Спустились до площадочки. Железная решетка со скрипом отворяется. Навстречу другая стража: немытые, хмурые и вонючие бомжи. За калиткой ступеньки крутые. Хватаю за руку одного из своих огромных охранников. Они уже передали меня дальше, уходить собрались.
Опешил. Повернулся. Смотрит сверху–вниз. Руку сильнее сжимаю, такую шершавую и толстокожую... Ты ж мужик, не видишь, что творится? Нормально служится?! Жгу его глазами.
– Ты иди, а я дальше провожу, – говорит своему напарнику.
– Не велено, – хрипит один из тюремщиков.
– А ты возрази, – гремит верзила и расталкивает обоих. – А ну, клетку убрать, бездельники! И скамью свою туда.
– Эй, Бернард, ты тут не командир, понял? – Возражает подоспевший щупленький тюремщик.
Бернард только рукой к его горлу потянулся, тот и сдался сразу. Побежали клетку чистить. Верзила второго охранника берет за руку хилую.
– А ты за периной сходи чистой. Бегом. Жду здесь, проверю по запаху.
Убежал и этот хлопотать.
Спасибо, конечно… Нос зажимаю, заглядывая.
Тесно, клетки по обеим сторонам коридора, едва освещаются факелом с холла. И в конце помещения факел, а дальше поворот виднеется, скорее всего и там есть помещения с заключенными. Это ведь шутка, да? Посижу тут пол часика, и виконт заберет меня. Суета вся эта мне ни к чему. Я тут селиться не хочу. Но после того, как загремели чьи–то кости вперемешку с бранью, я поняла, как все плохо.
– Готово, госпожа, в лучшем виде, – выдал тюремщик и исполнил реверанс с приглашением в сторону клетки.
Обернулась к Бернарду. Улыбнулась ему грустно. Увел взгляд, поковылял обратно. А я полезла в свою клетку. Истошный скрип петель, щелчок. Я птица в клетке…
***
Клетка три на два метра. Прутья ржавые, с каменной стены сочится влага. Сижу на перине какой–то служанки и понимаю, что не все косточки человеческие убрали в моих «апартаментах». А еще… я сошла с ума. У меня психика вдруг стала железная. Не реагирую на крысиный писк и стоны умирающих, мне не интересно, почему раздается глухой стук о стену, вероятно чьего–то черепа. Меня лишь раздражает капающая где–то вода.
Чем–то накрыло? И я абстрагируюсь?
На полу песок вперемешку с трухой и мусором. Плохо убрался, надо будет Бернарду пожаловаться.
Жду виконта. Час, второй, третий… Или прошло всего двадцать минут?! Почему охранников не слышу? Спят? Уже ночь? Тюрьма живет без распорядка. Храп… стоны… удары головой о стену. Ну, когда уже он скончается?!
Вспоминаю с трудом начало заточения, как только присела сюда захныкала, корила судьбу и великих, себя, Юджина… А дальше, потеряла счет времени. И саму память о плохом. Я уже тут сутки, если не больше! А такое ощущение, что стерла из памяти всю ту ломку по комфорту. Привыкла к черной яме. Что с моей головой?!
Когда погасли факелы? Я не помню… просто ночь. И надвигаются крысы! Хочу кричать и звать на помощь. Вот тут–то и поняла, что ничего не могу сделать.
Память возвращает назад, будто видео перематывается обратно. Напротив, в клетке – заключенный. В полумраке, видно только глаза, что пристально смотрят на меня. Под его ногами кусочек земли подсвечивается факелом. Песок, на которых символы, похожие на те, что я видела в книге о Друме.
Черчу знак, что часто повторялся. Кружок с галочкой. Трясу прутья, привлекая его внимание, указываю ему рукой на свое художество. Киваю, мол что это?
Молниеносным движением рвется вперед и бьется о прутья двери. Но моя реакция заторможена, испугаться не успеваю. Худой пучеглазый старик смотрит на знак, как на манну небесную, оазис, спасительный свет, свободу, мечту!
– Амулет Клесаны! – Выдает сипло. – Амулет Клесаны!
– Что за шум? – кряхтит охранник.
Затаив дыхание, стираю знак и рисую зерна и корзины, все как в книге. Быстро рисую, чтобы охранник не успел нагрянуть. Сердце замирает… Я касаюсь тайны! Мне это нужно.
Заметила разочарование заключенного, чуть ли не плачет. Ведь пропало то, что так взбудоражило… На новый рисунок указываю.
Кивает, скалится, обнажая гнилые зубы.
Киваю нервно в ответ, снова указываю на рисунок. Скажи мне, что это значит!
– Бремя этого мира, – отвечает, впитываю всеми фибрами этот сип. – Бремя мира, бремя, бремя, бремя. Все мы должны искать, искать, искать. То, что потеряно, потеряно, потеряно. Смысл мира в поиске.
Падает без сил. Трясу клетку. И вдруг в ужасе отскакиваю. Он мертв, глаза уже не смотрят осознанно, они пустые.
Отворачиваюсь к стене. Холодно, мерзко и некуда деться.
Вспышка.
Охранник зажег факел. Как непривычен свет. Жмурюсь. Вскоре привыкаю. Тот, кто по ту сторону клетки, молчит. Наслаждается зрелищем, видит, в кого я превратилась.
Эльфийка Аллария пришла, даже умудрилась на корточки присесть, чтобы получше меня рассмотреть и себя показать.
– Тебя еще не кормили, бедняжка, – выдает издевательски ласковым голосом. – Понимаешь, мой лорд в запое, у него бывает такое. Если поддерживать в беседах, он охотно уходит в мир хмели. И о тебе он забыл. Но я не такая жестокая, как ты бы решила. Поешь. Два дня без еды, это плохо сказывается на здоровье и внешности. Ты плохо выглядишь. Какая досада.
Молчу, вспоминая Гордона в подвале. Если бы он тогда просил пощады, я бы не прониклась к нему так. И эта… Не уходит.
– Почему ты все время молчишь?! – Кричит, беспокоя некоторых заключенных, из числа еще живых.
Протягиваю ей руку через прутья. Просто хочу понять, настоящая она или мне это снится. Смотрит брезгливо, и вдруг ее глаза расширяются. Хватает мою руку, рвет с худого пальца кольцо Юджина.
– Он и на это осмелился! Свое родовое! Тебе!
Улыбаюсь, пытаясь ухватить ее. Сбоку настороженно смотрит тюремщик. Эльфийка быстро успокаивается, убирая кольцо себе. Смотрит на мою руку, тянущуюся к ней.
– Да ты безродная. У тебя нет колец! Покажи вторую руку!
Что ж. Протягиваю и вторую.
– Ни одного кольца. Крестьянка? Кто ты? Ответь? Да я казню тебя на площади, дерзкая безродная тварь! Не поняла… стой, стой, как?!
Щупает мои руки, стряхивает с них песок.
– Следы, где… у тебя следы от колец, – говорит с тревогой. – Три кольца. Где эти кольца?!
Пожимаю плечами, когда смотрит на меня круглыми глазами, такими большими, как овальные лужицы. Я бы выпила… пить хочу, кушать тоже.
– Ты немая?! – Спохватывается.
Киваю.
Аллария садится на задницу. У нее шок.
– От тебя похитил?! – Выдает догадливая. Поздно же до тебя дошло.
Киваю.
– Против твоей воли брак заключил?
Киваю.
– Освободи ее! – Взревела Аллария.
– Лорд не велел!
– Я тебе покажу, как лорд не велел! Да она умрет еще до заката! Чем ты ее кормил?!
– Как и всех…
– Заткнись! Выпускай, пока я тебе самого не бросила в яму с дикими кошками! О, владыки, девочка, прости одержимую.
Появился рыцарь, подхватил меня на руки и понес из темницы. Впереди идет эльфийка и кроет аристократическим эльфийским матом Юджина и его ближайшую родню…
Слышу Юджина и меня начинает бить дрожь. Он ломится в покои эльфийки. Она укрыла меня у себя. Но это ненадолго!
– Ты пьян, ее тут нет! – Отбивается через массивную дверь Аллария. – Ты лучше сходи посмотри, что от нее оставили крысы в темнице!
– Нееееет!! – Душераздирающий крик виконта заставляет поджилки трепетать и подрагивать. Он уносится прочь, вероятно, решил проверить версию эльфийки.
Та подползает ко мне.
– Ты без сил. Но я могу тебя укрыть в потайной комнате. Он не всегда был такой. Все дело в его медальоне, артефакте, найденном в руинах древнего замка гномов. Он сделал его магом и затмил разум, очернив сердце…
Дверь слетает с петель. Врывается виконт. От удара наотмашь Аллария влетает в стену. Лорд нависает надо мной, его глаза расширяются, превращаясь в две черные пропасти.
– Как это допустили! – Ревет и прислоняет свое лицо ко мне, обнимает. – Прости, любовь моя, меня опоили, я не владел собой… Прости, прости. Я чуть не погубил тебя.
Плачет… Псих.
Подрывается вдруг.
– Стража!
Влетают мужчины, среди которых и Бернард. Юджин кивает на Алларию.
– В клетку эту коварную тварь! В клетку!!
Эльфийка рыдает, но на это никто не обращает внимание. Меня хватает Юджин и уносит к себе в покои. Ощущаю на его груди горячий медальон, о котором обмолвилась Аллария. Вот в чем твоя сила, полуэльф несчастный…
Прошло пять дней.
– Недомогание не связанно с недоеданием, – говорит лекарь, на которого Юджин последние дни молится. Вьется вокруг да около.
– Сделай что–нибудь, или я скину тебя с самой высокой башни, – рычит виконт.
– Если вы снимите проклятье, я смогу спросить у нее, возможно, она знает, в чем недуг…
– Нет! Вон отсюда!
Смеюсь. Мне все по–барабану. Чувствую себя пьяной, или обкурившейся, или под химией какой–нибудь. Не знаю точно, как это бывает. Но мне хорошо, и ничего не хочется.
Появилась Аллария с какими–то отварами. Видимо, ее реабилитировали. Юджин заставил отхлебнуть эльфийку своего лекарства, прежде чем вручить мне.
Пью снадобье, быстро–быстро проглатываю, чтобы обняться с ней. Такая хорошая, добрая эльфийка. У такой мрази не может быть такой хорошей жены. Вскоре мне полегчало, восприятие стало острее, настроение снова пошло на убыль.
Внутри что–то болит. Яд продолжает точить. Мне то холодно, то жарко. То грустно, то весело. В этом ли недуг? Может, стадии прогрессирующей болезни?
– Я помогу тебе сбежать, – шепчет Аллария, когда остаемся наедине. – Бернард согласился прикрыть, он пойдет с тобой до границы. А дальше поскачешь к родным. У тебя есть родные?
Отрицательно мотаю головой. Обнимаю ее снова, опять нежностей хочется. Она гладит в ответ.
– Что же с тобой, девочка, сделали. Ну хоть кто–то у тебя есть?
Киваю.
– Напиши на бумаге! Я отправлю весть.
Врывается Юджин. Хватает меня за предплечье. Тянет за собой с таким остервенением! Я такого виконта еще не видела. Глаза выпучил, слюной по стенам брызжет. Поднялись на башню с бешеной скоростью. Так высоко еще не была. Легкие бы не выплюнуть, ноги дрожат от такого спринта.
Повел на балкон! Скинуть хочет! Упираюсь, шлепнул по заднице, да еще и прихватил! Прыгнула вперед, как ошпаренная. Огромная серая лоджия, словно выросшая из башни. Ветер ударил в лицо со снежинками! Ахнула, будто вдыхая новую порцию жизни! Вперед, к перилам сама пошла. Так высоко! Ущелье передо мной распахнулось, горы, равнина вдалеке простирается до горизонта. Красота! Вот просто надо взлететь и покинуть эту могилу! Я тут сдохну. Слезы уже льются из моих красных глаз, от ветра, от жалости к себе…
Нет! Себя не жалко! Убила б, дуру. Мне бы сестру свою увидеть и Эрея Авеля. А больше ничего и не надо. Интересно, а если я умру. Что будет дальше?
– Смотрите, леди, – дрожащим голосом говорит. – Вот, с этим устройством древних лучше увидите.
Демонстрирует подзорную трубу, деятель. Выхватываю.
– Ты не дослушала! Тут надо уметь!
А я уже фокус навожу. Заткнулся бездарь. Поняла быстро, почему он бесится. Сюда армия со стороны равнины надвигается. Доспехи блестят, вереницы рыцарей тянутся по краям склонов. Вот и пришел тебе конец, подлый трус.
Выхватил, сам посмотрел.
– Как так быстро ты навела фокус? Хм…
Хочу столкнуть его. Он отвлекся! Подходит ближе к перилам! Немного еще! Ну же! Давай, сволочь, теряй бдительность. Я на все готова!
– Лорд! – Окликает Юджина начальник стражи. – Мы в осаде.
– Как?! Когда?! – Разворачивается с таким выражением, будто ему сказали «лорд, вас обокрали и изнасиловали».
– Передовые отряды Арлена заблокировали тропы, – ответил, кривясь. – Мы потеряли разъезд, он в засаду попал. У них лучники и арбалетчики. Лазутчики принесли весть, что не только граф Арлен привел войско. Но и граф Камиль. Мы граничим с ним…
– Да знаю! Сколько у них сил?
– Больше двух тысяч солдат Арлена, в том числе около трех сотен рыцарей. И семь сотен человек под знаменами Камиля. И конница все прибывает. А еще…
– Что еще!?
– У нас перехватили обозы с провизией. Запасов хватит на полтора месяца.
– Они не будут ждать, – сквозь зубы прошипел Юджин. – Ртов у нас поубавиться после первых же атак. Сколько сейчас в гарнизоне?
– Двести человек едва наберем, мой лорд, – отвечает сквозь зубы. – Отправить весть лорду горных эльфов?
– Он последний, кого я попрошу о помощи, – фыркает виконт. – Пусть стервятников будет хоть десять тысяч! Им эти стены не преодолеть и подступы узкие. Готовьтесь к нападению!
– Да, мой лорд!
Юджин обернулся ко мне. А я уже стою на перилах. Так получилось, что я сперва села на них, затем решила выпрямить ноги. Начальник стражи не видел меня, они стояли в проходе. А я у правого края, за аркой. Теперь… Сюр–приз!
Улыбаюсь ему. Меня шатает, ветер играет моим телом, как хочет. Я в его власти. Это лучшее ощущение, когда ты не во власти урода Юджина. А во власти ветра! Словно лечу.
Понимаю, что мне снова срывает крышу. Все это яд! Он действует на мою голову и восприятие. Все время по–новому, в разных условиях. Ощущаю свою неуязвимость, меня не страшит край пропасти. А внизу все такое ничтожное, я на крыше небоскреба.
– Любовь моя, не нужно этого делать, – шепчет с жалобным выражением лица, показывая, как ему больно. Всем своим видом выплескивает эмоции наружу. Чтобы я увидела и поразилась, какой же он чувствительный, какой же он искренний.
Замер. Смотрю на него открыто и подавляюще, как на червя. Словно я владыка, а он человечек. Не успеваю уловить его движений. Хватает меня и тянет! Падаю на него. Хочу задушить, рвусь к его горлу. Впиваюсь когтями в эту мерзость.
Ощущаю недоумение и мимолетный страх. Откидывает меня в сторону. Падаю, не чувствуя боли, перекатываюсь на спину и смотрю в синее небо. До моих ушей доносятся крики. Что–то о лазутчиках, что пробрались в замок.
Радость в груди. Молодцы ребята. Не успели опомниться люди Юджина, вы уже тут.
– Мой лорд! В замок прорвались! – Кричит солдат, подтверждая мои мысли.
Лязг мечей, предсмертные отчаянные крики, боевые кличи. И… Мое имя?!
– Валерия! – Горланят незнакомые голоса.
Эй, вы все с ума посходили?! Да, виконт предал графа, убил его людей, людей Камиля. Мстить пришли и наказывать подлеца. Я тут при чем? Зачем с моим именем на устах убивать?
Юджин нависает надо мной. Хватает за руку. А в ней его амулет! Он в ужасе осознает, что я сорвала его. Мелькнула посторонняя фигура в сером! Виконт оборачивается.
– Стража! – Кричит отчаянно.
В его руке возникает мой лук. Но лазутчики слишком близко! Они перелезают через перила, один за другим. Веревки со стальными кошками, как в пиратских фильмах, используют! От ловкого удара нападающего лук вылетает из рук виконта. Он успевает обнажить кинжал, чтобы отбиться от атаки. Со стороны арки бегут его солдаты с мечами. На них летят мужчины в сером. Юджин пытается схватить меня… Или медальон, что я сдернула?!
Вскакиваю, уходя от его шустрой руки. На четвереньках, как собачонка мчусь к краю перил. Меня обступают серые фигуры. На балконе разгорается битва. Люди напирают с арки, другие – лезут на балкон. Все это перемешивается и выталкивает лишних, раненных и убитых, а то и просто неловких и попавших под раздачу.
Надеваю на себя медальон, хватаю свой лук. В моем поле зрения Юджин. Он бьется, как лев, разя одного за другим. Но от меня эта тварь не уйдет. Вокруг мелькают ноги. Но я же умею… с упреждением по поперечной цели сквозь деревья и прямо в сердце, так вроде говорил мой сосед Ролан.
Натягиваю тетиву, сил практически нет. Кое–как дошла до первой стадии натяжения, чтобы стрела высветилась. Мешают ноги. И наваленные тела. Господи… как меня еще не стошнило.
Наши взгляды с виконтом сталкиваются, словно две машины на скорости в лобовом столкновении. Он дарит мне свой отчаянный ужас. Как сладок этот ужас…. Какое удовлетворение. Но я еще не пустила стрелу и до сих пор не могу решиться. Рука дрожит, отдавая последние силы тетиве и сомнениям. Отпустить или ослабить пружину?!