Глава девятая
Открытия
Быстро скользя сквозь толпу, как всегда заполнявшую улицы днем, троица направлялась к окраине города. Вскоре дома из дерева и кирпича сменились более изящными и элегантными каменными постройками районов близ Храмового квартала.
Храмовая улица проходила далеко от того места, где располагались усадьбы членов купеческой гильдии Селгаунта. Впрочем, дома, принадлежавшие в основном ученым, обласканным покровителями деятелям искусств и жрецам, выдавали достаток их обитателей. Обязательными были фасады, высеченные из камня, стеклянные стрельчатые окна, прекрасные сады, дорогие экипажи, очаровательные внутренние дворики и аллеи. Перед зданиями и по углам всех крыш виднелись фигуры магических существ, зачастую изваянные из черного мрамора. Этот довольно ценный сорт добывался в Закатных горах. Даже решетки канализации, куда стекала вода с улиц, были выполнены из превосходной бронзы и снабжены ручками в форме стилизованных фигурок драконов.
В какую сторону ни посмотри, Селгаунт тянулся к небесам. На севере возвышалась восьмигранная колокольня Дома Песен, затмевавшая собой все другие строения. Неподалеку парил шпиль Ллииры, изящная башня из белого известняка, — здание Храма Священных Празднеств. Ветер полоскал длинные знамена зеленого и фиолетового цветов.
На высоком холме, нависшем над селгаунтской бухтой, словно громадный спящий зверь, ощетинившийся острыми башнями, расположился замок хулорна. Сооружение было столь же запутанным и болезненно извращенным, как разум последнего правителя. После кончины хулорна слуги постепенно покидали дворец, а шпионы купеческой гильдии разведывали местонахождение тайников и рядили, кто же станет его следующим обитателем.
— Мы почти пришли, — объявил Джак. — Он живет в конце этой улицы.
Длинная улочка заканчивалась тупиком, в котором и располагалось жилище хранителя мудрости — каменное здание в кольскиранском стиле, названном так в честь мага, создавшего пару десятков лет назад новое направление в архитектуре. Благодаря искусной каменной кладке вокруг окон и дверей, выполненной не без помощи магии, изящным водосточным трубам и покрытым цветной черепицей крышам эти дома выглядели столь же внушительно и достойно, что и настоящие усадьбы. Но дом хранителя оказался совсем иным: дыры в крыше в тех местах, где так и не заменили разбитые черепицы, глубокие трещины в стенах, осыпавшаяся известка в каменной изгороди, окружавшей жилище. В заросшем кустарником и травой дворике плющ и вьюнки погребли под собой разбитую скульптуру. Кейлу подумалось, что за растительностью здесь не ухаживали, должно быть, на протяжении многих лет.
— Это и есть обитель твоего мудреца, Флит? — усмехнулся Ривен. — Что ж, неудивительно тогда, что ваши люди всегда были столь неосведомленными.
Джак волчком повернулся к убийце, глаза его горели.
— Драйзек Ривен, держи рот на замке! — потребовал он и уже мягче добавил: — И я больше не арфист.
Изумленный Ривен застыл с таким видом, словно хотел что-то сказать, но решил, что не стоит.
По правде говоря, Кейлу и самому было интересно, что за просвещенный мог ютиться в такой лачуге.
— Джак, кто этот твой хранитель мудрости?
Хафлинг поджал губы. Засунув руки в карманы брюк, он наконец ответил:
— Его имя Сефрис. Сефрис Двендон. Он иногда помогал арфистам…
При этих словах Ривен вновь усмехнулся.
— Разве я не просил тебя заткнуться?! — рявкнул Джак.
Кейл вмешался раньше, чем Драйзек успел ответить:
— Но больше не помогает?
— Нет. Послушай, Кейл. — Джак глубоко вздохнул, прежде чем продолжить: — Он был жрецом Огма… Пока другие клирики не запретили ему участвовать в службах.
Ривен улыбнулся и открыл рот, чтобы прокомментировать услышанное, но яростный взгляд хафлинга заставил его оставить свои соображения при себе.
— Почему? — Кейла все сильнее обуревали сомнения.
— Как бы объяснить… — переминаясь с ноги на ногу, начал Флит. — Он придерживается немного необычных идей. В основном по поводу чисел, но не только. Думаю, клирики считают его сумасшедшим. И ни одно из исцеляющих заклинаний ему не помогло.
Кейл присел на корточки, чтобы заглянуть Джаку в глаза:
— По поводу каких чисел? Что ты имеешь в виду?
— Сам увидишь.
Убийца сомневался, что увидит что-то полезное, но решил скрыть недоверие, чтобы не обидеть Джака. Что ж, возможно, они смогут обратиться не только к мудрецу, рекомендованному хафлингом. Быть может, Элаена в храме Денира, бога знаний, вспомнит их и поможет.
— Дружище… — начал он.
Джак, покачав головой, положил маленькую ладонь на плечо друга:
— Кейл, я бы не привел вас сюда, если бы не был уверен, что он сможет помочь. Просто доверься мне. Не думаю, что Сефрис безумен. То есть… — Хафлинг потупился. — Может, он и не совсем в своем уме, но… он гений, Кейл. Истинный гений. Церковь заботится о нем до сих пор, даже несмотря на его болезнь. И все потому, что он для них очень полезен. Этому хранителю мудрости ведомо очень многое.
Кейл взглянул мимо Джака на обветшалую постройку. Должно быть, сомнения все-таки отразились на его лице, потому что Флит заговорил вновь:
— Ему нет дела до материальных вещей, до ремонта дома. А Церковь не хочет платить садовнику. Он даже не встречается больше с людьми. Но меня он примет. Мы были друзьями когда-то… до того как он стал таким, как сейчас.
— И сколько стоит визит к твоему мудрецу? — поинтересовался Ривен, откровенно веселясь.
Джак гневно воззрился на убийцу:
— Ему не нужны деньги, зент. Это Церковь просит о «пожертвовании» для встречи с ним.
Прищурившись, Ривен уставился на хафлинга:
— Я теперь такой же зент, как ты — арфист, Флит.
— А я верю в это так же, как в то, что черное — это белое, — выпалил Джак.
— Можешь верить, во что хочешь, — низким, источавшим угрозу голосом ответил убийца.
— Хватит! — приказал Кейл, пока перепалка не переросла в схватку.
Переведя взгляд на Эревиса, Ривен произнес уже спокойнее:
— Если бы меня заботило, что же такое сфера, — а мне нет до этого никакого дела, — я бы сказал, что вы оба — наивные глупцы, раз решили искать помощи у этого так называемого мудреца.
— Если мне будет интересно твое мнение, я спрошу.
На это Ривен промолчал, буравя Кейла взглядом единственного глаза.
Джак тоже посмотрел на Эревиса, ожидая решения.
Впрочем, что тут решать… Кейл понимал, что выбора у них не было. И не было никаких причин считать, что Элаена сможет им помочь, даже если захочет. Нужно довериться хафлингу.
— Давайте посмотрим, что нам сможет сказать мудрец, — проговорил он наконец. — В конце концов, деньги сейчас не играют роли. Если встреча окажется пустой тратой времени, мы это сразу поймем. — И добавил, обращаясь к Ривену: — Если хочешь, можешь подождать здесь.
— Ну уж нет, — ухмыльнулся убийца. — Я не пропущу такое представление.
Троица направилась к дому. Маленький домик привратника, оплетенный покрывалом из плюща, пустовал. Распахнутые створки ворот покрылись ржавчиной, к дому вела дорожка из разбитых плит. Если бы Кейл не знал, что здесь живут люди, то подумал бы, что жилище давным-давно заброшено. Быть может, хранитель мудрости уже умер, просто Джак об этом не слышал?
Не успели они дойти до входной двери, как створки распахнулись и на пороге показался высокий, уже лысеющий мужчина, чьи рыжеватые волосы все еще отчаянно боролись за выживание. Темно-зеленая мантия и хмурая мина выдавали в нем служителя Огма. На шее поблескивал висящий на цепочке священный символ бога знаний — развернутый свиток. Заметив, что гости вооружены, он, сохраняя недовольное выражение лица, скрестил руки на груди и изрек:
— Не думаю, что…
Однако хафлинг не дал ему договорить:
— Мы пришли для встречи с Сефрисом Двендоном и готовы вручить пожертвование богу знаний.
Жрец поджал губы, явно раздраженный вмешательством хафлинга. Кейл с радостью понял, что встретивший их не был хранителем, как он опасался.
— Сефрис нездоров, — сказал жрец, но остался стоять на месте.
Что ж, знакомая игра, и Кейлу ее правила были известны. Он улыбнулся бы, если бы не мерзкий привкус во рту.
— Мы приготовили большое пожертвование Святилищу Свитка, — произнес он. — И не займем много времени ни у Сефриса, ни у тебя.
Жрец понял намек и окинул троицу оценивающим взглядом, словно пытаясь понять, смогут ли они заплатить обещанное.
— Что ж, прекрасно, — спустя мгновение объявил он. — Я узнаю, принимает ли мастер Сефрис посетителей.
Он повернулся, собираясь исчезнуть в недрах дома, и хафлинг добавил:
— Скажите, что его хочет видеть Джак Флит. Джак Флит!
Жрец ничем не показал, что услышал его слова.
Троица застыла в ожидании, и все это время Ривен насмешливо ухмылялся.
— Церковь отряжает жрецов, чтобы те за ним ухаживали, — объяснил Джак. — И это нелегкая работа. Сефрис может доставлять массу беспокойств.
— Ну что ж, это объясняет его поведение, — заметил Кейл, имея в виду встретившего их жреца.
Клирик вскоре вернулся, держа в руках открытую шкатулку из серебра, отделанную внутри красным бархатом.
— Сефрис примет вас, но сначала, как вы понимаете, я должен принять пожертвование.
Ривен усмехнулся, но Кейл воспринял просьбу спокойно. В ней не было ничего удивительного, ведь в Сембии даже религию превратили в бизнес.
— Конечно, — сказал он.
Эревис вытащил из-за пояса мешочек с платиновыми монетами, которые ему дал Тамлин, отсчитал из них десять и опустил в шкатулку.
Скупо улыбнувшись, жрец захлопнул крышку. Интересно, много ли из этих монет окажутся в сундуках Церкви, подумалось Кейлу.
— Следуйте за мной, — прошелестел клирик. — Сефрис, как всегда, в библиотеке.
Они вошли в дом и проследовали по главному коридору. Окна, прикрытые от солнца деревьями и разросшимся кустарником, впускали лишь слабые лучики света. На стенах не было ни одной картины. Все они, от пола до потолка, были покрыты числами и уравнениями, написанными на языке Чондатана, на эльфийском и гномьем языках. Кейл не понимал ни одного из них. Впрочем, и неудивительно. Математики всегда были либо невероятно сведущими, либо писали абсолютную бессмыслицу.
— Мы стираем их, когда Сефрис переселяется в другие комнаты, — пояснил жрец, кивнув в сторону надписей. — Весь дом в таком виде.
Кейл обменялся взглядом с Ривеном и с удивлением заметил, что убийца уже не ухмыляется. Драйзек выглядел… настороженным и неуверенным.
Неужели свидетельства чужого безумия заставляли его чувствовать себя не в своей тарелке? Но еще тревожнее Кейлу стало, когда в его ум закралась другая мысль. Неужели служение богам неизбежно делает всех жрецов в разной мере безумными? Он знал, по крайней мере, двоих таких сумасшедших: Праведника и Джурида Гастона.
Жрец привел их к двери, чьи створки из орехового дерева были, как ни странно, не покрыты цифрами.
Здесь он повернулся к троице и сказал:
— Он очень рассеян и может просто не вспомнить, что я уже говорил ему о вашем приходе. Я еще раз объявлю и буду ждать вас здесь. Постарайтесь не волновать его без крайней необходимости.
Кейл вдруг сообразил, что не знает имени жреца, а тот, в свою очередь, не знает имен посетителей. Что ж, так было даже лучше.
Все трое кивнули, и клирик открыл дверь.
В округлом, наполненном воздухом помещении библиотеки с высоким потолком пахло чернилами и корнем эсенала — растения, эфирные масла которого сохраняли бумагу от сырости и вредителей. Стены были увешаны полками от пола до потолка с таким количеством книг, свитков и кип бумаги, что казалось, стены комнаты созданы из них, а не из дерева и камня. Коллекция Тамалона в сравнении с этой была лишь песчинкой в пустыне. Одна только эта зала вмещала книг больше, чем вся библиотека в храме Денира, собранная со всего света. Казалось, по комнате пронесся ураган, и теперь книги и листы бумаги, испещренные цифрами и уравнениями, покрывали и большую часть пола. То тут, то там виднелись небольшие грифельные доски, на которых мелом что-то было написано аккуратным убористым почерком. Похожие доски использовали учителя, обучавшие Кейла языкам в Вестгейте.
Сефрис сидел за огромным, богато инкрустированным дубовым столом в центре библиотеки и что-то яростно строчил на очередной грифельной доске. Большая голова, аккуратно зачесанные набок жидкие пряди каштановых волос. Сефрису могло быть как сорок лет, так и пятьдесят. Роскошная алая мантия казалась слишком большой для него. На коже худых рук, не прикрытых материей, Кейл заметил написанные чернилами цифры. Должно быть, безумец покрыл ими свое тело, так же как стены комнат.
— Сефрис, — прокашлявшись, сказал жрец, — люди, о которых я говорил тебе, уже здесь.
Хранитель мудрости поднял голову и посмотрел на посетителей. Рука его, словно ведомая другим разумом, продолжала что-то писать на доске. Он сощурил пронзительные карие глаза и ответил:
— Я вижу. Можешь идти.
Клирик кивнул и, извинившись, покинул комнату, затворив за собой двери.
— Я знал, что вы придете, — сказал Сефрис, глядя на команду Кейла невидящим взором. — Видите? — Он продемонстрировал доску, покрытую формулами.
Кейлу они показались лишенными какого-либо смысла. Должно быть, Сефрис почувствовал замешательство гостей, потому что ткнул пальцем в нижние строчки:
— Вот здесь, трое героев. Видите?
Эревис ничего не видел. Ривен, похоже, тоже.
— Кейл, это безумие, — прошептал Драйзек. — Он думает, что письмена рассказали ему о том, что мы придем. Но как? Он точно чокнутый.
Похоже, Ривен был не на шутку взволнован.
Сефрис мягко улыбнулся и поднялся, положив доску на стол. Стряхнув мел с мантии, он посмотрел на Ривена:
— Тебе интересно, как такое возможно?
Убийца не сказал ни слова, лишь отступил на полшага назад.
— Сколько существует небес? — спросил его Сефрис.
Ривен поежился и взглянул на Кейла с Джаком, словно ища помощи. Но Эревису нечего было ему сказать.
— Так сколько? — повторил хранитель.
— Откуда мне знать? — огрызнулся Ривен.
— Их семь, — сообщил Сефрис, прищелкнув языком. — А сколько измерений у ада?
Ривен усмехнулся — довольно нервно, как показалось Кейлу, — и ничего не сказал.
Сефрис ждал, щелкая пальцами.
— Девять. Их девять, — произнес Кейл.
Но хранитель мудрости уже думал о чем-то другом. Он уставился на хафлинга, словно пытаясь припомнить, кто же стоял перед ним.
— Рад видеть тебя, Сефрис, — медленно проговорил Джак. — Ты помнишь меня? Я Джак Флит. Нас познакомил Брелгин.
Хранитель улыбнулся и кивнул, словно только что вспомнил:
— Чудесно встретить тебя вновь, Джак Флит. — Он опять щелкнул пальцами. — Ты один из троицы. Слуга восемнадцатого бога. Ты остаешься семнадцатым, и это хорошо.
Взгляд его стал пустым. Сефрис судорожно наклонился над грифельной доской и быстро что-то написал, не переставая бормотать.
Соратники обменялись недоуменными взглядами. Ни у одного из них не нашлось слов.
Сефрис закончил свои безумные вычисления, проверил результат и кивнул.
Взглянув на гостей, он промолвил:
— Я бы предложил вам сесть, но, как видите, мест здесь нет. Ноль.
Сфокусировав взгляд на Кейле, он так посмотрел на убийцу, что Эревису стало не по себе.
— Ты первый, — изрек хранитель мудрости. — Первый из пяти. Знал ли ты об этом?
— Кто эти пятеро?
Хранитель не ответил ему, принявшись так же сосредоточенно изучать Ривена.
— Ты второй из пяти. Два клинка, один глаз. Твоя дума темна. Знаешь, почему ты лишился глаза?
Кейл почувствовал, что Ривен сейчас сорвется.
— Спокойнее, — кинул он убийце.
— Ты ничего обо мне не знаешь, старый дурень! — прорычал Драйзек.
Сефрис вздохнул, явно расстроенный тугодумием посетителей. Выйдя из-за стола, он пересек библиотеку, стараясь не наступать на разбросанные по полу книги и свитки, и подошел к гостям.