столом с контрабандистами, полунамёками обсуждая какие-то свои делишки, а полуголые девицы вешались на каждого, у кого в кошельке звенело хотя бы несколько шиллингов.
Зал сейчас, в обед, был заполнен только наполовину, но я знал, что вечером здесь будет не протолкнуться. Негодяи, убийцы, бандиты и пройдохи всех мастей каждый вечер собирались здесь, чтобы поиграть в кости, напиться и подраться. Местный тавернщик, по обыкновению, знал все свежие новости и слухи, местный ром разбавляли меньше и наливали щедрее, чем в соседних тавернах. А во всём остальном «Речной дракон» был одним из сотен кабаков Порт-Ройала.
Я сидел в углу, потягивая эль. Широкополая шляпа скрывала моё лицо, и в полумраке таверны я надеялся остаться неузнанным. До определённого момента.
Я наблюдал, как гуляют моряки. Некоторые из них наверняка в последний раз вкушали радости портового кабака. Поэтому все старались гулять как в последний раз. Крики и шум, привычные для меня, заставляли честных горожан держаться подальше от подобных заведений. А пираты, наоборот, шли сюда в поисках приключений, как мотыльки на огонь. Народу в зале с каждым часом становилось всё больше и больше, и я удовлетворённо отметил, что не ошибся с выбором кабака.
Дверь таверны открылась, впуская с улицы пыль и яркий солнечный свет. В проёме показался тёмный силуэт.
— Ахой! — крикнул он.
Несколько моряков поприветствовали его в ответ, кто-то послал вошедшего к чертям, а я молча приложил два пальца к краю шляпы.
Незнакомец щёлкнул пальцами и поставил всем выпивки. Теперь приветствия стали дружнее, и общий настрой поменялся. В воздухе витала лёгкая заинтересованность. Просто так выпивку всему залу не покупают, и большинство хотело узнать, что послужило причиной такой щедрости.
Смуглая девица принесла мне халявную порцию рома, и я поднял стакан вверх, ожидая, когда незнакомец скажет тост.
— Во славу дальних морей! — произнёс он, и весь кабак взорвался приветствиями и радостными воплями. На самом деле тост был не важен. Все радовались внезапной халяве.
Я сделал вид, будто пью вместе со всеми.
— Хотите послушать историю, парни? — сказал незнакомец, когда последний стакан ударил по столу.
Разумеется, после бесплатного алкоголя моряки были готовы выслушать хоть пересказ Евангелия вместе с Ветхим Заветом.
Лёгкая улыбка тронула губы незнакомца, и он заговорил.
— Знаете ли вы капитана Картера? — произнёс он.
Большинство сказали, что знают, и после небольшой паузы он продолжил.
— Ходят слухи, что старина Эдвард знает, где можно добыть золота. Целый галеон. Один мой знакомый слышал от своего друга, что ходил с ним на Кюрасао…
— Какое ещё золото! Все знают, что Картера оставили подыхать на Доминике! — заплетающимся языком сказал один из пиратов, покрытый оспинами.
— А я слышал, что Уэйн его оттуда спас! Выкрал из-под носа у французского патруля, — возразил другой. Я нахмурился. Слухи неизбежно превращаются в сказки, но такая версия больно ударила по самолюбию.
— Несите ещё рома! — рассказчик махнул рукой, и все вокруг заулыбались. Халява.
— Капитана Картера никто не спасал, — на этот раз моё самолюбие было спасено. — Он же оттуда сам сбежал. И корабль захватил.
Все выпили ещё по разу.
— А золото он забрать не может, потому что путь к нему открывается только в полнолуние! И только если вся команда мертвецки пьяна. А кто же с пьяной командой нужное место найдёт?
— Я найду, — просипел кто-то из местных забулдыг и снова отключился.
— Вот такие нынче истории на архипелаге, — незнакомец закончил свой рассказ и развалился на стуле. — А у вас на Ямайке какие новости?
— Да никаких, собственно, — ответил один из самых трезвых. — Каравелла из Старого Света пришла, с мебелью для губернатора. В Европе опять война, опять нас будут налогами душить, а он себе мебель выписывает…
Я мысленно сделал себе заметку про эту каравеллу. Когда она пойдёт обратно в Европу — то наверняка с полным трюмом золота, серебра, какао, красного дерева или сахара. В общем, набитая дефицитным в Европе товаром. А значит, можно будет неплохо поживиться.
— Капитан Дэвис в гавань заходил давеча. Продал рабов, и обратно на Мэйн ушёл, — тонкий как шпага контрабандист поделился своими новостями.
— Какие тут ещё капитаны бывают? — спросил незнакомец.
— Да что ни день, то новый корабль! — ответили местные. — О`Конелл, Мур, Диаз, Роджерс, Вуазье, Штраус, это только за прошлую неделю.
При упоминании врага я вполголоса чертыхнулся. Конечно, на архипелаге было несколько капитанов с такой фамилией, но я буквально чуял, что подлый мятежник недавно был здесь.
— Пользуясь случаем, хочу сообщить, — я встал и снял шляпу. — Меня зовут Эдвард Картер, и я набираю команду на свой новый корабль. «Мститель», что у третьего пирса. Если кто хочет разбогатеть, жду вас на борту.
Я бросил на стол золотой дублон и окинул взглядом вытянувшиеся лица моряков. Спектакль удался.
— Вас ждёт целая куча золота, парни, — добавил я и вышел из таверны, не оглядываясь.
На следующее утро я оставил офицеров принимать новобранцев, а сам отправился по магазинам — пополнить припасы. Кошелёк после спектакля в таверне изрядно отощал, но оно того стоило. Вербовать моряков всегда было трудной задачей. Даже королевский флот был вынужден ловить кого-попало по городам, деревням и сёлам. Зачастую вербовщики спаивали своих жертв, и те просыпались уже на борту корабля. Проще найти иголку в стоге сена, чем моряка, который пошёл на флот добровольно. Поэтому мне каждый раз приходилось кормить их обещаниями богатства, райской жизни и прочей чепухой.
Я шёл по центральной улице, не обращая внимания на лоточников, нищих и бродячих собак. Первые просили что-нибудь купить, обещая мне то чудодейственную мазь, которая сделает из меня Апполона, то оружие, которое пробивает любые доспехи, то доспехи, которые не пробивает никакое оружие. Вторые клянчили денег якобы на еду, показывая мне расчёсанные до крови язвы и старые раны, которые должны были меня разжалобить. Третьи, самые честные, просто бежали рядом, виляя хвостами и надеясь на подачку.
Красные черепичные крыши нависали над моей головой, а грязная мостовая, заваленная мусором, навевала воспоминания о восточной окраине Лондона, покинутой много лет назад. Порт-Ройал, как и прочие города Нового Света, строился «под метрополию», стараясь ещё и превзойти её во всём. Но пока Порт-Ройал превзошёл столицу империи только по вульгарности и и количеству грязи.
Наконец, я увидел нужную мне табличку. Тяжёлая дверь из чёрного дерева стояла непоколебимо, будто бы сначала поставили дверь, и только затем вокруг неё вырос целый город. Надпись на табличке гласила, что здесь живёт и работает Ричард Мейхью, торговец пряностями, но я уже тысячу раз покупал у него всё, что можно, и всё, что нельзя. Всё, что угодно, кроме пряностей.
Я постучал условным стуком, два длинных и два коротких. Спустя несколько минут дверь отворилась ровно настолько, чтоб я мог протиснуться.
— Привет, Ричард, — сказал я, отряхивая несуществующую пыль с рукавов.
— Я же говорил тебе больше здесь не появляться! — вместо приветствия зашипел Ричард.
От злости и неожиданности он побагровел и затряс головой, отчего белые букли накрахмаленного парика затряслись, как кроличьи уши. Шитый золотом камзол был расстёгнут на тощей груди, а в руке Мейхью держал короткую дагу, острие которой мелко дрожало. Похоже, я застал его врасплох.
— К чему столько агрессии, Ричард? — спросил я. — Мы же джентльмены.
— В прошлый раз мне пришлось из-за твоей неосторожности платить начальнику форта целых тридцать фунтов!
— Это была и твоя неосторожность тоже, Ричард, — я поспешил его успокоить. — Ты ничего мне не сказал о том, что бухта просматривается из форта. В конце концов, ты же всё уладил?
— Уладил, но теперь он знает, что я якшаюсь с пиратами. А мне моя репутация дорога, — фыркнул Мейхью, но рука с дагой немного опустилась.
— Найди мне того, кто в этом городе не связывается с пиратами, и я дам тебе шиллинг. В этот раз всё легально, дружище, — я улыбнулся самой широкой улыбкой из своего арсенала.
— Никакой контрабанды? — спросил он.
Я сделал вид оскорблённой невинности.
— Ричард, мы же джентльмены.
Он поправил парик и нацепил своё неизменное пенсне.
— Приятно иметь с тобой дело, — сказал я.
— Заткнись, Эд. Оставь свою лесть напомаженным придворным чиновникам.
Я посмотрел на его парик и усмехнулся.
Ричард, как водится, обобрал меня до последнего пенни, предлагая всё новые и новые, несомненно нужные, товары, о которых я позабыл. Я отчаянно торговался за каждую доску, за каждую бочку, но куда мне против матёрого торгаша. Когда я вышел из его дома, мне впору было присоединяться к попрошайкам на улице. С другой стороны, когда всё это доставят на корабль, само собой, в обход таможни, то «Мститель» будет полностью готов к починке и последующему выходу в море.
Я вернулся на борт, скользнул взглядом по кучке новобранцев, сгрудившихся на баке, и прошёл в каюту. Привычная лёгкая качка успокаивала и убаюкивала, я давно уже отвык подолгу находиться на берегу. Я сел за стол и отметил в журнале все расходы, ужасаясь получившейся сумме. Даже с учётом продажи захваченного груза цифры получались запредельные. Где-то меня надули, но я пока не мог понять, где именно. С другой стороны, Ричард всегда продавал качественные товары, заботясь о своей репутации, и за это я мог не волноваться.
— Отплываем завтра с рассветом! — крикнул я, не сомневаясь, что приказ услышат и передадут всем, кто сейчас находился в городе. Мне не терпелось починить судно и выйти на охоту.
Я вышел на палубу и посмотрел на горизонт, где огромное синее небо сливалось с океаном. В груди поселилось щемящее чувство тоски. Где-то там, в море, ходят полные добычи корабли, нагруженные золотом и серебром, которые только и ждут, чтоб их ограбили. Доны, томми, лягушатники, разницы я не ощущал. Золото у всех одинаковое.
Кто-то из новобранцев подбежал ко мне.
— Когда будет обещанный ром, сэр? — спросил он.
Я нахмурил брови.
— Какой ещё ром?
— Ваш офицер сказал, что каждому будет выдана порция рома, — новичок своим видом больше походил на оборванца из трущоб, чем на моряка. Красный нос и багровые прожилки на лице свидетельствовали о том, что он поступил на службу только ради бесплатной выпивки.
— В море, один раз за вахту, — объяснил я. — Ступай.
Пьянчуга удалился с таким печальным видом, будто я только что убил всю его семью. Я пошёл дальше.
На шканцах сидели индейцы, и под чутким руководством Филиппа учились вязать морские узлы и отличать лини от шкотов. Практики у них было много, а теория, наоборот, отставала. Я удовлетворённо осмотрел результаты. У Филиппа были все шансы сделать из этих сухопутных крыс настоящих моряков. Даже при том, что сам Филипп морским волком не был.
Среди индейцев возвышался Джон, который умудрился где-то раздобыть добрую связку амулетов, и обвешался ими, как рождественская ёлка. Остальные последовали его примеру, и соорудили себе такие же талисманы из подручных материалов. Завидев меня, Джон что-то зашептал соседу, и тот не преминул сделать в воздухе жест, отвращающий зло. Скоро по кораблю пойдут неприятные слухи.
— Джон! — я окликнул верзилу.
Он с явной неохотой повернулся ко мне.
— Капитан? — спросил он с чудовищным акцентом.
— Амулеты — за борт.
Суеверные индейцы и негры зашептались в страхе. Остальные матросы прислушались, ожидая развязки конфликта.
— Духи злые будут! Никак нельзя! — ответил Джон, перебирая свои талисманы, которые гремели и звенели при каждом его движении. — От зверя, от злого моря, от дурного глаза!
— За борт.
— Нельзя! Сильный колдун! Духи рассердятся! — в один голос загомонили его дружки. Филипп скривился как от зубной боли и перекрестился.
Я ещё раз посмотрел на высокого индейца. Я не верю в колдунов, духов и силу молитвы, но все индейцы из команды зауважали Джона всего через день. А это многого стоило. И это могло бы помочь мне держать команду в узде.
— Колдун, говорите? — спросил я. — Колдовства на борту я не потерплю.
— Ты сам — колдун! — выкрикнул Джон.
Старая песня.
— Заткнись, — бросил я. — Я не колдун, не мертвец и не восставший из мёртвых.
Индеец фыркнул с видом «мне лучше знать» и отвернулся к своим узлам.
— А если попытаешься заняться своей чепухой на борту моего корабля — я сожру твою душу и превращу тебя в живой труп. Амулеты можете оставить, но только я почувствую хоть попытку колдовать на борту — отправитесь за борт вслед за своими побрякушками.
Джон сделал вид, что не слышит меня, но я заметил, как побледнело его лицо. И как побледнели остальные индейцы.
— Возвращайтесь к учёбе, чёртовы бездельники. Филипп, пусть сплетают канаты и чинят паруса. Завтра в море.
Француз живо отдал приказы. Я огляделся, и заметил весёлые ухмылки на лицах английских моряков. Ухмыльнувшись в ответ, я сошёл на берег и отправился на прогулку.
Следующим утром, в момент, когда «Мститель» отдал швартовы, на борту находилось полсотни новобранцев. Вместе с остальными набралось чуть больше восьмидесяти моряков, и этого как раз хватало, чтобы управлять кораблём без каких-либо трудностей.
Уходить далеко от острова я не стал. Пляж в нескольких милях от города подходил для моего дела идеально — защищён от ветра и волн песчаной косой, достаточно пологий, чтоб вытащить корабль на берег, достаточно близко к Порт-Ройалу, если что-то понадобится, и достаточно далеко, если кто-то захочет сбежать.
«Мстителя» тащили на буксире, на вёслах, а потом пришлось взяться за канаты. На берегу его поставили на брёвна, и днище, заросшее водорослями и ракушками, показалось над водой. Неудивительно, что корабль стоял на воде неуклюже, как отожравшийся гусь.
В тени деревьев тут же выросли хижины из веток, на песке тут и там запылали костры. По берегу потёк густой запах мясной похлёбки. Матросы расположились поудобнее, нежась в лучах жаркого карибского солнца, но мои приказы быстро выбили из них всю праздность. Работы предстояло чудовищно много.
Я и сам принял участие с топором в руках. Пока одна половина команды зачищала днище, мы меняли прогнившие доски, устраняли течи и слабые места, перекраивая судно под нужный мне манер. К счастью, среди новобранцев оказалось несколько хороших плотников.