– Колдун как выглядит?
– Да обычный такой мужик, молодой, – Ландик прикрывает глаза ладонью, – Помню, что глаза у него желтые, неприятные, будто болеет он чем. Он ушел сразу, как тут стражники эти появились.
– Видели его? – оборачиваюсь к своим.
– Мельком, – отзывается один из незнакомых, – Среднего роста, плащ с накидкой на голову. Коричневый. Со спины только видел, лица не узрел.
– Отлично, – тру пальцами переносицу.
– Правда? – оживился воин.
– Нет, идиот! – взрывается Гилан, – И как его теперь искать?! Точно ничего больше не помните?
Он обводит взглядом всех и каждого. Мужики качают головами.
– А! – заорал вдруг лысый, что со мной бился, – Вспомнил! У него черное пятно под глазом! Маленькое такое. Такое...
Он щелкаем пальцами, пытаясь подобрать слова.
– Ну такое, мля, такое...
– Ну?!
– Как лапа твари какой. С тремя когтями, – Я помню, подумал еще: "А че это за хрень?"
На лысого его же друзья посмотрели, как на идиота. Хлопаю ладонью по столу.
– Для начала сойдет. Колдун в городе, и он уже действует. Судя по тому, что я слышал, это все равно что стихийное бедствие.
– Что делать будем? – Гилан обеспокоенно говорит, – Надо всех оповестить. Пусть народ по домам сидит.
– Нет, – отметаю его слова, – Надо все сделать тихо. Уверен, этот гад готов к такому. Как обычно ловят таких?
– Да загоняют, как зверей, – пожимает плечами Ландик, – Всем миром валят, иначе такого наворотят.
– Вот именно. Он должен думать, что все идет ровно и гладко. Демоны точно оповестили его обо мне. Но все будет спокойно, это заставит его нервничать. Он успокоится, станет действовать снова. Тут то мы его и прихватим за яйца. Стража должна быть готова ко всему. Он разжигает ссоры среди людей. В таких очагах беспокойства можно будет отследить демонов. А то и самого Колдуна. Если воины будут знать, на что смотреть и кого искать – он не уйдет.
– А ты башковитый, – ухмыльнулся Ландик.
– Слова выбирай, – холодно смотрит на него Гилан, – Ты все еще должен язык. Отдельно ото рта.
– Мелкие обиды сейчас можно отодвинуть в сторону, – я встаю, – Вы в Альсасе почетные гости. Постарайтесь вести себя тихо. Если увидите колдуна – сообщите стражникам.
– Мы тоже можем помочь! – вскакивает Ландик, – Это и нас касается!
– Что вы можете, а что нет – решит барон и мой отец. Не высовывайтесь. Гилан, парни, идем.
Вы молча двинулись в обратный путь до усадьбы. Перед выходом на главную улицу, я останавливаюсь. Кариг при каждом шаге морщится. Вновь кровь пошла. На красном видно не так сильно, но вот стражник, что идет, зажимая рану – выглядит не очень.
– Кариг, иди-ка сюда. Я остановлю кровь. Не стоит пугать людей.
– Хорошо.
– Убери руку.
Он отводит ладонь от плеча. Кто-то весьма ловкий засадил ему клинок ровно под наплечник. Кольчуга не удержала. Это ж с какой силой надо бить? Неплохие у барона воины.
Впервые лечу маной кого-то, кроме себя и брата. Сосредоточиться. Плотным потоком маны овеять место ранения. А теперь мощный посыл с желанием исцелить. От пальцев к ране проскальзывают золотистые искорки. Кровь останавливается, рана подживает, будто ей уже пара тройка дней.
– Пока сойдет. А теперь бегом к Гданаду. Доложишь ему обо всем в подробностях. А потом найдешь меня, скажешь какой план. Я буду искать следы демонов и колдуна.
– А? Так мы что, не по-вашему действовать будем?
– Кариг, – я улыбаюсь, – Ну кто будет действовать по плану сопляка, вроде меня? Я просто прикинул, как будет действовать Гданад. Давай, бегом!
Кариг подхватил ножны, чтоб не болтались, и действительно припустил бегом.
– Молодой господин, вам надо вернуться, – Гилан серьезно смотрит в глаза, – Не время для приключений.
– Меня уже видели демоны, Гилан, – качаю головой, – Для колдуна я просто Первый. Сомневаюсь, что он признал во мне сына графа. А вот если ломанусь в поместье, он может это заметить и уйти. А так он будет следить за мной, попытается узнать, ищу ли я его. Это оттянет внимание.
– Вы наследник, быть приманкой – недопустимо.
– Я не приманка, – спокойно иду дальше, – Сейчас я просто доблестный Первый, что мешает демонам творить раздоры. Я и о колдуне не знаю. А что там стража делает, меня не касается.
– Такая игра не продержится долго, – Гилан идет следом.
– Думаю, стоит колдуну увидеть меня лично, и стражу, что рыщет взглядами по толпе – он все поймет.
– А как же ваш брат?
– Фрес сегодня никуда не собирался. А демонов он заметит так же легко, как и я. Уверен, Гданад попросит его оставаться в Черной Грани.
Дальше мы молча ходим по городу. Я не стал из-за какого-то колдуна портить себе выходной. Зашли на рыночную площадь. А вот здесь собралась настоящая толпа. В центре вообще толкотня, орут там что-то. Рыночная площадь представляет собой полукруг на конце города. Лавочки установлены по краям, люди ходят, осматривают открытые взгляду товары. Ткани, еда, безделушки, свежее мясо и рыба.
– Гилан, гляди-ка. Яблоки в сиропе. Купи мне одно!
– Очень вкусные, сладкие, – нахваливает старикан за прилавком.
Гилана передернуло от отвращения. Потянулся за кошельком.
– Стой. Слышишь?
– Что такое? – Гилан медленно озирается, шепчет, – Демоны?
Я слышу из толпы в центре выкрики:
-Нелюди паршивые!
– Валите отсюдова!
Уже понимая, что там увижу, иду на крики. Вздыхаю, когда Гилан бросает вопросительный взгляд.
– Нет Гилан. Иногда люди из без демонов неплохо справляются.
Толпа не плотная, Гилан легко раздвигает в стороны людей. Те мигом затыкают возмущение, когда видят стражника. Я еду следом. Вот уже и Гилан понимает в чем соль. Останавливается, пригибается ко мне.
– Господин, это обычное дело.
Гилан, если бы ты видел, как Кэхас жизней для людей не жалели, ты б сам туда полез. Причем видел так ярко, словно сам там был. Такие видения проникновенные.
– Я знаю. Давай, вперед.
– Не пойму, чего вы Первые вечно на их защиту лезете, – бурчит Гилан.
А меня как молния прошибает! Я вдруг понял почему! Те видения, что нам с Фресом приходят. Их вовсе не Даргал послал, все что хотел, он уже показал. Это всем Первым такой подарок от крови. Память предков? Или магия? Не знаю. Но это стоит изучить.
Мы выбираемся вперед. Теперь все видно. Трое молодых низушников стоят против толпы. Впервые вижу их лично так близко. Мне по грудь ростом, грубые лица, как из камня вырубленные. Мощные плечи, грудь как бочка. Отдельное внимание привлекают доспехи. Из лоз дерева, да пластин металла. Выглядит основательно, крепко, и очень красиво. За спинами висят щиты. Мечи на поясах. Они их не касаются, угрюмо сверлят толпу взглядами, скрестив руки на груди.
Главное, это татуировки у каждого на левой щеке. Три пика гор. Очень знакомых гор, их отсюда видать. Клан Турдум.
– Да вы по что Пахома избили, нелюди! – ярится тетка впереди, – Да вас самих поколотить надо!
Низушник, стоящий чуть впереди остальных, спокойно ей в глаза смотрит, да говорит:
– Мы конечно не человеческого роду, но "нелюдь" прозвание обидное. Словно в нас нет ни капли благородства, что присуще людям. Не стоит так словами бросаться. Вот и получил по зубам ваш Пахом. За дело.
Голос гулкий, мощный. Толпа аж притихла немного.
– Да и не сильно то я ему вдарил! – выкрикивает его товарищ, – Вы ж хлипкие, я знаю. Слегка тюкнул!
– Что делать будем? – шепнул мне Гилан.
– Пока ничего, – шепчу в ответ, – Посмотрим.
Примерно понимаю, в чем дело. Какой-то Пахом тут язык распустил, да получил. Людям такое не понравилось. Вот только никаких избитых людей тут не вижу. Ушел этот Пахом похоже, на своих двоих да подальше.
Позади шушуканье, движение. В чем дело? Люди что-то передают с задних рядов. Чувствую запах. Гнилые овощи?
Только я запах уловил, как мимо меня протискивается ребятня, начинают кидаться. Взрослый люд тоже не уступает, швыряются от души.
Позорные снаряды разлетаются об доспехи низушников красочно, сочно и неприятно. Вот только низушникам от этого ни горячо, ни холодно. Их доспехи явно зачарованы. Все с них отваливается. Низушники молча смотрят на людей. Ждут, пока им надоест. Толпа завелась, почуяла силу. Овощи кончились. Вижу, как рядом передают камни. А вот это уже плохо.
– Идем, – толкаю Гилана локтем.
Пинком выталкиваю впереди стоящего мужика. Гилан же двинулся, как горная лавина, с пути буквально сметает в стороны.
Народ увидал Гилана, притормаживают с камешками. В стражника камнем запульнуть не рискуют. Подходим к низушникам.
Вот только детям плевать. Они кидают камни. Мажут безбожно. Краем глаза улавливаю острый и длинный камень. Осколок. Летит прямо в лицо низушнику.
Сам не понял, зачем, но вскидываю руку. Осколок смачно врезается в тыльную сторону ладони. Скрипнули по косточкам острые грани, камень отскакивает. Рука онемела.
– Приветствую в Альсасе, почтенные Кэхас, – вежливо, но с долей сарказма здороваюсь.
– Первый, – во все зубы ухмыляется низушник, глядя в глаза, – Здорова! Гляди, кровь у тебя.
Руки я не опускал. Так что всем видно, как содрало кожу до мяса, бежит кровь. Падает на землю крупными каплями.
– Я бы хотел пообщаться с вами, чуть позже.
Оборачиваюсь к людям. Холод пробегает по позвоночнику. Демоны пришли. Их не видно. Но я чувствую, как они рыскают над головами людей. Много. Не те слабосилки, что были у воинов барона.
Я никогда так остро не ощущал астрал. В этом мире этот план реальности представляет из себя нечто большее. Скрывает в себе настоящих чудовищ.
Демоны воздействуют на людей. Уверен, колдун рядом. Люди настороженно смотрят на меня, на Гилана. Не дожидаясь вопросов, представляюсь:
– Я Азидал, сын Гидеона. Наследник этих земель.
– Старший сын лорда? – осторожно уточняют из толпы.
– Верно.
Взгляды людей жадно рассматривают мое лицо. Уж очень редко я выхожу за пределы Черной Грани. А потом взгляды опускаются до руки, где по пальцам сбегает кровь. Яркие эмоции исходят от людей. Опаска, легкий страх.
Демоны раздувают эти чувства. Для меня они ощущаются незримыми кукловодами, ниточки их воздействия оплетают людей. Они жадно пьют эти эмоции, а потом распаляют негатив еще сильнее.
Решаюсь аккуратно помешать им. Магия мягкими потоками исходит от меня. Демоны отпрянули, но тут же приспосабливаются. Будто их ведет воля колдуна, не дает сбежать. Твари! Я могу лишь ослабить. Но надолго меня хватит?
Впереди стоят дети. Те самые, что кидали камни. От страха дрожат побелевшие губы. Они боятся меня. В глазах стоят слезы и страх от будущего наказания. Демоны возвели их страх в абсолют. Я ищу в толпе колдуна. Его тут нет, но он рядом, уверен.
Внезапной вспышкой озарения понимаю план колдуна. Как бы я сам поступил, будь на его месте? Легко обратить страх в злость, люди сами нападут на меня. На сына графа. Что произойдет? Сбегать от простого народа? Слухи убьют мою репутацию на годы. Но даже если сбегу, отец не сможет оставить это без внимания.
Сражусь или дам себя убить? Для людей здесь это значит лишь одно – смерть. Их всех здесь убьют. Обездоленные семьи будут испытывать горе, страх, ненависть. Колдун распалит эти чувства, демоны будут пить их, как изысканное вино. Всего один хитрый гаденыш может обратить целый город в хаос. И насладиться им, возвеличивая свою силу. Теперь ясно осознаю, за что колдунов и ведьм так боятся и ненавидят.
Сейчас пойдет битва за умы и души людей. Без права на ошибку. Сердце в груди бьется как бешенное. Я смотрю в лица людей. Словно вижу развилку их судеб. Спасение или смерть.
У меня только один выбор. Верить в хорошее в них. Попытаться пробудить в сердцах праведные чувства. Когда-то люди с легкостью справлялись с этим самостоятельно. Колдун, тебя на этом поле ждет поражение. Или победа. От азарта сводит пальцы, сжимаю кулак, разжимаю.
Людской гомон нарастает. Начинают искать виноватых. А кто тут у нас виноватый? Низушники. Демоны вновь усиливают злобу, нетерпимость.
– Ребятки, – окликаю детей, – Подойдите ко мне. Не бойтесь.
Сейчас магией ничего не сделать. Демонов становится больше. Для меня мир выцветает, тени густеют.
Четверо детей. Лет по восемь всего. Боятся, словно перед ними монстр стоит. Люди услужили детишкам, в спины вытолкнули вперед. Блондинистый пацан шмыгает носом, смотрит угрюмо.
– М-мы не хотели! – звонко выкрикивает пацан, – Мы в них целились!
Опускаюсь на колено. Показываю ему руку.
– Ты из-за этого переживаешь?
Мальчик косится на кровь, бледнеет.
– Это для меня мелочи, – улыбаюсь ему по-доброму, – Смотри.
Провожу ладонью над раненной рукой. Кровь осыпается засохшей крошкой. Золотистые искорки окружают рану. За секунды она заживает. Остается лишь розовая кожа.
– Видишь, все в порядке. Скажи, у тебя есть родители?
Пацан завороженно кивает.
– Есть, – звонко отвечает, – Папа есть. И мама!
Встаю, показываю рукой на низушников.
– Кэхас в Альсасе всегда почетные гости, – поправляюсь, – Были. Знаете, почему?
– С какого это они тут почетные гости?! – кричит женщина, что призывала побить низушников, – Это наша земля! Пусть валят отсюдова! К демонам на рога!
Пусть сейчас она под воздействием демонов, но ее слова задели меня.
– Сколько ты здесь живешь, женщина? – жестко смотрю ей в глаза, – Месяц? Два?
Тетка, вдруг осознает, что ляпнула она что-то не то. Да еще и перед будущим лордом Альсаса. Она выглядит обычной скандальной женщиной средних лет. Такие обожают перемалывать косточки соседям. В цветастом платье по моде прошлого века, волосы в пучок собраны.
– Да хоть бы и так, – неуверенно выкручивается.
Усиливаю поток магии на людей. Теперь от меня исходит легкий ветерок.
– Эти кэхас из клана Турдум. Ничего знакомого? Вон те пики гор, например?
Народ переглядывается. Никто не понимает, к чему я речь веду.
– Когда-то они там жили. До того, как Хэнье прокляли и отравили подземные источники. И в голодные зимы делились с людьми едой. С предками тех, кто поколениями живет на этой земле. В войне Трех Народов, именно этот клан прятал в своем подземном городе наших женщин и детей. Кэхас лили кровь бок о бок с людьми. Прямо здесь, где ты стоишь. Сейчас молодые воины этого клана каждую весну отправляются сюда, почтить землю предков. Свой исконный дом. Так чья это земля, женщина?
– Все они нелюди! Какая разница, чего они там делали! – вперед из толпы вырывается мужик с ножом.
В его глазах ни грамма разума. Чистая ненависть. С уголка губ течет слюна. Гилан обнажает меч. Толпа качнулась вперед.
– Спокойно, – мощный выплеск маны пролетает ветром через людей, ерошит волосы.
Нам миг демоны теряют над ними власть. Снова плетут свои нити. Если бы я умел доставать их в астрале! По спине бежит струйка пота, дыхание сбилось. Почти все силы потратил. Мужик с ножом останавливается, потупился, взглянув в лицо Гилана, отступил назад. Неуверенно сжимает нож, явно не понимая, когда это он его выхватил?
– Почему вы называете их нелюдями? – в упор спрашиваю его, – Когда в самих ни капли человечности.
– Ты ж из Первых! – обвинительно тычет пальцем тетка, – Чистая человеческая кровь! Почему ты на стороне нелюдей?!
Перед моими глазами встает картина видения. Израненного человека тащит на себе низушник. Делится едой. Привечает, как доброго друга.
– Потому что это правильно, – спокойно встречаюсь с ней взглядом, – Потому что здесь не правы вы. Для людей, всех людей, народ Кэхас не враги. Сколько они сделали для нас? Где ваша благодарность? Первые люди клялись в вечной дружбе, поддержке! Как вы посмели забыть это!
Под конец я, не сдержавшись, рявкнул на людей. Первые ряды аж вздрогнули. Я пальцем указываю на осколок камня на земле, со следами моей крови.
– Так вы учите детей принимать дорогих гостей? Камнями? Этот осколок летел ему, – киваю на низушника, – В глаз. Он на всю жизнь запомнил бы подобную доброту людей.