Остальные тем временем вытолкали на поверхность Жутикова. Отливающие перламутром хвосты не помешали русалкам устроить Жутикова на песке. Русалки поспорили немного, кто будет делать искусственное дыхание моему пажу. Чем-то он им явно приглянулся. Наконец, после искусственного дыхания и энергичного похлопывания по щекам, кашляя и отплёвываясь, Жутиков сел на песке.
— Ура!!! Слава Воде! — восторженно зааплодировали русалки и, обменявшись друг с другом поздравительными поцелуями, все четверо принялись щекотать и тормошить ошарашенного Жутикова.
— Спасибо! — благодарно улыбнулась я Водяному. — Спасибо, девочки!
Девочки, помахав мне руками в знак того, что благодарность принимается, снова принялись за Жутикова.
— А ты, значит, нырять боишься? — в полголоса спросил меня Водяной.
— Не то чтобы боюсь, но не умею, — подтвердила я.
— Не порядок, — весомо сказал Водяной. — Закрой глаза…
Он положил прохладную ладонь мне на лоб, а вторую на сердце.
— Слушай себя, Римма…
Я расслабилась и почувствовала покой и единение с водной стихией. Чувствуя себя каплей воды в реке, речной рябью на воде, я слилась воедино с рекой. Я счастливо рассмеялась, и река отозвалась серебристым журчанием.
— Водная стихия принимает тебя, Нареченная, и дарит свою силу! — услышала я голос Водяного и задорно вскинула ладони, поднимая каскад брызг.
Нырять? Да что ж проще и естественнее может быть?! Маленькой золотой рыбкой я нырнула в глубину, наслаждаясь плаванием. Мерцающий поток воды медленно струился из-под камня на глубине и, постепенно смешиваясь с водами реки, растворялся в них. Живая вода! Я нырнула в мерцающие воды ключа, сделала глоток и выплыла на поверхность, вспомнив о Горыныче. Мгновение и в своем образе я стояла перед Водяным.
— Славно, Римма, — похвалил он.
Русалки, плескающиеся на мелководье, с почтением склонили голову. В глаза мне бросилась счастливая физиономия Жутикова, польщенного вниманием стольких прелестниц сразу.
— Мне бы живой воды для Горыныча, — попросила я.
Вскоре, пообещав русалкам, как только разберемся с нечистью Гастона Черного, наведаться к ним в гости, мы с Жутиковым направились в обратный путь. В трех ведрах мерцала живая вода. Одно несла я, два довольно прищуривающийся Жутиков.
— Чему так довольно улыбаетесь? У вас улыбка даже со спины видна! — заметила я. — Русалочки приглянулись?
— А то! Суперские девчонки! Не то, что некоторые язвы!
— Между прочим, я вас спасать бросилась!… А вы б листочек мяты пожевали б, для успокоения, а то что-то восторг слишком выдающийся! — съязвила я.
Жутиков покраснел.
— Язва! — бросил он и гордо зашагал вперед.
Обратная дорога заняла меньше времени. Мы уверенно шагали, и хотя обменивались взаимными колкостями, но после сражения наши отношения заметно потеплели.
— Ты мне скажи, русалки они кто? В смысле, как ими стали? — интересовался Владимир Николаевич. Похоже, что речные красотки произвели на него неизгладимое впечатление, то ли чешуйчатыми хвостами, то ли игривыми ласками.
— Элементарно, Ватсон. Пример, девушка от любви несчастной и оттого, что свет не мил, решила утопиться. Пришла на речку Смородину, — там, где мы с вами были — камень на шею и в воду, а там ключ с живой водой бьёт. И в результате вместо утопленницы, получилась русалка, — объяснила я.
Леший встретил нас на опушке и провел на опушку, где на поляне, окруженные кустами ежевики в плену напущенного Лешим мороком, кругами ходили стражники. Однако, претензий не высказал ни один. Уважали покровителя леса.
С живой водой мы успели вовремя: Горынычу стало совсем плохо, и бедный мучался в судорогах, оглашая округу жалобными вздохами и утробным рыком одновременно. Все три головы одновременно опустились к ведрам с живой водой.
— Оооо!…- с облегчением выдохнули головы и, довольно прищурившись, обняли меня, обвив шеями.
— Мы в долгу перед тобой, Нареченная, — грациозно склонил головы Горыныч.
— Мне Жутиков помогал, — заметила я, указав на Владимира Николаевича, с саркастической усмешечкой глядевшего на нас.
— Да? Ну, и тебе спасибо, — переглянувшись между собой кивнули головы Жутикову, — есть не будем! — хитро добавила одна из голов.
Выиграть первое крупное сражение — не значит, выиграть войну, это понимали все, с Гастоном Черным и упырями следовало покончить раз и навсегда, иначе, война станет бесконечной…Потрёпанное, но победившее войско разбило лагерь у реки. Яромир оповестил, что ждет на совет к себе в шатер и военачальников и чародеев. Я удостоилась отдельного приглашения к ужину.
Исцелив живой водой Горыныча и оставив его на попечение Жутикова, которого в свою очередь взяли под опеку охранники, присланные Князем меня охранять, я отправилась помогать чародеям и лекарем исцелять раненых дружинников. Мое появление встречали почтительными улыбками. Первое время лекарь-чародей Дубомир ненавязчиво опекал и присматривал за мной, но вскоре, убедившись, что я вполне справляюсь и знаю, что делать, одобрительно улыбнулся и доверил исцелять самостоятельно. Я внутренне ликовала оттого, что действительно могу быть полезна, и искренне благодарила Лешего, открывшего тайну растений.
Уже на закате вместе с целителями мы, оказав помощь всем, кому можно было помочь, присоединились к погребальному костру тех, кто погиб в сражении. Несколько минут тишина воцарилась на поле. Каждый молился о душах погибших.
— Вечный покой вам и слава, братья! — попрощался Князь с погибшими.
Высокое пламя взметнулось до неба.
Кто-то тронул меня за локоть — я обернулась. Один из посыльных Яромира, определила я по форме и знаку серебряного меча на доспехах.
— Князь ждет вас, Нареченная, — произнес он. Лицо было непроницаемым и исполненным сознанием долга, только в глазах притаились искры любопытства.
Пока мы шли к шатру, юноша исподволь рассматривал меня.
Стражи пропустили меня, и я вошла внутрь. Первый раз в шатре! Оказалось, более чем достаточно пространства. Убранство суровое, — но с неуловимым намеком на то, что хозяин наделен властью и силой — достойное Князя-воина. Когда я вошла, Яромир о чем-то в полголоса говорил с Святомиром.
— Книга судеб истину открыла: ты достойна быть Нареченной! — произнес главный чародей, взяв меня за руку. — Наш мир признает твоё право на верховную власть, не даром и Леший и Водяной открыли перед тобой свои тайны, ибо знали, ты используешь их во благо.
Амаран, вошедший в шатер, бросил на меня подозрительный взгляд, и подошел к сосредоточенно рассматривающему разложенную на столике карту Яромиру.
Следом за придворным магом появились воеводы и советники Князя: предводители конницы, пеших ратников, лучников, дозорных и разведчиков, личной стражи и глава лекарей-целителей.
После совместной трапезы и поминания погибших, начался военный совет. После рапорта глав каждого из воинских подразделений, итоги подвел Яромир. Было решено преследовать Гастона Черного до полного уничтожения упыриного войска. Воеводы обсуждали стратегию военных действий. Ежечасно с докладом приходил посланец от дозорных: ночь самое время, когда нежить находится на пике силы. Порой я чувствовала на себе чей-то назойливо неприязненный взгляд, но стоило поднять глаза на присутствующих, как ощущение исчезало. Это раздражало. Я мысленно сосредоточилась и попыталась сконцентрироваться на ощущениях, призвав на помощь магические силы. Внимательно слушая говорившего воеводу лучников, вновь ощутила неприязненный взгляд, которых, казалось, царапал кожу. Мысленно повернула голову и… «увидела» след взгляда Амарана. Это озадачивало. Почему? Откуда неприязнь, ведь он был одним из тех, кто перебросил меня из моего мира сюда? Так злится, что я сбежала к Яге?
Для меня, как для Нареченной Князя, поставили отдельный шатер. Когда я вошла в него, единственным желанием было упасть и уснуть: день выдался на редкость богатый событиями, которые сменяли друг друга с молниеносной быстротой. Жизнь стала настолько яркой и насыщенной, что до конца не верилось в реальность происходящего и периодически хотелось себя ущипнуть. Однако, не смотря на мой дар и знания и силу, подаренные мне Водяным и Лешим, я была достаточно беспомощна в этом мире. Война есть война. Это не только метание молний и полёты на Горыныче. Как бы то ни было, но и лук, и меч я видела лишь в кино да в музее. Яромир поддержал меня в том, что мне нужны уроки владения мечом и, не откладывая дело далеко, нашёл мне учителя — воеводу Ратмира.
Жутиков как мой «паж», ибо на роль стража, по мнению Яромира, он не годился, не смотря на достойную меткость в стрельбе из лука, устроившись на шкурах в шатре, грыз яблоко.
— И где тебя носит? — ворчливо спросил он вместо приветствия.
— Все словесные баталии оставим на после возвращения! — не терпящим возражений тоном отрезала я. — Нам и военных сражений хватает!
— И чего раскричалась? — парировал он, взявшись за новое яблоко.
— Риммау, а ты попроси Ягулю на него заклятье немоты наложить, — раздался знакомый голос.
Я обернулась — из-за ширмы появился Василий.
— Оно у Ягули особенно удачно выходит, — продолжил кот, лукаво подмигнув зеленым глазом.
— Почему «особенно»? Остальные — не помнит что ли? — съязвил Жутиков.
— Нет. Просто забывает снять заклятье, а жертва-то напомнить-сказать не может!
Жутиков чуть не подавился яблоком от таких перспектив.
— Римка, даже не думай об этом! Предупреждаю!…- начал он, но появление Яги прервало его тираду. Жутиков хмыкнул и сосредоточенно принялся за следующее яблоко.
Грыз он с таким вкусом, что и мы с Ягой не удержались и соблазнились яблочками. У старушки оказались на редкость крепкие зубы, что произвело впечатление на Жутикова, который боялся визитов к стоматологу как огня.
— Ладно, милок, отвоюем, займусь твоими зубами, — пообещала Яга. — Ну, а теперь, Римма, за учебу пора. Сила силой, но и без уменья никуда не пойдешь! Всем спать! А ты, Рим, присаживайся поближе и…
После уроков Яги, не смотря на общую усталость и большой объем новой информации, усталость как рукой сняло. Правильно говорят, что отдых — это смена вида деятельности. Терпко-горький настой, приготовленный под чутким руководством Бабы Яги, бодрил. Я была готова к новым свершениям. Мне казалось, я готова горы свернуть. Яга посмеивалась.
— Будет, будет тебе сейчас работа! Вон уже сапогами стучит!
Я прислушалась. За шатром шумел военный лагерь.
— Воевода Ратмир по приказу Князя! Разрешите, Наречённая?
Яга снова оказалась права. Воевода очень ответственно отнёсся к моему обучению и незамедлительно явился для первого урока. Мы изучающе осмотрели друг друга.
— Обучались ли вы когда-нибудь владению мечом, Нареченная?
— Никогда, воевода. И… давайте просто Римма, — я протянула ему руку.
— Ратмир, — воевода крепко пожал мою ладонь. — Начнём?
Мы вышли из шатра. Баба Яга отвела глаза любопытствующим, и нашему первому уроку никто не мешал ни взглядом, ни словом, ни делом. Жутиков не в счёт, на его ехидные комментарии я не обращала внимания, хотя Ратмир пообещал укоротить ему язык. Воевода оказался не только истинным фехтовальщиком, двигающимся с неподражаемой грацией и скоростью, но и хорошим учителем: общий язык мы нашли сразу. Я понимала, что супер воином мне не стать, тем более за короткое время, но хотя бы знать «с какой стороны берутся за меч» буду… наверное. А пока я чувствовала себя беспомощным кутёнком…
Глава 9
Утро началось с лучами солнца. И началось не самыми радужными известиями. Ночью, не смотря на дозоры, упыри порвали нескольких воинов, а останков двух даже не нашли — только следы борьбы. Яга нахмурилась, услышав это.
— Плохо?
— Худо, Римма, видать упырями их сделают… нежитью…
Обговорив с Ягой идею создания крылатой разведки на метлах — своеобразной авиации, ведь «мне сверху видно всё, ты так и знай», и, получив одобрение прогрессивной бабули, я отправилась к Князю за разрешением на это дело. Однако в шатре Яромира не оказалось, стража у входа не дала ясного ответа. Винить их сложно, не следует всякому-разному знать, что именно делает в этот миг правитель, хотя с другой стороны, я ж не «всякий-разный», а Нареченная Невеста… Мысленно усмехнувшись своим рассуждениям, я решила применить на практике уроки Лешего. Отыскала след Яромира и… Это оказалось даже увлекательно, смесь интуиции, наблюдательности и магии! Следы Яромира покружив по лагерю скрылись в лесу, верность моих догадок подтвердило то, что у опушки стояли двое стражников.
— Никому не велено покидать лагерь, — с этими словами они преградили мне дорогу.
Но любопытство было сильнее меня, пришлось воспользоваться уроками Яги и «отвести глаза» стражам. Петляя среди деревьев, вышла к зарослям шиповника, и обостренный слух уловил приглушенные голоса. Говорили двое: Яромир и…женский голос… Интересно… Уже выйдя из-за зарослей я догадалась, что скорее всего, это свидание. Первой мыслью было: не мешать, развернуться и уйти. Но поздно, меня уже заметили.
Яромир и стоящая напротив него девушка, в костюме лучника, обернулись и настороженно смотрели на меня. Князь плечом прикрыл от моего взгляда спутницу.
— Доброе утро. Извините, что помешала… — первой поздоровалась я, собираясь развернуться и вернуться к опушке.
Князь тяжело вздохнул и поймал меня за руку.
— Доверяю тебе самое дорогое, — произнес он, показывая на девушку, и пытливо глядя мне в глаза. — Это моя…любимая.
Девушка, настороженно глядя на меня, протянула руку.
— Мирра, — назвалась она. Как я поняла в этом мире, одним из признаков доверия к человеку было — назвать ему своё имя.
— Римма, — и я энергично пожала её ладонь, и взгляд отметил, что на руке у неё то самое «кольцо Нареченной», которое, по рассказам Василия, должен надеть на палец избранницы Наследник, подтверждая этим, что признаёт ёё своей невестой.
То самое кольцо, пропавшее, по словам Василия, из сокровищницы накануне ссоры Яги с Яромиром. Кстати, на руке ведьмы, камень в кольце должен «оживать» и наполняться глубоким лучистым мерцанием. На мгновение задержав взгляд на кольце, я отметила, что камень тускло синь. Никакого намека на мерцание, ни искорки… Яромир и Мирра заметили мой взгляд.
Мирра молча сняла кольцо — по лицу прошла судорога боли — и протянула кольцо мне.
— Нет, — я покачала головой и отвела руки за спину. — Оно твоё.
— Во мне нет силы, — произнесла она, сдерживая слезы.
— Что-нибудь придумаем… Любовь — великая сила…
Мирра с удивлением и недоверием вскинула на меня глаза, так, словно ждала от меня брани, а не добрых слов.
— Я пойду… — тихо сказала она Князю.
— Куда?… Страна в положении войны!
— В ополчение, — улыбнулась она. — Стреляю из лука я не хуже твоих лучников.
В результате в лагерь мы вернулись втроем. Яромир не хотел отпускать Мирру одну в обратную дорогу, предлагал, чтобы его личная охрана доставила её в безопасное место. А девушка желала вступить в ополчение и наотрез отказалась от такого предложения.
— Хоть так помогу тебе, — решительно сказала она.
Я отвела глаза ожидающим Князя на опушке стражникам, и мы с Миррой прошли незамеченными ими.
Сразу же пришлось воспользоваться ещё одним уроком Яги и окружить шатер Яромира куполом беззвучия. Когда мы были надежно скрыты от любопытных ушей (отчего-то больше всего я опасалась Амирана), Князь выслушал моё предложение о создание «воздушного отряда», который предстояло возглавить мне, верхом на Горыныче.
— Страж твой хилый показал себя стрелком отменным, — отметил мастерство Жутикова Яромир.
Услышав это, у Мирры загорелись глаза.
— Князь, позволь и мне присоединиться к воздушному отряду? — спросила она.
— Но там основная сила ведьмы…
— Но и лучники ведь нужны!
Мы втроем переглянулись.
— Римма, я бы хотел… — Яромир взглянул мне в глаза.
«Я люблю её. Я боюсь за неё. Ты присмотришь за Миррой?»
Я услышала эту беззвучную просьбу.
— Яромир, я буду рада, если ты разрешишь присоединиться Мирре к моему отряду. Нам на Горыныче необходим ещё один лучник.
Яромир с заметным облегчением перевел дух и тепло улыбнулся мне за то, что верно поняла его непроизнесенные слова.
— Мирра?
— Я сделаю всё, чтобы оправдать оказанную честь сражаться рядом с Нареченной, — ответила она.
— Кто ещё знает о Мирре? — спросила я.