При виде света страх немного отпустил, и Пол вспомнил, что Хозяин Воздуха на самом деле оказался очень добрым, несмотря на свой жутковатый вид. Может, Повелитель Воды будет таким же… Пол даже на минуту закрыл глаза, чтобы укрепить в себе возродившуюся надежду. Почему-то, когда он закрывал глаза и считал до шестидесяти, жизнь начинала казаться ему куда краше.
Он досчитал только до сорока пяти и от прикосновения к лицу чего-то холодного и скользкого распахнул глаза. Рыба тащила его сквозь завесу из водорослей. Их стебли то и дело касались лица, оставляя коричневые полосы.
«Единственное приятное во всем этом, — думал Пол, стирая с лица слизь, — это то, что становится все светлее и светлее. Очевидно, за занавесью расположен какой-то мощный фонарь, что-то вроде подводного маяка».
Но действительность оказалась куда более впечатляющей. Когда рыбина наконец вырвалась из водорослей, Пол вскрикнул и закрыл глаза руками. Они попали в огромную пещеру, заполненную сверкающей изумрудной водой. И освещалась она не одним фонарем, а тысячами люминесцентных рыб, спрутов, осьминогов, кальмаров, каких-то других загадочных существ и светящихся водорослей. Пол словно оказался в галактике сверкающих звезд.
Когда глаза немного привыкли, он понял, что рыба-светоносец тащит его прямо в центр, где самые яркие существа сгрудились вокруг сферы черной бурлящей воды — единственного темного пятна во всей сверкающей пещере.
Пол почувствовал, как по мере приближения к этой сфере рыбина начала дрожать, и он задрожал вместе с ней. Чистая сила изливалась глубокой вибрацией из черной, бурлящей сферы. Эта сила стучала в висках Пола. Она и пугала его и наполняла частью своей мощи. Он не знал, плакать ему или смеяться, поэтому просто кусал губы.
Только ощутив соленую струйку крови во рту, он понял, что действительно прикусил губу, причем очень сильно. Боль вернула к реальности: рыбина, за которую он продолжал цепляться, остановилась и застыла на месте, а темная сфера начала вращаться и бурлить. Изумрудная вода пенилась, словно где-то открыли сток. Этот водоворот вот-вот засосет и рыбу-светоносца… и Пола вместе с ней.
Пол тут же отпустил рыбину и попытался выплыть из водоворота. Отчаянно молотя руками и ногами, он позабыл всю технику плавания, на изучение которой потратил не одно утро в холодном бассейне. Он все еще бултыхался, когда внешний край воронки зацепил его ноги, закрутил и поволок с собой в темноту.
Внутри черной сферы было совершенно тихо и спокойно, никаких водоворотов. Течение остановилось, а с ним остановился и Пол. Он только чуть-чуть подгребал руками, чтобы оставаться на месте. Мальчик огляделся.
Здесь было не так темно, как в бездне за пределами сверкающей пещеры. Очевидно, часть света от морских существ просачивалась и сюда. Здесь, скорее, царил серый полумрак, как в лунную ночь. Это сразу напомнило Полу встречу с Хозяином Воздуха и ту огромную птицу, которой он так испугался вначале. Возможно, эта черная воронка и есть Повелитель Воды, который для начала тоже решил предстать в своем страшном обличии.
От мысли, что это может быть всего лишь проверка, Полу стало легче. Он доверял дельфинам и был уверен, что они не принесли бы его к бездне, если бы это грозило ему чем-то ужасным.
Тут он заметил, что откуда-то сверху к нему спустилась веревка из светящихся водорослей. Она остановилась в метре над головой. На конце веревки имелась небольшая петля, словно ручка, в самый раз для того, чтобы он мог ухватиться.
Секунду-другую Пол колебался, но потом все же протянул руку к веревке. Но ее тут же выдернули у него из рук, и петля повисла метрах в пяти над головой. Пол удивленно проводил веревку взглядом и поплыл за ней. Впрочем, далеко плыть не пришлось — веревка вскоре вернулась на место, снова остановившись в метре от него.
И снова Пол схватился за петлю, и снова веревку выдернули у него из рук. Так повторялось несколько раз. В конце концов Пол подобрался к ней совсем близко и резко выбросил вперед обе руки.
С торжествующим воплем он крепко ухватился за веревку, но в тот же миг сверху упали другие петли и плотно скрутили его. Потом веревка натянулась и стремительно выдернула его наверх. Вода забурлила вокруг него, словно струя из крана.
Через несколько мгновений из темных глубин он влетел в ярко освещенную изумрудным светом пещеру. Веревка стала раскачиваться, зигзагом двигаясь к отверстию, зиявшему в стене. Стены, надо сказать, были выложены раковинами — в основном, зелеными, с вкраплениями цветов, никогда в море не встречавшихся. Оказавшись внутри этой маленькой пещеры, Пол приземлился на панцирь огромной черепахи. Прямо перед собой он увидел человекообразную фигуру, подтягивавшую к себе веревку. Пол смотрел на фигуру во все глаза, но никак не мог понять, что же это за существо.
Оно напоминало человека, но состояло из сплетавшихся в разные узоры струй воды. Когда существо шевельнулось, по его могучей груди разбежались маленькие волны, а на руках взбугрились разноцветные струйки. А когда Пол посмотрел незнакомцу в лицо, на него глянуло только глубокое, темное пространство открытого моря.
Без сомнений, Пола поймал сам Повелитель Воды — буквально выудил из темных глубин. Пол очень надеялся, что он не поступит с ним так же, как поступают рыбаки со своим уловом.
— Итак, — пророкотал Повелитель Воды, и его голос загудел у Пола за спиной, — ты, значит, и есть Пол.
— Да, — прошептал Пол, гадая, откуда идет звук. Лицо Повелителя Воды по-прежнему оставалось лишенным каких бы то ни было черт, а голос, казалось, звучал сразу со всех сторон.
— Зачем ты пришел сюда? — спросил Повелитель Воды. Он наклонился к Полу, и мальчик ощутил его чудовищную мощь. Волны и течения, бурлившие в теле Повелителя Воды, говорили об огромной силе, таившейся в нем, как сжатая до предела пружина.
— Я пришел просить вашей помощи, — растерянно произнес Пол. Теперь он уже сомневался, что поступил правильно, ухватившись за веревку. Отсутствие лица у Повелителя Воды пугало куда больше, чем огромная голова Хозяина Воздуха.
— Моей помощи… против Тряпичной ведьмы, — снова прогудел голос. Он был такой низкий и громкий, что у Пола разболелась голова, и ему уже было трудно сосредоточиться.
— Да… против Тряпичной ведьмы, — ответил Пол. Он отчаянно пытался придумать причину, по какой Повелитель Воды должен помочь ему. — Она попытается уничтожить все реки и ручьи… всю рыбу и вообще все живое в воде…
— Да, — преспокойно прозвучало в ответ.
— Мудрые сказали, что я могу как-то помешать ей, остановить ее, — продолжил Пол, — но только если вы и другие Стихии поможете мне.
На это Повелитель Воды не ответил, но по его поверхности заходили волны. Пол понял, что стал свидетелем внутренней борьбы: в Повелителе Воды столкнулись две противоборствующие натуры — море дающее и море разрушающее. Потом волны улеглись, и Повелитель Воды замер. Пол с волнением ждал. И вот, наконец, ярко-голубая слезинка скатилась оттуда, где, судя по всему, должен был находиться левый глаз. Слезинка зависла на щеке, и тут же ее подхватило течение и поднесло прямо к Полу. Не задумываясь, он подставил под нее ладонь.
Слеза оказалась на удивление плотной, словно желе, и теплой — даже горячей. Пол перекинул ее из руки в руку, как горячее печенье. Странно, но, держа слезинку в руке, он на миг даже забыл, где находится.
Низкий бас и мгновенная вспышка боли в голове напомнили о присутствии Повелителя Воды.
— Это — Кровь. Держи ее при себе. А теперь — убирайся отсюда!
Резонанс от последних слов оказался таким сильным, что Пол оглох. Растерявшись, он стал судорожно оглядываться в поисках рыбы-светоносца, или дельфина, или хоть кого-нибудь, кто мог бы вывести его из пещеры.
Но никого не было. Оглянувшись, Пол увидел, что на теле Повелителя Воды поднялись темные волны. С каждой волной его человеческий облик, казалось, смывается. Края его фигуры стали расплывчатыми, словно он собирался превратиться во что-то иное. Кем бы там ни собирался стать Повелитель Воды, процесс его превращения был весьма пугающим.
Пол поплыл прочь. Кровь он надежно упрятал рядом с Дыханием, в свой кожаный кошель. И не удержавшись, все же оглянулся, что было большой ошибкой. Повелитель Воды уже потерял человеческий облик и превратился в бурлящий водоворот. Мощная воронка росла с каждой секундой. Пола не пришлось подгонять — он энергично заработал руками и ногами, спеша отплыть подальше. Мысли неслись вскачь. Он вспомнил рыбачьи лачуги в Донбрее и слова Димуса: «…морю ведомы как доброта, так и жестокость…»
Эта фраза все еще звучала у него в голове, когда черный водоворот настиг его, захватил и уволок в самые черные глубины пещер Повелителя Воды.
14. Курган на полуострове Слей. Акулы
Последние лучи заходящего солнца красными стрелами пронзали ветви деревьев на узком мысе, вдававшемся далеко в море. Джулия прислонилась к стволу, залитому солнечным пламенем. Между деревьями уже виднелось море. В воздухе так сильно пахло солью, что Джулия закрыла глаза и представила себя возле бунгало на их излюбленном побережье в первый день каникул.
Однако уже через секунду перед ней снова засияло все то же огромное заходящее солнце, деревья, полыхающие, как в огне, и рядом сидел вовсе не Пол, а Мирран. Джулия вздрогнула. До нее вдруг дошло, что за всеми своими неприятностями она ни разу не вспомнила о брате. Последний раз она видела его, когда Тряпичная ведьма уводила ее из дома, а он выбегал из спальни.
«Только бы у него все было хорошо», — с внезапной болью подумала она.
Конечно, он будет скучать по ней и тревожиться. Она и сама очень соскучилась по нему — по его успокаивающей медлительности, по его верности и постоянной готовности делать все, что она задумает. Как бы ей хотелось, чтобы он был сейчас рядом! Вернее, чтобы она была рядом с ним. И главное — в безопасности… дома.
Течение ее мыслей прервал Мирран. Он поднялся и устало сказал:
— Нам пора двигаться дальше. Если Анхивар где-то и отыщется, то только здесь. Я уверен, что это мыс к северу от Слея… хотя он кажется каким-то другим.
— Она не может помнить все досконально, — сказала Джулия. — Поэтому мыс и не такой, как на самом деле. Знаете, так часто бывает: кажется, что какое-то место должно быть именно таким, каким ты его представляешь, а попадаешь туда, и оно оказывается совсем другим. С вами такое бывало?
— Да, — пробормотал Мирран. — Думаю, ты права. Но нам лучше не разговаривать во время ходьбы. За деревьями могут прятаться гварульхи или еще кто-нибудь из ее тварей. И лучше, чтобы мы застали их врасплох, а не они нас.
Джулия кивнула и на всякий случай достала волшебную палочку. Мирран потверже оперся на толстую ветку, которая заменила ему посох, и пошел вперед. Джулия двинулась за ним, в который раз поражаясь, как тихо он умел двигаться, несмотря на бряцанье старой кольчуги.
Ближе к оконечности мыса лес стал редеть. Здесь гулял сильный ветер, холодный и напитанный влагой. Деревья сменились кустарником, и то тут, то там из земли вырастали острые зазубрины камней. Теперь путешественники поднимались по какому-то холму. Джулия заметила, что земля под ногами стала красной. Еще через несколько метров белые ракушки и осколки раковин подтвердили ее опасения.
Холм на оконечности мыса был еще одним курганом.
Джулия почему-то была уверена, что на вершине этого кургана обязательно будет стоять Анхивар, та самая женщина, которую велела разыскать Лисса. Мирран сказал, что Анхивар стала Северной королевой, а впоследствии — Тряпичной ведьмой. А что, если это окажется неверным воспоминанием, и на вершине кургана будет стоять Тряпичная ведьма — сама внутри себя? Может, она сейчас поджидает их там, и ее вечно улыбающийся кукольный рот обнажает острые акульи зубы, а пухлые трехпалые руки тянутся к Джулии, чтобы заключить ее в свои объятия навечно…
Сама того не замечая, Джулия замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Впервые в жизни у нее не было сил идти дальше и в душе что-то надломилось. Она опустилась на землю, обхватила колени руками и постаралась сжаться в маленький комок.
Голос Миррана раздался над самым ухом:
— Что случилось, дитя? — с тревогой спросил он. — Ты ушиблась?
Джулии не хотелось отвечать, но она услышала собственный голос — он что-то лепетал про курган и про то, что там их ждет Тряпичная ведьма. При этом она чувствовала, как ее сознание уносится куда-то далеко. Мирран продолжал говорить, но его слова не могли угнаться за ней.
Казалось, целую вечность в голове у нее теснились видения и картины из времени, проведенного вместе с Тряпичной ведьмой: их первое появление у Морских пещер, путешествие к Шпилю, возвращение Ороча, резня в Беваллане, те несчастные, превращенные в безжизненных у Ступеней Намира. А чаще всего мысли ее возвращались к тому моменту на кургане, когда она впервые заметила кусочек ткани, выбившийся из комка перьев в огромном гнезде.
Но Мирран продолжал говорить, и постепенно Джулия стала прислушиваться к его словам. Рыдания ее постепенно стихли. Она поняла, что Мирран говорит об Анхивар.
— Она стремилась отыскать новую магию, — рассказывал он. — Поначалу только для врачевания, поскольку Король-Заплатник издал указ, согласно которому никакая магия в войне использоваться не могла. Анхивар с головой ушла в свои изыскания. Ей так отчаянно хотелось положить конец войне, боли и страданиям, которые война причиняла людям! Много лет подряд она проводила лето в действующей армии, служила целителем, лечила больных и раненых. А зимой копалась в старых томах в библиотеке Яндера, беседовала с другими магами, советовалась со звездами. Однажды она явилась ко мне в Кэр Калбор, где армия расквартировалась на отдых после долгих месяцев изнурительных боев. Мы тогда очистили от северных тварей все земли вокруг Огвера. Анхивар казалась счастливой, возбужденной и еще более увлеченной, чем раньше. Она поведала мне, что еще до того, как Король-Заплатник прибрал всю магию к рукам, был Век Магии. Она сказала, что нашла, где эта магия спрятана, и что теперь может в любой момент выпустить ее на волю. А еще она рассказала о каменных рыцарях — ангарлингах, ждущих своего часа на дне морском неподалеку от Слея. Она считала, что это — отличный способ быстро покончить с войной. Я спросил, советовалась ли она об этом с Мудрыми или с кем-то из магов, и она ответила: нет. Она боялась, что они отыщут дорогу к Королю-Заплатнику и предупредят его. А он, ревностно относящийся к чужой силе, запретит ей заниматься магией. По глупости своей, я принял ее предложение. Но потом-то я понял, что за магию отыскала Анхивар. Я понял, что уже тогда первые щупальца злой силы потянулись к ней и впились в ее сердце. Итак, она отправилась к Слею в сопровождении небольшого отряда солдат, с моим благословением и надеждой.
Мирран замолчал и посмотрел на Джулию. Та подняла голову и кивнула, чтобы он продолжал.
— С тех пор я ее больше не видел, если не считать встречи после падения цитадели Яндера. Но к тому времени от Анхивар осталась только оболочка. О том, что случилось на Слее, я узнал от одного из сопровождавших ее солдат — единственного, кому удалось сбежать. Он был тяжело ранен и бредил, но в бреду говорил как раз о ее колдовстве на мысе. Он сказал, что она произнесла свои заклинания, после которых с громом и треском появилась огромная черная дверь. Анхивар втянуло внутрь. Она кричала и брыкалась. Дверь захлопнулась, и по окрестностям прокатился раскат грома. Мои воины были верными слугами, поэтому, несмотря на страх, они ждали ее и обыскивали местность. Анхивар вернулась на рассвете, еще затемно. Солдат сообщил, что она нагрянула в лагерь и, застигнув воинов врасплох, ударила заклинанием. Он был часовым, поэтому находился чуть в стороне. Только это и помогло ему унести ноги, как только он понял, что она уже не та добрая ведьма-целительница, которую они сопровождали. Она превращала воинов в бездумных слуг и хохотала. Именно этот чудовищный смех и заставил того солдата бежать. Остальное, думаю, ты знаешь. Она пробудила ангарлингов и обратила их на службу злу. Я сначала медлил и не выступал против нее, о чем позже горько пожалел. А она отправилась на север, подчинила себе гварульхов и миперов и провозгласила себя Северной королевой. Так что, если на вершине этого холма мы найдем Анхивар, то она все еще будет человеком, чья единственная вина в том, что она отчаянно искала способ положить конец войне и в этих поисках на многое закрывала глаза.