- Он не позабыл, - хмыкнула, девочка, - это я забыла.
- Этого не следует забывать, если ты хочешь производить хорошее впечатление. Ведь ты должна стать моей наперсницей. И хорошо же я буду выглядеть, если ты будешь нукатъ, экать и мычать.
Ромейн посмотрела на королеву с любопытством:
- А как же Мэгими?
- Она мне не нравится, - отмахнулась Оливетт, - и никогда не нравилась. Мне кажется, она шпионит за мной: вечно подгладывает, подслушивает, что-то вынюхивает. Препротивная особа.
- Ее нужно прогнать, - посоветовала Ромейн с детской прямотой.
Королева усмехнулась от этого совета. Выгнать Мэгими - что может быть проще? Но кто знает, какие последствия это повлечет за собой? Она была уверена, что Мэгими послал следить за ней сам король Эдуард. Где гарантия, что он не пришлет кого-то, похуже нее?
Оливетт посмотрела на воспитанницу:
- Он учит тебя колдовать?
- У меня нет способностей, госпожа, - отозвалась Ромейн, - Меор говорит, женщины не способны к магии.
- О, неужели? - глаза Оливетт насмешливо блеснули, - вижу, этот маг ничего не знает о женщинах.
Ромейн промолчала. Она нашла, что правило мага, молчание - золото, очень разумно. А главное, подходит ко всем случаям жизни. Не знаешь ответа - промолчи, будешь выглядеть умнее. Не хочешь выдавать свои чувства - промолчи, сумеешь скрыть. Не хочешь сказать лишнего - молчи, как рыба, никто ничего не узнает.
На самом деле, помимо обычных уроков, у Ромейн были и другие. И Меор нашел, что она достаточно способна к магии, чтобы зажигать свечи, закрывать двери и переносить предметы, не прибегая к рукам и другим частям тела. Уроки эти были весьма разнообразны. Ромейн узнавала множество интересных вещей, не имеющих ничего общего с образованием и манерами, но именно они и занимали ее больше всего. Она очень боялась, что кто-нибудь, королева, либо ее муж запретят Меору учить ее. И поэтому молчала так, как советовал ей маг.
Впрочем, скоро Оливетт перестала задавать ей подобные вопросы. Она окончательно уверилась в том, что уроки самые обычные, так как вздела их результаты.
Изредка у Ромейн были свободные минутки, которые она использовала по собственному усмотрению. Меор никогда не ограничивал ее свободы. Девочка больше не устраивала проказ, от которых стонали все обитатели замка. Она сочла, что слишком взросла для этого. Возможно, именно уроки убедили ее в том, что ей куда больше лет, чем на самом деле, может быть потому, что знания отягощали ее голову.
Теперь Ромейн выходила на балюстраду, откуда открывался потрясающий вид. Девочка могла часами смотреть вокруг, любуясь зелеными лугами и темными горами, видневшимися вдалеке. Иногда, эти горы закрывали облака, иногда тучи, но даже тогда вид был ошеломительно красив. Будучи небольшого роста, Ромейн могла смотреть на это лишь сквозь перила, немного присев и прислонившись к ним лбом. Но она быстро нашла способ получше.
Теперь девочка садилась на перила, свесив ноги вниз и ничто не мешало ей любоваться пейзажем. Если бы ее увидела Оливетт, то пришла бы в ужас, а Меор немедленно запретил бы ей сюда ходить. Но к счастью, они оба здесь не появлялись.
Был уже вечер, когда Ромейн освободилась и прошла на балюстраду. Небо темнело, на землю опускалась ночь. Девочка ловко вскарабкалась на перила, и удобно там устроилась, мельком глянув вниз. Слишком высоко для того, чтобы остаться в живых, если сорвешься. Но Ромейн падать не собиралась.
Она взглянула на верхушки гор, которые были еле видны из-за облаков и в который уже раз принялась гадать, что же скрывается за ними. В своей жизни Ромейн видела лишь два места - дом смотрителя переправы и этот замок. И ей очень хотелось увидеть, что находится там, дальше. Хотелось там побывать и увидеть все собственными глазами. Правда ли, что в горах водятся тролли, а еще дальше, глубже в пещерах - огромные драконы, изрыгающие огонь. В мире было много удивительного, стоящего того, чтобы взглянуть,
- Что ты здесь делаешь? - раздался за ее спиной голос и Ромейн впервые едва не свалилась с перил от неожиданности и легкого, но внезапного испуга.
Чья-то твердая рука схватила ее за плечо и вернула равновесие.
- А ну, слезай отсюда, - велели ей недвусмысленно.
Переведя дух, девочка оглянулась и узнала Филиппа. За прошедшее время он сильно вытянулся и окреп, и уже никто не назвал бы его тощим, но и крепким бы тоже не назвал. Однако, его стройность уже не граничила с истощением.
- Мне здесь нравится, - возразила Ромейн, - я не собираюсь слезать.
- Хочешь - не хочешь, а слезть тебе придется, - и принц в два счета стащил ее с перил и поставил на пол.
В награду за спасение он получил свирепый взгляд из-под насупленных бровей и яростное сопение.
- Хочешь убиться? - спросил Филипп.
- Я не собираюсь убиваться. Я просто сижу... сидела... у-у-у, вечно все испортит.
- Сочувствую, - отозвался принц без малейшего сожаления.
- Ну и что. Ты уйдешь, а я все равно сяду туда. Вот так.
- Не сядешь. Я не уйду. Я возьму тебя за ухо и отведу к магу. И сообщу ему о твоих подвигах. Понятно?
Взгляд Ромейн стал еще более злобным, хотя казалось, дальше уже некуда.
- Ну конечно. Что еще ты можешь сделать! - вспылила она.
- Не забывайся, - велел ей Филипп, аккуратно сжав пальцами ее ухо.
- Отпусти, - прошипела девочка, собираясь пнуть его ногой, но в последнюю секунду передумала.
За это ее и выпороть могли, хотя еще ни разу так не делали. Но ведь всему приходит конец. Терпению и снисхождению тоже.
- Пойдем к магу.
- Не пойду, - она топнула ногой.
- Пойдешь.
- Не пойду!
- Боюсь, у тебя нет выбора, детка. Твое ухо в моих руках.
- Ты просто злобный, отвратительный тип! - вспыхнула, Ромейн, - тебе обязательно нужно кому-нибудь сделать гадость. Ты без этого жить не можешь
- Не могу? - изумился Филипп, забыв даже рассердиться как следует, - какую гадость я тебе делаю, интересно?
- Хочешь пожаловаться на меня, вот какую! Ну и жалуйся! Жалуйся! А, что я сделала? Я ничего не сделала.
- Тогда почему ты так боишься идти к Меору?
Ромейн промолчала.
- Ты мне нагрубила, - продолжал он, - ты не умеешь себя вести. Это тебя, кажется, наш маг обучает манерам и правилам хорошего тона?
Девочка свирепо зыркнула на него глазами и попыталась отвернуться, но пальцы Филиппа все еще сжимали ее ухо. В ту же секунду они разжались.
- Иди отсюда, - заключил принц и отвернулся.
Ромейн ускользнула так быстро, насколько это было возможно. На лестнице она пробормотала себе под нос:
- Жаль, что тебя не убило гирей.
Находясь в замке, она старалась не сталкиваться с принцем Филлипом, считая это небезопасным. Увидев его впервые, девочка сразу поняла, что он отвратительный, высокомерный и мстительный мальчишка. Теперь мальчишка подрос и от него следовало ожидать еще худших гадостей. Проще говоря, Ромейн его опасалась. Сейчас она считала себя благополучно спасшейся и избегнувшей серьезной опасности Наказания Меора она боялась меньше, чем того, что может сотворить этот человек.
Немного запыхавшись, Ромейн вернулась в башню и уже хотела, было, проскользнуть в комнату, которую ей выделил Меор, но он заметил ее и остановил вопросом:
- Торопишься?
- Нет.
- Тогда иди сюда. Садись.
- Зачем?
Меор широким жестом указал на стол:
- Ужинать.
Ромейн кивнула и села на стул напротив Меора. Пододвинула к себе тарелку и окинула взглядом стол, раздумывая, что же ей хочется. Меор словно не замечал ее, продолжая есть. Он заговорил лишь тогда, когда увидел, как большая куриная ножка плавно передвигается по воздуху.
- У тебя нет рук, Роми?
- Есть.
- Ты забыла, как следует себя вести за столом?
- Я помню.
- Тогда не используй свои силы там, где можешь обойтись. Ты видела, чтобы я так делал?
- Нет.
Куриная ножка легла ей в тарелку, все остальное Ромейн положила себе, не прибегая к помощи магии.
- Простите, - девочка низко наклонила голову.
- Хорошо. Не думай, что я говорю это просто так. Это очень важно, Ромейн. Ты ведь помнишь, что я тебе говорил?
- Да.
- Никто не должен знать, чему я тебя учу.
- Но ведь здесь никого нет, кроме нас.
- Да. Но привыкнув делать это здесь, ты можешь сделать это и в другом месте, где будет еще кто-нибудь. Нужно уметь контролировать себя.
- Значит я не могу делать это никогда вообще?
Меор кивнул.
- Но... но зачем тогда вы меня учите?
- Это другой вопрос.
Ромейн пару минут смотрела ему в лицо, пока не поняла, что ответа ей не дождаться. Она положила в рот кусочек курицы, прожевала и отложила вилку:
- Почему? - повторила она четко.
- Ешь, - велел ей маг.
- Не буду, пока вы не объясните.
- Я объясню. Позже.
- Когда?
- Ешь.
Девочка обиженно засопела. В ответ на это проявление протеста, Меор заметил:
- Хорошо воспитанные девочки не сопят за столом, не фыркают и не заставляют курицу летать.
- Я сбегу отсюда, - заявила Ромейн, - здесь ничего нельзя делать.
Тут Меор рассмеялся.
- Это не так сложно, нужно только привыкнуть. Когда ты привыкнешь, уже не сможешь поступать иначе.
Ужин они закончили в полном молчании. Отложив в сторону столовый прибор, Ромейн слезла со стула и направилась к двери, понимая, что ничего больше ей не добиться. Меор относился к ней по-доброму, но держал на расстоянии. Никогда он не скажет ей сверх того, что считает необходимым.
- Иди сюда, - велел Меор.
Ромейн остановилась и оглянулась. Маг сидел в кресле у камина, где жарко пылал огонь. Девочка подошла ближе. Он указал ей на низкую скамеечку радом с собой. Она села, чинно сдвинув колени и сложив на них руки.
- Ты спросила, зачем я тебя учу, - заговорил маг, - понимаю, почему тебя интересует этот вопрос. Зачем учить, если делать этого нельзя. Но для того, чтобы контролировать силы в себе, сперва нужно изучить их. Для того, чтобы ты могла сдерживать их и усмирять, когда они вдруг начнут из тебя выплескиваться.
Ромейн широко раскрыла глаза.
- Их так много, что они начнут выплескиваться?
Меор вздохнул:
- Смотри.
В его руках оказался стакан, доверху наполненный водой.
- Видишь? Вода - это сила, содержащаяся в любом человеке. У одних ее больше, чем у других. Сейчас этот стакан находится в равновесии. Но если я начну его раскачивать, вот так, - маг показал, как именно, - что ты видишь?
- Вода выливается, - ответила Ромейн.
- Правильно, А вот теперь воды здесь гораздо меньше, - он плеснул в камин содержимым стакана и девочка увидела, что стакан наполовину пуст, - для того, чтобы она пролилась, его нужно раскаливать сильнее. Но вода все равно прольется. Верно?
- Да, - кивнула девочка, - я поняла.
- Твоя сила пока дремлет в тебе, Ромейн. Но настанет день, когда ты ее почувствуешь. И самым важным будет то, как хорошо ты сможешь ее усмирять. Ты должна понять, что это очень важно. В этом мире не любят магов и колдунов. Люди пользуются нашей силой, когда им это удобно, но в то же время они боятся нас, а страх иногда принимает ужасные формы. А ты - девочка. Будущая женщина. Для тебя это гораздо опаснее. В мире, где правят мужчины, участь женщины - рожать детей и выполнять различные работы по дому. И беда, если женщина оказывается способна на большее. Ей этого не прощают. Именно поэтому тебе следует контролировать свои силы.
Ромейн кивнула, не сводя с него глаз и потрясенная торжественностью момента.
- Я хочу, чтобы ты это хорошенько запомнила, - заключил маг, - какой бы ни была ситуация, ты не должна демонстрировать свою силу. Поняла?
- Ага, - согласилась она.
- Что? Что ты сказала?
- Да. Да, конечно. Простите.
- Ты должна говорить правильно, Ромейн. Всегда. Забудь манеру простолюдинов. Знаешь, что это за место?
- Знаю. Королевский замок.
- Вот именно. Чтоб больше я не слышал от тебя этого слова. Иначе накажу. Ступай к себе.
Ромейн встала и развернувшись, направилась к двери. Меора она побаивалась, зная, на что он способен. Он вполне может превратить ее в крысу в качестве наказания. Крысой ей становиться не хотелось. Равно, как и любым другим животным.
Поплотнее закрыв за собой дверь, девочка глубоко вздохнула и ускорила шаг. Меор внимательно следит за ней, но есть место, где он этого делать не может. Это ее комната. Там она будет делать все, что захочет.
Оказавшись у себя, Ромейн развернулась на полную катушку. Взмахом руки она разожгла в камине огонь и плюхнулась с ногами на кровать. Подняв в воздух сразу около десятка предметов, девочка заставила их чинно фланировать над головой, потом немного ускорила темп. Вращаясь, предметы подняли над ней вихрь так, что волосы Ромейн зашевелились. Она довольно улыбалась.
Услышав посторонний звук, девочка подпрыгнула и села. Вещи попадали вниз и одна из туфель пребольно стукнула ее по голове. Охнув, Ромейн потерла больное место.
Дверь отворилась. На пороге стоял Меор. Неторопливым взглядом он окинул место действия, посмотрел на застывшую Ромейн и спросил:
- Развлекаешься?
- Я почти сплю, - отозвалась она, пытаясь сохранить достоинство.
Маг шагнул ближе. Только теперь девочка заметила, что он прятал правую руку за спиной. На нее волной накатил страх. Ну все, он пришел наказать ее. А в руке у него плеть, что же еще. Она отшатнулась и отползла от мага подальше.
- И это после того, как я полчаса объяснял тебе, как следует себя вести.
- Здесь все равно никого нет.
Меор криво усмехнулся. Ромейн отползла еще дальше, хотя понимала, что все напрасно. Если он захочет, то выпорет ее, не успеет она и глазом моргнуть.
- Не глупи, - оказал он, - я не собираюсь тебя бить.
- А зачем тогда вы сюда пришли? - резонно спросила она.
Меор нагнулся и поднял с пола гребень. Потом кинул его на столик.
- Вот поэтому. Тебе следует осторожнее использовать свою силу, если уж ты решила позабавиться перед сном.
Ромейн проводила его взглядом, проследив, как он закрывает дверь. Кажется, на сей раз ей повезло. Маг прав, ей следует быть осторожнее. Это вполне мог заметить кто-нибудь еще.
Оказавшись в корридоре, Меор задумчиво посмотрел на свою ладонь. Там краснел сильный ожог, который немилосердно болел. Он перевел взгляд на ручку двери, за которую взялся прежде чем войти к своей воспитаннице. Когда он к ней прикоснулся, она казалась раскаленной добела. Ожог на руке свидетельствует о том, что это ему не показалось. Ручка, в самом деле была раскалена. Девчонка не хотела впускать его. Пожалуй, он не зря принял решение обучать ее магическим искусствам. Судя по всему, это ей просто необходимо.
Следовало приложить к руке целебную мазь и смягчить боль. Меор направился к себе, на ходу размышляя о том, что задача, которую он добровольно взвалил на свои плечи, оказалась более сложной.
Глава 3. Родовой знак
Спустя пять лет почти ничего не изменилось. Жизнь текла обычным, размеренным ходом, и все шло своим чередом. Разве что, ненависть Оливетт к мужу стала почти невыносимой. Она никогда не думала, что способна на столь сильное чувство. Ей было противно находиться с ним в одном помещении, женщина избегала на него смотреть за исключением тех случаев, когда иначе было уже нельзя. А его прикосновения вызывали в ней содрогание. Оливетт опасалась, что король поймет, что с ней происходит, но как это ни странно, умный и проницательный Эдуард истолковывал все это неправильно и не приближался к истине, а удалялся от нее. Впрочем, это было неудивительно. Короля никогда не волновали чувства других людей, он просто не замечал их. Иногда казалось, что он сомневается, есть ли у остальных вообще какие-то чувства, не говоря уже о мнениях. Оливетт не сразу поняла это, но когда поняла, то почувствовала небольшое облегчение. Эдуард редко обращал на нее свое внимание, иногда она ловила на себе его взгляд, который, казалось, говорил: "что делает здесь эта женщина?" Это происходило тогда, когда, король соизволял заметить жену. Кстати, сына он замечал гораздо реже и при этом его брови хмурились. Неизвестно, что ему не нравилось. К двадцати одному году Филипп вырос, окреп и возмужал настолько, что в нем трудно было узнать того хрупкого, мрачного паренька, каким он был когда-то. Впрочем, за прошедшее время принц отнюдь не стал веселее. Его красивое лицо сохраняло непроницаемое, холодное и высокомерно выражение.