Он ясно и отчетливо слышал сердцебиение двух своих спутников. Как любопытно, потом, когда Гвенвивар повернула голову, и он увидел не только Далию и Дзирта, но также и третьего спутника, неряшливого вида дворфа в остроконечных доспехах и с шипом на шлеме почти в половину его роста!
Его сердце не бьется, понял Дрейго Проворный, и, учитывая предыдущий разговор, он знал почему. Это может быть интересным и важным, подумал он.
— Иди домой, Гвен, — сказал Дзирт потом, и все застлало серым туманом и водоворотом паров.
Вернувшись в свою комнату, Дрейго Проворный проклинал свою неудачу. Далия и дроу нашли старого друга, оказывается, дворф стал вампиром. Дрейго хотел видеть, как это можно разыграть. Если Дзирт До’Урден присоединился к вампиру, даже бывшему другу, обратившемуся во тьму, это могло бы быть весомой подсказкой, о том, какая богиня назовет именно этого дроу как избранного последователя. Могла ли Миликки, богиня природы, принимать такое неестественное существо?
И разве леди Ллос не полюбила бы такой союз?
Дрейго Проворный мог только вздохнуть и напомнить себе быть терпеливым. Гвенвивар вернулась в свою клетку.
Но Дзирт призовет ее снова.
* * * * *— Я захочу есть, — мрачно заметил Тибблдорф Пвент. После того, как Дзирт и Далия нашли его в лесу, он вернулся в свое логово, в пещеру в холмах. — И может случиться так, что на сей раз я не найду гоблинов.
— Ты не будешь, — настаивал или просил Дзирт, хотя на самом деле он пытался скрыть отчаяние от Далии, и особенно от Пвента. Неудачно, понял он, когда посмотрел на эльфийку.
— Нет? — ответил дворф. — Ты не знаешь этого, эльф. — Он подошел к входу в пещеру и плюхнулся на землю. Он казался еще более подавленным, чем Дзирт. — Я умер. Должен быть все еще мертвым. Может быть, я буду просто сидеть здесь, ждать солнца.
Дзирт не сомневался в его решимости. Это был Пвент, в конце концов.
Позади дворфа воздух начал немного проясняться, поскольку предрассветное зарево осветило восток.
— Это может быть лучше, — сказала Далия, проходя мимо него на открытый воздух. Она добавила легкомысленно, — Маловероятно, что ты полакомишься каким-нибудь несчастным ребенком, если ты всего лишь прах.
— Если ты прах, — прошептал Дзирт, и он не мог не поморщиться, когда смотрел, как уходит Далия. Она не понимала утраты или негодования. То, что гордый и верный веселый мясник должен быть сведен к этой несчастной судьбе, было едва ли не больше, чем Дзирт мог перенести.
И Далия, казалось, ни в малейшей степени не беспокоилась. Действительно, ее акцент на последнем слове, “прах”, заставил Дзирта неловко переступать с ноги на ногу. Он подошел к своему другу и положил руку на крепкое плечо Пвента.
— Должен быть способ, — сказал он.
— Не-а, — сказал Пвент.
— Проклятие вампиризма необратимо, — сухо сказала Далия. — Я знаю этих существ, ибо в Тэе они в изобилии. Многие пытались — о, как они пытались! — вернуться к свету. Самые могущественные Красные Волшебники и самые сильные жрецы искали эти ответы. Но, увы, возврата нет.
Дзирт холодно на нее посмотрел, но эльфийка только пожала плечами.
Дроу задавался вопросом, что он может сделать. Это был Пвент, верный Пвент. Тибблдорф Пвент, который привел Стокли Силверстрима и его мальчиков из Долины Ледяного Ветра, чтобы помочь в сражении в Гонтлгриме. Тибблдорф Пвент, который нес Бренора через яму исконного и помог своему любимому королю потянуть рычаг, чтобы посадить пламенного зверя обратно в его яму.
Тибблдорф Пвент, герой.
Тибблдорф Пвент, вампир.
Дзирт заглянул в свое сердце — как бы он поступил на его месте? Он не мог отрицать логику дворфа. Пвент был вампиром, и вампир будет питаться. Запах крови, конечно, отвергает любые нравственные принципы, поскольку это его путь. От этого никуда не деться, это правда проклятия, и нет, увы, никакого лечения недуга.
— Ты хочешь с этим покончить, мой друг? — спокойно спросил он. — Ты решил сгореть?
— Я умер с моим королем, в Гонтлгриме. Я просто снова к нему вернусь.
— И никакие мои слова не заставят тебя передумать? — спросил Дзирт.
— Мой король, — ответил дворф. — Он будет ждать меня в краю Морадина, и я еще не сделал ничего, что заставило бы Морадина от меня отвернуться! Но сделаю. Я знаю, что сделаю, если не покончу с этим сейчас.
Дзирт пытался сосредоточиться на словах, но его смутило упоминание Пвента о его короле.
— Бренор не… поднялся? — спросил дроу, дрожащим голосом. Ему было тяжело видеть Пвента, своего старого друга, в этом жалком состоянии, но увидеть Бренора Боевого Топора, его дорогого друга на протяжении более чем века, также страдающим, будет больше, чем его сердце может перенести, он был уверен.
— Нет, эльф, — заверил его Пвент. — Он лежит в своей могиле, там, где ты его оставил. Убитый по-настоящему и окончательно, он умер героем. В отличие от меня.
— Никто не сомневается в героизме Тибблдорфа Пвента в сражении за Гонтлгрим и в сотне других, — сказал Дзирт. — Легенда о тебе распространена повсюду и великолепна, твое наследие в безопасности.
Пвент кивнул и благодарно хмыкнул, но не сказал очевидного: что его наследие останется в безопасности, только если он свернет со своего нынешнего курса. И был только один способ сделать это.
Он положил плотную руку поверх руки Дзирта и повторил, — Ах, мой король.
— Да будет так, — сказал Дзирт, его уста с трудом произнесли эти слова.
Далия позвала его. — Пойдем. Я хочу вернуться в Невервинтер, и поскорее!
— Прощай, мой друг, — сказал Дзирт, и вышел из пещеры. — Сядь на пир и подними кружку рядом с королем Бренором в Доме Дворфов.
— За клан Боевых Топоров и за тебя, тоже, эльф, — ответил Пвент, и от этих слов на сердце Дзирта стало немного легче, в его голосе было спокойствие, как будто он действительно с этим смирился, понимая, что так для него лучше, или, что это единственный выбор. Однако, на сердце Дзирта, возможно, было не так тяжело, когда он покинул эту пещеру.
Снаружи он остановился и повернулся, взглянуть на темный проход, хотя Пвент был теперь вне поля зрения. Он подумал, что должен остаться и увидеть это. Он был многим обязан этому щитовому дворфу, который давал так много ему и Бренору на протяжении десятилетий. Пвент был таким же героем в последней битве в Гонтлгриме, как и любой из них, и теперь Дзирт просто уйдет и позволит ему сгореть дотла под восходящим солнцем?
— Пойдем, — настаивала Далия, и он бросил на нее действительно сердитый взгляд.
— Ты ничем не сможешь ему помочь, — пояснила Далия, подойдя, чтобы взять руку Дзирта. — Он делает нравственно правильный выбор. Ты с этим не согласен? Если так, то иди и привлеки его на нашу сторону. Вампир — сильный союзник, я знаю.
Дзирт смотрел на нее, не совсем понимая ее истинные намерения, и не совсем в состоянии не принимать в расчет ее слова или возможность того, чтобы взять с собой Тибблдорфа Пвента. Разве он не в долгу перед своим старым другом?
— Но он будет питаться, — добавила Далия. — И если он не сможет найти гоблиноидов, он будет кормиться эльфом или человеком. Другой возможности нет. Он не может сопротивляться голоду, если бы мог, ты нашел бы сильные великие общины вампиров, и какой король мог бы им противостоять или их соблазнам бессмертия?
— Ты знаешь это?
— У меня большой опыт с этими существами, — пояснила Далия. — В Тэе они в изобилии.
Дзирт оглянулся на вход в пещеру.
— Ты ничего не можешь для него сделать, прошептала Далия. И когда Дзирт повернулся, взглянуть на нее, он увидел искреннее сочувствие в ее голубых глазах, ему и Пвенту, и он был этому рад. — Никто ничего не может для него сделать, кроме самого дворфа. Он может положить конец своим мучениям, как он решил, прежде чем проклятие продолжит поедать его разум и вести его во тьму. Я видела это: молодые вампиры, недавно обращенные, уничтожают себя, пока недуг не полностью ими завладел.
Дзирт глубоко вздохнул, но не отвернулся от пещеры, даже склонился к ней, как будто думал о возвращении.
— Позволь ему сделать это, — прошептала Далия. — Он снова умрет как герой, немногие с таким недугом могут так сопротивляться темным искушениям, как он намерен теперь.
Дзирт кивнул, он знал, что должен был быть этим удовлетворен, что он должен был принять маленькую победу и считать ее концом. В своем уме он провел параллель между Пвентом и Артемисом Энтрери, поскольку он обдумал утверждение Далии, что Пвент действительно будет кормиться эльфом или человеком или какой-то другой мирной расой. Теперь это его природа, и это сильная, непреодолимая потребность.
Так что же насчет Энтрери? Человек многих убил. Будет ли он убивать больше, и не только тех, кто этого заслуживает, или не только ради всеобщего блага?
Да, это всегда было вопросом, признал Дзирт. И он всегда надеялся, что Энтрери найдет свой путь за этим замкнутым характером.
Как нелепо, что Тибблдорф Пвент должен был пожертвовать собой без надежды, в то время как Энтрери продолжал дышать. Как трагично, что Пвенту угрожала непреодолимая опасность, в то время как для Артемиса Энтрери могла остаться надежда.
В самом деле, эта действительность оказалась горькой пилюлей.
Глава 5
Цель
По настоянию Дзирта пятеро спутников покинули Невервинтер ранним утром следующего дня. Хотя он вообще не спал всю прошлую ночь, Дзирт был полон решимости быть на пути. Много раз он бросал взгляды на лес на востоке, где он нашел проклятого Тибблдорфа Пвента, и много раз эта печальная действительность, отбрасывала его назад во времени, к падению Пвента и Бренора.
Он оставил тьму позади и теперь двигался с целью. Вел своих спутников по береговой линии перед лицом наступившей зимы, которая пришла рано и сильно ударила, похоронив землю вокруг леса в глубокие снега и принеся пласты опасного льда на всем протяжении северного Побережья Мечей. Много раз за время их короткого путешествия Далия спрашивала Дзирта, что он планировал, и много раз Энтрери интересовался своим кинжалом, но дроу молчал со спокойной и довольной улыбкой.
— Порт Лласт? — спросил Энтрери, когда их место назначения стало очевидным, ибо они свернули на тропу, которая вела вниз от скалистых утесов до тихого приморского городка. Некогда Порт Лласт был портовым городом с процветающей каменоломней, но теперь больше напоминал деревню.
— Почему ты говоришь невнятно? — спросила Амбра.
— Не невнятно, — сказал Дзирт. — Это название городка. Порт Лласт. Два Л.
— Как и в коллекторе, — пробормотал вечно язвительный Энтрери.
— Я не знаю этого места, — ответила дворфа, и Афафренфер, соглашаясь, пожал плечами.
— Столетие назад это был Процветающий город, — пояснил Дзирт. — Эти утесы дали много камня для самых больших зданий Глубоководья, Лускана, и Невервинтера, и городков по всему Побережью Мечей.
— И что случилось? — спросила Амбра, оглядываясь по сторонам. — По мне, так похоже, что камень хороший, а вы никогда действительно не испытывали нехватки материала?
— Орки... разбойники... — пояснил Дзирт.
— Лускан, — вставил Энтрери, и Дзирт рефлекторно вздрогнул, хотя он был уверен, что Энтрери понятия не имел о роли Дзирта в катастрофе, которая произошла в Городе Парусов, который был всего в нескольких днях езды дальше по побережью.
— Порт Лласт был опустошен и снесен, — пояснил Дзирт. — От населения города почти в двадцать тысяч человек в короткие сроки осталось лишь несколько сотен.
— Значит он все еще значительный, — сказал Афафренфер. — Несколько сотен и это в портовом городе?
— Это было до Магической Чумы, — сказал Энтрери. Он посмотрел на Дзирта и добавил, — Расскажи им о нашем райском месте назначения.
— Земля там поднялась, — сказал Дзирт, указывая на запад, в сторону открытого моря. По слухам это некое воздействие Магической Чумы, хотя безотносительно причины, земля, несомненно, есть. Этот новый остров изменил приливы, которые разрушили гавань и покончили со всеми оставшимися надеждами для города.
— Покончили? — спросила дворфа.
— Мы обошли это место несколько раз, — смущенно сказала Далия. — Там все еще есть люди.
— Но не много, — пояснил Дзирт.
— Это городок Умберли, — сказал Энтрери, имея в виду злую морскую богиню, известную тем, что она отправляет своих приспешников, ужасных морских чудовищ, сеять панику на побережьях Фаэруна.
— Но, тем не менее, люди держатся и сопротивляются, — возразил Дзирт.
— Благородные, — сказал Афафренфер.
— Упрямые, — сказала Амбра.
— Глупые, — сказал Энтрери, так четко и уверенно, что привлек взгляды остальных четверых. — Держатся за что? У них нет ни гавани, ни каменоломни. Все, что у них есть, это память о потерянном времени, которое не вернется.
— Защищать свой дом — это большая честь, — возразила Амбра.
Энтрери над ней посмеялся. — Без надежды? — сказал он. — Сколько осталось сельчан, дроу? Три сотни? Две? Их меньше с каждым годом, поскольку некоторые сдаются и уходят, а других убивают дьяволы Умберли, или орки и разбойники, которые господствуют над этой областью. У них нет шанса защитить свои дома. Им нечем заманить новых поселенцев, и нет подкрепления в их уменьшающихся рядах.
Далия понимающе усмехнулась, когда посмотрела на Дзирта. — По-видимому, у них есть мы.
Энтрери пристально посмотрел на Дзирта и недоверчиво спросил, — В самом деле?
— Давайте посмотрим, что мы можем узнать об этом месте, — ответил Дзирт. — Зима будет не более опасной для нас здесь, чем где-нибудь еще.
Энтрери покачал головой, скорее в презренном недоверии, чем смиренно, но больше ничего не сказал. Его взгляд на Дзирта говорил красноречивее всяких слов, главным образом напоминания Дзирту, что Энтрери пошел только ради возвращения дорогого ему кинжала.
Тропа петляла вниз сквозь высокие стены темного камня. На нескольких вырубленных плато были руины старых катапульт, все они были насторожены на гавань далеко внизу. После несметного числа крутых угловых поворотов вниз и крутого спуска, пятеро спутников пришли, наконец, к южным воротам города, чтобы найти их запертыми и хорошо охраняемыми.
— Остановитесь и назовитесь! — крикнул воин с крепостного вала. — И что за странная банда палубных матросов стучит в нашу дверь. Эльф-дроу впереди и пестрая команда позади. — Человек покачал головой и позвал других. Еще одна пара воинов присоединилась к нему на стене, их глаза расширились.
И не удивительно, дроу не только возглавлял группу, но и сидел верхом на единороге, а человек позади него был верхом кошмаре из нижних планов!
— Такое не каждый день увидишь, а? — крикнула им Амбра.
— Рад нашей встрече, — сказал Дзирт. — И скажите на милость, разве Порт Лласт все еще возглавляет Довос Дотвинтил, как Первый Капитан?
— Значит, ты его знаешь? — ответил стражник.
— Не так хорошо. Я лучше знал Хаирамаса Дотвинтила, в давно минувшие дни, когда я плавал с Дюдермонтом и Морской Феей.
Три стражника поговорили между собой, и когда они повернулись, второй страж, женщина, спросила, — Кто ты такой, темный эльф? Возможно, ты парень по имени Дзирт?
— К вашим услугам — сказал Дзирт, и слегка поклонился, слегка, потому, что он был на спине Андахара.
— Идете мимо? — спросила она. Дзирт отметил что-то вроде резкости в ее голосе, и понял, поскольку, когда капитан Дюдермонт переступил через границы благоразумия и попытался укротить опасный Лускан, случившийся переворот поставил злых людей во главе Города Парусов, и это в свою очередь бросило длинную тень на городок Порт Лласт. Дзирт был частью провала Дюдермонта, поэтому полагался на общие знания и тот факт, что он пытался отговорить капитана от его опасных амбиций, задолго до того, как катастрофические события стали широко известны.
Дзирт проходил через Порт Лласт пару раз за последние десятилетия, но не нашел там особенно теплого приема после разгрома в Лускане. Чаще, он избегал города в своих путешествиях на север и юг.