А граф, получается, с силой. Запомним. И уточним:
— Но к герцогине вы пошли без трости, да и в академию наведаться пытались.
— А там пути проверенные, — ответил он и ухмыльнулся: — Ну что, домой?
— Нет. Давайте в еще одно поселение заглянем, только подальше отсюда.
Мы посетили еще семь рынков, каждый раз удаляясь еще на пятьдесят километров от столицы. И везде нам были не рады, хоть вой. И я бы взвыла, но стоящий рядом Регген портил весь настрой. Он то улыбался, то щурился довольно и не обращал внимания на испуганно прячущий взгляды народ.
— Ну и чего вы скалитесь? — с раздражением спросила я, покинув очередной стремительно опустевший рынок.
— Давно не путешествовал.
— И что вам мешало?
— Отсутствие компании.
— А я подумала — нехватка сил, — граф-оружейник недоуменно вскинул бровь, и я вспылила: — Да как вы с голода не померли в своем поместье?! Воровали? Шантажировали? Выбивали продукты силой?
— Юлил, — хмыкнул Регген, — закупался у плохо видящих, средь ночи приходил…
— И? Что дальше? Как долго вы в потемках бродили по деревням?
— До первого новолуния. Пока и я не начинал рычать: «Пр-родайте мне, мор-р-ковь, кар-р-тошку, кур-рицу. Одной не хватит, дайте тр-р-и».
— Так писали бы записки!
— Писал, пока когти не полезли, — он вздохнул. — А там уже глаза начинают светиться…
— Ага, и хвост топорщит штаны!
— Что-что?
— Ничего, — ответила хмуро. — Слушайте, Регген, а давайте разделимся. Вы строите порталы, я закупаюсь, вы носите тяжелое, я торгуюсь, выбираю, вы стоите за рынком, я…
— По-тихому сбегаю, — по — своему закончил он мысль, чем несказанно меня удивил.
— Что, и такое было? И кто в этот раз: прислуга, кучер, секретарь?
— Подмастерье.
— Подумаешь…
— Все три, — мрачно выдал маг.
— Ну, чего не сделаешь под таким-то взглядом, — кивнула я на него. И не добившись ответной улыбки, с тяжелым сердцем поняла: — Не отпустите. Тогда хоть морок на себя наведите, так, чтоб без трости, глаз, клыков, когтей и хвоста.
— Нельзя.
— Что, и стеной вас не скрыть, как пауков витражом? — он качнул головой и протянул мне руку, мол, идем. — Жаль. Очень жаль. Тогда возвращаемся домой.
Довольный моим выбором, маг открыл портал в поместье, и я с опозданием исправилась:
— Ко мне домой, в деревню Ллось.
— Зачем? — тут же насторожился Регген.
— Топить вас будем всей толпой. А если не откроете портал, мы вас еще и побьем, — не сдержалась я.
— Очень сомневаюсь в последовательности ваших угроз, — хмыкнул он и сделал, что просила.
Пройдя сквозь серебро портала, я застыла, с тихой радостью всматриваясь в родные холмы и забор приютившейся меж ними деревеньки. Вот знакомые черепичные крыши, трубы печей, вывески магазинов и таверн, дорогой запах леса и на зиму вспаханной земли. Вот тропа молодоженов убегает в предгорье к алтарю, вот крытый рынок, загон для лошадей, голубь сизокрылый и… белая клякса на графском пальто.
— Э-э-это к счастью, — заверила я, и пока одержимый маг разбирался с милостью святых угодников, поспешила к торговым рядам.
Я и ранее славилась расторопностью, но благодаря желтому взгляду, неотступно следовавшему за мной, я побила все рекорды по скорости выбора. Не торговалась, не спорила, следовала списку и попутно отвечала на повторяющиеся вопросы. Ллосевцы мне были рады и со всем радушием лезли куда не надо.
— Ося, ты вернулась!
— Нет. Я проездом.
— А что же в гости не заходить?
— Не успею. Скоро в путь.
— Так скоро не скоро, а мужа представить должно.
— А это… — Я покосилась на Реггена и честно сказала: — Так прежде чем родным предъявлять, его бы откормить и отстирать.
— И что ж не возьмешься?
— Уже приступила, и потому лучший товар у вас беру.
После комплимента я задавала вопрос по товару, и ллосевские торговцы и торговки как один начинали уверять в исключительной свежести продукта. Рассказывать: кто сажал, кто собирал, кто трепетно выращивал. А там недалеко и до гордости за детей и внуков: кто замуж вышел, кто родил, кто на службу короля поступил, кому повезло — невестой взяли, а кому не очень.
— У свекрови твоей дело-то прогорело, — шепнул мне дед Огран, у которого я всю жизнь морковку покупала. — Своей хваткой она уже не кичится, ходит к твоим родителям, желает помириться.
— Зачем? — удивилась я.
— Знамо дело, нового мужа ты еще не привела, брачные браслеты на алтарь не возложила.
Да и не скоро возложу. Мне бы в столице закрепиться, новое дело на ноги поднять, а уже потом подумать, нужна мне новая фамилия или нет. И тут как гром среди ясного неба раздался противный голос Рябой:
— Осенька, ты вернулась!
Я не стала гадать, кто меня сдал свекрови, не стала ждать медвежьих объятий и тем более настырных вопросов «куда это я пропала и почему не навещаю вторую мать, мать-перемать которая».
— Регген, уходим! — скомандовала я и шагнула в возникший рядом портал.
То, что переход отрыт не задохликом, не в поместье и не для побега, я поняла как только отдавила ногу стоявшему по ту сторону Ургену Врадору.
Святые угодники! Как же меня угораздило?
— А вот и она, — произнес глава контроля, сняв меня со своего ботинка и отодвинув расстояние вытянутых рук.
— Как поживаете? — нашлась я с вопросом, ибо извинений никто не ждал, да и вряд ли заслуживал.
Вот с чего, спрашивается, он открыл портал на рынке Ллося. Деревенскими продуктами закупиться решил? Меня повидать? Или трость отобрать у задохлика? Судя по взгляду, последнее. Но кто ж согласится вернуть?
— Прекрасно жил до сегодняшнего дня, — ответил самый главный страж, подтвердив мои мысли.
— Какая жалость, — сетование вышло фальшивым, и скептичный взгляд собеседника это подтвердил, но остановить меня не смог. — А я вот только с сегодняшнего дня дышать начала свободно.
— Рад за вас…
— А как я рада! Знаете, какой груз с души упал, когда Ρегген получил вашу трость?
— Не знаю, — ответил Врадор.
— Невероятный! Я почти летаю…
— Неужели.
— Представьте себе.
И словно в подтверждение этих слов, я поднялась над полом и спиной улетела в портал. Резкая смена декораций строгого кабинета на деревенские виды, а затем и на стены разрушенного поместья не прошла бесследно. И пока в моих глазах рябило от шкафов, папок, холмов, голубей, витражей и пауков, я слушала возмущения Реггена, крепко державшего меня за шкирку.
— Вот так всегда! Стоит лишь чуть-чуть поверить, на миг отвернуться… и каждый первый пытается убить, а каждый второй сбежать. И ладно бы в деревню на своих двоих… Так нет же, порталом ушла!
— Не ушла, а ошиблась, — ответила негодующему задохлику, с трудом разлепив глаза. — И прекратите держать меня на весу, иначе я вам что-нибудь сломаю.
— Что, например? — усмехнулся он, но на пол меня все-таки отпустил.
— Начну с пальцев, закончу шеей, глядишь, не придется выслушивать пустые подозрения. А хотите подробностей, обратитесь к Ургену Врадору, это был его портал.
Далее, не обращая внимания на оторопь одержимого недоверием мага, я вопросила, где корзина, и, получив ответ, отправилась в кузню. А позади меня уже звучал призывный звонок портала, глухая ругань Реггена и слова приветствия самого главы.
4
Как я и ожидала, обитель заслуженного оружейника была оборудована не только печкой с натопителем, но и кристаллами света, а еще водой и сливом в закутке. Словом, чем не походная кухня. Жаль, только нет мисок, кастрюль, чугунков и сковородок. Об отсутствии последних сокрушалась особенно долго, аж целых пять минут, пока не выдвинула из закутка здоровый ящик, накрытый ветошью. Будущий стол для нарезки оказался доверху набит стальными чашами диаметром до полуметра.
Вот тебе и временная кухонная утварь!
Вооружившись молотком, из пары чаш сделала немного погнутые, но все же сковородки. А на роль ручек призвала послужить валявшиеся рядом с печью клещи и тиски. Уже через пятнадцать минут на одной сковороде жарилось мясо, на второй — крупно нарезанные овощи, в пепле запекалась картошка, а сама я спешно резала на деревянном щите салат, глазом косила на сковородки и думала о том, что по глупости не купила ни хлеба, ни булочек.
— Ося! — счастливый Регген не вошел, влетел в кузню, широким шагом преодолел расстояние от двери до меня и, гордясь собой, сообщил: — Мне только что сделали неприлично щедрое предложение!
— Это какое же? Переехать?! — пусть я и дня в поместье не прожила, но уже не против отбыть.
— Нет! — «обрадовал» маг. — Обменять тебя на трость или трость на тебя.
— Чего?! Деревяшку… на меня? — иначе перехватила нож, обернулась. — Это кто до такого додумался? Врадор?
— Нет! Да…
— А поконкретнее нельзя?
— «Нет» в смысле не деревяшку, а место в списке буйных. А «да» в смысле Врадор. Он предложил на веки вечные избавить меня от трости… я выбрал тебя.
Иными словами, весь следующий год он продолжит тростью распугивать народ, а я бегать в поисках продуктов?
— Ну, спасибо!
Я отвернулась к печи, чтобы снять сковородки и выкатить картошку из пепла. Между делом сдобрила маслом салат, а кусочки яблок залила кипятком. Возникшая в кузне тишина длилась долгую минуту, по истечению которой Ρегген недоуменно вопросил:
— Это что, был сарказм?
— А вы чего-то другого хотели?
— Понимания и благодарности, — сообщил он глухо.
— А, ну тогда держите. Вот это за понимание, а вот это за благодарность, — я всучила ему тарелки и указала на стол, который ящик. — Принять их можете там.
— И все? — он не сдвинулся с места, посмотрел с осуждением.
— И чай еще, фруктовый. Когда настоится, тогда подам.
Маг зло прищурился, а после, словно бы что-то решив, расправил плечи и заявил:
— Вот поэтому и не отдал.
— Потому что готовить умею? — процедила я.
— Потому что молчать научена, — заявил он и королевской поступью направился к столу. Как истинный граф, аж засмотрелась, и едва не пропустила появление пайков для голодающих студентов. Портал из столовой ВАМа не звенел и не дрожал, открылся без предупреждения и выдал два подноса.
Задохлик подхватил их, не забыв о благодарности с клыкастой улыбкой.
— Спасибо, Нэсс.
Портал захлопнулся под испуганный вопль «Регген!».
— А там вас одержимым иначе кличут — по фамилии! — всплеснула я руками и тоже села к столу. — Регген, и как это вы успели проявить себя в академии? Вы там как буйно помешанный цветочки из клумб вырывали, наносили морок или обстреливали стены зданий?
— Хуже. Я там преподавал.
Он забрал булочки с подносов, одну отдал мне, вторую взял себе и принялся за обед. Первый кусок мяса вызвал у задохлика громкий протяжный стон, напугавший меня до седины.
— Что?! — запаниковала я, когда у Реггена закатились глаза, покраснели щеки, а руки сжались в кулаки. — Слишком остро? Горячо? Кость попалась и зуб расколола? Что?!
— Вкусно! — прохрипел этот идиот и с удвоенным рвением взялся за мясо.
Через минуту покончил с ним, печально посмотрел на пустую сковороду, а затем с вожделением на мою тарелку. Пришлось делиться и напомнить, что помимо мяса есть еще рагу и картошка. Зря напомнила, он за милую душу умял и это, а уже после более спокойно взглянул на салат.
— Из капусты… — расстроился проглот в обличье доходяги, вздохнул и отодвинул тарелку. — Спасибо, не буду. — И только я обрадовалась, что Регген наконец-то сыт, он потер грудь и вопросил: — А к чаю есть что-нибудь печеное? Желательно с мясом или птицей, в крайнем случае, с картошкой.
— Нет, — я покачала головой. — И сдается мне, я знаю, отчего сбежали все ваши помощники.
— Даже не догадываешься, — благодушно хмыкнул он и отправился за питьем.
День закончился тихо, незаметно и непримечательно, за исключением двух моментов. Первый: Регген в два присеста съел все, что я могла растянуть на неделю пропитания, а после не побрезговал студенческой едой. Второй: вместо двух вечерних пайков из академии сквозь окно портала приплыли деньги: три золотых, семьдесят четыре серебрушки, тридцать две медяшки и записка. «Просим более не беспокоить», гласила она. И как последний предатель, лишила меня надежды на помощь в кормлении некоторых бездонных. Граф-задохлик, получив отказ, не расстроился, а очень даже обрадовался.
— Завтра идем затариваться! — и передав в портал подносы с пустой посудой, сказал: — Спасибо, Нэсс.
В ответ раздалось перепуганное: «Ой!», а вслед за ним и колоссальный грохот. Довольный Регген закрыл пространственное окно, продолжил грызть яблоко и читать книгу, от которой минутой ранее оторвался. И этим спокойствием он навел меня на неприятнейшую мысль о коварстве одержимых.
— Вы это специально!
— Что? Улыбнулся сейчас? Это был всего лишь знак вежливости, — объяснился он, не отрывая взгляда от страниц.
— Не сейчас. В обед! Вы специально этому Нэссу улыбнулись.
— Неправда… — начал граф-оружейник, но я его перебила.
— Лжете! Как одержимый, что долгое время не доедал, юлил и в потемках покупал продукты, вы должны были сделать все, чтобы никто по ту сторону портала не догадались о личности получателя! А что делаете вы? Благодарите и зовете человека по имени… чтоб он уж точно внимание обратил.
— Ρусала.
— Да не все ли равно!
— Нет. Будь Нэсс гномом, он бы деньги не вернул, — ответил Регген, и я поняла, что устала и препираться не хочу.
Забрав из кузни подушку, одеяло и высохший тюфяк, я поднялась в комнатку под крышу. Спала без ног, без рук и практически полностью оглохнув к внешнему миру. И проспала бы до утра, если бы в волосы мои не полезло нечто живое, крупное и пищащее.
Крыса!
Это было первое, что я подумала, вскочив с постели. А обернувшись и увидев на подушке красные глаза, я в этом окончательно уверилась. И то, что глаз у твари было на порядок больше двух, значения не имело. Я видела крысу, слышала писк крысы, и совершенно не желала оставаться с ней тет-а-тет, особенно когда эта крыса вдруг подпрыгнула на метр в высоту и поползла по стене.
Святые угодники!
Не к месту вспомнилось, что в поместье вся живность боевая и агрессивно настроенная. Именно поэтому я вначале попыталась высадить дверь плечом, а потом уже вспомнила, что она на ключ закрыта… затем, что на щеколду… а после, что ее блокирует еще и комод. Словом, когда я выскочила из комнаты, страх мой был настолько велик, что столкнувшись в коридоре с крупным щенком, я вцепилась в него двумя руками.
Ну и пусть, что он лобастый, как бойцовский пес, желтоглазый, как волк, а пасть его полна зубов, коими не каждый оборотень может похвастать. Главное, он здесь и, возможно, голоден, а значит, задушит поганую крысу.
— Фас ее! — дала я команду, когда красноглазая тварь вылезла в коридор и издала противное «Пиу-пи».
— Гр-р! — рыкнул мой защитник и позволил ей уйти.
— А но… А ну, стой! — крикнула я, дернувшись следом.
Но вопреки приказу, крыса ещё быстрее побежала прочь. Легко спрыгнула с потолка на стену и, мелькнув на фоне окна, кажется, махнула мне лапкой — одной из восьми. Паук?! Это, а еще и то, что щенок вцепился зубами в подол моей сорочки, остановило преследование в самом зачатке. Не совсем разобравшись, кто меня разбудил — крыса или паук — я с укором обернулась к новому знакомому.
— И как это называется? Мало того, что сам ее не придушил, так и мне не дал.
В ответ он потянул меня к лестнице и даже с места сдвинул, а потом я уже сама за ним пошла, ибо слышать треск сорочки и знать, что она последняя, было неприятно. Особенно в свете того, что все закупки мои будут проходить в присутствии одержимого надзором Реггена. И надо же, словно прочитав мои мысли, щенок размером с теленка уверенно повел меня в сторону кузни. Поскребся в дверь, дождался, пока я открою и отступил, освободив меня от своих зубом и таки наградив парой дырок на подоле.
— Ну, спасибо! — от всей души поблагодарила я. На что он с грозным «Гр-р» мордой указал на распахнутую дверь, мол, иди.
Я и пошла, и чуть не наступила на графа-задохлика, лежащего у порога. От проломленного черепа и сломанной шеи его спасло болезненное «О-о-о».
— Регген?! — Я зажгла кристалл у двери и обомлела.