— Тем, кому больше не к кому обратиться. И тем, кто не слишком опасается принять мою помощь.
— Что еще вы видели?
Страх в сознании Тани медленно уступал место любопытству.
Старая женщина, казалось, обдумывала ответ.
— Я видела украденного из колыбели ребенка, много лет назад. И позже я видела мальчика твоего возраста… которого переполняют обиды самого разного рода. И это каким-то образом связано с твоими способностями, с тем, что ты обладаешь вторым зрением. Правильно я говорю?
Таня кивнула, вспомнив об исчезновении Морвенны и о стихах.
— Мальчику требуется твоя помощь, — продолжала Мораг. — Однако придет время, когда и ты будешь нуждаться в его помощи. И гораздо больше, чем он.
Таня нахмурилась — старая женщина говорила загадками.
Мораг, видимо, почувствовала ее настроение.
— Знаю, у тебя много вопросов, но, боюсь, я способна ответить далеко не на все. У меня такое чувство, будто ты хочешь спасти кого-то… и спасешь. Но совсем не так, как рассчитываешь.
«Двух людей, — мрачно подумала Таня. — Амос нуждается в спасении не меньше Морвенны».
— Могу я спросить, что ты собираешься делать? — продолжала старая женщина.
— Мне нужно… вызволить кое-кого из королевства фэйри, — ответила Таня. — Но я не знаю как.
— Я бы не советовала, — мгновенно откликнулась старая женщина. — Очень нелегкая задача. Ты подвергнешь себя — и того мальчика — серьезной опасности. Ты даже можешь сама навсегда остаться в королевстве фэйри.
— У меня нет выбора.
Мораг не сводила с нее пристального взгляда; Тане показалось, что она видит страх в глазах старой женщины.
— Я так и думала, что ты это скажешь. — Она встала и кивнула на комод. — Я могу немного помочь тебе.
Она начала доставать из буфета какие-то банки, бутылки и каменным пестиком смешивать их содержимое в маленькой чаше.
Взгляд Тани снова привлек журнал с головоломками. Она ничего не могла поделать с собой — кроссворды выглядели здесь чужеродно.
— Это предубеждение, — не задумываясь, пробормотала она.
— Прости? — сказала Мораг.
— Тринадцать букв по вертикали. «Мнение или суждение, не основанное на фактах». Ответ — предубеждение.
Мораг кивнула на лежащий на столе карандаш. Таня шустро вписала буквы в клеточки.
Покончив с этим, она посмотрела на свой компас.
— Откуда он у вас?
— Перешел ко мне от матери, — не оборачиваясь, ответила Мораг. — В семьях часто из поколения в поколение передаются вещи… скажем так, странные. Эта вещь еще до тебя помогала многим найти свой путь и будет помогать другим после тебя. Поэтому я буду признательна, если ты вернешь компас, когда почувствуешь, что он больше тебе не нужен.
— Но как я узнаю, что он мне больше не нужен?
— Узнаешь, — ответила Мораг. — Он просто перестанет работать.
Она закрыла буфет, вернулась на свое место и выложила на стол два предмета. Это были крошечные серебряные ножницы и бутылочка — такая маленькая, что умещалась в ладони. Подняв чашу, в которой что-то смешивала, Мораг осторожно перелила в бутылочку густую зеленовато-серую жидкость.
— Некоторые способы защитить себя тебе известны, но их будет недостаточно.
Она протянула ножницы Тане. В месте соединения был вставлен маленький красный драгоценный камень.
— Это для тебя, — сказала Мораг. — На вид в них нет ничего особенного, но они режут почти все, что угодно, кроме металла, дерева и камня. — Потом она взяла бутылочку с зеленой жидкостью. — А это мальчику — она поможет ему видеть то… что способна видеть ты.
Таня с уважением рассмотрела оба предмета и вернула их старой женщине.
— Я не могу их взять. Мне нечем расплатиться с вами.
Мораг сощурилась.
— Я не прошу никакой платы.
Таня почувствовала, как вспыхнули щеки.
— Но когда придешь в следующий раз, может, принесешь мне новый журнал головоломок.
Таня кивнула и прикусила губу, чтобы не улыбнуться.
— Чтобы вызволить человека из королевства фэйри, нужно делать это, когда оно наиболее доступно, — оживленно продолжала Мораг. — Промежуточное время, вот что тебе нужно.
— Промежуточное?
— Магическое время, которое ни здесь ни там, ни одно ни другое.
— Не понимаю.
— Смена времен года, к примеру. Первое мая, летнее солнцестояние, Хеллоуин, зимнее солнцестояние — вот очень могущественные моменты. Или грань между сном и бодрствованием. Это и есть промежуточные времена.
— Но солнцестояние уже прошло, — сказала Таня, — а до Хеллоуина еще несколько месяцев!
— Ты права. Сейчас мы не рядом ни с одним из этих моментов. Но есть еще один, который случается гораздо чаще, а по могуществу ничуть не слабее. — Она устремила на Таню выжидающий взгляд. — Некоторые называют его часом колдовства.
— Полночь, — прошептала Таня. — Время между ночью и днем.
— Когда ты встретишься с человеком, которого хочешь вывести из королевства фэйри, нужно окликнуть его по имени, поскольку многие не помнят его, пробыв там достаточно долго. После этого ты должна предложить ему что-нибудь из одежды — и лучше всего, если эта одежда принадлежала ему до того, как его похитили. Вшей мешочки с солью в швы этой одежды и своей собственной. Если он предложит что-то тебе — не бери ни в коем случае. В особенности это касается еды и питья, как бы аппетитно они не выглядели. И наконец, есть еще одна очень важная мера предосторожности. Время в королевстве фэйри течет не так, как у нас. Оно движется либо быстрее, либо медленнее, и последствия этого могут оказаться гибельными. Чтобы защитить себя, ты должна срезать локон своих волос и хранить его в безопасном, ни для кого не доступном месте. Благодаря этому даже при самом худшем развитии событий ты, по крайней мере, не потеряешь годы своей жизни. Сохранишь свой теперешний возраст.
— Но что, если я застряну в королевстве фэйри, а потом сбегу и обнаружу, что в этом мире прошли многие годы? Я по-прежнему буду молода, а все, кого я знала, состарятся или даже умрут!
— Это возможно, — согласилась Мораг. — Но другая возможность еще хуже. Как тебе понравится, если ты постареешь, а те, кого ты любила, останутся такими, какими были? Если наш мир останется тем же самым, а в королевстве фэйри время протечет быстрее? Никто тебя не узнает. Никто не поверит, что это ты. И твоя жизнь будет близка к концу.
Таня растерянно покачала головой.
— Нет… В смысле, не знаю…
— Взвесь все хорошенько, пока еще есть возможность передумать.
Таня посмотрела на компас и на маленькую бутылочку, которую Мораг дала ей.
— Почему вы мне помогаете? — нерешительно спросила она.
Этот вопрос жег ее губы с тех пор, как она вошла в фургон.
— Потому что могу, — ответила цыганка. — И потому что хочу. У нас есть общие предки. Возможно, вместе мы сумеем исправить некоторые ошибки прошлого.
Ее взгляд остановился на браслете с брелоками на Танином запястье, перебегая с одного брелока на другой, пока в конце концов не остановился на пустом месте, где прежде был котелок.
— Тринадцать, — пробормотала она. — Несчастливое число… для некоторых.
Таня посмотрела в ее старые мудрые глаза, пытаясь понять, известно ли ей что-нибудь о трагической судьбе первой владелицы браслета, но, похоже, в словах старой женщины не было скрытого подтекста.
Таня почувствовала, что пора уходить. Мораг тяжело прошагала мимо нее и распахнула дверь фургона. Таня вышла на свежий воздух, крепко сжимая поводок Оберона. Мягкий ветерок взъерошил ей волосы. По дорожке проковылял ежик, не замечая, что за ним наблюдают. Лес казался таким мирным, таким прекрасным, что почти не верилось в опасность, которая в нем таилась.
День был теплый, и все же Таня вздрогнула.
— Иди с миром, — сказала Мораг, подозрительно оглядываясь. — Держись ближе к ручью.
— Спасибо вам… — начала Таня, но старая женщина покачала головой.
— Поблагодаришь потом. Надеюсь, мы еще встретимся.
Таня достала из кармана компас, пора было прибегнуть к его помощи.
19
Позже тем же вечером, чувствуя, что нервы у нее на взводе, Таня покинула дом и вышла на поиски Фабиана. Стоя под дубом, она напряженно вглядывалась в листву, но никаких признаков долговязой фигуры не обнаружила. Не отвечал Фабиан и на ее зов. Зная, что он не мог уйти далеко, она неспешно пошла через сад, пиная опавшие листья. Калитка была открыта и подперта камнем. Таня увидела вдали маленькую фигурку у ручья. Фабиан.
Она медленно приближалась к нему, стремясь отсрочить неизбежное. Фабиан со скрещенными ногами сидел на берегу ручья и бросал в воду камешки. Он не поднял взгляда, не пошевелился, когда Таня опустилась рядом. От неловкости она принялась щипать траву. Фабиан хранил гордое молчание, не желая первым начинать разговор.
— Мне… Мне очень жаль, — сказала она в конце концов. — Я хочу пойти с тобой. То есть если ты не возражаешь.
Фабиан бросил в ручей очередной камень.
— Я тоже сожалею. О том, что назвал тебя глупой девчонкой. На самом деле я не считаю тебя глупой.
— Ну и когда мы снова пойдем в лес? — спросила Таня.
— Не знаю. — На этот раз он бросил более крупный камень, и всплеск получился сильный. — Какой смысл? Может, нужно просто оставить все это в покое.
— Смысл в том, чтобы доказать невиновность Амоса.
Фабиан принялся теребить шнурки ботинок.
— А если он виновен? — спросил он сдавленно.
— Нет, это не так. — Таня собралась с духом. — Послушай, Фабиан…
Однако он вовсе не был настроен ее слушать.
— Что заставило тебя передумать? Ты же вроде бы раньше была против.
— Я просто… хочу помочь, — промямлила она, в последний момент утратив все свое мужество. — Мы ведь друзья?
Фабиан криво улыбнулся и провел рукой по густым волосам.
— Надеюсь. Ты правда считаешь, что он невиновен?
— Я знаю это. Я должна кое-что показать тебе.
Она достала из кармана листок со стихами и протянула ему.
Фабиан развернул его. Таня не спускала с него глаз, подмечая, как с каждой строчкой он все сильнее хмурится. Казалось, на чтение у него ушла целая вечность. Когда он закончил, глаза были широко распахнуты, лицо побелело как мел. И голос дрожал, когда он в конце концов заговорил.
— Это что, шутка? — Он поднял на нее взгляд сверкающих глаз. — Ты пришла сюда и извинилась только ради того, чтобы подшутить надо мной? Где ты это взяла?
— Это оставили на моей подушке, — ответила Таня. — И это не шутка, поверь.
— Поверить тебе? — взорвался Фабиан, в ярости вскочил, скомкал листок и швырнул его на землю.
Таня торопливо вскочила и подняла бумагу.
— Фабиан, пожалуйста! Просто выслушай меня…
Однако он слишком разошелся, чтобы слушать; с пылающим от злости лицом он отвернулся от нее, стиснув кулаки.
— Не знаю, каким образом ты подглядела это, но, уверяю тебя, мне совсем не смешно.
Он зашагал к дому.
— Каким образом я подглядела что? — Она заторопилась следом за ним. — Фабиан! Постой! О чем ты?
— Мой дневник! — закричал он, размахивая потрепанной записной книжкой в коричневом переплете. — Ты видела его! Ты читала его! А теперь смеешься надо мной!
Таня остановилась.
— Фабиан, я понятия не имею, о чем ты говоришь.
Он, пылая яростью, почти бежал.
— Я никогда не читала твоего дневника! Клянусь!
Фабиан остановился, и Таня догнала его.
— Кто написал эти стихи? — требовательно спросил он.
— Не знаю. Говорю же, я просто нашла их.
— Это не смешно. Ты написала?
— Конечно нет!
— Тогда кто?
— Не знаю, — повторила Таня и перевела взгляд на дневник. — Что в нем?
— Ты ведь уже знаешь.
— Не знаю я, что там в твоей идиотской записной книжке! Не имею ни малейшего представления! Знаю лишь, что, очевидно, она много значит для тебя, и поэтому никогда в жизни не стала бы совать туда нос у тебя за спиной. — В ее глазах плескалась обида. — И ты понимаешь, что это правда. По крайней мере, я думала, что понимаешь.
Фабиан молчал.
— Все бесполезно, — пробормотала Таня. — Мне следовало знать, что ты в жизни не поверишь в фэйри.
— Да, я не верю в фэйри, как и всякий разумный человек на планете. Фэйри — это для малых детишек. То, что ты прочла, просто размышления в дневнике. Написанные, когда я был сильно расстроен.
Таня прижала руку к сердцу.
— Клянусь своей жизнью: я не читала твоего дневника!
— Не верю!
— Ну да! — Танино терпение наконец лопнуло. — Ты не веришь мне. И ты не веришь в фэйри, но веришь в призраков. Ты сам признался в этом после того, как мы видели в лесу Морвенну Блум. И ты веришь в ведьм, правда? Ты веришь, что живущая в лесу старая цыганка может проклясть и заколдовать.
Фабиан не сводил с нее взгляда и молчал.
— Странно, что ты с такой легкостью веришь в одни виды магии, а в другие нет, — продолжала Таня. — Еще более странно, что ты отказываешься верить моим словам. Я не обманываю тебя, Фабиан. Почему тебе так трудно поверить мне? Моя дружба значит для тебя так мало?
— Дело не в дружбе. — Ярость в голосе Фабиана заметно пошла на убыль. — Дело в том, что реально, а что нет.
— Волосы, которые ты обрезал ножом Уорика, были реальны?
— Это все цыганка, ты сама так говорила…
— Нет, это не я говорила. Ты сказал, что она в ответе за это. Я просто не стала возражать, потому что так было легче. Цыганка старается помочь нам. — Таня достала из кармана маленькую бутылочку, которую Мораг дала ей. — Это для тебя. Чтобы ты тоже смог видеть их.
Фабиан недоверчиво хмыкнул.
— Это она тебе дала? И ты рассчитываешь, что я стану пить это?
— Почему бы и нет? Тогда ты получишь доказательство.
— Доказательство чего? Того, что эта придурковатая старая карга разбирается в травах? — Фабиан усмехнулся. — Ты когда-нибудь слышала о галлюциногенах? Я могу много чего увидеть, если выпью эту дрянь! Русалок, фэйри, драконов… да что угодно!
— Почему ты так убежден, что она хочет причинить нам вред?
— Почему ты так убеждена, что она хочет помочь нам? — тут же парировал Фабиан.
— Потому что она уже помогла нам. Дала мне компас, помнишь? И вообще — зачем ей тратить силы, притворяясь, будто она помогает нам? Если бы она на самом деле хотела причинить нам вред, то уже сделала бы это.
— Если ты так убеждена, отпей сама немного, — сказал Фабиан, но что-то в голосе выдало его.
Он заколебался.
— Что?
Фабиан кивнул на бутылочку в Таниной руке, но скорее нервно, чем с вызовом.
— Испытай. Посмотрим, как оно работает.
Теперь голос у него дрожал.
— Ты не понимаешь, — медленно заговорила Таня. — Это не для меня, а для тебя. Мне этого не нужно. Фабиан, до тебя что, так и не дошло, о чем я еще раньше пыталась сказать тебе? Что означают все эти странные вещи, которые происходят в моем присутствии? Не стихи убедили меня в существовании фэйри и не Безумная Мораг. Я и так способна их видеть. Я была способна их видеть, сколько себя помню. Ты можешь смеяться надо мной или называть меня лгуньей, но, по крайней мере, сначала выслушай меня, потому что иначе Амос умрет и его имя навсегда останется запятнано подозрением в убийстве Морвенны Блум. Вот посмотри сюда. Видишь? «Тем, кто ее руки упорно добивался». Понимаешь? Это о нем, об Амосе. Он любил ее! Он невиновен!
Фабиан не ушел. Он не стал ни возмущаться, ни высмеивать Таню. Выражение его лица за считаные секунды сменилось от смятения к страху, надежде, трепетному ожиданию. В конце концов взгляд его ясных голубых глаз встретился с Таниным, и он сказал:
— Хорошо, я выслушаю тебя. Но постарайся говорить убедительно.
20
Фабиан пристально смотрел на маленькую бутылочку в своей ладони. Внутри переливалась густая жидкость. Таня сидела рядом, глядя на маленькие водовороты в ручье и вдыхая его свежий запах. Она рассказала Фабиану все — за исключением Рэд и подменыша, — и он выслушал ее, не перебивая. Кажется, он поверил ей.