Эмили протянула яблоко. Очень аккуратно, почти по-джентельменски, он стащил фрукт с руки Эмили, уселся на задницу и, держа длинными, темными когтями, поднял его к своему рту. Черный нос обнюхал яблоко. Челюсти открылись и закрылись - зверь откусил маленький кусочек от фрукта и принялся жевать с очевидным удовольствием.
- Ему понравилось! - радостно заявила Эмили и спрыгнула со ступенек вниз во двор. - Давай, Седрик, сюда!
- Куда ты собралась? - спросила Карина и следом сделала шаг.
- Просто до дерева.
Дуб был лишь в пятидесяти футах от них. Карина закусила губу. Все инстинкты говорили ей: «Хватай ребенка и не пускай!», но Эмили нужно было почувствовать, что все нормально. Ей нужно играть. Ее дочь не понимала, каким ненадежным было их положение, у нее и мысли не было о том, какими уязвимыми они были, и что Карине приходилось вести себя как ни в чем не бывало.
Эмили посмотрела на нее:
- Можно я пойду?
- Да. Можно. Иди.
Эмили направилась к дереву. Седрик поспешно, чуть не подавившись, закончил с яблоком, перекатился на лапы и последовал за ней к дереву.
Лукас прислонился к столбу на крыльце рядом с Кариной. Она ожидала, что на дневном свете Лукас каким-то образом уменьшится в размере, словно он был своего рода злым творением ночи, чья сила угасала вместе с солнцем, но он остался таким же большим и грозным. И, что ли, солнце сделало еще хуже - она смогла увидеть каждую деталь его сурового лица. А то, как он опирался на перила, каким образом раздувались мышцы на его руках и грудной клетке, каким манером он, инспектируя двор, осматривал свою территорию - все сообщало о нем: «хищник».
Закрыв глаза, Лукас поднял лицо к солнцу и улыбнулся. Улыбка сохранялась только на мгновение, как листик унесенная от дуновения свежего ветерка, но Карина успела увидеть ее. Он был хорош собой, а опасность, которую он излучал, оттачивала эту красоту до смертельного острия. Он был красивым на тот же смертоносный манер, каким был красив тигр, и теперь она была заперта в клетке с ним.
Если бы он был на ее стороне, то никто и никогда не побеспокоил бы их.
Возле дерева Эмили подняла веточку и бросила ее. Седрик посмотрел на ветку и слегка озадаченно оглянулся на Эмили.
- Что он такое? - спросила Карина.
- Медведесобака. Мы поиграли с их генетикой несколько поколений тому назад. Он ласковый с детьми, как колли, и он значительно умнее, чем заурядная собака. А в чем проблема с тем, что у нее было яблоко?
Карина уселась на ступеньках лестницы.
- Она запасается пищей.
- Почему?
Ей не хотелось говорить ему. Чем меньше он знал о них, тем меньше информации мог бы использовать против нее.
- Это дает ей ощущение безопасности.
Эмили захлопала в ладоши возле дерева и что-то принялась объяснять Седрику. Он, слушая ее, сел опять на свой зад.
- Она была удочерена? - тихо спросил Лукас.
- Нет.
Карина не ожидала от Лукаса осведомленности о том, что у приемных детей иногда проявляется припрятывание еды про запас. Теперь ей нужно было ему объяснять больше для того, чтобы только лишь у него не сложилось неправильное мнение.
- Это произошло после смерти ее отца. И это не нарушение, связанное с поглощением пищи. Она не хочет добавки; она просто пытается контролировать окружающую ее среду. Мы справились с этим, но из-за всего случившегося, должно быть, у нее произошел рецидив. И, пожалуйста, не надо бранить и кричать на нее за это. А то…
- А то будет хуже, - закончил он за нее. - Я понимаю.
- Разрешите ей быть со мной, - с неожиданным отчаянием сказала Карина. - Разрешите ей здесь быть со мной. Я думала, что потеряла ее на той пожарной лестнице. У вас имеется все другое - моя свобода, мое тело, все… А я хочу только одного. Всего лишь позвольте оставить моего ребенка.
Лукас нахмурился. Теперь он не казался злым.
- Я это делаю не для того, чтобы быть задницей.
- Я ее никуда не отпущу…
Седрик зарычал на кусты, обнажая свои зубы, и кинулся в чащу.
Карина вскочила на ноги. Но прежде, чем ее колени успели выпрямиться, Лукас перепрыгнул перила и уже бежал к дереву.
Эмили отпрянула и с удивлением разинула рот в форме выразительного «О».
Карина бежала, но она передвигалась как медленная агония.
Лукас долетел до Эмили, оттолкнул в сторону ее спину и бросился с треском в подлесок.
Карина кинулась вперед. Ее рука, прикрывая, заключилась на плече Эмили. Она схватила дочь и попятилась, придерживая другой рукой карман, под джинсовой тканью которого ощущалась твердая рукоятка ножа.
Лукас выдернул что-то из кустарника. Длинное и зеленое с коричневым оттенком, оно судорожно изгибалось и колотилось в его руке, цепляясь за землю удлиненным хвостом оливкового цвета. Лукас издал глубокий рев, который почти заставил Карину подпрыгнуть, и прорычал:
- Генри!
Оно дергалось, схваченное за горло рукой Лукаса. Он повернулся, и Карина рассмотрела: оно имело сходство с драконовой ящерицей, у которой была причудливо большая борода и дюймовые шипы на щеках и по бокам. Когда тварь скручивалась, вдоль ее спины с хрустом раскрывался гребень, шипы которого оттопыривались подобно острым как бритва плавникам некоторых глубоководных рыб. Ящерная тварь царапалась в руке Лукаса при помощи длинных когтей черного цвета. Из царапин хлыстала кровь.
- Монстр! - запищала Эмили.
- Нет, просто большая ящерица, - сказала Карина, сохраняя смертельный зажим на Эмили.
Сзади выломалась дверь, и на крыльцо выскочил, как заряженный, Даниель. Его лицо исказилось. Что-то, как внезапный сквозняк, прошмыгнуло мимо Карины. Скотыняка подернулась и неподвижно повисла, безвольно свесив ножки.
Лукас принес ящерицу на крыльцо и крикнул:
- Генри!
На крыльцо ворвался Генри.
Лукас отпустил ящерицу, которая ляпнулась об обшивку крыльца. Тварь моргнула, но лежала в абсолютной неподвижности. Генри опустился на колени возле ящерицы. Его руки прикоснулись к задней части черепа твари. Для фокусировки он закрыл глаза на продолжительный момент времени, а затем глянул вверх:
- Сознание инертное. Передачи нет.
Лукас посмотрел на него:
- Ты уверен?
Генри поправил очки на носу:
- Да. Если бы оно передавало, тогда бы присутствовали пики невральной активности.
Лукас поднял свой кулак и опустил его как молот. У Карины едва хватило времени на то, чтобы принять меры предосторожности и повернуть Эмили кругом, прежде чем его кулак, как пустую консервную банку, раздавил череп ящерицы, сделав его плоским.
- Даниель, позвони в головной дом, - сказал Лукас и повернулся к ней: - Забирай Эмили. Идите в нашу комнату. И не выходите, пока я не приду к вам.
Карина не спросила, что тут происходит. Она просто подняла Эмили и побежала в дом, не останавливаясь внутри, пока за нею не закрылась дверь комнаты Лукаса.
* * *День догорал до полудня. Эмили исследовала комнату, затем пожаловалась, хныкая, что ей скучно, и заснула, в конце концов, на раскидном кресле в углу. Сначала Карина прислушивалась к каждому шуму и скрипу за дверью. Ее нервы были натянуты так, что она вряд ли могла спокойно сидеть.
Если бы существо из кустов просто было обыкновенной ящерицей, то немедленно было бы убито Лукасом. В этом Карина не сомневалась. Нет, это животное создало ЧП. Она была без понятия, почему все намного ухудшилось, да еще как-то так. В конечном счете, собственное беспокойство истощило Карину, и она погрузилась в легкий сон, своего рода полусонную дремоту, при котором каждый где-то блуждающий шум заставлял ее поднять голову.
В комнате было так тихо. Карина закрыла глаза на мгновение, открыла их, и уже там был Лукас, идущий через комнату. Она не слышала, как открылась дверь.
Лукас зачерпнул из кресла Эмили. Карина вскочила на ноги.
- Куда ты ее забираешь?
- В другую комнату, - тихо сказал он и вышел.
Карина последовала за ним по коридору в небольшую спальню. Кровать с красным стеганым одеялом стояла у стены, рядом с книжным шкафом, заполненным детскими книжками. Вместе со столом предлагался маленький компьютер с плоскоэкранным монитором.
Он приготовил ей комнату. Он передумал.
Лукас уложил Эмили в кровать и отступил. Карина завернула Эмили по плечи в одеяло. Она была такой крохотной в постели. В голове Карины воспроизвелась сцена, когда Лукас сжимал горло ящерицы. Один зажим - Эмили была бы мертва.
Теперь он ждал ее в коридоре. Карина заставила себя отойти от кровати и выйти. Лукас закрыл дверь, запер ее на замок и вручил Карине ключ.
- Это для ее же безопасности. В нашей комнате нет замка. Даниель ссыт на счет сегодняшнего вечера, а я впадаю в угрюмость, что заставляет дом быть опасным местом, так что лучше всего будет, если она останется в этой комнате. И это только на сегодняшний вечер. Завтра она будет отправлена в головной дом.
Но комната… Это была детская комната, сделанная для маленькой девочки. Наволочки, одеяло с пододеяльником выглядели совершенно новыми, а на ковер все еще был наклеен ценник
Выходит, он не передумал. С этого момента, и до самого утра, Карине было необходимо убеждать его разрешить ей оставить дочь. Она открыла рот и произнесла единственное, что смогла придумать:
- Ты голодный?
Лукас закивал:
- Я мог бы и поесть.
- Какие-нибудь предпочтения?
- Мясо было бы самое оно.
Он повернулся, чтобы уйти.
- Лукас?
Он глянул на нее через плечо:
- Что?
- Что происходит? - вкрадчиво спросила у него Карина. - Что это была за штука?
Лукас сделал гримасу:
- Долго объяснять.
- Пожалуйста. Я хочу знать.
Что бы он ей не рассказал, это все же лучше было, чем неосведомленность.
Лукас вздохнул.
- У женщины, которая отравила тебя, имеются друзья. Поскольку ее люди разыскивают нашу базу, они рассылают разведчиков. Ящерица была одним из них. В основном, это ходячая камера, записывающая все, что видит, и короткими порциями передающая информацию своим владельцам. К счастью, мы поймали ее прежде, чем какая-нибудь передача вышла.
- А если бы она послала эту передачу?
- Нам бы пришлось эвакуироваться, - сказал Лукас. - Мы все еще можем. А утром узнаем больше.
Карина обхватила себя за плечи:
- Лукас, где мы?
Он посмотрел ей прямо в глаза:
- Мы на базе.
- Где находится эта база? Я видела тех птиц. В Северной Америке подобных птиц нет.
Задержав дыхание, Лукас долго изучал лицо Карины.
- Тебе нужна правда?
- Да.
Его лицо скривилось:
- Сама напросилась. Во время вращения планеты флуктуационные отклонения между силами гравитации и ядерными реакциями на сублептронном и субкварковом уровне приводят к волновому эффекту реальности, в которой время и пространство являются не постоянными, а динамичными.
Отдельные пространственно-временные части становятся несовместимыми с текущей реальностью и отбрасываются. По сути, Земля непрерывно теряет отламывающиеся куски самой себя. Они задерживаются на некоторое время и рассеиваются, некоторые медленнее, некоторые быстрее. Мы находимся в одном из таких ломтиков - мы называем их фрагментами. Он был потерян когда-то во времена позднего плиоцена, для современного Техаса - примерно два с половиной миллиона лет назад. Это стабильный карман и не должен начать рассеиваться еще несколько парочек тысячелетий. А ты можешь сделать отбивные?
- Что? - уставилась на него Карина, уверенная в том, что ей послышалось.
- Я спросил, не могла ли ты приготовить отбивные стейки? Я только что осознал, мне бы реально понравилось что-то такое.
- Да… Могу. Ты ведь не шутишь?
- О бифштексе?
- О фрагментах.
Лукас покачал головой.
Это было просто безумием.
- Выходит, что мы в альтернативной реальности? Как в параллельном измерении? Как в «Звездном пути»?
- Нет. Зеркальное измерение является вполне самостоятельной реальностью. Мы находимся в имеющем измерение фрагменте. - Лукас оперся спиной о стену. - Ну, хорошо. Представь себе лук. Внутренние слои - белого цвета, внешний слой - коричневого. Допустим, внешний слой гниет. Лук производит заменяющий слой, идентичный этому внешнему, и сбрасывает сгнивший слой по частям и кусочкам. Некоторые из них - большие, некоторые - крохотные. Мы находимся в части этого гнилого слоя.
Она уставилась на него. Если он не врал, то они были где угодно, но не поблизости Оклахомы. Они даже не были на той самой планете. Побег был невозможным.
- Не думай об этом слишком много, - сказал Лукас. - А то субквантовая механика сведет тебя с ума.
- Мы можем вернуться? На нормальную Землю?
- Это зависит от того, насколько близок слой к своей реальности. Мотель, где вы были атакованы, находился в слое, который едва начал отделяться, поэтому мы смогли легко пересечь его и выйти оттуда. Но этот карман гораздо дальше для тебя и меня отшелушился, для того чтобы нам самостоятельно выйти. Нам нужен кто-то, чтобы прорезать его. Чтобы открыть шлюз.
Лукас оттолкнулся от стены.
- Но мы можем вернуться?
Несомненно, им иногда приходилось возвращаться. На их одежде имелись бирки. На обороте их тарелок стояла штамповка «Корелле». Микроволновки и холодильники не произрастают на доисторических деревьях. А это все подразумевает, что люди Дарьона должны были сновать, как по капризу - взад и вперед, с нормальной Земли сюда и обратно.
Лукас наклонился к ней. Его поглощающий взгляд зафиксировался на ней. Внезапно он стал занимать слишком много пространства. Карина отступила назад и впилась позвоночником в стену.
Улыбка медленно искривила губы Лукаса:
- Да. Ты можешь вернуться. Но только вот без меня - никак не получится. Никогда. И даже если попытаешься, я найду тебя и верну назад, - его улыбка сделалась шире: - И тогда всем нашим устным договоренностям - конец.
Он смотрел на нее с нескрываемым сексуальным голодом, и так интенсивно, что на секунду она даже усомнилась в его искренности. Она застыла в ужасе. И тогда на это среагировала небольшая ее часть. На секунду Карине стало интересно знать, а что будет, если пересечь дистанцию между ними, засмеяться прямо в эти вытаращенные глаза и уйти, как идиота оставив его стоять здесь. Но, пока он контролировал Эмили, она ничего не могла сделать.
Он наклонился вперед на четверть дюйма, как хищный кот, который вот-вот нападет.
В своем воображении Карина, спасаясь бегством, залпом побежала по коридору, с колотящимся слишком быстро и слишком громко сердцем. Но было неправильно выбирать демонстрацию слабости. Лукас уже предупреждал ее о том, что он хищник. Если бы она побежала, тогда он бы погнался.
Она подняла голову и сказала ему в глаза:
- Если я и вернусь без тебя, пожалуйста, не ищи меня.
Не отводя с Карины изучающего как у собаки взгляда, он повел головой в сторону:
- Или?
- Или я тебя убью.
Он рассмеялся, роскошным низким голосом, посылающим тревожную дрожь по позвоночнику:
- Как?
- Что-нибудь придумаю.
Она повернула к нему спину и заставила себя медленно пойти на кухню.
* * *Склонив голову Лукас, наблюдал за отступлением Карины по коридору. То самое выражение ее глаз, тот угол наклона ее лица, то каким образом она стояла - все выказывало полное пренебрежение. Она испытывала его. Она понятия не имела, какой возбуждающей это ее делало. Ему захотелось приколоть ее к стене, пока она не признает, что он достаточно сильный и достаточно мощный для нее. Ему захотелось вкусить ее поцелуем и, овладевая, истолочь на мелкие кусочки. «Иные стандарты», - напомнил он себе. Для него это было бы флиртом. А для нее это было бы прелюдией к изнасилованию.
Лукас взглянул на потолок. Он точно знал, откуда этот неистовый импульс исходил. Это было эволюционное эхо, то самое эхо, которое говорило ему убить каждого второго мужчину в доме, а затем охотиться за ней, пока она не сдастся. Он сделал свой выбор - отклонять это ежедневно. Но легче от этого, как ни странно, не стало.