— Это всё? Это действительно все, что тебе нужно для жизни?
Было долгое молчание. Часть моего разума говорила мне, что я нашла друзей, я нашла людей, которые заботятся обо мне. В моей жизни может было что-то больше, чем ненависть. Но другая часть говорила, что у меня никогда не будет мира. Я сжала руки на коленях, мой разум был в смятении. Брат Тисл наклонился вперед и откашлялся.
— Летнее солнцестояние — всего через три недели, Руби. Ты скоро оставишь нас, чтобы попытаться выполнить задачу, не имеющую гарантии успеха. Тебе нужно решить, для чего ты сражаешься. Кто ты на самом деле.
Ярость расцветала в моей груди, как смертельный цветок. Тепло струилось по моим венам и в груди, пока его не стало слишком много, чтобы удерживать. Мне хотелось кричать и рвать все на части.
— И вы говорите, что я целитель? — Я почти выплюнула последнее слово. — После всего, что он со мной сделал, вы думаете… я должна попытаться исцелить его? Лучше я убью себя.
Я подошла к двери и обнаружила, что мой путь заблокирован.
Аркус.
Мысль о том что он прислушивался к разговору, молча соглашаясь с Братом Тислом, заставила сжать руки в кулаки. Я пошла прямо на него, столкнувшись с ним плечом в плечо, когда выскочила из комнаты.
Глава 14.
Все звуки были заглушены моим прерывистым дыханием, мои ноги врезались в землю. Я так отчаянно хотела снова обрести дом, и позволила себе забыть о том, что я здесь делаю. Они привезли меня сюда, чтобы использовать, и я согласилась, страстно желая умереть за них, потому что я бы получила то, что хотела: месть. А теперь они хотели забрать и это.
Солнце зашло, но полоски сгоревшего апельсина все еще цеплялись за небо над лесом. Я мчалась к деревьям, надеясь, что сильные запахи сосны и влажной почвы успокоят мой разум.
Звуки, напоминающие раскаты грома сотрясали воздух. Стена льда выросла передо мной, как, будто она поднялся с земли, сбивая меня с ног и скручивая мою лодыжку. Я закричала в шоке, оглядываясь по сторонам.
Рядом с аббатством стояла фигура в капюшоне. Аркус последовал за мной.
Повернувшись, прихрамывая я пошла к нему, останавливаясь в нескольких метрах от него. Остатки заката освещали нижнюю часть его лица, окрашивая странным оттенком меди его поцарапанные губы и щеки. Я вспомнила последний раз, когда я разговаривала с ним, моя кровь вскипела у меня внутри, словно в огонь подлили масла. Я коснулась его губ, положила свою привязанность к его ногам, и он показал мне, как отвратительны ему мои прикосновения.
— Ты обещала не уходить, — сказал он.
Конечно, он предположил, что я снова ухожу. Я вытянула руку назад и треснула невидимым хлыстом. Огонь пронесся по воздуху, пролитая в нескольких сантиметрах от ног Аркуса и изливаясь на землю в ливне искр. Он даже не вздрогнул. Я снова подняла руку, на этот раз, нацелившись ему в грудь.
Он был готов. Дыхание холода встретило мою спираль огня, рассеивая ее в шипящий пар.
Мои руки вытянули воронкообразное облако огня. Во время тренировок я никогда не могла успешно управлять огнем в таком виде. Ветер завыл, неся огонь прямо на свою цель. Аркус поднял руки, но недостаточно быстро. Горячи воздух, ударил его как таран, швыряя на землю. Он лежал на спине, неподвижно.
Я побежала к нему, раздираемая противоречивыми побуждениями. Я хотела причинить ему боль. Я хотела убедиться, что он невредим. Я хотела оставить его в грязи и убежать. Я хотела, чтобы он помешал мне уйти.
Дрожа, я упала на колени и положила руку ему на грудь. Она поднималась и опускалась с каждым вдохом. На его шее бился пульс. У меня появилось желание коснуться его щеке, дотронуться до шрамов на его лице, засунуть пальцы в его волосы. Он застонал и открыл глаза.
Облегчение пробежало по мне. Я заглянула в мириады синевы, а потом, не в силах выдержать холода, отвернулась.
— Ты солгал мне, — сказала я.
— Когда я солгал? — спросил он.
Я пожала плечами. — Возможно, не прямо. Но ты позволил мне поверить, что моя задача — убить короля. Вот почему я все это делала. Ты думаешь, это было легко? Довериться двум Ледокровным, чтобы научиться управлять моим огнем. Принять все это, сдерживать себя, контролировать, научиться успокаивать свой разум. Ты думаешь, что это было легко?
— Нет. Я не думаю, что это было легко.
Я отвернулась, чтобы он не видел боли, которую я не могла скрыть. — Глупая, я думала, что это даст мне то, что я хочу. Месть. И теперь я знаю, что все, что ты хотел, чтобы я сделала, это уничтожила трон. Ты знаешь, что думает Брат Тисл? Я фыркнула от отвращения. — Конечно, ты знаешь. Глупые, фантастические идеи. Я… я должна была сбежать посреди ночи и никогда не возвращаться. Я должна была отправиться в замок сама.
— Значит, ты хочешь умереть на арене, как и другие Огнекровные?
— А смерть, которую ты запланировал для меня, лучше? Ту, где король убивает меня за уничтожение его трона? Это при условии, что я достаточно сильна. И при условии, что мы сможем пройти мимо охранников замка. Кстати, ты тоже будешь мертв, если мы этого не сможем. Я надеюсь, что награда, какой бы она ни была, стоит того.
Он медленно поднялся на локти. — Если бы я мог позволить себе быть полностью эгоистичным, я бы не позволил тебе идти за королем. Я бы забрал тебя подальше от этой земли и увез в безопасное место.
Мои ресницы трепетали, приятный шок, прошелся волной по моей коже. Красная дымка гнева перед глазами начала исчезать.
Я откинулась назад и обняла себя за колени. Я бы забрал тебя подальше от этой земли и увез в безопасное место. Это было так давно, кто-то пытался защитить меня. Часть меня жаждала свернуться в его объятия и согревать его теплом, так же как его слова согревали меня. Но в последний раз, когда я коснулась его, он сказал мне остановиться.
Он перевел дыхание, и когда снова заговорил, его голос был ровным. — Но я не могу думать только о себе. Ты знаешь, что происходит с моими людьми. Ты знаете, это уже случилось с тобой. Это не может продолжаться.
Я прижала ладони к земле и сосредоточенно смотрела куда-то вдаль. — Почему я? Ты не веришь в пророчество. Ты сам сказал, что я просто еще одни вспыльчивый Огнекровный.
Он оттолкнулся от земли сел вперед, положив локти на согнутые колени. Его кожа, там, где она не была покрыта шрамами, была гладкой и молодой, хотя я знала, что его глаза выдерживают вес опыта на много лет старше.
— Разве есть ещё кто-нибудь? — спросил он. — Ещё один Огнекровный способный сделать это, кроме тебя?
— Что, если я уничтожу трон? Когда все закончится, ты просто собираешься, — Я махнула рукой, — исчезнуть в воздухе, как туман?
— С того момента как мы покинем аббатство, и до тех пор пока не вернемся обратно, я буду защищать тебя даже ценой своей жизни.
Я посмотрела на Аркуса и вспомнила утверждение Брата Тисла: «Ледокровный чувствуют больше, чем показывают». Биение моего сердца ослабло, и туман начал рассеиваться.
— А если я умру там? — спросила я. — Будет кто-нибудь, кто заберёт мое тело? Или они просто повесят мою голову на столб у ворот замка?
Его кулак ударил по земле, заставив ее содрогнуться. — Ты должна верить, что можешь победить. Что случилось с твоей яростью? С твоим огнем? Ты уже сдалась?
— Я не сдаюсь! Но ты должны был сказать мне все с самого начала, чтобы я знала, с чем я столкнусь!
— Ты хочешь получить гарантию, — сказал он. — Гарантию, что ничто не пойдет не так. Руби, такого не бывает.
Я пожала плечами. Он был прав. Я уткнулась носом в колени и хотела, стать невидимой.
— Пожалуйста, уходи, — пробормотала я. — Я хочу побыть одна.
Аркус вздохнул, но я не услышала, как он поднимается, чтобы уйти. Наконец, я подняла голову.
Он смотрел на южную дорогу к аббатству. Его профиль был благородно высечен. Как красив он, должно быть бы до того как его обожгли. По моей коже пробежали мурашки. Как красив он сейчас.
Я отвернулась. Я не хотела, чтобы у меня были такие мысли он нем, сейчас или когда-либо снова. Я была дурой позволив им появиться. Он не виноват в том, что огонь в моей крови заставлял меня чувствовать то чего он не мог. На это раз я хотела, чтобы моя кровь была немного прохладнее, больше похожа не его.
— Ты спрашивала меня, как я обжегся, — сказал он едва громче, чем свист ветра. — Мастер Огненной Крови пытался убить меня.
Я не хотела волноваться, но нечего не могла поделать. В одно мгновение я поняла первоначальный страх и враждебность Аркуса ко мне. Я пригрозила сжечь его так сильно, что даже его хозяин убежит от него в ужасе. Я впилась ногтями в ладони, чтобы отогнать чувство вины, что хлынуло в памяти.
— Он застал меня врасплох. Меня заманили в место, где я был один. Я был дураком, не заботившимся не о чем. После всех моих тренировок с оружием и сражений, я даже не успел нанести удар, как оказался на земле, мое горло настолько сдавило, что я даже не мог кричать от агонии.
Мне потребовались время, чтобы вновь начать говорить. — Где ты жил?
— При дворе короля.
Моя голова дернулась вверх, глаза расширились. В сумерках его силуэт казался немного больше.
— После того, как мой отец умер, я взял его титул, и обзавелся несколькими могущественными врагами. Людьми, которые хотели, чтобы я ушел.
Мое сердце застучало в ушах от осознания того, что Аркус был титулованным лордом. — Почему?
Он слегка пожал широкими плечами. — Я был не тем, чего они ожидали. Они хотели, чтобы я был как мой отец, а я не был.
— И… ты думаешь, эти люди послали кого-то убить тебя?
Он кивнул. — Я считаю, что моя смерть не только избавила бы их от меня, но и разожгла ненависть к Огнекровным, потому что это выглядело как нападение.
— Почему ты говоришь мне все это?
— Ты сказала, что я тебе ничего не рассказываю. Я пытаюсь это исправить.
Тепло трепетало в груди. Он, наконец, доверился мне.
— Почему кто-то хочет разжечь ненависть, когда её уже так много?
— В то время король планировал заключить мир с Огнекровными на южных равнинах. Есть бароны, которые претендовали на эти земли, независимо от того, принадлежала, они им по праву или нет. Убийства и гонения Огнекровных принесло им пользу.
Тошнота скрутила живот. — Это чудовищно.
— Да. Король тоже так думал.
— Так значит, он нас не ненавидел.
— У него были все основания. Его мать, как ты помнишь, была убита группой Огнекровных повстанцев. Но когда он был ребенком, его учитель рассказывал ему другие истины. Огонь и лед раньше были союзниками. Давным-давно один из наших королей женился на королеве Огненной Крови. Король Илайен и королева Розамунда. Ты слышала о них?
— Я думала, что это просто еще одна история бабушки. — В детстве я не думала, что Огнекровный может захотеть быть с Ледокровным.
— Это было очень давно, — сказал он. — Сотни лет назад. Никто не хочет вспоминать времена мира. Но король хотел это сделать. Он видел, как его отец делал то, что было неправильно. Он хотел изменить королевство. Но он был убит, и Расмус занял трон.
Я покачала головой. — Ты знал их обоих?
— Я вырос в замке. Расмус не всегда был таким, как сейчас. Хотя его личность всегда была… изменчива, я убежден, что трон испортил его.
— Значит, ты веришь в эту глупость про проклятие?
— Я не привык к такому. Но я читал книги и слышал доказательства Брата Тисла, и теперь я верю. Трон должен быть уничтожен, и король может быть излечен.
Мой позвоночник напрягся: не убить короля. Исцелить его. — И почему Брата Тисла это так заботит? Что сделал король монаху Ордена Форса, что он отвернулись от него?
Аркус прочистил горло. — Он когда-то был частью Ледяного Двора, награжденным воином после битвы на равнинах Арис. Когда он принял обет, король Акур выбрал его в качестве официального представителя ордена. Но, в конце концов, король не стал долго терпеть, то что Брат Тисл оспаривал его действия в отношении Огнекровных. Король отправил его в это аббатство, где Брат Тисл посвятил себя исследованию пророчества и обучению братьев и сестер. Он искренне верит, что человек Огненной Крови определит исход древнего соперничества между богами. И он был подтвержден в своей вере и божественном влиянии, когда я пришел сюда.
— Как так?
— После нападения меня оставили умирать. Я почувствовал, как жизнь вышла из меня. А потом… — Он махнул рукой в воздух, посылая прохладный ветерок по моему лицу. — Это звучит причудливо. Рядом со мной стояла женщина с золотистыми волосами и золотыми глазами.
Мою кожу покалывало. Он описал женщину, как в моем видении в лесу.
Аркус продолжил. — Внезапно моя агония исчезла и я был в аббатстве. Я не знаю, была ли она реальной, и привела меня сюда или я это сделал сам,… а её выдумал. Но многие из моих ожогов начали заживать. Брат Гамут неустанно трудился, чтобы полностью излечить меня. Это заняло много месяцев.
Хотя его страдания привели меня в ужас, на душе потеплело, когда я подумала о нежных руках и добром сердце Брата Гамута, а так же о решимости Брата Тисла и о его обещании всегда помогать нуждающимся.
— Кто-нибудь здесь видел женщину? Она назвала тебе свое имя?
— Нет. Она сказала только одно.
Он сделал паузу.
— Что именно? — спросила я.
Он вздохнул. — Она сказала, что девушка Огненной Крови станет ключом к миру. Казалось, ей было очень больно просто сказать эти слова, как, будто что-то душило ее. Я… я думаю, что это была Сейдж.
— Ты сказал, что не веришь в старые истории, — напомнила я ему.
— Я сказал, что не верю в пророчества. Я не верю, что все они сбываются. Я считаю, что у нас всегда есть выбор. Даже Сейдж не может сказать нам, что произойдет. Только то, что может случиться. И иногда пророчества просто ошибаются.
— Вот почему ты забрал меня из тюрьмы.
— Это было частью этого.
Некоторое время я сидела молча, обдумывая детали того, что он мне сказал. Аркус не был наемником, а смещенным благородным, надеясь исцелить короля, которого он знал ещё ребенком. Теперь имело смысл, что он хотел уничтожить трон, а не убить короля.
Но это не значит, что я согласна с ним.
— Я не уходила, — призналась я. — Я просто была расстроена, и я хотела побыть одна. Я не собиралась нарушать свое обещание.
Я сменила позиции и издала болезненный звук, когда моя опухшая лодыжка пульсировала с ударом ста игл.
— Тебе больно, — сказал Аркус, подходя ко мне. — Я отведу тебя к Брату Гамуту.
— Не надо!
Он не стал поднимать меня вверх. А подул на мою ногу, окутав лодыжку в блаженный холод. Пульсирующая боль мгновенно успокоилась.
— Думаю, в тебе есть задатки лекаря, Аркус.
— Позвольте мне отнести тебя в лазарет, — сказал он, приседая рядом со мной. — Я уже привык к тому, чтобы носить тебя на руках.
Мой грудь немного согрелась от намека на нежность в его тоне, но я сомневалась, борясь с моим гневом, с горечью и чувством предательства. Он поделился своим прошлым со мной, я никогда не думала, что он это сделает, и я не могла не почувствовать близость, появившуюся из-за этого.
Он был осторожен и старался не трогать мою лодыжку, когда его руки скользнули под мои колени и за мою спину. На этот раз холод, который просачивался из его тела в мое, меня не беспокоил.
— Проклятая лодыжка, — пробормотала я. — вечно доставляет проблемы.
— Как и её хозяйка, — иронизировал он.
Я открыла рот, чтобы сказать что-то кусающее в ответ, но полностью забыла слова, когда почувствовала, как его губы мягко прижались к моему лбу.
На моей коже вспыхнула жара. Я сказала себе, что это ничего не значит. Это был жест дружбы. Но чувство удовлетворения, успокаивало меня так же сильно, как звук его шагов и биение его сердца.
Он крепче прижал меня к груди, и я закрыла свои внезапно тяжелые глаза, пока он нёс меня обратно в аббатство.
Глава 15.