— Будь я проклят, если знаю ответ на этот вопрос, — сказал Томрил. — То, что я видел и слышал, наводит меня на мысль, что эти твари страшнее трокмуа и избавиться от них будет еще труднее.
— Нажива их не интересует, — вступил в разговор Дайган. — Они просто убивают, съедают и уходят, причем в леса. Они умные твари, их выследить нелегко.
— Я об этом не подумал, но ты прав, — сказал Джерин. — От скольких трокмуа мы избавились лишь потому, что они так нагружали себя награбленным, что не могли даже передвигаться?
— От многих, господин.
Томрил с довольным видом коснулся рукояти меча, но затем удрученно провел по земле подошвой сандалии, подбитой большими сапожными гвоздями.
— С этими чудищами так не получится. У них есть зубы и когти, и они достаточно сообразительны. Это делает их намного опаснее волков, но они не настолько умны… я, во всяком случае, так думаю… чтобы воровать нажитое нами добро.
— Возможно, наоборот, они слишком умны и поэтому не делают этого, — возразил Джерин.
Его воины недоуменно уставились на него, но он не стал ничего объяснять. Все силы Лиса были сейчас направлены на то, чтобы справиться со свинцовой подавленностью, не отпускавшей его вот уже несколько дней. После того как он отбил нашествие трокмуа, в нем всколыхнулась слабенькая надежда сохранить остатки элабонской цивилизации к северу от Хай Керс. Но теперь даже боги, казалось, махнули рукой на этот край, оставив его на растерзание подземным тварям.
Райвин подошел как раз в тот момент, когда Лис обменивался последними репликами с солдатами. Он сказал:
— Лорд Джерин, по-моему, эти твари, какими бы ужасными они ни казались, должны, вследствие своей звериной природы, быть уязвимы в магическом отношении. К тому же вряд ли у них найдутся собственные колдуны, способные противостоять нашим заклинаниям.
— Моим заклинаниям, ты имеешь в виду, — поправил его Джерин, отчего Райвин смущенно прикусил губу и кивнул. Джерин продолжил: — Истинно могущественный чародей, наверное, справился бы с такой задачей. А вот сумею ли я, это еще большой вопрос. Скажу честно, я побаиваюсь заклинаний, связанных с уничтожением, поскольку слишком хорошо знаю, что они могут обратиться против меня, вместо тех, на кого я их направлю.
— Человек, признающий ограниченность своих возможностей, мудр, — сказал Райвин, на что Джерин лишь фыркнул.
Если он когда-либо и встречал человека, походя отметающего очевидные вещи, то тот стоял сейчас перед ним. Он принялся мерить шагами внутренний двор крепости. Наконец остановился и махнул рукой, будто отбрасывая что-то в сторону.
— Я не стану даже пытаться, — сказал он. — И дело не только в том, что я боюсь обратной реакции. Даже если все получится, я, скорее всего, закончу, как Баламунг. Меня поглотит злая магия, с которой я не смогу совладать.
Райвин обратил на него задумчивый взгляд.
— Если кому-либо и доступно выполнить заклинания, связанные с уничтожением так, чтобы они не отразились на нем, так это, я считаю, тебе. Но вопрос, возможно ли нечто подобное вообще, признаю, остается открытым.
— Иногда открытые вопросы лучше таковыми и оставлять, — ответил Джерин.
Он не знал, что стал бы делать, появись необходимость вновь окунуться в чистейший кошмар магических схваток, и мысленно попросил Даяуса не приводить его к этому испытанию. А вслух сказал:
— Первое, что мы должны предпринять, это созвать вассалов, а потом двинуться с ними на юг и постараться проучить этих тварей. Так, чтобы те держались подальше от моих владений.
— Как скажешь, милорд, — весело согласился Райвин, — Жду не дождусь встречи с ними.
И он сделал вид, что выпускает стрелу с подножки боевой колесницы.
Лис этой встречи вовсе не ждал. На душе у него было тревожно. Ему никогда не хотелось быть бароном, и, сделавшись таковым поневоле, он никогда не получал удовольствия непосредственно от войны, в отличие от большинства жителей северных территорий. После того как империя Элабон отказалась от них, его главной целью стало сохранить хоть какое-то ее наследие в своих землях. Постоянные сражения лишь отдаляли его от этой цели, но отказ от них означал гибель. Как же разорвать этот замкнутый круг?
Райвин сказал:
— Разумеется, ты также не должен упускать из виду возможность того, что кланы трокмуа к северу от Ниффет воспользуются шансом нанести тебе удар, в то время как ты будешь занят на противоположной стороне своих владений.
— Спасибо тебе огромное, яркий луч солнца, — ответил Джерин. — Кроме того, мне стоит побеспокоиться о Шильде Крепыше, об Адиатанусе и о том, куда, тысяча чертей, пропал мой сын, и еще о куче других вещей, сосчитать которые у меня не хватит пальцев на руках и ногах.
— Для этого, лорд Джерин, ситонийцы изобрели вычислительные доски, — пояснил Райвин с лукавой улыбкой.
Джерин резко нагнулся, схватил ком грязи и запустил им в южанина. Тот увернулся. Его улыбка стала еще шире и нахальнее.
— Ах, дружище Лис, я смотрю, ты брал уроки хорошего тона у своей пассии.
— Ухмылки и увертки не спасут тебя, — воскликнул Джерин. — Лучше беги.
И он помчался за Райвином. Так они обежали половину крепости, хохоча как мальчишки. Наконец Джерин остановился.
— Ты — само безрассудство, тебе это известно?
— Может быть, — ответил Райвин. — Но если так, то кто тогда ты?
— Сумасшедший, — ответил Джерин, не раздумывая. — Любой, кто решил управлять здесь поместьями с претензией сколотить из них королевство, не может не быть сумасшедшим. — Он внезапно посерьезнел. — Нужно будет разослать весточки моим вассалам, чтобы они собрались в Лисьем замке и привели с собой как можно больше вооруженных людей. Дело неотложное, иначе к нам придут не воины, а совсем другие гости.
Фанд стояла в дверном проеме своей комнаты и мотала головой.
— Нет, Лис. Мне не хочется принимать тебя сегодня, так что можешь возвращаться в свою постель.
Джерин нахмурился.
— Почему нет? Ты отказываешь мне уже три раза подряд, а Вэну, я знаю, ты сказала «да» минимум дважды.
Одна из причин, по которой друзья оставались друзьями и не ссорились из-за Фанд, заключалась в том, что она всегда относилась к ним достаточно беспристрастно… до нынешних дней.
— Потому что мне не хочется, вот почему, — сказала она и тряхнула головой, так что ее волосы разлетелись в стороны огненным завитками. — И если этот ответ тебя не устраивает, что ж, отправляйся к лешему.
— Я должен… — начал он.
— Должен что? — перебила она. — Взять меня силой? Пф, один раз у тебя это получится. Наверное. Ведь ты крупней меня и сильней тоже. Но если ты это сделаешь, то станешь потом бояться повернуться ко мне спиной, да и спать тебе лучше будет, держа дверь на засове. Потому что я отомщу, пусть даже ценой своей жизни.
— Да заткнешься ты наконец, идиотка, и дашь мне вставить хоть слово? — взревел он. Настолько громко и неожиданно, что Фанд даже отступила на шаг. — Прежде чем начинать вопить, попробуй вникнуть в то, что тебе говорят! Я должен знать, что, по-твоему, я сделал не так, чтобы разобраться, продиктовано это необходимостью или мне следует попытаться загладить свою вину.
— О! — Фанд, похоже, смягчилась, но ровно настолько, насколько ей позволял ее нрав. Через секунду она вздохнула. — Дело не в том, что ты желал мне зла, вовсе нет. Но неужели ты еще не узнал женщин настолько, чтобы понять, что, задавая подобный вопрос, ты не услышишь в ответ ничего хорошего?
Элис говорила нечто похожее незадолго до того, как оставить его. Лис не понял ее тогда, да и сейчас не слишком-то что-либо понимал.
— Я не собираюсь играть в загадки, — медленно произнес он. — Обычно ты всегда говоришь мне, что думаешь… иногда даже больше, чем мне хотелось бы слышать. Что же тебе мешает сейчас?
— Пф, уже поздно, так что лучше я лягу спать, чем буду спорить с тобой, — сказала Фанд. — Отправляйся в свою постель, Лис. Возможно, завтра я буду к тебе добрее, кто знает? — Затем, поскольку была по-своему честной, добавила: — А может, и нет.
Эти отговорки разозлили Джерина. Когда ему хотелось что-то узнать, он проявлял завидное упорство.
— Скажи мне, что у тебя на уме, — прорычал он. — Если я сделал что-то не так, то найду способ это исправить.
— Ты всегда стараешься, признаю. Даже слишком, — сказала Фанд. — Однако на этот раз тебе будет непросто, я думаю.
Она замолчала, крепко сжав губы, и устремила на него упрямый взгляд, как бы предупреждая, что большего он от нее не добьется. Выражение ее лица, даже ясней, чем слова, наконец подсказало Джерину, в чем причина.
— Ты все еще злишься из-за того, что я привез Силэтр в крепость, — воскликнул он.
— А ты бы не злился, если бы я вернулась сюда с каким-нибудь трокмэ с большими мускулами, большими яйцами и красивыми усами? — спросила она, — Ах, бедняжка, я нашла его на дороге, умирающего с голоду и всякое такое. Разумеется, я подобрала его не для того, чтобы с ним спать, хотя он и будет теперь постоянно жить в замке.
Она очень точно изобразила, как Лис объяснялся, зачем привез Силэтр в Лисий замок, и вдобавок напустила на себя невинный и в то же время распутный вид.
Джерин надеялся, что ему удалось замаскировать свой удивленный смешок под кашель, но без полной уверенности в успехе этой затеи.
— У тебя язык как у змеи, ты об этом знаешь? — сказал он.
Она явно была польщена, хотя льстить ей никто тут не собирался. Лис продолжал:
— Клянусь богами, я даже не прикоснулся к ней с тех пор, как она здесь. То есть я не просто не пытался затащить ее в постель, я в буквальном смысле слова не дотрагивался до нее. Поэтому мне непонятно, почему ты до сих пор об этом так беспокоишься.
— Подумаешь… Я знаю, что ты к ней не прикасался, — Фанд презрительно тряхнула головой. — Но можешь ли ты поклясться, что тебе не хотелось?
— Я…
Несмотря на всю свою щепетильность, Джерин бестрепетно лгал соседям. Чистую правду в таких случаях выкладывает только дурак. Но врать любовнице — совсем другое дело. Кончилось тем, что он промолчал.
Увидев, что ей не собираются отвечать, Фанд кивнула и тихо закрыла дверь, оставив его за порогом. Но задвижка не щелкнула, он мог войти.
Постояв в коридоре пару минут, Лис пробормотал: «Какой, к черту, смысл во всем этом?» Потом вернулся в свою комнату и лег. Когда бледная Нотос взошла на востоке, оповещая о том, что полночь уже миновала, он еще не спал. Затем наконец сон овладел им.
Вэн пел на конюшне, пока Раффо готовил колесницу к походу. Джерин, всегда считавший войну неприятной необходимостью, сейчас был тоже не прочь покинуть Лисий замок. Когда он сказал об этом вслух, Вэн перестал петь и захохотал.
— Что тут смешного, будь оно неладно? — раздраженно спросил Лис.
— Тебе не терпится убраться подальше от милой Фанд, не так ли? — ответил Вэн сквозь смех. — Вот что я тебе скажу: она рада твоему отъезду не меньше тебя. У нее не просто зеленые глаза; она так ревнива, что вполне способна ужалить, как некоторые ядовитые змеи в восточных джунглях.
— Я и сам это знаю, благодарю, — сказал Джерин.
Ему совсем не понравилось, что Вэн так откровенничает в присутствии Раффо, да и многих других навостривших уши людей. Однако он тут же понял, что это не имеет значения. Только глухие в Лисьем поместье не слышали о том, как встретила его Фанд, когда он вернулся в замок с Силэтр, да и тех их друзья наверняка проинформировали с помощью рисунков на голой земле. Не сводя с чужеземца злобного взгляда, он проскрежетал:
— Почему, интересно, она не злится на тебя? Ты имеешь такое же отношение к Силэтр, как и я.
— О, без сомнения, без сомнения, — признал Вэн.
В этот момент Раффо забрался в колесницу. Вэн последовал за ним, закрепив щит в пазах со своей стороны.
Джерин проделал то же самое со своим.
— Так что ты там говоришь? — попытался он подтолкнуть друга к продолжению разговора, видя, что тот не собирается ничего говорить.
— Да, действительно, что это я? Как бы получше выразиться?
Вэн задумчиво повертел в руках пику. Раффо дернул поводья, и лошади тронулись. Когда они выехали из конюшен на внутренний двор, чужеземец сказал:
— Видимо, суть в том, что она верит, что я не хочу переспать с Силэтр. А вот в тебе она не настолько уверена.
— Я не знаю, что мне делать, — устало сказал Джерин. — Я говорил с Фанд и сказал ей, что…
— Все не так просто, капитан, и ты наверняка знаешь это не хуже меня, — ответил Вэн. — Я — просто бабник и больше ничего, и Фанд мне подходит, хотя богам известно, что мне не слишком нравится ее взбалмошный нрав. Однако, что касается тебя и Фанд… то кроме постели, да гореть мне в самом страшном аду, если я понимаю, что вас может связывать.
— Просто она вовремя оказалась в Лисьей крепости, — ответил Джерин.
— О, я знаю, — сказал Вэн. — После того как Элис сбежала, тебя бы устроила любая женщина, способная не дать тебе позабыть, что ты мужчина. Но я не ожидал, что это продлится так долго. — Он вновь рассмеялся. — Я думал, тебе надоест ссориться с ней и ты оставишь ее мне целиком, хотя не был уверен, что сумею без тебя выдерживать ее наскоки.
— Кажется, она и так досталась тебе целиком, меня никто даже не спрашивал, — проворчал Лис, расстроенный проницательностью чужеземца.
— Верно, вот я и не знаю, что теперь будет. — Чужеземец вздохнул. — Ведь у нас все так хорошо ладилось… у нас троих, я имею в виду… лишь потому, что у Фанд злобы больше, чем на одного мужика, но на двоих ее все-таки не хватает. Короче, вдвоем выносить ее можно. Конечно, то, что мы оба не слишком ревнивы, нам тоже хорошо помогало.
— Да?
Теперь замолчал уже Джерин. Ревнуют лишь тех, к кому испытывают настоящие чувства, мог бы сказать он, но не сказал. Однако добавил:
— Еще особенность в том, что она слишком любвеобильна. Будучи только со мной, думаю, она бы вымотала меня, да и я не сумел бы полностью ублажать ее в одиночку.
— Ты просто стареешь, — сказал Вэн, и Лис сделал вид, будто собирается ему врезать.
Как-никак, великан не моложе его. Вэн вздохнул и продолжил:
— Вот и еще одной заботой у нас теперь больше. — Он замолк, будто прислушиваясь к своим словам, и загоготал. — Клянусь богами, я так долго с тобой провожжался, что начинаю даже думать, как ты.
— Поверь мне, я рад этому не больше твоего, — отозвался Джерин, и теперь Вэн сделал вид, будто замахивается.
Правивший колесницей Раффо хихикнул.
Колесницы беспорядочно катили на юг по элабонскому тракту, где-то сбиваясь в плотные группы, где-то вытягиваясь в длинную череду. Иногда воины Лиса пели или обменивались шутками, иногда замолкали. Джерин знал, что некогда, в пору расцвета, империя Элабон держала своих солдат в более жестких рамках, но он не понимал, как это ей удавалось. Очевидно, теперь империя тоже запамятовала.
Несмотря на то, что вокруг все еще тянулись его собственные владения, Джерин не спускал настороженного взгляда с близлежащих кустов и деревьев. Раз уж чудовищ из Айкоса видели на землях Бевона (хотя на деле ему там мало что принадлежало), они могли рыскать и по землям Пэлина и даже продвинуться еще дальше на север.
Крепостные с полей недоуменно смотрели на проезжающих мимо воинов. Некоторые, не желая рисковать, бросали свои каменные мотыги и скрывались в лесу. Такое их поведение Лиса не удивляло, учитывая последние пять лет беспорядков, но огорчало. Вот он со своими людьми выступает навстречу врагу, чтобы защитить этих крестьян от нависшей угрозы, а те, похоже, готовы искать защиты и от него самого.
Благодаря предусмотрительности Лиса у небольшого войска было припасено несколько кур. Среди багажа нашлось также немало топоров, чтобы нарубить дров и разжечь приличный костер. Пламя и подношения сделали свое дело. Ночные призраки почти не беспокоили вставший лагерем отряд.
— И все же выставим несколько пар часовых на всю ночь так, чтобы они образовали вокруг бивака треугольник, — сказал Джерин, — Я не хочу внезапных нападений.