— Ветер самоцветов.
Я глупо моргнула.
— Мотылек, давай пойдем в тепло, ты мне все расскажешь, — как-то чересчур ласково попросил он.
— А мне нужно камень взять… — вспомнила я. — Без него я не смогу создать радугу. Погоди, это быстро.
— Инга, разве ты не знаешь…
Но я уже не слушала. Наклонилась, потянулась к ближайшему камню, и… Пальцы прошли насквозь, словно я была привидением.
— Дан…
— А я ведь в который раз забыл, что ты не из этого мира и ничего не знаешь о Ветре самоцветов.
Я выпрямилась, уставилась на него.
— Ты сможешь взять только камень, предназначенный для тебя.
— Погоди, — начала понимать я, — мне что, их все нужно перебрать?
— Да.
Видимо, эмоции от такой сногсшибательной новости мне скрыть не удалось, так как Дан улыбнулся, снова обнял.
— Давай пойдем в тепло, поговорим, а потом вернемся, если хочешь. Самоцветы никуда не денутся, пока все те, кому они предназначены, не найдут свои.
— Но…
— Обычно таких счастливчиков немного.
— Сколько?
— В прошлый раз была дюжина.
— А остальные камни?
— Просто растают и исчезнут.
Пока я осмысливала новую информацию, Даниэль подхватил меня на руки и понес к башне. И только когда мы оказались внутри, я поняла, что он несет меня в свою комнату, но возражать не стала.
У Даниэля оказалась уютно и тепло. Полыхал камин. Да-да, самый настоящий! Фейри подбросил в огонь дров и полез в шкаф, вытаскивая разные флаконы. Что-то перемешивал, долго и сосредоточенно, не разговаривая, а я рассматривала его комнату, приходя в себя.
Окон было три, и на каждом тяжелые темно-зеленые шторы с кистями. Стол с аккуратными стопками книг и бумаг, кровать — самая простая, без изысков и балдахинов, как было в его доме под Онруном, несколько кресел — больших и обитых все тем же темно-зеленым бархатом. В одном из них я и сидела, закутавшись в его плащ и пытаясь согреться.
— Пей.
Даниэль щедро поставил передо мной три кружки.
Я заглянула в первую попавшуюся.
— От простуды, — пояснил он. — От переохлаждения. Для бодрости. Иначе до вечера не продержишься, а через четыре часа подъем. Надеюсь, успеешь найти самоцвет, что тебе предназначен.
И тут же отвел взгляд и отошел к столу, начав перебирать бумаги, что там лежали. Снова стал чужим и холодным.
— Расскажешь о Ветре самоцветов? — поинтересовалась я, притягивая первую кружку и делая глоток.
Зелье было приятным, отдавало мятой и лимоном.
— Завтра. Не будем терять время.
— Мне все равно нужно сходить и одеться. Не думаешь же ты, что поход в ночной рубашке — удачная идея?
— Зачем ты вообще в ней вышла? — зло поинтересовался он.
Я подавилась зельем, закашлялась. Мужчина тут же оказался рядом, обеспокоенно посмотрел на меня.
— Все же простыла. Неудивительно, босиком по снегу!
— А может, поинтересуешься, почему я именно в таком виде оказалась снаружи? — прошипела я.
— И почему же?
— Потому что какая-то невидимая сила меня туда выпихнула! И я чуть голос не сорвала, пока кричала и звала на помощь. Но никто не соизволил выйти из комнат! — рявкнула я.
— Инга…
— У вас что, в Академии звуки глушат?
— Нет.
— Я даже не слышала, как разыгралась метель! — возмутилась я, начиная чувствовать себя глупо.
Дан нахмурился, присел на корточки, заглянул мне в глаза.
— Объясни, что происходит! — потребовала я.
— Знать бы самому… Говорят, те, кому предназначены камни, слышат их зов.
— Ничего подобного.
— Кто-то звон, кто-то шепот, — продолжил Даниэль, смотря вдаль и словно меня не слыша. — Ты перестала слышать метель. Видимо, это тоже проявление зова.
— Ты сам-то в это веришь?
— Да, — тихо ответил фейри и протянул мне вторую кружку с зельем.
Я пила, он молчал.
— А неведомая сила, которая, как ты говоришь, тащила… Это твоя собственная магия. Она пробуждается. И пока что весьма нестабильна. Возможно, если бы ты не стала паниковать, то смогла бы с ней справиться.
— Не паниковать? — снова зашипела я. — Не паниковать, когда тебя непонятно что несет на холод в одной рубашке? А если бы я оказалась за пределами территории Академии Клевера? И если бы я в этой метели умерла?
Дан притянул меня к себе, обнял.
— Я тебя нашел, мотылек. Все хорошо.
— А как ты смог это сделать?
— Не спалось.
Разумеется.
— Метель мешала.
Конечно.
— Я выглянул в окно…
В два часа ночи.
— Увидел тебя.
Только в том случае, если находился бы в комнате напротив. У нее окна точно выходят во двор.
И вот интересно, зачем он мне так нагло лжет?
— Допивай зелья, я принесу тебе одежду.
Даниэль поднялся и вышел, а я зло уставилась вслед. Не понимаю происходящего, хоть убейте!
Фейри вернулся достаточно быстро, подождал, когда я переоденусь, не смотря мне в глаза, открыл дверь. И когда я ступила на порог, вдруг притянул за локоть, развернул к себе и жадно прижался губами к моим. И пожалуй, огонь в камине вдруг стал лишним и ненужным. Хватит того, что был сейчас в нас. Он грел, обжигая и уничтожая все страхи и сомнения. Пусть на мгновение, пока длился поцелуй, но и этого было достаточно.
Дан вдруг отпустил, прижался лбом к моему плечу, вызывая дикое желание запустить руку в его волосы, погладить…
— Я так за тебя испугался, когда увидел, что ты стоишь в этой проклятой рубашке на снегу! Босая…
Эти слова он произнес так тихо, что мне, наверное, они почудились. Тем более уже через мгновение Даниэль стал спокойным, рассудительным и невозмутимым. И да, я снова ощутила себя сумасшедшей. Может, правда померещилось?
Тряхнула головой, прогоняя ненужные мысли. Сейчас главное — найти камень, который мне предназначен.
Самоцветы, как и говорил Даниэль, по-прежнему сверкали на снегу. Я подошла к первому попавшемуся, попыталась взять в руки. Предсказуемо не вышло. Но времени терять не стала, перешла к следующему.
И казалось, камней было всего ничего — штук триста, но пока все перетрогала…
— Ничего, — сдалась я. — Мне что, следующего ветра ждать?
— Быть такого не может! — отозвался Дан, который до этого молчал. — Ты точно все пересмотрела?
— Да.
— А этот? — он указал на невзрачный серый булыжник с мою ладонь.
— Разве он из Ветра самоцветов?
— Тут нет других камней, Инга.
Я решила не спорить. Наклонилась и подняла камень. Тот засветился и тут же погас. И что, из всех этих драгоценностей мне попался самый обычный булыжник? М-да… Я такой камень и у дороги могла поднять.
— И каким же свойством он наделен? — поинтересовалась я. — Или он просто поможет создать радугу?
— Думаю, второе. Каждый камень уникален, — тихо отозвался Даниэль.
Я посмотрела на все это искрящееся великолепие на снегу и решила отправляться обратно.
Фейри взял меня за руку, потянул в сторону, споткнулся. Я удивленно уставилась на него. Неуклюжесть никак не вязалась с образом этого красавчика.
Дан, по всей видимости, тоже растерялся. В смятении откинул волосы и уставился на мерцающий серебром камень под ногами.
— Пойдем? — поинтересовалась я, стараясь скрыть зевок.
Зелье бодрости действовало, но все равно хотелось немного вздремнуть и на время забыть об этой сумасшедшей ночи.
Дан отпустил мою руку, наклонился и поднял серебристое чудо, о которое споткнулся. Это что же, и ему самоцвет предназначался? Еще и такой красивый! Аж завидно стало! Мне, значит, булыжник, а ему — сокровище. Впрочем, золотые рыбки, исполняющие желания, похоже, понятия не имеют, что такое справедливость.
Пока Даниэль растерянно и с легким недоверием смотрел на слиток в своей руке, остальные камни замерзли и мгновенно исчезли. М-да… Получается, Ветер самоцветов появился только для нас двоих?
Дан все еще стоял, держа в протянутой руке самоцвет. Словно не мог осознать, что ему выпало такое сокровище.
— Красивый, — осторожно заметила я.
Фейри вздрогнул и ничего не ответил.
— Камень, говорю, у тебя красивый, — повторила я.
— Да… Красивый…
И так внимательно на меня посмотрел, будто это я ему этот самоцвет подарила.
— Могу я пригласить тебя выпить?
Я глупо моргнула. Совсем он, что ли, с ума сошел? Через пару часов вставать, а он такое предлагает.
— Мы все равно нарушили все правила приличия, — сказал Дан, усмехаясь. — Еще тогда, когда я тебя поцеловал перед преподавательским составом.
Ох, зря напомнил!
Злость вернулась и грозила вырваться наружу, сметая все на своем пути. И я с трудом сдержалась, чтобы не высказать Даниэлю прямо сейчас то, что о нем думаю. Не хотелось ссориться. У меня и так последние сутки выдались слишком веселыми. Хватило адреналина.
— Пойдем, — попросил он, как-то тоскливо смотря на меня. — И все равно я тебя заплести должен. Сама же не справишься.
Убийственный аргумент. И, увы, решающий.
Мы добрались до его комнаты, уселись возле пылающего камина. Даниэль достал бутылку вина, разлил рубиновую жидкость по бокалам. Чуть терпкое, с легким запахом земляники и меда. Так неподходящее Дану и этой ситуации. Такое вино хорошо пить теплым летним вечером на открытой веранде, смотря на звезды. Вдвоем.
У нас сейчас не было ни лета, ни вечера, ни веранды. Только жадно лизавшее дрова пламя в камине, мерный стук часов на полке, звон хрустальных бокалов. Еще были камни, лежащие на низеньком столике, который находился между нами. И ни Даниэль, ни я не знали, какая сила в них спрятана и что она принесет.
— Послушай, Инга… Мы с Тристаном действительно были не правы, когда не рассказали, что за горицветами охотятся, — ни с того ни с сего сказал Даниэль, наливая еще вина.
— При чем тут это?
— Ричард обожает новые игрушки. И я не хотел, чтобы очередной стала ты из-за своего редкого дара.
— Что?
Я поразилась теме разговора и тому, что Даниэль говорил.
— Тихо, — прошипел он, оказываясь рядом и склоняясь ко мне. Всмотрелся в лицо, словно боялся причинить боль. — Я поцеловал тебя не только потому, что хотел показать проявление твоего дара и сказать всем, кем ты для меня являешься.
— А почему еще? — шепотом поинтересовалась я.
И сердце забилось от предвкушения. Пусть Даниэль скажет, как во мне нуждается. Пусть скажет… И я прощу ему все.
— Никто не должен сомневаться в том, что ты моя, Инга.
И сердце, глупое и, похоже, безнадежно влюбленное, рассыпалось на осколки. Конечно, Дану всего лишь важно, чтобы никто не узнал про фиктивную помолвку.
— Просто запомни. Мои чары исчезнут в одном-единственном случае: когда ты примешь защиту другого мужчины. Добровольно. Сама.
— Да я и не собиралась…
— Инга, — ласково сказал Даниэль, почти касаясь моих губ и заставляя терять связь уже от этого не поцелуя, а лишь намека на него, — мой мотылек… У меня есть сильные подозрения, что три последних горицвета были убиты не просто так. У Ричарда есть повод желать изменить свою судьбу. По его вине погибли его родители.
— Это как?
— Между ними и властью он выбрал последнее. И когда принимал решение, никто его не остановил. И Ричард будет об этом жалеть до конца жизни.
— Но зачем ему я? Горицветы не могут изменить прошлого.
Дан внимательно посмотрел на меня и промолчал.
— Я чего-то не знаю?
— Есть такое понятие, как прерванная судьба. То есть ты можешь вернуть к жизни тех, у кого такой случай. Тех, кто не завершил начатые дела. И у Ричарда это родители.
Я внимательно посмотрела на Даниэля.
— У тебя тот же случай? Ты хочешь пройти по радуге, и…
— Просто узнать свою судьбу. Ничего больше. И поверь, для этого не нужно устраивать того, о чем говорит Ричард.
— Вы совсем не ладите.
— Скажем, я не всегда согласен с решениями, которые он принимает. Но я не король.
— А хочешь им стать? — поинтересовалась я.
— Нет.
Дан резко от меня отодвинулся, выпил вино, устало потер виски.
— Подъем через час. Если не хочешь, чтобы тебя видели выходящей из моей спальни, стоит вернуться к себе.
Я поднялась, накинула плащ, забрала камень. М-да… Ничего не скажешь, веселая выдалась ночка.
Глава 11
Очень долго и придирчиво я рассматривала наряды, висевшие в шкафу. Помнила, как Дан говорил, будто в Академии Клевера девушки носят платья. В итоге остановилась на удобном темно-зеленом, одном из тех, которые прислала матушка фейри. Вспомнив, что хотела ее отблагодарить, быстро написала письмо и решила при случае отдать Тристану — уж он точно знает, как его отправить. Посмотрела на растрепанную косу. Дан обещал переплести, но, когда мы разлили вино по бокалам, нам как-то сразу стало не до моей прически. А главное, я опять не знала, что со всем произошедшим делать. Эйфория от так удачно добытого камня из Ветра самоцветов ушла, а чувства к Дану… Да что в них изменится? Но думать обо всем этом не хотелось. Мне бы домой вернуться…
В дверь постучали.
— Войдите! — крикнула я, оправляя платье и размышляя, сколько у меня осталось времени, чтобы собрать сумку.
— Доброе утро, — сказал Дан, останавливаясь на пороге.
Одетый в темно-зеленую рубашку и черные штаны, заправленные в высокие сапоги, с собранными в хвост волосами, перевитыми черной атласной лентой, он был мечтой любых девичьих грез.
— Прекрасно выглядишь, Инга, — пропел фейри, тепло улыбаясь.
Словно мы не виделись пару часов назад, не пили вино, не наблюдали Ветер самоцветов. Ох, и странный он!
— Ты чего-то хотел?
Ну в самом деле, не комплименты же он мне пришел делать!
— Хотел, — отозвался фейри, проходя в комнату и останавливаясь рядом со мной.
— Слушаю, но быстро.
— Гонишь? — удивился он.
— Мне через час на занятия, а нужно еще собрать вещи, сделать прическу и успеть позавтракать.
Дан задумался, потом подошел к моему столу, заглянул в расписание.
— Дан…
— Найди расческу и ленты. Они должны быть в шкатулке, матушка точно положила бы.
— Я…
— Теряем время.
Он потянулся к полке, вытащил три тяжелых фолианта, спрятал в сумку, которая привычно висела на спинке стула.
— Ты что, меня собираешь на занятия? — поразилась я, обнаружив, как Дан пересчитывает тетради и перья для чернил.
— А я не могу помочь своей невесте?
И ко мне развернулся, полыхнул зеленью во взгляде так, что я нервно сглотнула и послушно отправилась искать требуемое. Может, Дан меня загипнотизировал?
Мотнула головой, повернулась и чуть не налетела на своего фиктивного жениха.
— Ты уже собрал мне сумку? — удивилась я такой скорости.
— Разумеется. Садись, заплету.
Я снова не стала спорить и, кажется, окончательно смирилась с происходящим. Раз Дан хочет возиться с моими волосами — так тому и быть. В конце концов, он же обещал. Да, плетение кос для мужчины, конечно, необычное занятие, но не плохое. Я, во всяком случае, от этого только выигрываю.
Дан ласково провел расческой по волосам, мечтательно улыбнулся. Медитирует он там, что ли?
— Готово, — спустя время сказал мужчина.
Я оглядела косу, немного повертелась перед зеркалом, поблагодарила.
— Пошли завтракать.
— Мне снова напомнить про жениха? — уточнил Дан, подхватывая мою сумку.
И вроде даже жаловаться не на что, но так хочется…
— А…
В молчании мы дошли до столовой. Если Дан о чем-то задумался и не обращал внимания на то, как вокруг переглядываются и перешептываются студенты, то я все эти косые взгляды видела. Кто-то из девушек смотрел на нас завистливо, и мне каждый раз хотелось закатить глаза. Кто-то же, наоборот, с удивлением и любопытством.
Когда мы с Даном оказались у столов раздачи, к нам подошел один из студентов и передал фейри, что его просил прямо сейчас прийти в кабинет ректор Дерой. Я даже вздохнула с облегчением, присоединяясь к Тристану и Еве, сидевшим за столиком возле окна. Глядишь, на меня хоть пялиться поменьше станут.