– Интересно бы с нею познакомиться, – загорелась Лиза.
– Сперва – осмотр места преступления, – жестокосердно отрезала я.
Ригнар глянула на меня с откровенным осуждением:
– Вы прямо как мужчина… им тоже втемяшится что в голову – ни о чем другом думать не могут, пока не сделают. Именно поэтому они такие ограниченные! Какая радость жить по плану, вместо того чтоб просто жить?
Последняя фраза резанула меня в самое сердце. Неужели я окончательно становлюсь занудой? Преподавательская работа, Дар, который вечно нужно контролировать, теперь еще слишком сложное поручение… все это неприятным образом накладывается на и без того дотошный характер. Может, расслабиться, временно плюнув на расследование? Я покрутила мысль в голове и поняла – не годится. Все равно буду мучиться сознанием, что не выполняю взятых на себя обязательств, – какой уж тут расслабон.
– Вы, девчонки, делайте как вам удобнее, – вздохнула я, – а я все-таки схожу во Дворец совещаний. Не знаю, будет ли толк, но не успокоюсь, пока все там не осмотрю. Может, я и вправду как мужчина, но не застрелить же меня теперь иглой бабутты?
– Нечего оскорблять Вик, – сурово обратилась к Ригнар Женька. – Ни на какого мужчину она не похожа. Те упрямые, а она ответственная. Конечно, нам надо во Дворец совещаний. Сперва отмучимся, а уж потом повеселимся.
– Простите, – смутилась Управительница. – Это так… случайно с языка сорвалось. Я совсем не то имела в виду! У мужчин зацикленность гипертрофирована, а у вас как раз в меру… чувство ответственности – отличительная черта богини, и все мы должна стремиться… – Она лепетала и заикалась, пока не закончила: – Вы ведь не станете жаловаться Тай?
– Конечно, нет, – уверила я.
Можно подумать, меня покрыли отборным матом! Хотя если представить себе в аналогичной ситуации реакцию нашего мачо… А я вот не вижу повода для обиды. Есть качества, более характерные для одного из полов, однако иной раз они проявляются и у другого. Что поделаешь, коли это так?
Пользуясь растерянностью собеседницы, я быстро добавила:
– Тай собиралась пойти с нами, чтобы все нам показать. Вы можете с нею сейчас связаться и уточнить?
Ригнар растерялась еще сильнее.
– Богиня может послать мысленный сигнал человеку, а человек богине нет. Но я отправлю служанку… хотя по такому важному делу не стоит… лучше сбегаю сама…
– Погодите, – остановила ее Лиза, – сейчас попробую. – Она сосредоточенно нахмурилась, затем улыбнулась. – Все в порядке. Тай будет ждать нас у входа во Дворец совещаний. Спасибо вам, Ригнар, за замечательный прием. Мне здесь очень нравится!
Она с удовольствием оглядела пестрящее разноцветными штуками помещение.
– Вы и это умеете! – всплеснула руками собеседница, пялясь на Лизу с восторженностью школьницы, к которой неожиданно вылез полуголый Дима Билан прямо из телевизора. – Неужели вы собираетесь возвращаться обратно в свой отсталый мир? Оставайтесь здесь. Здесь ваши таланты раскроются по-настоящему, вы будете кумиром людей, идеалом, к которому нужно стремиться…
– Зачем вы так? – покраснела Лиза. – Делаю что получается… девчонки могут куда больше.
Ригнар недоверчиво покосилась на нас с Женькой, однако спорить не рискнула.
– Ладно, идемте ко Дворцу совещаний. Нельзя заставлять Тай ждать.
Скрепя сердце, я оставила Беса на Лизиной кровати, где он дрых после плотного обеда. Меня беспокоила участь рыбосветов, но не будить же бедного кота, таская за собой… Возможно, он слишком сыт, чтобы охотиться?
Глава 8
Дар видеть насквозь – самый, пожалуй, тяжелый из трех. Чтобы не получить неисцелимую душевную травму, привыкать к нему девочка должна под руководством опытной Наставницы.
– Ригнар, – обратилась по пути я, – а ведь у вас наверняка есть свое мнение о случившемся. Как вам кажется, кто убил Деллу?
Собеседница, вздрогнув, коротко ответила:
– Не моего ума дело.
– А нам так важна ваша помощь, – грустно прокомментировала Лиза. – Вы умная, наблюдательная, много знаете. К кому обратиться, если не к вам?
Помолчав, Ригнар неохотно выдавила:
– Я думаю, с Деллой произошел несчастный случай.
– Это как? – удивилась Женька. – Случайно напоролась на иглу бабутты? Словно не слыша, Управительница продолжила:
– Богини куда совершеннее человека. Мы подвержены страстям и соблазнам, которые толкают на преступления. Богини мыслят и чувствуют иначе. Да и откуда соблазны, если им доступно все, чего ни пожелают? Преступления для них немыслимы.
– А разве не бывает, что планы одной богини противоречат желаниям другой? – предположила я. – Вот и источник конфликта.
– Вы рассуждаете как обычный человек, – парировала собеседница, и я остро почувствовала, что она меня недолюбливает. – Богиня в случае конфликта обратилась бы к Тай, а уж она нашла бы решение, которое устроило обеих. Но это требуется редко. Богини сами приходят к компромиссу.
– Все-таки мир женщин в сто раз лучше, чем тот, где заправляют мужчины, – неожиданно вставила Женька. – Это правда – женщины всегда ищут компромисс. Поэтому на Фабре нет ни войн, ни преступлений. И к делам здесь относятся правильно – работают, чтобы жить, а не живут, чтобы работать. А на Земле развели карьеризм – смотреть противно! Лишь бы обогнать других, стать первым, показать, что ты выше, подчинить окружающих. У женщин такого не бывает. Мы не выше и не ниже, мы просто разные и гордимся этим. И к власти не рвемся, как идиоты-мужики. Сколько они на Земле нагадили! Все зло от них!
Я сочувственно посмотрела на подругу. После удара, нанесенного безгранично любимым мужчиной, Женька сильно переменилась. Совсем недавно она в ответ на подобные слова покрутила бы пальцем у виска – а сейчас произносит их убежденно, почти с остервенением, и я знаю, чье лицо стоит у нее перед глазами…
– У нас был когда-то матриархат, да весь вышел, – осторожно напомнила я.
– Потому что эти мерзавцы физически сильнее, а морально безнравственнее, – отрезала подруга. – Естественно, они победили! А вот на Фабре, где женщины скомпенсировали это магией, все по-другому – и гораздо правильнее.
Я пожала плечами:
– Считается, что женщина – носитель консерватизма, а мужчина – изменчивости. Возможно, ради перспективы развития природа готова идти на риск? Все выдающиеся открытия совершили мужчины…
– Лучше б они их не совершали! На фиг мне атомные бомбы и подводные лодки! Обойдусь!
Я хотела осведомиться, готова ли она заодно обходиться без горячей воды с электричеством, но смолчала. Человеку надо выпустить пар, а я полезу со своей логикой! Тем более, мы еще не договорили с Ригнар.
– То есть вы считаете богинь не способными на убийство? – уточнила у нее я.
– Да. Они слишком справедливы.
Я вспомнила, что Эвр пронизан эманациями Дара вызывать любовь. Немудрено, что, прожив здесь много лет, собеседница не может думать о ведьмах плохо.
– А если кто-то решил, что убить Деллу – это справедливо?
Ригнар содрогнулась и, казалось, чуть было не выпалила мне в лицо грубость, однако, чуть помолчав, ответила довольно спокойно:
– Семьсот лет богини совместно обустраивали жизнь на Фабре. Их было сто на фоне многомиллионного местного населения, поэтому каждая нужна и важна, у каждой – своя задача, свой, неповторимый набор волн. Когда умерла Миррана, весь Фабр надел траур, а богини… страшно было смотреть, как они переживали. Они друг другу как родные… куда больше, чем родные. Они – часть единого целого.
– Тем не менее сейчас между ними серьезный конфликт, – возразила я. – Кто-то готов вернуться на Эллию, кто-то не хочет. Останься Делла в живых, она быстро набрала бы себе сторонниц, вот противники ее и убили. Разве не похоже?
– Если кто-то не хочет уезжать, она не уедет, а останется здесь. – Ригнар, не сдержавшись, все же повысила голос. – А если решит убедить остальных, выступит перед ними на совещании. Ну или обратится к Тай. А убить – невозможно, понимаете, невозможно! Из-за дурацких политических разногласий даже ссориться-то смешно!
– Да-да, конечно, – закивала Лиза, ласково погладив Ригнар по руке. – Вы не переживайте, Вик шутит. – Если Деллу убила не богиня – значит, это сделал человек? – предположила Женька.
Управительница метнула на нее такой взгляд, словно моя подруга, тыча в ее новорожденного любимого внука, вслух обвинила невинного младенца в зоофилии, некрофилии и, для комплекта, каннибализме. Впрочем, судя по всему, человек и вправду не мог причинить ведьмам зло – по крайней мере на Эвре. Это вроде бы замечательно, однако наведенная любовь нагоняет на меня жгучую тоску. Только что была разумная, искренняя, неповторимая Ригнар – и вот вместо нее запрограммированный автомат.
Мы как раз добрались до Дворца совещаний. Тай еще не появилась – и хорошо, лучше подождать нам, чем ей. Правда, Управительница обиженно молчала. Я судорожно раздумывала, как разрядить атмосферу, когда из дверей Дворца вышел мужчина.
Его серый хитон, вероятно, свидетельствовал о нищете, но мой утомленный яркими красками взгляд был рад возможности отдохнуть. Да и сам человек, хоть и бирюзоволицый, в целом напоминал землянина. Не юный Давид, а обычный мужичонка средних лет – оказывается, здесь держат и таких.
– Добрый день! – почтительно поздоровался он.
– Здравствуй, Иньярт, – небрежно кивнула Ригнар. – Ну как?
– Там труба забилась, – отчитался он. – Я прочистил, и теперь все нормально работает.
Управительница еще раз кивнула – мол, теперь иди, – однако Иньярт не сдвинулся с места.
– Ну, что тебе? – недовольно спросила она.
– Можно не только в ванной, но и в самом зале трубы проложить, а по ним пустить горячую воду, – заметно волнуясь, предложил сантехник (полагаю, профессию незнакомца следовало обозначить именно так). – Я сумею, только разрешите! Я уже все посмотрел – где лучше сделать и как…
– Где, как… а вот зачем– ты головой-то подумал? Не плечистый, чай, – значит, мозги должен иметь! Кто будет в Зале совещаний под душем плескаться, а? Там совещаются, пируют. Я понимаю, ты новенький и многого не знаешь. Так узнай, прежде чем людей беспокоить. Ох, за вами, мужиками, глаз да глаз. Не уследишь – напридумывают невесть чего, а мне потом разбираться…
– Не для душа трубы, нет. Совсем другие – для тепла. Зимой по новым трубам пойдет горячая вода, и во Дворце совещаний будет тепло.
– А теплоежики на что? К зиме проснутся – начнут греть.
Иньярт смутился:
– Теплоежики… да, они хорошо греют. Но дорогие очень, и кормить их надо. Еще убегают иногда, если обидятся. Хлопотно с ними! А пустишь горячую воду по трубам, и она сама, без хлопот…
– Нет, вы поглядите! – всплеснула руками Ригнар. – Тебя для чего сюда взяли? За сантехникой следить или чушь городить?
– Почему чушь? – вмешалась Женька. – Перспективная идея.
– Да уж, дождешься от мужика перспективной! Теплоежики ему дороги! Как они могут быть дешевыми, если это животные-артефакты? Их запросто не разведешь, нужен пригляд богини. Но ведь без тепла никто пока зимой не оставался, правда? Или иди в приютный дом, грейся там вместе со всеми. Или получай бесплатно личного теплоежика – пусть маленький да неказистый, но все равно греет. А твои трубы… во-первых, красоту нарушат. Одно дело – в туалете, другое – в парадном зале. Трубы на самом виду… ужас просто! Настроение богиням испортишь. Они любят, когда все красиво. Делать-то трубы из чего собираешься?
– Как и остальные – из керамики.
– Думаешь, дешевле ежиков обойдется? А воду как будешь греть?
– В больших котлах.
– Ага, дым, гарь, копоть – и все ради чего? Ради грошовой экономии? Вот был бы женат, я б тебе велела спросить жену, что ей милее – горячие трубы или живые теплоежики? А теплоежикам из-за дурацких труб перестать размножаться – мол, не нужны теперь? Они тоже жить хотят…
Иньярт огорченно вжал голову в плечи.
– Эх ты, мыслитель! – беззлобно съехидничала Ригнар. – Делай, что умеешь, – продувай трубы, а в женские дела не лезь. Уж мы без вас знаем, как лучше все устроить.
Я задумалась. Меня еще в Гостевом доме удивило следующее. Ана уверяла, что семьсот лет назад Земля с Фабром были на одинаковом уровне развития, почему же теперь они так отличаются? По уровню техники на Фабре сейчас, наверное, девятнадцатый век… это еще в лучшем случае. Теперь все стало ясно. Частично, конечно, виновата нехватка металлов, но в основном сам факт правления ведьм. И дело не только в том, что, имея возможность обустроить жизнь с помощью магии, лишаешься стимула изобретать. Как ни крути, мужчина больше склонен выдумывать новое, женщина – довольствоваться привычным (гмм… разумеется, речь идет не об одежде). Ригнар не хочет даже задуматься о плюсах предложения Иньярта, считая его дураком, а ведь он – не просто сантехник, а замечательный инженер! Обидно, что его (и наверняка не только его) открытия остаются невостребованными.
Так-то так, но где приятнее жить – на Земле или на Фабре? Хоть меня и обвинили недавно в сходстве с мужчиной, не скрою – живые теплоежики мне милее горячих труб. И экологически они безвредней. Технический минимум, необходимый для комфорта, на Фабре есть – например, водопровод (не выводить же ведьмам моющих каракатиц и подъедающих фекалии червей – брр!). А остальные технические средства… чего в них больше – минусов или плюсов? Пытаясь на пропахшей бензином улице увернуться от мчащихся автомобилей и таща в сумке сосиски из соевого белка да генно-модифицированные помидоры, вижу скорее минусы. И все равно есть у меня глубокое убеждение, что пытаться остановить прогресс – неправильно и в конечном итоге бесполезно.
Я не успела прийти к определенному выводу, поскольку появилась Тай. Ригнар отпустили, и мы вчетвером чуть было не ввалились по-простому во Дворец совещаний, однако тяжкий долг сыщика заставил меня притормозить в дверях.
– Вспомните, пожалуйста, день убийства, – обратилась к Тай я. – Во сколько вы сюда пришли?
– Совещание было назначено на двенадцать, – объяснила Наставница, – но я обычно прихожу за час. Мало ли какие возникнут проблемы… Значит, в одиннадцать утра.
– У вас свой ключ?
– Ключ? А, поняла. Ведьмам ключ не нужен, только людям. Мы способны войти сюда в любой момент.
– И ходите? – заинтересовалась я.
– Некоторые любят этот зал, говорят, он помогает сосредоточиться. Иногда его выбирают местом встреч. Но обычно во второй половине дня, не утром.
– Итак, вы пришли в одиннадцать, зашли через эту дверь… рядом никого не было? – Нет. Раз так, я позволила нашей компании проникнуть в помещение. Это называется поэтапной реконструкцией преступления, вот! Хотя нет… реконструкцией обнаружения тела, что ли? Увы мне, забыла терминологию…
Короче, мы переместились в зал. Высокий, просторный, обильно украшенный фервалом (и не только им), он казался подходящим скорее для балов, чем для важных заседаний. Впрочем, в середине стоял большой резной стол, а при нем десятка два стульев.
– Повторите, пожалуйста, в точности ваш путь, – зачем-то попросила я.
Удивленная Тай медленно двинулась к противоположной стене, мы за ней.
– Вот тут она лежала, – тихо произнесла Наставница. – На правом боку, а в виске – игла бабутты.
Я молча пялилась на пустой пол. И ради этого я заставила всех сюда притащиться? Усталых Лизу с Женькой, занятую Тай… Хочешь не хочешь, надо хоть что-то предпринять.
Я поискала глазами трон, который упоминала Тай. Да, он совсем рядом – сверкающее кресло из фервала, к которому ведут три ступеньки.
– Интересно, откуда могла быть пущена игла? – вопросила я неизвестно кого, озираясь. – Бок правый, висок, полагаю, левый… Делла, вероятно, стояла вот тут, потом упала…
Я пристроилась на нужное место, скосив глаза налево. Там ничего, кроме стенки. Тогда я повернулась на сто восемьдесят градусов. Теперь слева от меня располагался стол. На всякий случай я ощупала и то и другое. Стена в декоративных завитушках, которые не мешало бы тщательней промыть – на пальцах осталась липкая грязь, которую пришлось стереть носовым платком. Зато стол сияет чистотой. Ну и что?