- Кто она? – поднял я взгляд на стоящего надо мной человека.
- Открой страницу, и мы вместе это узнаем.
Стало душно и тесно в моей башне. Я проникал в душу Кам Ин Зара, а перед глазами вставали лица Целесс и мамы. Будто не маг века назад, а я потерял любимых… уже. Не в будущем - сегодня. Строки слились за нежданной пеленой слез. В груди сжалось сердце. Захотелось скрыться, спрятаться ото всех. Как же вы нашли меня…
В следующеё мгновение комната озарилась иллюзиями. Я обернулся, задыхаясь от восторга и слез. Неужели?!
Наткнувшись взглядом на вставленный в подставку кристалл, я потянулся к нему. На плечо легла рука гостя. Он отрицательно покачал головой и я замер.
Это была она: женщина, нарисованная на странице. И совсем не то лицо, что показал великий маг на первой, рассказывая о себе и любимой. И рассказ она вела от своего лица глубоким грустным голосом. Рассказ о маге, которого она знала как человека, мужчину, отца. Услышав, как Карел шмыгнула носом, я посмотрел на неё. В глазах псионички блестели слезы. Как и у меня, наверное…
Она нашла его в песках после особо жестокой войны…
Она любила его и родила ему сына…
Она была псиоником, сестрой его врага…
Там же, в песках, он закончил свои дни. Никому не известный, никем не узнанный, раненый и потерявший себя.
Она показала, где похоронила его.
Напоследок женщина грустно улыбнулась, повторив его слова: «Ты можешь быть великим магом или слабым человеком. Судьба все равно найдет тебя в том месте и в то время, когда ты должен предстать перед ней. И она не спросит: «Успел ли ты сделать то, что был должен?»
Я сглотнул, опустив глаза. Еще несколько минут мы провели в молчании. Странная страница. Кам Ин Зар написал лишь текст. Заложить иллюзии он уже не успел. И тогда это сделала она. Как умела. Как псионик. Ориентируясь на чувства: боль и любовь…
Подняв взгляд к гостю, я вздохнул. Значит, Кам Ин Зар умер где-то у них, в песках Харенхеша.
- Ты узнал, что хотел? – спросил я.
- Да, Андрес. Я узнал, где лежат останки моего деда. Благодарю тебя.
Гость улыбнулся и допил чай. Я же потерял дар речи. Неужели мой лысый гость – внук Кам Ин Зара? Как реагировать на это я не знал.
- Откуда у тебя этот замечательный отвар? – тем временем спросил гость, устроившись на полу у очага.
Не в силах произнести ни слова, я раскинул руки. Степь!
Он снова улыбнулся, кивая. В какой-то миг мне показалось, что он ответит: «мы тоже пьем пустыню». Но гость промолчал.
- Так, что же за послание ты мне принес? – вспомнил я, сдерживая зевоту.
- Видящая, что предсказывает нам сулящее, просила передать следующее: «Ты вкусишь плода, но не воспользуешься силой. Ты будешь править, но власть не принесет успокоения. Ты будешь одинок до тех пор, пока кровь твоя не восстанет из небытия. Лишь тогда ты обретешь всё, о чем смеешь мечтать. Судьба не оставит тебе выбора, вернув в мир войну и хаос. Будут нарушены правила, соблюдаемые веками».
Я моргнул. Ну… пусть будет так. Спать охота.
Прикрыв книгу, я устроился рядом с гостем на полу. Карел уже дремала на тюфяке, и прогонять её было бы неправильно...
Зачем мне это странное откровение какой-то песчаной видящей? Связано ли послание с поразившей меня до глубины души страницей о Бездне памяти? Я разгадал её в начале зимы. Без надежды уснуть в промерзшей каменной башне, я сидел и пытался успеть собрать шифр для её открытия. Каждый раз не хватало какой-то секунды. Я злился, потея и замерзая одновременно. А когда получилось, страница щедро вознаградила меня за труды. Рассказывая об опоясывающем Землю поле, Кам Ин Зар приводил примеры знакомых ему людей, показывая коротенькие моменты из их жизни. И в одном из примеров я увидел немолодую полураздетую женщину, сидящую на подстилке из пальмового листа где-то в Харенхешском селении. Будучи псиоником, она умела выводить видимое наблюдателям. И в одной из её иллюзий я увидел себя – в башне – за книгой Кам Ин Зара. В тот миг их с магом будущее столкнулось с моим настоящим. Иллюзии замкнулись, а я не мог найти в башне воздуха, чтобы продышаться. Тогда я узнал о Бездне памяти впервые. Позже, пользуясь советами Кам Ин Зара, пытался понять как можно в неё проникнуть. Все медитации день за днем оставались безрезультатными. Я думал о Бездне, как о когда-то о крыльях Им Каруса или книге Кам Ин Зара – когда-нибудь она откроется, сдавшись. Нужно лишь подождать. А ждать я умею.
Была ли женщина, передавшая мне послание с Эрхарт Тизом такой же, как сошедшая со страницы о Бездне памяти? Засыпая, я вздрагивал от раскатов грома за стенами. В башне стало жутко душно. Врывающийся с новой силой в мое отшельничество внешний мир беспокойно теребил мысли и сердце.
Проснулся я поздно, когда солнце уже осветило степь целиком. Вспомнив вчерашних гостей, я огляделся. В башне никого не было. Выйдя на улицу, я поискал вокруг – пусто. Прикрыв веки, потянулся внутренним взором, выискивая людей. Они удалялись. Стремительно, почти бегом…
Вернувшись в башню, я подошел к книге. На душе заскребло. Перевернув книгу, откинул задний переплет. И, сжав челюсти, в сердцах ударил кулаком об стол. Последняя страница была вырвана. Намереваясь догнать их, метнулся к выходу. А потом замер, прислушиваясь к себе. И усмехнулся. Пусть будет так.
Разминаясь у подножия башни, я думал о зиме. Она была близко…
Степь жарило летнее солнце, но я кожей чувствовал шепот зимы, приближающейся стремительно и неумолимо. Тогда, в середине осени я дошел до ближайшей деревни. Проведя две ночи в степи, селянам я явился с разрывающим легкие кашлем, горящий и мокрый. Укутанные в теплые плащи прохожие, дети в телогрейках провожали меня странными взглядами. Я чувствовал их жалость и брезгливость. Заплатив за теплую одежду, я лишь усмехнулся себе и этой деревеньке в несколько десятков домов. Никогда в жизни я не думал, что деньги могут иметь ценность, сравнимую с жизнью. Вернувшись в башню, я провалялся неделю или две. А потом сильный организм, огонь и степь, на заваривание которой уходили все силы – взяли свое.
В те месяцы зима поселилась у меня в сердце, крови, коже. Я чувствовал её шёпот и тихие шаги. Я внимал её предупреждениям. Я больше не боялся её. Хотя, просыпаясь поутру, иногда приходилось отдирать волосы от стены. Простаивая вечерами на втором этаже, я открывался всем ветрам, запахам, звукам и энергиям. Я плакал. Навзрыд. От боли и страха. От воспоминаний и тоски. А потом прошло и это.
Зимой в степи очень трудно найти еду. Я возвращался в деревню еще несколько раз, и они перестали удивляться, продавая мне мешок зерна или вяленое мясо. А потом просто кончились деньги. И тогда я пришел к ним с книгой.
Это был прекрасный зимний день, полный снега, света и сияния. Зайдя в общий дом, я сел на лавку и открыл первую страницу. «Человек из степи пришел с книгой!» - крикнул какой-то мальчуган и я, наверное, улыбнулся. Не помню, две или три страницы я показал тогда. К вечеру дом был полон, стало жутко душно. Селяне замирали, изредка вздыхая, вскрикивая, переговариваясь. Еще бы! То, что видели они в тот день, не видели даже главы гильдий Объединенных земель. На следующий день, нагруженный подарками, я снова ушел в степь. А потом незаметно и скромно пришла весна. Когда я пришел на следующую осень в деревню, люди смотрели на меня с сомнением, испугом… очень странно. Я чувствовал их страх и благоговение. Они не дали уйти мне с пустыми руками, но в глазах их читалось: «Не возвращайся». Больше я туда не приходил.
Я собрал воду над головой. Дожди здесь были редки и ценны. Удерживая воду в четких рамках, я разделся. Надергал травы вокруг… и выдернул невидимый клапан из невидимой бочки.
Не было сил сдержать восторги и смех, когда на меня обрушилась благодать теплого водопада. Я торопливо начал скрести кожу жухлой травой. Как же я скучаю по дому…
Я вернусь. Очень скоро вернусь. Но не по тем причинам, что приводит Учитель. Проведя за записью оставшихся семнадцати страниц остаток дня, я лег спать с уже утвердившейся уверенностью.
Утром, поднявшись с рассветом, я пробежался как обычно. Как обычно умылся и перекусил размоченным в воде зерном. Выбрав в камине уголек, написал на стене: «Верни гильдии. Я скоро вернусь». На книгу положил кристалл с записанным посланием. Наложил несколько защитных программ на дверь башни и комнату. Учитель обязательно разберется, ведь это он меня им научил. И пошел…
Я не мог унять улыбки, не мог не радоваться. Вместе с тем сердце скребли опасения. Настроение было приподнято, впереди ждало что-то, чего я мог и опасаться и желать… Что-то такое, к чему я должен был прийти и испить до дна.
В той же одежде – в штанах и рубахе, два года назад бывшей белоснежной и праздничной. Босиком. Все, что я приобрел за эти неполных два года, осталось в башне, ставшей мне вторым домом. Спасибо, Кам Ин Зар, что не дал мне погибнуть и обогатил нежданно и щедро. Спасибо, степь, что сделала сильнее. Спасибо, одиночество, что дало время понять. Спасибо, зима и ночи без сна, что научили любить жизнь и мир за стенами ветров и трав. Спасибо…
Я шел в деревню, где меня знали, но не ждали. Им придется еще раз услужить мне. Возможно, это будет не совсем добровольно. Я хотел вернуть свой дом и дорогих мне людей. И уже сейчас я собирался с мыслями, концентрировался и выстраивал намерения. Если Император так торопиться, значит, ему есть чего опасаться. Я не всё вижу и понимаю. Мне не доступны их глубины и связи. Но я знаю точно, что если бы он хотел…
Учитель не понимает ланитов потому, что ненавидит их. Он слабее и боится. Я – нет. Я знаю эту расу. И я знаю одну простую вещь, недоступную Сархату. Ланит не убьет, пока не будет угрозы жизни его или близких. Я не верю тебе, Учитель. Не верю! И я не боюсь. Я слишком хорошо знаю их. Я был с ними. Я был частью их. Я вырос среди них. Как же глуп я был, убегая…
10.
Кам Ин Зар, живший за несколько тысяч лет до моего рождения, был великим магом. В своей книге, открывшейся мне за прошедшие два года, он описал могущественные артефакты, свои изобретения, места силы. Будто предугадывая возможность потери важных знаний, он изложил основы магии и прошелся по ключевым школам: создание и программирование креацина, порталы и перемещения, стихийную и низшую магию. У меня было достаточно времени, чтобы понять изложенное в книге. Практиковаться же предстояло всю жизнь.
До знакомства с трудом Кам Ин Зара я чувствовал себя сильным и знающим. Теперь же все изменилось. Мир вокруг стал как будто более открытым и полноценным. Я же в нем оказался бледным недоучкой, насмехавшимся над школой и знаниями. Но жалеть о свершенном не стоило. Не будь я столь самоуверен тогда, не было бы времени, посвященного целиком книге и практике. Не было бы перед глазами примера настоящей силы. Не было бы меня сегодняшнего.
Привычно ступая по выжженной траве, я чувствовал под ногами комья земли и пушистые пучки. И земля говорила со мной. Топотом маленьких ножек вдалеке, взглядом черных глазок из нор, жизнью и разложением. Прикрыв глаза, я ощутил все окружающее меня пространство. Затем путь впереди. До сантиметра, до градуса, до процента влаги – несколько часов вперед. Вот она… точка. Километры схлопнулись в одно мгновение. Падая на колени, я подставил руки. На всякий случай, не овладев некреациновыми порталами достаточно хорошо, я побаивался застрять в земле и выходил в полуметре над поверхностью. Подняв голову, огляделся. Улыбнулся: уже лучше. Снова пошел, прощупывая степь и путь впереди. Очень скоро, не пройдет и года, я смогу перемещаться так же свободно, как и Учитель. И пусть он не смог преподать мне этот урок, он был наглядным примером использования этого знания. Один из немногих, а возможно, единственный. Хотя, нет, уже не единственный. Интересно, насколько уверенно сейчас перемещается Целесс?
«Если я почувствую тебя в Объединенных землях через два часа – умрет видок. Через три – Марго. Через четыре – Целесс. Беги». Еще много раз после той ночи его голос звучал у меня в голове. Беги… Как же много изменилось за прошедшие два дня. Будто мир перевернулся. Рассказ Учителя совершенно неожиданным образом напомнил мне очень простую вещь. Живущие веками ланиты имеют неподъемные оковы в нашем мире. Они берегут свои связи и друг друга, как главную ценность. Они заперты в рамках своего совершенства и не могут позволить себе свободу праздного существования человека. Они ответственны, ведь впереди – века и взгляды сородичей.
Он выбрал самый верный способ избавиться от меня. Но как же я, знающий, чувствующий их нутром, мог поверить?
Второй раз я вышел практически над землей. Не успеёт стемнеть, как я буду в деревне. Ты почувствуешь меня – это неизбежно. Спрятаться от высшего псионика невозможно. Но сейчас ты занят так, что у меня будет время увериться в том, что Воронка – лишь кайма пустоты. Я знаю, о чем ты думал, нанимая Андреса. Я знаю, о чём мечтал сам Андрес. И я понимаю его реакцию на человека, пытавшегося отнять мечту. Ранцесс, ты нашел силу для осуществления своих планов. Но неужели расплачиваться за твою мечту должна Земля?
- Где я могу найти иллюзор? – схватил я за рукав первого подвернувшегося под руку мальчишку.
Стремительно смеркалось. Улица маленькой деревушки, скромно разместившейся на окраине степи, казалась шумной и людной.
Парень смотрел на меня удивленно и выжидающе, пока я не отпустил его рукав. Почувствовав свободу, он тут же убежал. Стоя посреди улочки, я оглядывался по сторонам. Потом зашагал прямо к центральному пяточку, недалеко от которого несколько месяцев назад показал страницы из книги. Тогда, имея в себе лишь желание выжить и боязнь возвращения, я и подумать не мог связаться с мамой. Теперь же я отсчитывал минуты до момента, когда увижу её. Я бранил себя за то, что позволил себе не показываться почти два года.
Пригнувшись, я вошел под кров той единственной таверны, где бывал уже раньше. В наполовину заполненном помещении стало тихо. Вытиравшая стойку женщина замерла, мгновенно узнав меня.
- Парень с книгой! – окликнул бородатый мужик из-за длинного стола у стены. – Ты пришел показать нам еще пару сказок?
Посмотрев на него, я обежал взглядом зал. Здесь мог быть глава их администрации. Ведь, есть же в этой деревне администрация? Отрицательно качнув головой, я обернулся к женщине за стойкой и пошел к ней.
- Хозяйка, здесь есть иллюзор? – спросил я тихо, подойдя.
- Тебе здесь не рады, мальчик, – прошептала она, наклонившись. Я почувствовал взгляд в спину и чуть повернул голову.
- Здесь есть глава?
Отрицательно качнув головой, она опустила взгляд на стойку. В следующее мгновение, скорее услышав, чем увидев движение, я резко присел. Над головой пронеслось что-то тяжелое, разбив склянку за спиной хозяйки. Удивленно поднявшись, я склонил голову, разглядывая сидящих в зале людей. Что я вам сделал? Я был у вас несколько раз, покупая одежду и еду. Когда деньги кончились, я расплатился зрелищем, заставившим вас разевать рты…
- Убирайся отсюда, парень! – крикнул кто-то, и я обернулся. Он встал. За ним встал весь его стол.
Когда же поднялся почти весь зал, я кивнул. Возможно, у вас есть причины нелюбить меня. Так или иначе, я нарушил ваш покой и показал недоступные вам силы. Это может злить, ох, как может…
Двинувшись к выходу, я с удивлением отмечал про себя яркие и тяжелые всполохи новой энергии. В какой-то момент сила её взмыла вверх так, что мне показалось: люди сейчас закричат, но лишь один из них выхватил что-то острое и чуть присел. Я обернулся, мгновенно собирая всю окружающую жидкость в стену между нами. Она оказалась красной и тут же подернулась трещинами от воткнувшегося в неё оружия. Вязкий лед удержал оружие, и я мог видеть кончик ножа со своей стороны. Вот, значит, как…
Захлопывая дверь, я двинул пальцами, растапливая кроваво-красную стену.
Мое возвращение окружающий мир воспринимал однозначно враждебно. На улице стало совсем темно. Две мамаши звали своих отпрысков по домам, голося на всю улицу. Отойдя недалеко от таверны, я осматривался. Привычной башни, в каких обычно размещались смотрители летунов в Объединенных землях, здесь не было. Деревня была небольшой, но рыскать в потемках здесь я смысла не видел. Я пошел вперед, поглядывая по сторонам. Могло ли оказаться так, что здесь нет ни летунов, ни иллюзора?