Тай смотрела на меня с восторгом неофита, наблюдающего, как опытный жрец прилаживает механизм, заставляющий идола вещать. Устыдившись, я напрягла мозги и прокомментировала:
– Странное оружие для ведьмы – игла бабутты. Почему не магия?
– Как раз понятно, – махнула рукой Наставница. – Магию Делла сразу почувствовала бы и сумела защититься. А притаившуюся в темноте убийцу с трубочкой заметить куда трудней.
Кому как, разумеется, однако в данном случае Тай права. Я, снова дав мозгам пинка, продолжила:
– Вы говорите, Дворец совещаний используют в основном вечером. А что делала здесь Делла утром, раньше вас? Как вы считаете? Ну или ночью. Кстати… – меня в очередной раз озарило очевидным, – тело было остывшим или теплым? Вы к нему прикасались?
Собеседница озадаченно нахмурилась:
– Да, прикасалась. Я сразу поняла, что Делла мертва… подобное чувствует любая ведьма… вытащила иголку…
Я, воспитанная на детективах, чуть было не возмутилась: «Зачем?» Всякому известно, что на месте преступления ничего нельзя трогать, особенно труп! Но осеклась. Честное слово, я бы и сама эту иголку вытащила – отвратительно видеть ее в чьем-то виске.
Тай продолжила:
– Вряд ли тело было холодным… я бы, наверное, запомнила. А что делала Делла здесь рано утром… Вы меня озадачили. Это действительно странно.
– А на втором этаже что? – вмешалась Лиза. – Может, она ходила туда?
Наставница аж поперхнулась от удивления. Я, впрочем, тоже – учитывая тот факт, что здание было хоть и довольно высоким, однако одноэтажным.
– Ты что? – засмеялась Женька. – Этаж-то всего один!
– Шутите? – изумилась Лиза. – А эта лестница куда ведет? И она ткнула рукой прямо в глухую стену. Я растерянно в нее постукала – стена себе и стена. Да и снаружи Дворца было видно – второго этажа в помине нет! Что же с Лизой-то, а? Переборщила с магией? Между прочим, это не безобидно – можно даже умереть. Я с ужасом смотрела на подругу, которая, не подозревая о своих проблемах, весело прощебетала:
– Я еще на улице заметила, что этажей два. Какая у вас здесь лестница красивая! Я поднимусь, да?
– Нет! – закричала Тай, силой останавливая рванувшуюся Лизу. – Туда нельзя… там опасно… там ловушка.
Огромные глаза подруги стали еще больше.
– На кого?
Хороший вопрос. Мне очень захотелось ляпнуть: «На медведя!» – но я сдержалась, требовательно глядя на Тай. Ай да Лиза! Наставница-то, похоже, мухлюет…
Тай вздохнула:
– Я и помыслить не могла, что человек способен увидеть Скрытый этаж. Его и ведьмы не замечают… видим только я и…
– Делла? – догадалась я.
А вот шиш тебе, Шерлок Холмс!
– Нет, Герина.
– Кто такая Герина?
– Моя заместительница. Сами понимаете, я не могу заниматься всем сама, особенно если речь идет о вещах не слишком важных, поэтому…
– Что хранится на Скрытом этаже? – без обиняков прервала Женька.
Наставница, помолчав, неохотно сообщила:
– Там хранилище артефактов. Это не секрет, все ведьмы о нем знают. Но зайти можем лишь мы с Гериной. Сильные артефакты не стоит применять без нужды. Если требуется какой-то из них, ведьма сообщает Герине, и та решает, выдать артефакт или нет. В спорных случаях обращаются ко мне.
– Легче самой создать артефакт, чем выпрашивать, – скривилась Женька.
Тай усмехнулась:
– Это не так. Ведьмы былых времен сильнее нас. Старинные артефакты, привезенные с Эллии, уникальны, повторить их никто не может.
– А что они делают, ваши старинные артефакты?
– Ну… неважно. Есть разные. Кому надо, знает.
Я уточнила:
– То есть Делла приходила за артефактом?
– Я же говорила, – не без раздражения пояснила Наставница, – Скрытый этаж видим лишь мы с Гериной, и мы одни способны вынести артефакты. Другие ведьмы даже не подозревают, где находится лестница.
– Но, может, все-таки подняться и проверить, не пропало ли что? – предложила я. – Если нас с Жэн не провести, сходите вы с Лиз.
Недовольство Тай заметно усилилось.
– Надеюсь, Лиз, вы не полезете на лестницу. Хоть вы ее и видите, для вас она смертельно опасна, поверьте. Лишь знающий определенные секреты может вернуться из Хранилища живым.
– Зачем такие ужасы? – удивилась я. – Шанс зайти в Хранилище есть только у вас с Гериной. Странно делать ловушку на себя самого…
– Потому что артефакты должны быть максимально защищены, – отрезала Наставница. – И они защищены, можете не сомневаться. Делле в голову бы не пришло проникать в Хранилище, а вам советую о нем не думать.
Вот и видно, что на Фабре отсутствует не только детективная литература, но и психологическая! Ибо я как нормальная женщина тотчас поняла, что думать о Хранилище, а также как можно скорее туда проникнуть – один из моих первейших жизненных приоритетов. И, судя по лицам подруг, они были со мной солидарны.
Тем временем неначитанная Тай поспешно заявила: – Надеюсь, вы завершили здесь свои дела? В этом зале вечером прием в вашу честь, и его срочно необходимо подготовить. Да и я очень спешу.
И она почти силой вытолкала нас наружу, тщательно закрыв дверь.
Очередное озарение заставило меня спросить:
– А дом Деллы мы осмотреть можем? На него нет запрета?
Обыск в квартире убитого – святая обязанность следователя, правильно? И неважно, что прошла неделя. Лучше поздно, чем никогда.
– Конечно! – обрадовалась Наставница. Ей явно хотелось сгладить ссору. – Вон тот дом, видите? Входите спокойно, со смертью Деллы охранное заклятие исчезло. А мне, извините, пора.
Она удалилась. Я замахала руками, пытаясь ее остановить, но было поздно.
– Да ладно, – успокоила меня Женька. – Если она избегает каких-то тем, все равно извернется и не ответит. – Я – склеротик, – честно констатировала я. – Ведь собиралась узнать про Виллену из Ниссы. Может, та приезжала встретиться с Наставницей? Почему в момент убийства она оказалась единственной гостьей Эвра?
– Ерунда, узнаешь вечером. Зато Лиза у нас гений! Хотя мои собственные глаза до сих пор уверяют – Дворец одноэтажный.
Я, внимательно всмотревшись, подтвердила:
– Без тебя, Лиза, вовек бы ни о чем не догадалась! Возможно, дело в Даре видеть насквозь? Наверное, он у тебя сильнее, чем у большинства ведьм.
– Мне кажется, – смутившись от похвал, предположила подруга, – Делла либо была в Хранилище, либо пыталась туда проникнуть, и Тай лишь сейчас это поняла. А там прячется нечто настолько секретное, что она не хочет никому говорить. Может, Деллу и убили из-за этого, а не из-за возвращения на Эллию? Я кивнула. Если верить детективам, одинединственный мотив преступления – позор для сыщика, всегда надо иметь версию про запас. Вот мы ею и разжились – хотя не пойму, радоваться этому или огорчаться. – Давайте сперва осмотрим дом Деллы – вдруг там что-нибудь наведет нас на мысль. А про Хранилище подумаем потом. – Ну хоть раз ты разрешаешь подумать потом, а не прямо сейчас, бросив все дела, – ехидно прокомментировала Женька, и мы двинулись вперед.
Глава 9
Даже если соответствующая волна открыта у вас давно, все равно советуем перед применением нового артефакта протестировать его, поскольку самая незначительная ошибка в магических действиях может плачевно отразиться на их результате.
Дом убитой на фоне остальных отличался пусть не аскетизмом, но хотя бы намеком на умеренность – как снаружи, так и внутри. Мы, чувствуя себя кем-то вроде мародеров, обшаривающих карманы убитого, медленно оглядывали одну комнату за другой (их было шесть, не считая подсобных помещений, что, подозреваю, по меркам Эвра, равносильно суровому изнурению плоти). Сама не знаю, что я рассчитывала найти. Злобную преступницу, роющуюся в вещах жертвы (ага, она специально неделю мешкала, ожидая нашего появления)? Записку: «В моей смерти прошу винить такую-то»? Лучше, наверное, подробный дневник с указанием мотивов плюс набор отпечатков пальцев убийцы и пару-тройку ее носильных вещей со следами крови в качестве завершающих улик. Впрочем, мы не умеем снимать отпечатки и анализировать кровь. Всей-то лаборатории у трех великих сыщиц – театральный бинокль. Негусто!
Будь дело на Земле, сама обстановка сказала бы многое о характере Деллы. Но мы находились в другом мире и плохо представляли себе, что там является общепринятым и естественным, а что – проявлением индивидуальности. Вот, например, три санузла – это как, нормально на одного или свидетельствует о… о чем? О брезгливости к гостям? Заботе о служанках? Плохой работе желудка?
Однако последняя, самая дальняя из шести комнат все же преподнесла сюрприз. Едва я открыла дверь, как почувствовала… трудно объяснить. Словно каким-то запахом шибануло – притом что запаха в помине не было.
Больше всего помещение напоминало мастерскую скульптора… нет, скорее мастера инсталляций. Кто еще оставит на длинных полках, тянущихся вдоль стен, вперемешку множество шаров из разнообразного материала, странных изогнутых палок, битых керамических изделий, предметов одежды, склянок с жидкостями, а также массу вещей, которым я в нашем лексиконе и вовсе не в силах подобрать название. Причем все эти предметы обладали некой общностью… я ясно ее ощущала, хоть и не понимала сути. У меня нередко так бывает с произведениями искусства. Чувствуешь, а логическому анализу не поддается.
– Вот этот лучше всего получился, правда? – улыбнулась Лиза, нежно погладив ярко-синюю маленькую штучку.
Я призналась:
– Никогда не задумывалась, занимаются ли ведьмы творчеством. Выходит, занимаются.
– Женьке лучше знать, насколько творческий процесс – создание артефактов. Что скажешь, Жень?
– Артефактов? – тупо переспросила я.
– Ну да. Если бы я нарисовала натюрморт, назвала бы – Кладбище неудавшихся артефактов. Они все здесь немножко действуют, только нестабильно и… короче, лучше ими не пользоваться.
– Почему ты решила, что это артефакты? – заинтересовалась Женька.
– Потому что видно, – с удивлением объяснила Лиза. – А вам разве нет?
Я пожала плечами:
– Увы. Так что имей в виду – на этой планете вся надежда на тебя. Ты – наша умница и красавица. А что именно делают данные артефакты, ты определить можешь?
Подруга провела пальцем по одному предмету, второму, третьему.
– Нет, не могу. Но они повторяются. То есть Делла пыталась создать что-то конкретное, у нее не получалось, она пыталась снова. После десятка попыток бралась за другое. Этот шар, например… почему-то он мне страшно не нравится. Может, оружие?
– Пульнешь таким в лоб – мало не покажется, – хмыкнула Женька. – Тяжелый как черт!
Мы еще немного порыскали по комнате. В основном всякий хлам – наверное, материал для работы (артефакты ведь создают из чего попало). Зато одна из полок в шкафу оказалась забита плотно скрученными свитками. Я развернула первый попавшийся.
Вопрос о том, владею ли я эллийской письменностью, разрешился в два счета. Нет, не владею. Что означают красивые иероглифы, покрывающие пергамент, – ума не приложу. Текст скорее рукописный, чем печатный, и оставляет впечатление старины, однако реально довольно свежий, даже пальцы пачкает. Или это не буквы, а орнамент? Буквы, однозначно. Наверху заголовок, потом оглавление, далее отдельные разделы, иногда даже с иллюстрациями… ой! – Девчонки, это «Справочник ведьмы», – сообщила я. – Узнаете картинку?
– Точно, – кивнула Лиза. – Делле для артефактов действительно нужна инструкция. Наверное, это раритет, привезенный с Эллии.
– Новенькая копия, – объяснила я. – Обидно, что мы не знаем алфавита. Наверняка есть отличия от нашего варианта.
Мы продолжали бессмысленно и жадно пялиться, когда в дверь неожиданно постучали. Я, вздрогнув, зачем-то стала пихать рулоны обратно в шкаф, словно была воровкой, забравшейся в чужую квартиру, и напоролась на возвращение хозяев. Женька молниеносно схватила шар, который мы приняли за оружие, и притаилась у входа. И лишь Лиза, как полагается нормальному человеку, вежливо произнесла:
– Входите, пожалуйста.
На пороге появилась ведьма. Я уже отличала их от аборигенов не только по цвету кожи, а… ну не знаю. Вы ведь не перепутаете ребенка со взрослым, даже если они одинакового роста? Так и здесь. Посетительница, кстати, отнюдь не казалась старухой, скорее нашей ровесницей.
– Добрый день, – поздоровалась она. – Я Алвира, подруга Деллы. Я не помешала? Просто мне очень хотелось с вами поговорить. Увидела, что вы пошли сюда, и рискнула. Все лучше, чем тревожить вас вечером, во время праздника, или мешать отдыхать в Гостевом доме. Но если вам сейчас не до меня… я понимаю, только сегодня приехали, и сразу я с делами… – Она смущенно улыбнулась.
– Что вы! – вскинулась я. – Очень удачно, что вы здесь. Мы сами хотели вас искать.
Все-таки женский мир отличается от мужского! Мужчины бы припахали нас к работе с первого мига, и не подумав извиняться. Размышляя об этом, я замешкалась, и меня опередила Женька. Она, слава богу, не стала кидаться шаром, но в каком-то смысле огорошила всех ничуть не меньше.
– А вот скажите, – уточнила она, сверля пришедшую загоревшимся взором, – вы так выглядите на самом деле или это одна видимость?
Я, опешив, самым неприличным образом уставилась на Алвиру. Симпатичная: высокая, темноглазая, русоволосая, однако в целом ничего особенного. Что вдруг на Женьку накатило?
Алвира расхохоталась.
– А в чем разница между на самом делеи видимостью, вы не могли бы пояснить?
Женька пожала плечами:
– Можно из-за колдовства выглядеть не на свой возраст. Но все равно это будет видимость.
А, вот она о чем! Прощупывает перспективы. Вдруг, развив магические способности, никогда не постареешь? Хорошая идея! А то несчастные женщины делают сперва ботокс, затем поддтяжку с липосакцией, потом… короче, не слишком себе это представляю и вряд ли когда подвигнусь, однако знать, что до самой смерти избежишь морщин, седых волос и лишнего веса, было бы приятно.
– Не очень поняла… – нахмурилась собеседница. – Мне семьсот шестьдесят три, если вас это интересует.
– Я не о том, – поправилась Женька. – Ясно, что раз вы на Фабре уже семьсот лет, то вам никак не меньше. Можно прожить долго, но не постареть. А можно, постарев, наколдовать себе чужую внешность. Это разные вещи.
– Чтобы постоянно жить с чужой внешностью, требуется много энергии, – все еще хмурясь, пояснила Алвира. – Хотя сам по себе навык несложный.
– Пусть не чужую внешность, а свою, только моложе. Вот вы, например, на вид…
Лиза, дернув подругу за рукав, быстро вставила: – Вы замечательно выглядите, а остальное совершенно неважно!
Черты ведьмы разгладились.
– Я, кажется, поняла! Простите, я обидела вас не нарочно. Сейчас исправлюсь.
Гмм… передо мной стояла та же женщина, только пожилая. Вот тебе, изумленный зритель, полный комплект – лишний вес, седина, морщины. Не то чтобы их было много, однако в целом – безрадостная метаморфоза. А я-то размечталась…
– Конечно, по вашему статусу мне не следовало появляться перед вами в абы каком виде. Просто я, торопясь, не подумала. На официальные мероприятия я хожу так. Это лучше, да?
– В сто раз хуже! – вырвалось у заметно огорченной Женьки. – Но настоящая-то ваша внешность какая?
Бедная Алвира захлопала глазами. Я, отойдя, наконец, от ступора, постаралась сформулировать четче:
– Если вы не будете тратить на внешность магическую энергию, какой она станет?
– Ну… вы видели пять минут назад.
Мы, словно по команде, облегченно выдохнули. Однако Женька не успокаивалась.
– Тогда почему остальные ведьмы выглядят старше?
Гостья слегка покраснела:
– Это зависит от самоощущения. Я, если постараюсь, тоже могу немного постареть безо всякой магии.
– А они – помолодеть? – настаивала Женька.
– Шутите? – неуверенно спросила Алвира. – Зачем кому-то молодеть?
Я задумалась. На Земле, как ни крути, статус женщины во многом определяется сексуальной привлекательностью, а один из ее важнейших аспектов – юность. Для подсознания мужчин мы, как в доисторические времена, – просто самки, ценность которых в способности к деторождению. Психологи уверяют, это следует из всех опросов. Интуитивно понимая ситуацию, мы молодимся. А вот мужчина – скорее наоборот. Солидный вид помогает карьере и отнюдь не вредит успехам у прекрасного пола. Есть поговорка: мужик получше черта – уже красавец. Мы оцениваем их по внутренним качествам (например, умению притащить в пещеру побольше добычи).