– Ага, она в последнее время совсем нервная.
– Может, опять беременная?
– Не, мы бы почувствовали.
Под ничего не значащий треп идем вниз. Темнота нам не мешает, света звезд вполне достаточно. Без Ока Даргала в ночном небе первое время было не привычно. Ничего, оно еще засияет в этом мире.
Мы легко оделись. Не смотря на первый снег, устилающий землю тонким слоем, нам по-прежнему не особо холодно. Спокойно добираемся до заднего выхода. В усадьбу есть только два пути, главный вход и этот, более неприметный. Все устроено очень интересно. Усадьба состоит из трех частей. В центральном крыле помещения для владельца и его семьи. В правом крыле комнаты для гостей, библиотека, архив, пара складов и еще куча непонятных комнат. Есть один маленький зал со старыми манекенами, с зарубками от меча. То ли тренировочный зал, то ли просто склад. Таких комнат полно.
В левом крыле живут слуги, первые два этажа левого крыла полностью отданы офицерам армии Альсаса. Обычные воины живут в большой казарме, она за усадьбой. В поместье все так, на виду, спереди, красивый сад. А вот сзади уже пустая земля, полигоны, стрельбища, конюшни, казарма. В итоге все красиво, а главное, логично устроено.
В казармах при Черной Грани обычно народу мало. Стража города, обучающие ветераны и новички, которых приводят главы деревень каждый праздник плодородия. Остальные воины рассредоточены на границах и внутри земель. Разбойного люда тоже хватает, Альсас более– менее процветающая провинция.
Мы доходим до дверей. Тихо открываем, выходим под свет двух факелов и взгляды стражников. Двое, в полном облачении, охраняют. Прятаться от них не собираемся. Увидят, что кто-то крадется, тут же тревогу поднимут, не разбираясь.
– Молодые наследники? – удивился один, – Вы чего не спите?
Воины переглянулись. Оба стройные, мощные фигуры облегают доспехи. Еще молодые, лет по двадцать. Единственную вольность они себе оставили, без шлемов. Видно, оба черноволосые.
– В нас магия пробудилась, – без утайки говорю, – Хотим поэкспериментировать. Мы на стрельбище пойдем, вы не будите никого, хорошо? Мы ненадолго.
– Так ежели с вами что случится, – воин справа боязно сглотнул, – Нам того. Головы снимут.
Они явно разрываются между просьбой будущего графа и правилами. Явно продумывают, как тихо графа разбудить.
– Хотя бы в поместье никого не будите, – уточняю я.
– Пойду в казармы, командира предупрежу, – незаметно выдыхает говорливый воин.
– А я с вами пойду, – впервые открыл рот его напарник, – Пришли сюда замену.
– И факелов принеси, – вылезает Фрес, – Будь так добр.
Мы пошли в сопровождении одного воина.
– Тебя как зовут? – с детской непосредственностью звучит мой вопрос.
– Гилан, сын Рилана, – спокойно отвечает воин.
Нравится он мне своим спокойствием. Имя у него необычное, с Языка Даргала можно перевести как "стойкий, непоколебимый". Это если ударение на второй слог перевести.
– Хорошее имя, – озорно улыбнулся ему, – А меня Азидал зовут.
– Я знаю, – дрогнули его губы в улыбке.
Ну вот, уже не такая ледышка. Детская улыбка кого хочешь умилит, поднимет настроение. Пришли на ровную площадку. Встаем перед тремя соломенными чучелами. На груди чучел краской выведены мишени. Видно, что новенькие, вечером меняли, для утренней тренировки. Ждем. Командир стражи примчался через две минуты. Одет по всей форме, как положено. Прическа с первой проседью, волосок к волоску. Но вот лицо, с небольшими морщинами, сонное. С постели сорвали. Если не ошибаюсь, его зовут Гданад. Он отцу служит уже три десятка лет.
– Привет, Гданад, – улыбаемся ему.
– Доброй ночи и вам, – без капли недовольства отвечает он, – Мне уже все рассказали. В магии попрактиковаться хотите?
– Ага! У нас куча придумок! – Фрес чешет затылок, – Вы же не против, дядь Гданад?
Командир стражи от "дяди" и глазом не моргнул.
– Граф оставил нам инструкции на этот счет, – спокойно кивает командир, – Заранее. Сейчас только факелы по кругу воткнем, чтоб вас видно было и делайте что хотите.
Пока несли и зажигали факелы, командир отходит с Гиланом в сторонку. С обостренными чувствами, мы легко различаем яростный шепот Гданада.
– Слушай сюда. Если вокруг молодых господ начнется действительно опасная хрень... Жизни чтоб не пожалел, но вытащил или вытолкнул подальше. Понял?
– Так точно, – непрошибаемо спокойно отвечает воин, – Чего мне ожидать?
– А я знаю? Они ж впервые в жизни магичить будут. Вспыхнет все, земля разверзнется. А может вообще небо упадет. Будь готов ко всему.
– К такому меня стража не готовила...
– С чего начнем? – обращаюсь к Фресу.
– Давай для начала попробуем стихии. Нигильда рассказывала про магию Первых, помнишь?
– Помню, – киваю, – Очень похоже на прямое управление. Но я предлагаю начать с изучения маны. Очень уж ощущения непривычные. Совсем не как у эфира. Я уверен, это не из-за того, что отвык.
Пришло еще трое воинов, устанавливают факелы вокруг.
– Эй, Гданад! – окликает командира Фрес, – Есть бумага и корябалка?
Непонимающий взгляд.
– Ну корябалка, чем вы там на въезде в город описи составляете. Не пером же с чернилами сейчас писать.
– Это угольный карандаш. Сейчас принесут. Только он плохо пишет, не очень разборчиво.
– Я потом перепишу нормально.
Слышу шепот:
– Учитесь, придурки. Это дети, а среди вас половина по слогам читает.
– Я грамотный, – в свою защиту высказался Гилан.
Все приготовления завершились. С нами поблизости остается Гилан, остальные ушли. Гданад пошел проверять посты. Не мешают ненужным вниманием, это хорошо. Фрес приготовился делать заметки.
Глубоко вдыхаю. Поднимаю руки. С выдохом от ядра по каналам пробегает поток магии. Мягко вырывается с кончиков пальцев. Трепещет огонь факелов, как от сильно ветра. Я прикрываю глаза, обидно в сердце. Никакого золотого свечения, как было с моим эфиром в первой жизни.
– Мана – это магическая энергия, отличающаяся от эфира. Не видна взглядом, но полностью чувствуется, как продолжение тела.
– Еще отличия есть? – Фрес быстро корябает по бумаге.
– По сравнению с эфиром тяжеловесна, намного плотнее. Управлять в разы сложнее, неподатлива. Если эфир поддается малейшему усилию мысли, то для маны надо приложить большое волевое усилие, подкрепленное мысленным посылом.
– Значит, мана и эфир не одно и тоже.
– Жалко, – грустно вздыхаю.
– Простите, что влезаю, – вдруг спрашивает Гилан, – Что такое эфир?
– Мы много о магии размышляли, какая она будет. Вот и дали мане свое название, примерно продумали свойства. А теперь вот проверили... На практике все иначе.
– Ясно. Ну с теорией всегда так. На словах все просто. Вы только не отчаивайтесь.
Надо же, нас уже подбадривают.
– Ладно, пробуем стихии, потом проверяем задумки.
Под словом задумки я подразумеваю все знания о магии из Кирна. Хоть что-то должно сложиться на ману? Вот и проверим.
– Давай, ты первый, – Фрес отходит на пару шагов, – Начни с огня.
– Это опасно? – тут же спрашивает Гилан.
– Не опасней, чем с мечом, – отвечаю я, сосредотачиваясь.
Эфир можно было преобразовать в стихию огня. Получался огненный эфир, который можно было направлять в заклинания. Или использовать прямо так, как чистое, управляемое пламя. Теперь узнаем, можно ли такое провернуть с маной.
Внутри тела сейчас лучше подобного не проворачивать. Каналы еще слабые, не дай Даргал сожжет. Формирую над ладонью сгусток маны. Припоминаю ощущения, для преобразования. Срабатывает неожиданно быстро. И ярко.
В ладони вспыхивает сгусток красного пламени, захлестывает пальцы, стремится вверх. Был бы я начинающим, тут же потерял бы контроль. Возможно, что сжег бы руку. А так я контроля не теряю ни на миг. Гилан дернулся, но остается на месте. Завороженно наблюдает, как пылает моя рука. Кожа не краснеет. Рукав простой белой рубахи объят огнем, не тлеет. Но тут нужно быть внимательным. Я забыл о снеге под ногами. Снег потек, плавится, открывая притоптанную землю.
– Пиши. Огненная мана. Она же Стихия Огня. Требует жесткого контроля, стремится сжечь все, даже создателя. При нужном навыке, не причинит никакого вреда любому объекту.
Подумав, добавляю:
– Вероятно, можно использовать в медицине, ремеслах и для простой повседневной жизни.
– Колбаски на огненной мане должны получить особый привкус, – хихикнул брат, стремительно заполняя бумагу убористым подчерком.
Дальше мы быстро проверяем остальные стихии. Оказалось, что тут тоже играет свою роль предрасположенность. Меня охотно слушается Огонь, немного хуже Воздух. Земля и Вода очень слабо. У Фреса же иная картина. Вода, Воздух, Огонь, все едва повинуется. Зато Земля, как и в первой жизни – его стихия. Невероятна послушна его воле.
– Оп-па! – Фрес вскидывает руку вверх.
Из снега вырываются мелкие камушки. Пролетают вокруг Фреса, он выставляет ладонь, камешки влетают в руку один за другим.
– На сколько оценишь наши ранги? – спрашивает меня он.
– Твердый третий, – уверенно отвечаю.
– В принципе, в нашем возрасте это неплохо.
– Но не более того, – заканчиваю фразу за брата, – Будем больше тренироваться.
– Приступим к задумкам? – еще больше загорается энтузиазмом Фрес.
– Ты не устал?
– Нет, – он слегка удивляется, прислушиваясь к себе, – Магия восполняется бодро и легко. Только каналы уже потихоньку тянуть начинает. Первая нагрузка, как-никак.
Прислушиваюсь и к себе. На волне эйфории и энтузиазма не заметил, как тоже тянут легкой болью каналы. Как натруженные мышцы, только спектр ощущений немного иной.
– Давай-ка закончим на сегодня, – предлагаю я, – Терпение, есть благодетель мага.
– Хорошо, – недовольно, но с пониманием отвечает Фрес, – Пойдем спать. Но завтра...
– С утра до ночи! – клятвенно обещаю, приложив руку к сердцу.
Мы оба слишком соскучились по магии.
– Спасибо, что присмотрел за нами, Гилан. Мы пойдем.
Убегаем, оставив воина в недоумении. Это он еще не знает, что получившийся беспорядок ему убирать. Чучела разлетелись поломанной соломой, земля как перепахана, от воды и огня образовалась грязь.
Вот мы теперь и маги! Осталось вытерпеть нравоучения матери за ночные выходки. То, что она узнает, сомнений нет.
Глава 3. Магия, встреча с низушниками и горы Турдум.Иногда нам приходят видения. Те самые, которые наслал Даргал, с наказом и историей мира. Такое ощущение, что тогда, без тела, мы не могли вместить все. А теперь редкие видения нас догоняют, осколками дополняя картину прошлого. Видения приходят по ночам, когда только начинаешь засыпать.
Сегодня я увидел, как Первые и Кэхас заключили Договор. Договор, которого нет ни на одной бумаге, не высечено в камне. Я узрел самое начало.
Хэнье гонят человека по лесу, он одет в лохмотья, отбивается простой палкой! Стрелы пронзают его ноги. Человек падает. С яростью ломает концы стрел, морщится, встает.
Острые мечи ранят тело. Маги Хэнье швыряют его в деревья порывами ветра, как тряпичную куклу. Хэнье смеются, приказывают стоять на коленях, лизать сапоги и молить о пощаде. Они не стремились убить, нет, они хотели безмерно унизить, чтобы жизнь стала не мила человеку. Чтобы он сам взмолился о смерти. А они, милосердно подарили ее.
Первый встает, шатается. Голова не склоняется, он не кричит, когда раны прижигаются безжалостным огнем магии. Он бросается в бой с голыми руками. Снова и снова. Его раны затягиваются, глаза горят зеленым, неукротимым огнем.
Я чувствую, что это лишь видение далекого прошлого. Но эмоции того Первого ощущаю здесь и сейчас. Гордость, непреклонность, решимость, мудрое понимание происходящего и причины. Никакой злобы, обиды. Он чувствует уверенность в себе, что его не сломить, готовность принять все, даже смерть, но не склониться. Дни сменяются ночами, погони отрываются, но находят человека снова. Иногда Первого просто бросали помирать, уверенные, что не выживет. Он выживал.
Видение смазывается, показывает другую картину. Тот же Первый человек, плетется к маленькой деревне. Деревня Кэхас. Видны ее низкие ростом жители. Первый падает на землю, окровавленный, истощенный, изнуренный голодом и болью. Его раны больше не заживают.
К нему, лежащему в грязи, спокойно подходит один низушник. Поглядел на это недоразумение, в крови засохшей да чумазого. Плюнул в сторону, да на спину взвалил. Потащил в деревню, у человека ноги по земле волочатся. Усадил на крыльце. Пошел умылся в бочке неподалеку. Все молча. Первый тоже молчит.
Через минуту подходит, садится рядом. Разламывает краюху хлеба, Первому дает. Поели, низушник руку протянул:
— Норм.
Первый на руку смотрит, говорит на Языке Даргала еле слышно:
– У меня нет имени. Я просто человек.
Низушник понял суть, сам его за грязную ладонь ухватил, сжал крепко. Он высказался на языке Кэхас, но в видении я его прекрасно понял.
– Значит, Первым будешь, – потряс сжатыми руками, – Будем знакомы! Сейчас еще поснедать принесу.
Невероятным образом эти двое отлично понимают друг друга. Человек кивнул, покатал имя на языке, осторожно кивнул еще раз. Низушник встает, охает, да за поясницу хватается. Первый взглянул на это недоуменно, протянул ладонь. Мягко засветились его глаза. Последние силы он тратит не на себя, а чтобы отплатить добром на добро. Низушник аж крякнул от неожиданности, да разогнулся. Первый несмело улыбается, Кэхас же одарил его в ответ широкой улыбкой.
Видение закончилось. Дальше я сплю спокойно и без сновидений. Знаю, ни одно из таких видений я никогда не забуду.
***
Отец, устав смотреть как мы мешаем воинам заниматься, выделил нам отдельное место. За казармой кончается холм, резко обрываясь. На краю обрыва стена из бревен. Между стеной и казармой место и дали. Небольшой пятачок земли, в шесть метров шириной.
Нам хватило. Ничего действительно мощного мы пока сотворить не можем. Фрес создал из земли валун в рост человека. На нем тренируем что-нибудь опасное.
С каждым днем холодает все сильнее, по ночам валит снег. Народ по домам сидит. Стражники утром вместо зарядки с лопатами по территории поместья носятся, снег очищают.
Прошел наш день рождения. Теперь мне шесть лет, есть чему порадоваться. В качестве подарка нам вручили здоровый ягодный пирог. Сладкий, горячий, он пошел на ура, смолотили за минуты. Травница Нигильда приехала, ей пришлось задержаться в Белом Саду, народ простужаться стал.
А мы, день за днем, без устали проверяли знания по магии из мира Кирн. Как и сейчас. Сегодня действительно жуткий мороз напал, воздух кристально чист. Я любуюсь горами Турдум, как на пиках блестит солнечный свет. Позади громыхнуло.
— Тьфу ты, — Фрес отплевывается от снега, — Зараза!
Брат валяется лицом в снегу, рядом проплешина до земли.
– Не сработало?
– А ты как думаешь?!
— Ну, должен же я хоть что-то сказать? Не каждый день родные братья мордой в землю снег жуют.
– Ты не отлынивай, — Фрес встает, отряхивается, — Вспомнил что-нибудь без рун? Хоть какая-нибудь вшивая пентаграмма должна сработать! Есть же отклики на некоторые фигуры!
– Мы оба знаем, что Звезда Амона без рун работает как барьер, – я пожимаю плечами, -- Руны там нужны для создания Эфирного Барьера, передачи силы, задавания размеров и формы сферы. Вот только пробовать с маной вместо эфира я не рискну. Тем более без рун.
– Да чего тебе стоит? – раздраженно спрашивает брат, – Я понимаю, что управлять потоками маны тяжело. Но контроля на такое у меня пока не хватит. Попробуй, Азидал!
– Это на седьмой ранг, а я третий. Так и убить может.
– Это там, – махнул рукой Фрес, – А тут тебе не там! Пробуй давай! Ни одного заклинания не работает! Хоть что-нибудь мы должны получить!
Я вздыхаю...И сдаюсь. Аргументы Фреса действительно весомы. На управлении стихиями далеко не уедешь, надо что-то еще.
– Если я помру, обещаю набить тебе лицо в Чертогах Даргала.