Выйдя из зарослей отлипа, Мюрр случайно наткнулся на незамеченное им ранее селение сюрров – ящеры хоть и не отличались умом, но быстро смекнули, что страшный Сын Бога не любит бывать в дурманящем лесу, а значит, именно здесь для них самое безопасное место.
Завидя Мюрра, ящеры распластались перед ним ниц, подвывая от страха в ожидании неминуемой смерти, но он лишь отмахнулся и пошел прочь – на душе у него было легко и ему не хотелось убивать.
Домой он вернулся под вечер. Ни слова не говоря, растянулся на своем лежаке, а сам исподтишка наблюдал, как девушки-трагги устраиваются в углу на циновках, готовясь к обязательной смерти.
Мюрр видел, как оцепенение охватило одну из трагги. Ждал, когда тоже произойдет со второй, и тогда он сможет подойти к Ронне и снова удержать ее на краю. И впереди у них будет еще одна чудесная ночь общения.
Мюрр ждал, но вторая девушка все не умирала, а глаза Ронны уже затуманились смертью. Повелитель Холода запаниковал – еще миг, и даже его силы не хватит, чтобы вернуть ее!
Наплевав на скрытность, он бросился к Ронне. Присел на корточки, перехватив изумленный взгляд не желавшей умирать трагги, и уцепился за одному ему видимые узелки жизни Ронны. А когда она села, приходя в себя, Мюрр быстро наклонился над излишне любопытной трагги и прикоснулся рукой к ее груди. Трагги затихла.
– Она все видела? – спросила Ронна.
– Да, – кивнул Мюрр.
– Она расскажет Всевластному! Обязательно выдаст меня, когда проснется!
– Она больше не проснется, – покачал головой Мюрр.
– Не проснется? – Ронна удивленно посмотрела на него. Поняла. Помолчала, опустив голову, а потом тихо сказала: – Что ж… Трагги не всегда просыпаются.
– Ты расстроена?
– Н-нет. Нет… Я рада, что у меня есть такой… друг, как ты, Мюрр.
За эти слова, за произнесенное вслух имя он был готов уничтожить всех трагги, всех сюрров или кого она там захочет. Ради нее он был готов на все! И Мюрр выразил свои чувства в клятве:
– Пока я рядом, ты никогда не умрешь.
Дурак! Тогда он еще не знал, что не все клятвы можно выполнить…
…И вот однажды наступила ночь, когда он не смог удержать ее. Несмотря на все его усилия, Ронна ушла, растворилась в вечности, и некого было винить в ее смерти.
В ту ночь Мюрр сделал свой второй жизнеопределяющий вывод: «Самое невыносимое на свете – терять. А чтобы не терять, надо не иметь – ни дорогих тебе людей, ни ценных вещей, ничего. Не иметь, значит, не терять».
Девушек-трагги сменили два холодных надменных нагаса, но Мюрр больше не обращал внимания на слуг. У него появилось другое увлечение – он начал гасить вулканы.
С каждым годом его магическая сила нарастала, клокотала, требуя выхода. И когда ему исполнилось двадцать, наступил кризис – сдерживать силу стало невмоготу. Обычно у амечи и дейвов магическая сила активно начинала проявляться лишь к пятидесяти годам. Именно в этом, юном по меркам Высших возрасте они и вступали в длинную пору своего ученичества, во время которого обучались сдерживать, направлять и правильно распоряжаться своей силой. Но у Мюрра способности раскрылись раньше и сильнее, вот только некому было учить его.
Наверное, он мог стать великолепным Богом, умным и незлым, окажись тогда рядом с ним достойный Учитель, который направил бы его пробудившуюся силу на созидание. Но Мюрр был один, и никто не рассказал ему вовремя о добре и зле. Он стал не злым, а равнодушным, и его сила все больше скатывалась в темную сторону разрушения.
Вулканы гасли один за другим, мир остывал, и постепенно начали вымирать теплолюбивые беззащитные перед похолоданием сюрры.
Возможно, вскоре Миррюэль ждала окончательная погибель, если бы однажды среди слуг не появились три всадника джигли. При виде их летающих коней Мюрр сразу забыл про вулканы, испытав эмоциональный шок едва ли не более сильный, чем при виде танцующих с мечами дарианцев.
Все дейвы имели крылья, и Мюрр не стал исключением. Но – увы! Эти крылья не годились для полноценного полета, они разве что позволяли своему владельцу не разбиться, падая с большой высоты. Но взлететь с их помощью не было никакой возможности. А Мюрру так хотелось летать! Но его стихией был Холод, а не Воздух, поэтому даже вся могучая волшебная сила Мюрра не могла помочь ему взлететь. Теперь, с помощью чудесного, черного как уголь коня, мечта могла осуществиться.
Могла… Только между ним и его мечтой стоял всадник джигли…
На этот раз Мюрр не стал просить. Он хладнокровно и жестоко убил одного из всадников вместе с конем. Сделал это показательно, на глазах у остальных. А когда затих последний хрип бедолаги, Мюрр негромко бросил в пространство:
– Я хочу летать на ваших конях тогда, когда мне вздумается.
И два дрожащих голоса слились в один:
– Как пожелаете, Господин…
8
Однажды на Миррюэле объявился гость.
Проснувшись в тот день, Мюрр почувствовал странное недомогание – ломило все тело, на груди будто разместился целый вулкан – тяжелый и горячий, а небольшие рога казались весом с добрый кусок скалы.
«Что со мной?» – вяло удивился Мюрр, не в состоянии ни шевелиться, ни дышать. Без усилий он мог двигать только глазами.
Осмотревшись, Повелитель Холода обнаружил, что джигли без признаков жизни лежат на полу в странных, нелепых позах, будто каждый из них упал там, где стоял. У одного под рукой валялся разбитый кувшин. Острые осколки оцарапали руку джигли, и его кровь смешалась с разлитым светлым вином. Другой, видно, кашеварил у очага, а потом так и упал – с поварешкой в одной руке и мешочком крупы в другой.
Мюрр встревожился и попытался подняться на ноги, придерживая обеими руками отяжелевшую голову.
– Лучше не надо, – внезапно раздался чей-то озабоченный голос, и в поле зрения Мюрра возник мужчина. Его облик постоянно менялся, перетекал из одной формы в другую: из невысокого крепыша в худощавого дылду, из курчавого темнокожего джигли в длинноволосого мрачноватого трагги.
– Кто ты? – через силу прохрипел Мюрр.
– Я? – Пришелец как будто удивился. – Я тот, кто научит тебя, малыш.
И Мюрр словно и впрямь превратился в малыша, доверчиво глядящего на умного взрослого дядю, который вот сейчас решит все проблемы и ответит на все вопросы.
– Мне плохо, – пожаловался Мюрр.
– Я знаю, – кивнул пришелец.
– Трудно дышать и голова болит, – продолжал ныть Мюрр.
– Это небольшая мера предосторожности, малыш. Ты слишком силен даже для меня. Я должен был убедиться, что ты не наделаешь глупостей.
– Не наделаю, – искренне пообещал Мюрр. В тот же миг исчезли тяжесть и ломота. Повелитель Холода подвигался, разгоняя остатки недомогания, и посмотрел на джигли. – Они мертвы?
– Нет, они без сознания. У нашей встречи не должно быть свидетелей.
– Ты сказал, что научишь меня. Чему?
– Для начала двум вещам, малыш…
– Ты не мог бы называть меня по имени? – перебил Мюрр. – У меня есть имя! – В его голосе прозвучала неприкрытая гордость. – Меня зовут…
– Нерожденный! – засмеялся пришелец.
– Нет, – удивился Мюрр. – У меня другое имя.
– Ты уверен? – хмыкнул пришелец. – Видишь ли, в древнем… очень древнем языке, на котором говорили Предтечи, есть такое слово «мюрр». Оно означает – несуществующий, нереальный, нерожденный – в общем, тот, кого нет, никогда не было и просто не может быть. И это ты.
– У-у-у, – выразил свои эмоции звуком Мюрр.
– Да, малыш, – вздохнул пришелец. – Ты очень точно выбрал себе имя.
– А как зовут тебя?
– Никак. Я тоже своего рода «мюрр»… Впрочем, ты можешь называть меня просто – Творец.
– Ладно, Творец. А чему ты будешь учить меня?
– Во-первых, изменять свою внешность.
– Как ты?
– Нет, как дейв. Удивлен? Но разве тебе неизвестно, кто ты? Ты – дейв, и отец твой – дейв. И в вас заложена эта способность с рождения… Итак, сосредоточься и запоминай. Сперва три ограничения. Ты не можешь оборачиваться зверем, амечи и женщиной…
Мюрр взмок и вымотался до предела, пока Творец наконец-то удовлетворился результатом.
Вечерело. За окном сгущалась темень – потухшие вулканы уже не освещали Миррюэль как прежде.
– Зря ты погасил вулканы, малыш, – рассеянно пробормотал Творец.
– Я их зажгу, – опрометчиво пообещал Мюрр.
– Да? – насмешливо вскинул бровь Творец. – Ты настолько уверен в своих силах? Гасить было легче – тебе помогал Холод, твоя родная стихия. А зажигать придется с помощью Огня – это уже противоположная, полюсная для тебя сила.
– Я их зажгу! – насупился Мюрр. – Завтра же!
– Посмотрим, – откликнулся Творец и направился к дверям.
– Эй! Ты куда? А второй урок?
– Если возродишь вулканы, будет тебе и второй урок, – пообещал Творец. – И, кстати, не мог бы ты обращаться ко мне на «вы»? Для тебя это пустяк, а мне будет приятно.
Как только он ушел, зашевелились, приходя в себя джигли. Они вставали на ноги и недоуменно оглядывались вокруг, бросая на Мюрра осторожные вопросительные взгляды. Но Повелитель Холода не снизошел до объяснений, он очень устал и сразу завалился спать.
Творец не обманул – пробуждать потухшие вулканы и впрямь оказалось намного тяжелее, чем гасить. Мюрр возился с каждым из них по многу дней, но чего-чего, а упорства ему было не занимать. Впрочем, как и времени. К тому же его подгоняли любопытство и жажда новых знаний. Предвкушение встречи с удивительным учителем придавало сил.
Творец объявился лишь тогда, когда последний из вулканов торжествующе выплюнул в небеса столб камней и огня, а его склон украсился яростно шипящим потоком раскаленной лавы.
– Ты молодец, малыш, – сказал Творец, и не привыкший к похвалам Мюрр тотчас расплылся в восторженной улыбке. – Ты заслужил свой второй урок. – Гость сделал паузу. – Я расскажу тебе еще об одной врожденной способности. Готов? Так слушай внимательно… Ты можешь перемещаться между мирами.
Мюрр остолбенел. Как! Не может быть! Неужели Миррюэль может стать домом, а не тюрьмой?! Домом, куда возвращаются, вволю нагулявшись по другим интересным мирам?!
– Я могу перемещаться в любой мир по желанию? – неуверенно уточнил Мюрр. Ему не верилось, что его заветная мечта вот-вот осуществится.
– Да. Только одно «но». Ты должен хорошо знать тот мир, куда собираешься переместиться.
– Как же так… Получается замкнутый круг: чтобы переместиться в мир, я должен хорошо знать его, то есть побывать там раньше, но чтобы побывать там, я должен вначале переместиться туда! – путано залепетал Мюрр.
– Тебе не обязательно бывать там раньше самому, ты просто должен точно знать, что такой мир существует.
– По рассказам? – неуверенно предположил Мюрр.
– По картам. Для перемещений существуют карты миров. Со временем ты будешь знать их назубок, и нужда в них отпадет, но пока тебе необходимо раздобыть хоть одну такую карту.
– И где ее раздобыть?
– Не знаю.
– А у тебя… вас… нет?
– Нет, – ответил Творец, и безошибочное чутье подсказало Мюрру, что он нагло врет. – Нет, но я попробую разыскать их для тебя, малыш.
Повелитель Холода заинтересованно вскинул голову. Он давно привык к разочарованиям и обманутым ожиданиям, поэтому легко перенес обман Творца, но отныне больше не доверял ему.
Творец, похоже, ничего не заметил. Он повторил:
– Я добуду для тебя карты… Кстати, когда я шел к тебе, натолкнулся на очень неприятное существо. Что-то вроде ящера.
– Это сюрры. Они безобидны.
– Может быть. Но мне не очень-то приятно бывать в мире, где обитают подобные уродцы.
Повелитель Холода посмотрел на гостя, размышляя, правильно ли понял его слова. Действительно в них прозвучал намек, или он лишь почудился Мюрру?…
Творец ушел и не появлялся несколько месяцев. Повелитель Холода весь извелся от ожидания. Наконец гость объявился вновь. Он был грустен и задумчив.
– Это наша последняя встреча, малыш.
– Почему?! – испугался Мюрр.
– Видишь ли, эти ящеры… сюрры, да? Они не нравятся мне. Извини, малыш, но я не смогу больше приходить на Миррюэль. Впрочем, о картах не беспокойся. Я по-прежнему буду стараться раздобыть их, и перешлю тебе… при случае. С оказией.
С оказией! Мюрр еле сдержался, чтобы не заорать: «И какая же оказия, по-вашему, может быть в тюрьме?! Даже хуже, чем в тюрьме – в полной изоляции!» Но он взял себя в руки и ровным голосом спросил:
– Все дело только в сюррах? Если я… Если их не станет, вы будете приходить на Миррюэль? Вы принесете мне карты?
– Давай начистоту, Мюрр. Ты решил, будто я ставлю тебе ультиматум: карты в обмен на сюрров. Это не так. Совсем не так… Да, мне не нравятся сюрры, но я вовсе не заставляю тебя уничтожать их, как ты подумал. У каждого из нас есть выбор – поступать так, как нам того хочется. Я не хочу приходить на Миррюэль, пока здесь живут ящеры. А ты… Чего хочешь ты? Подумай хорошенько. Ты сам должен решить, что… или кто… для тебя важнее. Это твой свободный выбор. Но знай, что бы ты ни выбрал, карты будут у тебя ровно через месяц. Я принесу их и отдам тебе безо всяких условий. Ты сможешь начать путешествие независимо от того, будут живы сюрры или нет. Да, карты в любом случае будут у тебя. А вот что касается нашего дальнейшего знакомства… Станет ли следующая встреча последней, решать тебе. Подумай хорошенько, малыш.
«Если вам не нравятся сюрры, мы можем встречаться в другом мире, в любом, в каком скажете», – едва не выпалил Мюрр, но вовремя прикусил язык. Он понял, что ящеры здесь ни при чем. Творец просто хочет понять, насколько он важен для Мюрра. Но и Мюрру, в свою очередь, нужно было кое-что знать…
Повелитель Холода в упор посмотрел на Творца. Вернее, «в упор» слишком категорично сказано – реальность вокруг необычного гостя все время оставалась зыбкой, расплывчатой, а его внешность постоянно менялась. Но Мюрр научился ловить взглядом небольшой островок, словно пришпиливал бабочку к стене. Тогда этот островок обретал прочность, переставал быть изменчивым. Раз за разом устойчивая область оказывалась больше. Теперь Мюрр мог зафиксировать взглядом почти всего Творца целиком.
И вот сейчас Повелитель Холода глядел ему в лицо и ждал ответа на свой вопрос:
– Почему вы пришли ко мне? Я имею в виду, не сейчас, а вообще. Что вам от меня нужно?
– Ты. Мне нужен ты. – На этот раз Творец говорил правду.
– Зачем?
– А зачем тебе был нужен Костас? И Ронна?
– Для… э-э-э… общения. Чтобы… м-м-м… избежать одиночества.
– Вот и ответ на твой вопрос.
– Но почему именно я? – настаивал Мюрр.
– А почему были именно они?
– Но ведь других-то у меня не было.
– Ты снова сам ответил на свой вопрос.
– Значит… – Мюрр застыл от пришедшей ему в голову мысли. – Вы такой же, как я?!
– В некоторой степени, да. Ты – полукровка, и такой единственный. И я в своем роде единственный, других, подобных мне, нет, и быть не может. Ты внушаешь страх одним своим существованием, хотя пока только своим родителям. И я внушаю страх… всем живущим. Тебе суждено прожить жизнь изгоем, и я… э-э-э… существую так уже множество ют. Да, наши судьбы похожи. И мы нужны друг другу.
– Но если так… Разве какие-то сюрры могут помешать нам общаться?
– Мы снова возвращаемся к свободному выбору. Я свой сделал, решил, что да, сюрры мешают. Очередь за тобой.
Мюрр некоторое время молчал.
– Я понял, – сказал он. – Возвращайтесь через месяц. С картами.
Творец взглянул на небо, украшенное темными полотнищами дымных туч. В разрывах мелькала круглобокая луна.
– Я вернусь в следующее полнолуние.
И побежали дни. Луна сменилась тощим месяцем. День ото дня его серпик полнел, будто объедался звездами и наконец, округлив животик, покатился мячиком по небосводу.
Мюрр ходил в селения сюрров, как на работу. Вернее, летал – на черном коне джигли. Он практически не слезал с седла. Ведь селений было так много, и расстояния между ними не близкие. Эти дни превратились для Мюрра в одну сплошную круговерть разящих ледяных клинков, криков ужаса и смертей сотен и тысяч сюрров. Он не владел глобальной магией Высших, поэтому не мог уничтожать селения целиком, ему приходилось убивать каждого ящера по отдельности. Много, очень много тяжелой, грязной и неприятной работы. Мюрр к концу дня уставал так, что ложился прямо на землю, используя вместо подушки труп только что убитого сюрра, и засыпал – крепко, без сновидений.