Тишина.
— Ау, люди! — присоединился Панкратыч. — Я сейчас наберу жратвы и уйду…
Никто не отозвался.
— Платить не буду… Черт, да что это?
Мне стало страшно. До дрожи в коленях. Сердце забилось учащенно, а лбу выступила испарина.
— Так, — сказал я сам себе, — спокойно. Все под контролем!
— Ты чего там бормочешь? Лучше набирай жрачку! Лопать все равно нужно!
Он сунул мне в руки пакет, в который уже успел засунуть две бутылки водки. Пакет выскользнул из моих пальцев. Бутылки, жалобно тренькнув, разбились.
— У, тетеря! — выругался Панкратов. — Руки-крюки! Чего тупишь?
— Панкратыч, — жалобно произнес я, — где люди? Что случилось?
— Да все нормально, — подмигнул мне Петька. — Выскочила продавщица на минутку…
— А на улице?
— Слышь, Серега, не ной! Мы сейчас хавчик возьмем, если никто так и не появится — вечером заплатим! А то, что народа на улице нет — так совпало…
— Какова вероятность…
— Слышь, корефан, сейчас мы выйдем из магазина и увидим кого-нибудь.
— Я очень этого хочу, — признался я.
— Тогда не тормози! Бери пакеты!
За пять минут мы затарились на неделю. Лапша, рис, сосиски, хлеб, минералка… Про спиртное Петька тоже не забыл, и взамен разбитых бутылок с водкой, взял три вискаря.
— Другое дело! — радостно воскликнул он, с трудом удерживая объемные пакеты. — Пошли.
Мы вышли на улицу и чуть было не угодили под колеса иномарки, припарковавшейся с визгом у самых дверей торгового павильона.
— Урод! — прошипел Панкратов, едва не выронив пакеты. — Щас разберусь с козлом, пусть не думает…
— Петька, это же люди! — закричал я с восторгом. — Вон бабки у подъезда, этот на машине…
— А я чего говорил? Просто совпало!
— Так может, и продавщица пришла? Вернемся, заплатим, — предложил я.
— Давай заплатим, — согласился Панкратов. — Нам лишнее палево ни к чему.
Мы вновь зашли в павильон следом за хозяином иномарки. За кассой обнаружилась продавщица — толстая неопрятная тетка. Пока мужик из иномарки разглядывал полки с товаром, мы подошли к кассе.
— Здрасте! — произнес Петька. — Посчитайте нам…
Тетка зыркнула на Панкратыча как на идиота:
— Я чужой товар считать не нанималась!
— Так это мы пока вас не было, набрали…
— Я уже час от прилавка никуда не отходила, — буркнула тетка, — и вас не видела.
— Панкратыч, — я толкнул приятеля локтем, — посмотри! Где разбитая водка?
— Вот, черт! — выдохнул Петька, пробегаясь глазами по полкам, где он похозяйничал несколько минут назад.
— Пацаны, вы чего, обдолбались? — гоготнула тетка. — Валите отсюда, нарики несчастные! А то охрану вызову!
— Все, все, уже ушли, — Петька сквозанул к выходу.
— Это что же выходит, — уже в квартире задумался Панкратыч, — мы не были в магазине? Тогда откуда все это? — он пнул кучу пакетов с едой.
— Погоди-ка! — произнес я, проходя на кухню. — Видишь, табуретки здесь.
— Не и? — не понял Петька.
— Табуреток у меня две, — пояснил я, — и они здесь. А когда мы уходили, я одну перенес в комнату — ствол с антресолей доставал. Обратно на кухню я её не приносил…
— Так может ты и ствол с антресолей не доставал? — Пакратыч вытащил пистолет и покрутил им возле моего носа.
— Может быть… — задумчиво произнес я.
Подхватив табуретку, я прошел в комнату.
— Обалдеть! — произнес Панкратыч, наблюдая, как я достаю с антресолей еще один "Макарыч". — У тебя чего там, целый арсенал?
— Держи, — я протянул другу пистолет, — сравни заводские номера. Я думаю, что они совпадут.
— Бляха-муха! Один в один! — Петька вертел пистолеты в руках, сравнивая. — Не только номера совпадают, даже царапины одинаковые… Серж, я не врубаюсь! Как это?
— По-моему, мы были в параллельном мире.
— В каком?
— Фантастику читать надо! В альтернативном! Он такой же, как наш, лишь за одним исключением — в нем нет людей…
— А куда же они делись?
— Не знаю? — я развел руками.
Взгляд мой зацепился за злополучное кольцо, до сих пор красовавшееся на моем пальце. — Есть одна догадка…
— Ну?
Я щелкнул пальцем по перстню:
— Кольцо. Это из-за него весь сыр-бор.
— Поясни, — требовательно произнес Петька.
— Понимаешь, когда мы из ресторана линяли, я хотел… Вернее просил… желал…
— Рожай быстрее! — поторопил Панкратыч.
— Короче, чтобы нам никто не встретился… Чтобы подельников этого Штыря… В общем, ни одна живая душа! — продолжил сбивчиво объяснять я. — Вот и не было никого! Ну, ухватил мысль?
— Блин! — Петька почесал затылок. — Без бутылки не разберешься!
Он пошуровал в груде пакетов, сваленных в прихожей, и выудил бутылку "Джека".
— Стаканы тащи! А я пока колбаску с хлебом порежу! Думать будем.
Я метнулся на кухню, сполоснул под струей воды из крана пару рюмок. Петьку я застал в комнате, кромсающим колбасу на журнальном столе раскладным перочинным ножиком. Куски получались толстыми и неопрятными.
— Ты чего это над едой издеваешься? — возмутился я. — Режь ровнее!
— Жрать охота, — невозмутимо ответил Панкратыч, отодвигая колбасный батон и принимаясь за хлеб. — Будь другом, принеси минералки! — попросил он, продолжая методично издеваться, но уже над хлебом. Хлебные куски крошились и ломались, но Петьку это, похоже, нисколько не волновало.
Пока я искал запивон, Петька разлил вискарь по стопкам.
— Принес? Давай, садись! — в нетерпении торопил он меня.
Мы чокнулись и выпили.
— Ух! — Петька сморщился и припал к бутылке с водой. — Ну, вот, дозу допинга принял! Сейчас мозги заработают! Давай, трави свои предположения! Значит, вначале ты захотел, чтобы все исчезли? А каким образом они обратно появились?
— Нет, Панкратыч, ты не понял, — произнес я, наблюдая, как Петька сосредоточенно пережевывает колбасу, — никто никуда не исчезал. Просто перстень перенес нас в альтернативный мир, где нет людей! А потом, в магазине, я испугался, и пожелал, чтобы все было, как и прежде… И мы вернулись в наш мир! Вот…
Пока я разглагольствовал, Петька налил по второй и сунул стопку мне в руку.
— Вот доказательства, — продолжил я, после того, как проглотил очередную дозу вискаря. — Жратва и вискарь из того мира. Пистолет тоже… Понимаешь, мы были в моей квартире и в магазине того, параллельного мира! Пистолет и продукты мы взяли там. А пистолет в этом мире так и продолжал пылиться на антресолях! Ну, врубился?
— Давай по третьей? — предложил Петька.
— Не части, — попросил я. — Я же в ресторане почти двести водки выкушал.
— Не-не, — стоял на своем Панкратыч, — по третьей, а потом можешь курить! Я в одного продолжу.
Мы выпили еще по одной.
— Если все обстоит так, как ты говоришь, — с набитым ртом произнес Петька, — тогда становиться ясным, почему за этот перстенек нам сулили такие деньжищи.
— И почему?
— Да ты сам прикинь, — Петькины глаза сверкнули алчным огнем, — если это колечко может открывать дверь в такой мир, где все есть, а людей нет… Ну? Не дотумкал еще?
Я мотнул головой.
— Разъясняю, — самодовольно ухмыльнулся Панкратыч. — Нам хотели втюхать за колечко ВСЕГО ЛИШЬ пять лимонов! А в этом альтернативном, как ты говоришь, мире нет людей! А все остальное есть! Ствол, жратва… Продолжать? Или сам?
— Да уж, давай сам, — я не понял, к чему клонит Петька.
— Ты чё тупишь? Следи за моей мыслью! Жратва, ствол, электроника, бытовая техника, машины, золото, брильянты! — Петька, возбудившись, почти кричал. — Все это мы можем запросто присвоить! И нам за это ничего не будет! Понимаешь? Пусть Штырь своих жалких пять лямов в задницу засунет! У наших ног целый мир! Халява, батенька! Халява! Мы с тобой, старина, вытянули выигрышный билет!
— Рано радоваться! — остудил я не в меру разошедшегося товарища. — Мы ничего не знаем о том, как оно работает. Может это случайность? Какой-нибудь побочный эффект?
— Нужно проверить, — согласился с доводами Панкратыч. — Устроим полевые испытания?
— Давай попробуем, — нерешительно произнес я. — Гарантий, что получится опять — нет!
— А можно, я попробую? — Панкратыч протянул руку.
— Попробуй, — я снял кольцо с пальца и положил в раскрытую Петькину ладонь.
— Хорошо, — Панкратыч покрутил перстень в руках. — Ты на каком пальце его носил?
— А это зачем? — удивился я.
— Нужно точно воспроизвести условия опыта! — с умным видом пояснил Панкратов.
— Безымянный, на левой руке.
Петька стянул с искомого пальца золотую печатку с брюликами, положил её на стол и попытался надеть на палец мой перстень.
— Че за ботва? — после нескольких бесплодных попыток озадачился Панкратыч. — Он мне даже на мизинец не лезет. Серый, как ты его напялил? У тебя же мослы не тоньше моих!
Я взял из рук Петьки Перстень и легко надел его. Болт был как по мне "шитый".
— Ну-ка, мою печатку напяль, — попросил Панкратов.
Я снял перстень и надел Петькину печатку.
— Маловата кольчужка, — морщась, сказал я, с трудом засунув палец в скобу болта, — без мыла не снять.
— Во дела! — охнул Панкратыч, в очередной раз пытаясь пристроить перстень на палец. — Не хочет! Не постой болт!
— Вот именно, — подхватил я. — И этот факт — еще одно доказательство моей правоты! Все дело в перстне!
— Но испытания мы из-за этого откладывать не будем, — подвел итог Панкратов. — Снимай мою печатку и надевай свою прелес-с-сть!
— А говорил, что фантастику не читаешь…
— А я и не читал — киноху видел. Нормальный фильмец… А ты чего встал? Иди, мыль пальчик!
Когда я вернулся из ванной, Петька вновь наполнил стопки.
— За удачу! — торжественно произнес он.
Едва мы опустошили рюмки, он потащил меня к окну:
— Давай, хоти, чтобы все опять исчезли.
— Как? — опешил я.
— Тебе лучше знать, — развел руками Петька. — Ты уже это делал.
— Ладно, — я сосредоточился, даже закрыл глаза. — Хочу, чтобы мы остались одни! Совсем одни… Ни одной живой души…
Я приоткрыл один глаз, но во дворе ничего не изменилось: люди точно так же спешили по своим делам, сидели бабки на лавочке возле подъезда, играла ребятня.
— Порожняк! — недовольно буркнул Панкратыч. — Юсуп, ты меня огорчаешь! Давай, хоти сильнее!
— Я стараюсь…
— Хреново, значит, стараешься!
— Сам попробуй! — озлился я.
— Рад бы, да не могу. Колечко только тебя признает!
Я со вздохом отошел от окна и плюхнулся на диван.
— Черт! — неожиданно заволновался у окна Петька. — Как это они? Не должны были они так быстро…
— Что там? — я подскочил с дивана и кинулся к окну.
— Тачку видишь? — Петька указал на въезжающую во двор черную иномарку. — Это машина Штыря, я её возле "Утки" срисовал… Как же они нас так быстро вычислили? Валить надо, Юсуп, и побыстрее! Пока они нас на фарш не пустили!
Он отбежал от окна и бросился к двери.
— Куда бежать? Они уже во дворе!
— Чердак! — осенило приятеля. — По крыше уйдем.
Меня вновь окатило волной страха: что же это, всю жизнь бегать? Не хочу! Пусть они все проваляться в тартарары! Пусть исчезнут… Все! Я устал от беготни, устал прятаться…
— Получилось! — заорал во все горло Петька. — Серж, у тебя вышло!
— Что вышло? — я тупо моргал, пялясь на радостную физиономию Панкратыча.
— Мы опять в этом, альтернативном… Смотри: комната чистая! Пропали все остатки нашей попойки! Это раз!
Он схватил меня за локоть и потащил к окну.
— Вот, — заявил он, — смотри — улицы девственны и пустынны! Это два! Получилось! — опять завопил он.
Я выглянул на улицу. Людей там не было. Исчезли и бабки, и дети, и случайные прохожие. Машина Штыря тоже исчезла.
— Фух! — я с облегчением перевел дух. — Пронесло! Теперь пускай нас ищут…
— Да никто нас не ищет, — улыбаясь во все тридцать два зуба, выпалил Петька.
— Что? А как же Штырь? Я же видел машину?
— Да это я придумал про машину. Не было никакого Штыря, — признался Панкратыч.
— Придумал? — я чуть не накинулся на Петьку с кулаками.
— Конечно, чтобы тебя привести в то же самое состояние. Ты ж перетрухал? Точно как в ресторане. И у тебя получилось! Получилось, Юсуп! А это главное! Я ж знал, что ты в тачках ни бум-бум. Штырь на "Мерине" гоняет, а во двор "Беха" въехала. Не дуйся, я ж для дела… — Петька хлопнул меня по плечу.
— Не дуйся? — я обиженно засопел носом, но вскоре одумался. Петька прав, без этого развода у меня ничего бы не вышло. — Ладно, забыли!
— Ты это, — обеспокоился Панкратыч, — не расслабляйся. Пока свежо — репетируй! Ну, поперемещай нас туда-сюда.
Ощущения переноса были еще свежи в моей памяти. Я закрыл глаза и пожелал вернуться обратно.
— Йес! — очередной радостный вопль Панкратыча возвестил о моей очередной победе.
Стол с выпивкой появился на своем месте, а на улице шла обычная повседневная суета.
— Жизнь налаживается! — философски заметил Петька. — Давай обратно! Закрепим пройденный материал.
В этот раз я не стал закрывать глаза — стол с едой исчез в мгновение ока.
— Ну что, домой? — спросил я друга.
— Погоди, — остановил он меня, — тебе разве не интересно побродить по пустому городу?
Глава 3
Несколько месяцев спустя.Под палящими лучами солнца городская свалка источала жуткое зловоние. Здесь и зимой пахло отнюдь не дорогим парфюмом и благовониями, а уж летом… Гниющие отбросы и вечно чадящие вонючим дымом кучи мусора досаждали даже водителям и пассажирам авто, проезжающим мимо свалки на большой скорости. Люди заблаговременно закрывали окна и включали кондиционеры на внутренний режим работы, чтобы в салон не проникли слезоточивые ароматы свалки. Но коварный смрад находил-таки лазейку, заставляя людей брезгливо морщиться. Но человек — существо пластичное, и может приспособиться к чему угодно. Правда для этого некоторым индивидуумам приходится опуститься на самое дно. Что и произошло с немногочисленными обитателями городской свалки. Неизвестно, каким образом эти "генералы мусорных куч" умудрялись выживать в таких антисанитарных условиях. Но, бесспорно, они являлись неотъемлемой частью свалки, такой же, как и многочисленное поголовье крыс и ворон. В этот жаркий летний день все население помойки пребывало в мрачном расположении духа. А попросту — мучилось поносом. Дело том, что двумя днями ранее одна из крупных фирм, занимающаяся реализацией мясопродуктов, вывезла на свалку целую фуру просроченной сырокопченой колбасы. Бомжи, считающие свалку своей вотчиной, устроили настоящий праздник живота: колбаса шла на первое, второе и вместо компота. Но радость была не долгой: вскоре животы скрутило так, что "мама не горюй"! А после пришел понос… Бомжей спасало лишь то, что на улице стояло лето. Приключись такая беда с ними зимой, многие не дожили бы до весны. Но, все хорошо, что хорошо кончается.
Когда на территорию свалки заехал навороченный черный джип, на него не обратили внимания разве что совсем болезные. Бомжи повыползали из своих нор и уставились на дорогой автомобиль, пускающий солнечных зайчиков полированными бортами и хромированными дисками колес. Появление на свалке такой тачки не сулило бомжам ничего хорошего: высокое городское начальство, изредка наведывавшееся на мусорку, их не жаловало. Частенько после таких вот посещений их попросту их попросту вышвыривали с территории помойки. Джип остановился, водительская дверь распахнулась. Приятный запах ароматизатора и новой кожаной обшивки на секунду заглушил смрад разлагающихся нечистот. Из машины выпрыгнул мужчина лет тридцати-тридцати пяти, облаченный в бежевую шелковую сорочку и светлые парусиновые брюки.
— Ну и вонища тут! — недовольно произнес он, доставая из кармана пачку сигарет.
Закурив, мужчина, старательно обходя кучи мусора, направился к группе любопытствующих бомжей.
— Здорово, бродяги! — громко произнес он, остановившись от них в паре шагов.