Птеку на улице окутало что-то вроде шубы из блестящего рыжеватого меха. Марк чуть не прыснул, увидев, какие чудные подобия лохматых валенок с коготками приготовились защищать ноги звеРрика от ночного холода. Птека в тёплом облачении стал важным и неповоротливым. Солидным и представительным. По мнению Марка ему не хватало только каракулевой шапки "пирожком" и портфеля под мышкой.
Чернобурая красавица тоже приоделась. На свежем воздухе плечи и торс девицы моментально утеплились сверхсоблазнительной пушистой курточкой. Марк поискал слово, как её обозначить — и нашёл. Гламурной.
Чернобурка легко сбежала с крыльца. Мостовую покрывал серебряная изморось, сапожки девушки оставляли на нёй отчётливые следы.
— Плохо, — нахмурился Марк. — Эдак каждый дурак поймёт, куда мы пошли.
Птека вяло махнул рукой.
— Когда этот каждый по следам прочтёт, что мы пошли прямиком в Волчьи Могильники, поверь мне, Марк, он не станет тратить время на наше преследование.
— Даже так? — прищурился Марк. — Это хорошо.
— Не бойся, следы нам заметут, — пообещала чернобурка, улыбаясь. (Почти так же ласково, как встреченные ранее Марку звеРрюги.)
— Кто?
— Они.
Из тени дома неслышно выступили ещё две девушки. Такие же тоненькие, лёгкие и до неприличия красивые, как чернобурка. Только волосы и курточка одной были рыжими, а другой — снежно-белыми.
— Я всё понял, то был неполный песец, — грустно сказал Марк. — Полный — вот он. Здравствуйте, барышни.
— Здравствуй, Марк, — охотно откликнулась рыжая лиса, а полярная лишь приветливо махнула рукой.
— Заметут, так заметут, — пробурчал Марк. — Рассусоливать некогда, пошли. Чернобурая ведёт, вы, барышни, охраняете нас с тылу.
* * *В этот раз они направились по замершему городу в сторону, прямо противоположную Зубровому Замку.
Марк смотрел во все глаза. Первым делом он уточнил у звеРрика, где север, юг, запад и восток, и теперь соотносил увиденное со сторонами света. Зубровый Замок был на севере, шли же они сейчас на юго-восток.
Луна светила ярко, лунные тени не отставали от маленького отряда. Марк отчаянно замёрз в зубровском плаще и думал, что надо бы разжиться тёплыми носками. И варежками. И шапкой.
Птека топал, втянув голову в плечи, и со стороны напоминал оживший стожок. Чернобурка шла легко, чуть ли не пританцовывая. Рыжая и полярная лисы незаметно исчезли, растворились в лунных тенях.
Дорога вывела к большой реке.
— Это ЗвеРра-река, — пояснил Марку Птека. — Хранители Артефакта жили на её берегу. А Волчьи Могильники прямо под нами. Мы, можно сказать, стоим на них.
Волчьи Могильники располагались в недрах скалистого берега. Пришлось, для начала, спустится замшелой каменной лестницей к реке.
Место было и днём угрюмое, а уж ночною порою и подавно.
Вход в Могильники начинался в расщелине меж чёрных скал. Узкий проход вывел в искусно отделанную пещеру. Пробитые на поверхность световоды давали возможность лунному свету проникать в подземный зал, освещая призрачным сиянием мрачную полость в горе.
Там, где сходились лунные лучи, застыл громадный серебристый волк. Мумия — не мумия, чучело — не чучело, непонятно. По обоим бокам от гранитного куба, на котором он замер, словно сфинкс, чернели проходы дальше, во мрак Могильников, в сердцевину некрополя.
В передних лапах седого волка радостно скалился человеческий череп.
Путь к волку перегораживал большой плоский камень. На нём лежали чьи-то останки.
Чернобурка вывела Марка с Птекой в зал и застыла неподалеку от входа, словно опасаясь переступить некую невидимую черту.
Марк покосился на неё хмуро и подошёл к трупу.
Это был человек. Ему перервали горло и почти полностью выпотрошили. В подземном зале было холодно, очень холодно. Распростёртое тело не затронуло тление, словно страшная расправа произошла не далее, чем вчера.
— Совсем мальчишка… — задумчиво пробормотал Марк. — За что ж его так зверски…
— Волки его охраняли… — шёпотом пояснил подобравшийся поближе Птека. — А потом на них обрушилось Безумие ЗвеРры.
— Лисы тоже горло перервут и выпотрошат за будь здоров! — хмыкнул Марк. — Не вижу особой разницы.
— Лисиц пока Безумие ЗвеРры миновало.
— Да? Безумно интересно, как надолго…
В этот момент что-то заскрежетало. С потолка посыпалась каменная крошка. Череп выпал из лап волка, грохнулся наземь и отскочил к ногам Марка. Сам волк, похоже, шевельнулся.
Птека тоненько завизжал.
Снаружи то ли луна ушла в тучи, то ли кто-то заслонил отверстия световодов, — в подземном зале потемнело. Глаза серебристого волка засветились в воцарившемся мраке. Выглядело это жутковато.
Марк резко нагнулся, подхватил упавший череп, запулил его в волка и дёрнул за руку верещащего Птеку, громко скомандовав:
— Бежим наружу! Быстро!!!
Тот замолк.
Но Марк бросился отнюдь не на свежий воздух.
Напротив, он, не теряя времени, ринулся вглубь волчьего некрополя, увлекая за собой растерявшегося звеРрика. Пробежав извилистым, повторяющим очертания горной трещины, коридором и свернув в попавшийся закуток, Марк остановился.
— Тихо! — шепнул он запыхавшемуся Птеке.
ЗвеРрик послушно молчал, стараясь дышать бесшумно. Марк был рад, что кругом царит непроглядная темень и он не видит внутренности Волчьих Могильников. Меньше пищи для страхов.
Выждав некоторое время и убедившись, что кругом тихо, он осторожно двинулся обратно. Птека семенил за ним, ничегошеньки не понимая.
— Когти подбери, чтобы не цокали, — попросил негромко Марк. — Опасно.
Птека старательно заковылял на пятках. Кроссовки Марка ступали практически бесшумно.
Когда они вышли обратно в пещерный зал, луна опять светила без всяких препятствий. Зал был пуст.
Серебристый волк купался в лунном свете, череп сиротливо валялся у подножия.
Чернобурой красавицы не было, не было и её подружек.
Марк деловито подошёл к камню и ещё раз оглядел тело.
— Ну а теперь к жабкам, — довольно сказал он. — Раз уж всё так удачно получилось.
— Как это? — не понял Птека.
— Да с луной этой, с чучелом. У него, видимо, глазки специальным составом намазаны, в темноте светящимся. Как темнеет, они загораются.
Марк подошёл к волку, присмотрелся внимательно снизу вверх. Провёл ладонью по громадной лапе.
— Слушай, а ведь волк-то живой! Только обездвиженный. Чудеса…
— Это Лунный волк. Я тебе просто не успел рассказать из-за этой чернобурой. У нас в ЗвеРре ходят слухи, что Лунный волк оживает в какие-то ночи, — и тогда звеРрюги стараются убраться с его пути, — дрожащим голосом сказал Птека. — А ещё шепчутся, что теперь внутренности человека на камнях поглощены Лунным волком. И сейчас он куда чаще охотится на звеРрюг ночами…
— Вполне возможно… — дипломатично сказал Марк. — Раз такое дело, давай поскорее уйдём. В любом случае не стоит задерживаться. Мрачноватое местечко. А мы теперь вольны, как ветер.
Он подобрал череп, потерявший во время падения и перекидывания несколько зубов, осмотрел его, виновато хмыкнул и вложил обратно в волчьи лапы. Снял плащ, оторвал от плаща подкладку, помогая себе ножом. Прикрыл ею тело убитого, длины ткани хватило от горла до ступней.
— Так оно как-то более по-человечески… — сказал Марк, снова натягивая плащ. — Пошли.
Оцепеневший волк смотрел им вслед. Череп щерился прореженным оскалом.
— Ты нарочно от лис избавился? — с любопытством спросил Птека, когда они вышли из некрополя.
Марк кивнул и утвердительно хмыкнул.
— Но почему? Они же специально тебя охраняют. ЗвеРрюгу вон убили…
— А чёрт его знает, — буркнул Марк. — Красивые слишком.
Снаружи чуть-чуть потеплело. Ночь сдвинулась с мёртвой точки, в воздухе разлилось предвкушение рассвета. Закраины реки были подернуты ледком, плотный туман расползался по склонам.
— К жабкам мы можем берегом дойти, под прикрытием тумана, — сказал Птека. — Тут не очень далеко.
— Вверх или вниз по течению?
— Вниз. А там пройдём по берегу Жабьего Ручья.
— Веди.
Галька хрустела под подошвами кроссовок. ЗвеРра была наверху, а здесь просто текла река меж берегов, стылый воздух и быстрая вода рождали клубы тумана.
— А вы не пробовали рекой уплыть, покинуть город? — спросил, шагая по камням, Марк. — Так ведь можно проскочить и сквозь звеРрюг.
— Куда? — грустно сказал Птека. — Круг Безумия не пустит. Да даже если бы не было Круга. Я часто думал об этом. Тут наш дом, тут все такие… А кто обрадуется в другом месте мне, и не человеку, и не зверю? Я думаю, что никто… Здесь всё родное, привычное, даже страх. Кроме того, там, ниже города — водопад. Выдровый Водопад его зовут. А выше по течению, за Зубровым Замком — леса и горы, безлюдная местность. Уйти туда и стать просто сурком? Но я привык к грибам, жаренным на сковородке, к яичнице, к домашним булочкам…
— Эк вас заклинило тут: ни вперед, ни назад! — в сердцах бросил Марк.
— Мы неплохо приспособлены именно к ЗвеРре, — объяснил Птека. — И пока Артефакт был на месте, всё текло заведённым порядком.
— Ты не успел рассказать про второго человека.
— Он появился через месяц после первого. Уже в одном из домов ЗвеРры. Но не успел узнать ни про Артефакт, ни про Пророчество. В ту же ночь…
— Его съели звеРрюги, — докончил Марк. — Редкостное однообразие.
— Почему? — обиделся Птека. — Его же росомахи съели, а не медведь!
— И тоже вчистую?
— Ага.
Больше расспрашивать Марк не стал, дальше шли молча.
ПОЛНОЛУНИЕ
День
Обогнув берегом скалы Волчьих Могильников, Марк с Птекой вышли к ручью, впадающему в ЗвеРру-реку. По нему они, не спеша, добрались до озерца, откуда изливался ручей. Это влажное место и выбрали жабки для жилья.
Марк определил местоположение озера: башни ЗвеРры чернели на севере и северо-западе, здесь же была южная окраина. (Сердцевиной города для него по-прежнему оставался дом Птеки с сурком на фронтоне.)
На берегу озера погиб первый из попавших в ЗвеРру людей. Птека показал тропу медведя, проходящую вдоль берега, но наотрез отказался даже приближаться к ней. Зевающий Марк спорить не стал, и они пошли напрямую к жабкам.
Мудрые жабки квартировали на берегу озера в особнячке с пышным садом, заросшим газоном и песчаной дорожкой к крыльцу. Появление ночной порой нежданных гостей их не обрадовало.
Птека долго и нудно объяснял в закрытую дверь, почему их надо впустить, а Марк скучал на крыльце, наблюдая, как розовеет небо на востоке за ЗвеРрой-рекой. Жабки по ту сторону двери старательно делали вид, что знать не знают ни о каких Артефактах, Предсказаниях и призванных в ЗвеРру людях.
Наконец, переговоры благополучно завершились, дверь распахнулась ровно настолько, чтобы протиснуться в неё боком, втянув живот. Птеке удалось убедить жабок: впустив шестого спасителя ЗвеРры, они пострадают меньше, нежели чем не впустив.
Птека, виновато поглядывая на Марка, жестом пригласил его войти первым в жабий особняк. Марк усмехнулся: пока что слова главного зубра о всемерной помощи и поведение жителей ЗвеРры отличались друг от друга, как небо и земля. Птека тяжело вздохнул.
Марк осторожно просочился сквозь дверную щель. И упёрся носом в свисающие длинные плети какого-то пахучего растения. Ругаясь, выпутался из живой завесы и подумал, что, пожалуй, проще попасть в Волчьи Могильники, чем к этим сильно мудрым. Позади Марка пыхтел, продираясь сквозь узкий вход, бедолага Птека.
Внутри особняк жабок был заполнен зеленью, которая росла в кадках, горшках и бочонках. Свешивалась длинными плетями с карнизов и топорщилась жёсткими щучьими хвостами по углам. В центре холла под большой люстрой был устроен круглый пруд, в котором важно плавали бело-красные рыбы. А вокруг пруда стояли хозяева особняка.
Жабки оказались вполне человеческими. Разве что лица одутловатые, да глазки лупоглазые. Для общения с Марком и Птекой они отрядили представительного лысого господина в диковинной пятнистой разлетайке плотного, скользкого шелка.
— И ты здравствуй, почтенный! — заявил сходу Марк, не давая шёлковому жабу даже слова произнести.
Он не на шутку разозлился. И промёрз до печёнок, скучая на крыльце. И не собирался всего этого скрывать.
— Ты хочешь узнать, что мне от вас, жабки, надо? Сущий пустяк. Карта. Мне нужна карта.
— Карта ЗвеРры? — озадачился шёлковый жаб.
— Угу. И желательно пометить красными крестиками места, где убили всех пятерых людей, а синими — где лежат останки троих. И заметь, тёплой одежды я у тебя не прошу. И завтрака не требую.
— Но ты как раз успеешь поесть, пока мы будем отмечать нужные тебе места, — озадаченно возразил жаб. — У нас была прекрасная карта ровно с такими отметками, как ты просишь, но буквально на днях мы продали её крыскам. Придётся воспользоваться другой.
— Ну разве что так… — дал уговорить себя Марк. — Хорошо, мы позавтракаем. Накрывайте.
Жабки вынесли к пруду круглый столик и несколько складных стульев.
А в доме Птеки кормили не в пример вкуснее…
Еда у жабок, на взгляд Марка, была непростительно холодной и постной. Не скрашивало её качество даже изумленное выражение, застывшее на лице у шёлкового жаба, который присел за столик с ними за компанию.
Птека тоже выглядел сбитым с толку: в его голове не укладывалось, что с мудрыми жабками можно действовать таким нахрапом.
"Ничего… — злорадствовал голодный Марк. — Привыкайте. Получили автоспас с доставкой на дом, нечего на крыльце держать. Соответствуйте".
— Как я понимаю, вы тоже не в курсе, что именно представлял из себя пропавший Артефакт? — мягко спросил он жаба.
Тот вздрогнул.
— Нет! Никто в ЗвеРре не знал этого, кроме хранителей Артефакта!
— Неувязочка, — по-прежнему мягко поправил Марк. — Знал тот, кто его похитил. Иначе, объясните мне, пожалуйста, как похититель мог понять, спёр он искомое или прихватил барахло, к делу не относящееся?
Шёлковый жаб нервно сглотнул:
— Мы думаем, они пытали хранителей перед тем, как убить. И добились своего: хранители показали Артефакт.
— Так, это уже интереснее… — Марк отпил холодного овсяного киселя, подёрнутого плёнкой, сморщился и отставил чашку. — Благодарю, не дали пропасть. А скажите мне, какие деньги у вас в ходу?
— Медяки, серебро и золото, — кратко удовлетворил его любопытство шёлковый жаб. Но монет не показал.
— Ассигнации, значит, не в моде? — уточнил Марк.
— Векселя? — не понял жаб.
— Нет. Не векселя и не долговые расписки. Ну да чёрт с ними, с ассигнациями. Нам уже пора, рассвело. Что там с картой?
Шелковый жаб, обрадовавшись желанию гостей податься восвояси, подобрал полы разлетайки и грузно упорхнул.
Птека ковырнул варёную свеклу, нарезанную крупными ломтями и художественно уложенную на тарелку, тоже поморщился и спросил:
— А теперь мы куда?
— Домой. Карты только вот дождёмся. Солнце встало, думаю, надо отдохнуть, пока ЗвеРрюги спят. Я у вас поживу в светлое время суток? А на ночь буду уходить.
— Хорошо. Сейчас придём домой, яичницу с колбасой сделаю… — обрадовался не менее голодный Птека. — Ты с луком любишь, или без?
— Без лука, — твёрдо сказал Марк. — Слушай, рынок от вас далеко? Какой-нибудь такой, где тёплую одежду продают? Шапки там, варежки, стельки войлочные…
Птека посмотрел на Марка с жалостью и сочувствием:
— Нету такого рынка. Нам же не нужна тёплая одежда. Она всегда с нами. Какой безумец будет продавать то, что никому не надо… Ты сильно мёрзнешь, да?
— Не то слово… — буркнул расстроившийся Марк.
А он-то надеялся выспаться. Затем, пока тепло дойти до Зубрового Замка, разжиться местной монетой, сходить на рынок и купить тёплых вещей. Которых здесь нет, как оказывается, в принципе. Вот же незадача…
Вернувшийся с картой шелковый жаб опасливо посмотрел на нахмурившегося ещё сильней Марка и развернул свиток на столе.