Мне, глупой, неопытной соплячке, стало понятно — этот человек полностью принадлежит мне. Стоит только захотеть, протянуть руку, и меня утопят в любви и ласке. Я бредила этим взглядом, бредила теми прикосновениями, которые достались мне от Маршена. Пусть и мимолетные, но жаркие, они глубоко запали в мое сердце.
Я не хотела признавать, что помимо Маршена в моем нынешнем состоянии виновата и Изабелл. Я буквально горела от воспоминаний нашей встречи. Мне представлялись картины одна страшнее другой. И я не знала, как вырваться из этого дурмана. Единственным успокоением стали сны… которые раньше были для меня кошмаром. Чужая история, открывающаяся в моих видениях, утешала, давала забыть тревоги и сомнения. Я не желала возвращаться в реальность. Мое бодрствование нельзя было назвать полным. Глаза мои были открыты, но в них отражалась пустота. Я была там, вместе с юной Ликаей в ее жизни. Я смотрела ее глазами на перемены, которые происходили с ней, все больше мечтая узнать продолжение. Я как пьяница, лишенный возможности выпить, с нетерпением ждала, что покажут Боги мне на этот раз. И, наверное, испытывала больше счастья, чем тот же пьяница, наконец получивший доступ к жбану с брагой. Сны стали моей слабостью и моей зависимостью.
— Лика, Лика… — Меня настойчиво трясли за плечо.
— А? — Я повернула голову к собеседнику.
— Лика, ты уже третий день сама не своя. Ни с кем не разговариваешь, на кота своего внимания не обращаешь. Будто кукла… Что с тобой?
В подтверждение слов Дрема котенок царапнул мне руку, я машинально отдернула ее. Что он сказал, третий день? Это мы столько уже в пути? Надо же, а я и не заметила… Пейзаж за окном не радовал. Осень вступила в свои права: хочет — теплом порадует, а хочет — дождями наградит. Но все это так незначительно сейчас для меня, так неважно… Лишь досадное приложение к путешествию, не более. Словно откликаясь моим мыслям, по крыше кареты застучали капельки, пока еще робкие, но обещающие перерасти в ливень.
— Лика!
— Дрем, отстань, а? — особо не надеясь на успех, грубо попросила я.
— Хватит хандрить! Было бы из-за чего! Приедешь в Шанталез, лично скажешь Правителю об отказе участвовать в отборе и поедешь обратно! — рявкнул он мне на ухо. — А там уже и замуж выйдешь за своего Маршена.
— Дрем, позволь-ка спросить, с чего ты решил, что я хочу замуж? — оторвалась я от лицезрения унылого пейзажа.
— Твое поведение.
— Да? А тебе не кажется, что если бы я действительно этого желала, никакой Высший Правитель не стал бы мне помехой? — прошипела я и вновь повернулась к окну.
— Уже лучше, — буркнул Дрем. — Тогда в чем причина?
В чем причина, в чем причина… Да я сама не знаю! Может, вон в осени дело! Хотя нет, дело совершенно не в погоде, а в одном черноглазом императоре. Почему я настолько выбита из привычного русла, сама себе объяснить не могу. Внезапно нахлынули старые чувства — горечь от обмана Маршена и острое осознание утраты такого близкого тогда счастья.
Почему я не бросилась в объятия новоиспеченного императора при прощании? Почему не приняла предложение, от которого до сих пор в сладкой неге сжимается сердце? Все проще некуда — я обиделась. Думаете, легко было шестнадцатилетней девушке с уже устоявшимися принципами получить молчаливый отказ (ну, так мне это виделось) от предмета своей любви? Ведь я ждала, что мой «повар» вернется, извинится и объяснит, почему не смог прийти в оговоренный час, сославшись на неотложные дела. Да скажи он, что шнурки для корсета сестры наглаживал, я бы поверила!
Наши целители часто твердят, что время — лучшее лекарство. И я не могу с ними не согласиться. Время пролетело, от той пылкой, немного наивной детской любви не осталось и следа. А моя реакция на Маршена — не что иное, как дань прошлому.
Дрем прав, не стоит мне хандрить. В конце концов, я давно жаждала приключений, а поездка в Шанталез обеспечила меня ими сверх всякой меры. Да и эти мои странные сны стали полнее, я больше не забываю то, что привиделось. Возможно, из-за отдаленности от Школы Стихийников мое сознание раскрывается для информации. А вдруг именно пропитанные вековой магией школьные стены так будоражили мою кровь, не позволяя ни принять увиденное, ни тем более отразить?.. Я теперь просто наблюдатель, сгорающий от любопытства. Что я увижу в следующий раз? Чем кончится следующая встреча с Ликаей? И чем это обернется для меня?
Я потянулась к котенку, который фыркал от обиды за мое невнимание. Нежно провела по чисто вымытой шерстке, за что тут же была прощена.
— Дрем, теперь в личине нет необходимости?
До меня только сейчас дошло, что рядом со мной сидит не кучер, а магистр в истинном своем виде.
— Уже нет, главная задача — доставить вас целой и невредимой. А экзамен ребята будут проходить заново.
— Заново? — эхом повторила я.
— Да. Я учел все обстоятельства и сделал вывод, что так будет намного честнее. Но сопровождать тебя — все еще остается их обязанностью.
— И что у них за экзамен будет?
— Извини, Лика, но тебе знать не положено.
Стук капель по крыше перерос в барабанную дробь. Магистр еще в деревне отказался от императорской охраны, и бравая троица проштрафившихся вояк отправилась с Маршеном обратно в Дарлимею. Из окна кареты мне было отчетливо видно скачущую верхом, промокшую насквозь, растрепанную Раниру. Жалкое зрелище. А если учесть, что в карете едем только мы с Дремом и за три дня состав четверки не менялся, напрашивается вывод, что ребята все это время провели верхом, в любую погоду, без сна и отдыха…
— Дрем, пусть Ранира едет с нами, — попросила я. — Не думаю, что есть разница, где находится маг — внутри кареты или снаружи.
— Нет, она останется там, где есть.
— Почему?
— Ей давно пора охладиться.
— Не слишком ли жестоко? Она все-таки девушка…
— На что ей магия? Пусть пользуется с толком для себя, — пробурчал магистр.
— Так нельзя, — искренне возмутилась я и попыталась встать.
По закону подлости карету тряхнуло, и я больно приложилась макушкой о потолок.
— Сядь, до привала несколько часов, потерпит, а за ночь отдохнет.
Я не стала с ним спорить, шестое чувство просто кричало: «Бесполезно, сделает так, как решил». Посильнее прижала разомлевшего от ласк котенка и незаметно для себя задремала.
* * *— Значит, для того, чтобы сохранить равновесие и не привести мир к гибели, нужно поглотить источники Тьмы? — тихо уточнила я.
— Верно, Ликая, — согласно кивнула Мартина.
— А на это способны только… — Витор запнулся на полуслове.
— Только мы, — подхватила я его слова, встряхнув отросшими за три года волосами.
Многое произошло за это время. Мартина провела ритуал, благодаря которому наши жизни слились в одну. Это не значит, что если умру, умрет и Мартина. Нет, наши силы объединились. Я получила доступ к ее Тьме, а она к моему Свету. Вместе мы — ядовитая смесь, которая разъест любого, кто посмеет лишь подумать о том, чтобы причинить вред кому-либо из нас.
Именно после этого ритуала изменилась моя внешность. Глаза, ранее имевшие светло-голубой оттенок, потемнели до синего цвета, а волосы, вьющиеся пшеничными кольцами, обзавелись каштановыми локонами. Смотрелось довольно чудно, в копне светлых волос — темные пряди. В отличие от меня, внешность Мартины не претерпела больших изменений. Всего лишь появилась одна светлая прядь, которую она успешно прятала в густоте черных как смоль волос.
Это обусловливалось тем, что я впускала в свою душу Тьму, она же — лишь лучик Света.
Наши отношения с принцессой давно переросли из просто дружеских в крепкую родственную связь. Я искренне считала ее своей старшей сестрой. Она приняла меня в свою семью, став самым главным и самым дорогим человеком. Ради нее я была готова на все.
Ровно через месяц после того, как они с Витором обнаружили меня, император сослал Мартину в Сарретскую обитель. Он наивно надеялся, что замкнутые стены сумеют сдержать дар Мартины. Однако ее дар не имел равных по своей силе вот уже двести лет. И Сарретская обитель просто не могла заблокировать его. Маги же, которые должны были охранять ее высочество, то есть зорко следить за каждым ее шагом и вздохом, давно перешли на ее сторону, содействуя ее планам, а также активно участвуя в моем обучении.
Все то время, пока я находилась рядом с Мартиной, мне оказывали всяческую помощь в учебе. И пусть среди наставников не было никого, кто обладал бы даром Жизни, знания, которые мне давались, были бесценными. Таким образом, я получила доступ к информации, прежде закрытой для меня. У меня даже появился собственный фамильяр. Наглая рыжая морда — Жоржео. Я обзывала его обжорой. И не только за неуемный аппетит, но и за феноменальную наглость. На самом деле фамильяр должен был принять облик черного кота, а не рыжего крылатого лисенка. Но как мне пояснила Мартина во время часовой поучительной беседы на тему «не смей колдовать без моего присутствия, особенно по книгам Тьмы», мой Жоржео — побочный эффект, так как фамильяра призвала носительница дара Жизни.
— Все это время вы искали источники? — уточнила я, вынырнув из воспоминаний, и погладила своего лиса.
— Да, — утерев взмокший лоб, ответил Витор.
Он только час назад вернулся из путешествия. Я никогда не спрашивала, куда каждый месяц пропадает троюродный брат Мартины. Была уверена, если он уезжает, значит, так надо. Мне обо всем расскажут в нужное время. И, судя по всему, оно наступило.
— Сколько всего источников?
— Двадцать четыре, — произнесла Мартина.
— Двадцать шесть, — поправил ее Витор. — Открылись два новых, в тронном зале дворца.
— Не может быть, — холодея от ужаса, выдохнула Мартина. — Отец…
— Обезумел, да. Он подпитывает их своей жизнью.
— Мартина, когда начнем? — своим спокойствием я хотела призвать к порядку сумбурные мысли названой сестры.
Я чувствовала ее страх как сбой собственный, и ее ужас отражался в моих глазах. Словно я ее зеркало, а она — мое.
— Мы не можем начать, — сцепив руки в замок, произнесла принцесса.
— Почему? — жадно вглядываясь в ее лицо, спросила я.
Витор и Мартина одновременно отвели глаза. Они скрывали от меня что-то важное. Сердце замерло и ухнуло вниз. Они не доверяют мне. Как такое могло произойти? Не доверяют, когда я готова за каждого из них отдать свою жизнь.
— Малышка, — протянула ко мне руки Мартина.
Я тут же кинулась к ней, накрывая ее холодные пальцы своими ладошками.
— Я не хочу потерять тебя, — глядя в мои встревоженные глаза, медленно произнесла принцесса. — А ты… не готова… — она закусила губу, — не готова помогать нам.
— Я готова! — возмущенно вскрикнула и сажала пальцы Мартины, но тут же ослабила хватку. — Я готова, вы же знаете.
— Нет. — Ледяная рука Витора опустилась на мои плеча — Мартина, Ликае пора знать правду.
Я знала, однажды всему тайному придет конец. Знала и то, что правда будет горькой.
— Ты жесток, Витор, — тихо выдохнула Мартина. — Я против.
— Сестра, — я коснулась светлой пряди принцессы, вытаскивая ее из пышной копны черных локонов, — я верю тебе, я верю вам обоим, и, что бы сейчас ни услышала, моя вера останется непоколебима.
Рука Витора сажала мое плечо. Мы давно не просто знакомые, мы все втроем — семья. Странная, непредсказуемая, но моя горячо любимая новая семья.
— Мартина, — позвал Витор.
— Хорошо, — вдруг крепко прижав меня к себе, прошептала Мартина, — прости меня, маленькая.
Я задыхалась от крепких объятий. Задыхалась от навалившейся усталости. Из ее глаз текли слезы. Она все сильнее прижимала меня, словно боясь, что я убегу от нее без оглядки. Когда ее плечи началивздрагивать, я не выдержала и потянулась к нашей связи. Я должная увидеть ее боль и страх своими глазами. Что так пугает ее? Ее, владычицу Тьмы?
* * *— Лика, мы приехали, просыпайся, — прохрипел магистр мне на ухо.
Не открывая глаз, показала ему кукиш и повернулась на другой бок. На самом интересном месте прервать мой сон! Нет, верните меня обратно!
Мамочки! Мой кратковременный полет со скамьи на пол был встречен бурным ржанием и ехидно-ласковым:
— Проснулась?
— Угу. — Я села, потирая ушибленный бок.
Дрем протянул руку, помогая мне встать и выйти из кареты. Все еще мутным ото сна взглядом я обозрела место будущего ночлега.
— Э, а что мы делаем в лесу? — По моим подсчетам, мы должны были остановиться в городе Нартен, а судя по окружающей природе, мы его давно и благополучно проехали.
— Планы поменялись, — сухо бросил мне магистр, а затем повернулся к четверке: — Собрались, летит!
— Кто летит, где летит? — выпалила я.
В ночном небе, ярко освещенном лунарисом, виднелась точка. Она приближалась, стремительно увеличиваясь в размерах. Перейдя магическим путем на ночное зрение, я восхищенно выдохнула! Ого, это дракон!
С земли донеслось обиженное мяуканье, я быстро подняла котенка и вновь уставилась на летевшее чудо. Какой он огромный! Больше Фриды раза в два! Темно-синяя чешуя, длинная шея и, что самое удивительное, красные глаза. Локтях в пятидесяти от нас дракон приземлился, а с его спины скользнула тень. Хм, и как я наездника раньше не рассмотрела?
С грацией прирожденного аристократа вышагивая по размякшей после дождя земле, к нам приближался высокий мужчина. Присмотревшись внимательнее, я выпустила из рук котенка. Тело одеревенело, но я заставила себя склониться в поклоне.
— Доброй ночи, Дреманд, выпускники и леди Анжелика, — сухо приветствовал нас Высший Правитель.
По идее нужно что-то сказать, только язык к нёбу прилип и возвращаться в нормальное состояние не желал. Во рту пересохло. Я медленно подняла голову и встретилась взглядом с Высшим Правителем.
— Доброй ночи, — все же выдавила я из себя.
— Мя-я-яу, — потерлось мое чудо о ноги мужчины.
Он взял его, ласково почесал за ушком, но из рук так и не выпустил. Ого, не знала, что наш Правитель ладит с животными. Хм, а что я вообще о нем знаю?
— Дреманд, все готово? — повернулся к вампиру Правитель.
— Да, ваше сиятельство.
— Это она? — громовой голос дракона разнесся по поляне. — Малыш-ш-шка, подойди.
Я обернулась, пытаясь высмотреть ту самую малышку, но за спиной, кроме кареты, ничего не было. Это он что, Раниру зовет? Кстати, моя охранная четверка так и стояла, согнувшись в три погибели. Почему-то они не спешили принять нормальное положение.
— Не бойся, подойди. — Красные глаза смотрели на меня.
— Вы меня зовете? — Я все еще не верила.
— Тебя-тебя, — выдохнул дракон пару колец дыма.
Дрем было дернулся в мою сторону, но Правитель быстрым движением преградил ему дорогу. Не поняла, это чего только что было?
— Ну, чего застряла? — растеряв всю любезность, спросил дракон. — Как на моих малышей смотреть, так бежала аж пятки сверкали, теперь моя очередь на тебя смотреть.
От удивления я чуть не села на землю, но, встряхнувшись, улыбнулась и быстро пошла к отцу Фридиных малышей. Страха я не испытывала, лишь острое любопытство. Не знала, что драконы между собой общаются и… сплетничают. Вот почему мне не дают покоя его глаза?.. Ненормальный цвет какой-то!
Я встала напротив морды зверя, которую он любезно положил на землю.
— Ну-ка, покрутись, — приказал он.
Я фыркнула и осталась стоять на месте.
— Положение драконят я не меняла. И кстати, как сожженные волосы восстанавливать будете? — лукаво прищурилась и продемонстрировала челку.
И тут же инстинктивно закрыла уши руками — такого смеха мой тонкий слух может не выдержать. Дракон самозабвенно ржал, постукивая хвостом по земле.
— Смелая, а если так?
Хвост дракона обвил мою талию, я просто не успела испугаться, как оказалась перед его глазами.
— Странные какие… — разглядывая его глаза, выдала я.
Честное слово, дракон поперхнулся! А затем прикрыл глаза. Когда он вновь их открыл, меня буквально снесло волной нежности. Дракон бережно поставил меня на землю, напоследок хлопнув кончиком хвоста по моему мягкому месту.
— За что? — возмутилась я.