Владислав тут же отметил про себя, что в отряде совершенно не было рядовых. Даже Ладненький носил на рукаве две остроугольных, словно чикнутая на бумаге птичка нашивки из бронзы - судя по всему был приказным второй статьи. Остальные же, со своими серебряными нашивками, оказались все как на подбор старшинами, что наверняка говорило об опыте, положении в гвардии, и - кстати, солидном денежном содержании. У всех у них на груди были начищенные бронзовые круглые значки с чёрным агатом - видимо, отличительным знаком отряда. В общем - явно не простое подразделение, соображал про себя Владислав. Да и то сказать - тайная служба при самом Предводителе Гвардии! Тут же Владислав, также про себя, отметил, что все они, пожалуй за исключением Тайноведа, были из народов младшей ветви. До этого момента ему представлялось, что все гвардейцы должны быть непременно западниками. Здесь он кстати и припомнил, что некоторые лица в трапезной, как ему показалось, тоже носили на себе печать явно отличающую их от наследников запада.
- Ты, Счастливчик, по чинопочитанию имеешь более высокое звание, - продолжал Тайновед обращаться к Владиславу, и в публичных отношениях всё будет происходить согласно твоему чину, безусловно. Но у нас в отряде, заметь себе, отношения особые. Вне службы, и в походе мы - скорее равноправные меж собой воины, и подчинение идёт лишь согласно месту каждого в боевом задании. Поэтому ты с ребятами не чинись - они тебя и опытнее, и старше. Тем более, что и ты, и они напрямую подчиняетесь только мне одному. Они тебя будут наставлять во многом попервах, и помогать если что, коли отношения сложатся, так что ты к ним прислушивайся. Это будет полезно и для тебя, и для нашей общей службы. Ты, Весельчак, вообще возьми над ним наставничество для начала. Покажи что да как в Башне, в общем - введи во все тонкости и порядки нашей жизни здесь. Впрочем, до обеда он будет бегать по обеспечению, а после - можешь сразу и приступать к вышколке, коли будет охота.
- Для вас всех у Ладненького на сегодня для увольнительные лежат, - снова обратился он ко всему отряду, - но - только по внутреннему двору Цитадели. И - куда бы ни пойдёте, а Ладненький должен знать, где вас можно немедленно отыскать в случае чего! - строго добавил он.
Те дружно и согласно кивнули в ответ. Солдатня, в общем, весело скалилась Владиславу, дружелюбно поглядывали. Тот лишь поддакивал им по ходу разговора. Выглядело всё так, что взаимоотношения, вроде, как-то налаживались.
- Кстати - а отношения для него уже принесли? - обратился Тайновед к Ладненькому.
- Так точно, вашпревосходительство! Сразу после завтрака посыльный из приказа и приволок!
- Хорошо, тогда все могут идти по своим делам. Мне тоже есть чем заняться - отчёт о походе писать, и всякое такое. - Махнул тот рукой, повернулся, и исчез за дверью приемной.
Разобрав увольнительные, солдатня, весело перегикиваясь и шуточно толкаясь, высыпала за двери. Только Весельчак, перед уходом, грубо, но дружелюбно толкнув Владислава в плечо, и - подмигнув ему своим наглым глазом, сообщил - "после обеда, если дела кончишь, мы с тобою мож малость и покучкуемся, прошвырнёмся по питейному, а мож и куда повеселее ещё заглянём"!
Получив от Ладненького пергаменты с печатями, и инструкции, куда их отнести, Владислав, пройдя по привычному уже коридору, спустился на первый этаж. Пропуск он, по всеобщему примеру повесил себе на шею - и не напрасно. Караулы стояли на каждом шагу, и пропуск проверяли не для одного виду ради. Внизу он, пройдя запомнившийся ему ещё со вчерашней ночи общий коридор первого этажа, достиг выхода из башни. Но открыв дверь, и высунувшись наружу, он был просто поражён полумраком, встретившим его снаружи. Задрав голову, он с изумлением увидел, что верхушка башни была вся укутана чёрным туманом, сквозь который еле просвечивало молочным свечением солнце, которое должно было уже стоять достаточно высоко. Судя по всему туман укутывал не только башню, а распространял свои крылья достаточно далеко по сторонам, потому что за высокими стенами цитадели не проглядывало ни клочка свободного неба.
На улице было сыро, и промозгло холодно. Владислав успел пожалеть, что не захватил с собой дорожный плащ, хотя ещё неизвестно было, как бы к такому неуставному предмету отнеслись бы окружающие - форменного плаща у него пока что ещё не было. Свернув от входа направо, по указаниям Ладненького, и пересекя весьма обширное пустое пространство Владислав подошёл к ряду двухэтажных зданий, составлявших здесь службы довольствия гвардии с их бесчисленными складскими амбарами.
В центре этого ряда, у самой стены Цитадели, располагалось огромное овальное здание манежа, с конюшнями по бокам. На вторых этажах конюшен и находились собственно многочисленные службы приказа имущественного обеспечения. Прежде всего Владислав нашёл комнаты управления главного конюшнего. Здесь, изучив бумагу, ему дали в сопровождение посыльного, который и доставил его к дежурным конюхам, занятым на манеже объездкой лошадей. Один из них, крепкий, кряжестый мужик в солдатской суконной куртке, шерстяном вязаном берете, и с серебряными нашивками старшины первой статьи на рукаве занялся ими непосредственно.
- Вот, господин старшина первой статьи, - отрапортовался посыльный, - его благородие будет порученцем при его превосходительстве начальнике тайной службы господина Предводителя Гвардии, так что - приказано дать объезженного коня, пригодного для тайных операций, быстрого, но при этом не чересчур норовистого - так как господин порученец вряд ли будет в схватках участие принимать. Ну, в общем - где-то так.
- Понимаю, - сурово сдвинув кустистые брови отозвался конюх, и на какое-то время задумался. Потом он махнул рукой, - Да что тут долго гадать! Возьмёшь коня своего предшественника на службе! Хорошо, ваши его с собой назад доставили! Добрый конь, и уже в деле был не раз. Пойдём, познакомлю.
На манеже, среди выгуливаемых лошадей - всех сполешь чёрных, одной вороной масти, он выбрал небольшого, поджарого коня, с очень тонкими изящными пропорциями тела. Конь был под седлом, и беспокойно пофыркивал, когда конюх вывел его из общего стоя под уздечку.
- Эх, всё ещё приживает животина, не может успокоится после потери хозяина! - Сочувственно ,успокаивающе похлопал он коня по шее, и передал уздечку Владиславу.
Увидев, как неуверенно тот пытается удержать забеспокоившееся животное, он спросил: "Что, видать невелик опыт-то у вас с верховой ездой? Не особо-то я вижу умеете ладить с лошадями?" Тут он достал из кармана плотный белый комок чего-то и предал Владиславу в свободную руку: "А нукось угостите его вашблагородие, налаживайте-то отношения".
Владислав, став сбоку, у морды, и внимательно взглянув в умные, печальные глаза протянут коню это подношение. Тот деликатно, мягкими губами взял комочек каши, и проглотил его.
- Ну что, брат, доля у нас такая - вместе служить будем, - обратился к нему Владислав. Что делать, жаль мне твоего прежнего друга, да нету его уже. Надо нам теперь как-то меж собой обываться!
- Как звать-то его? - обратился он к конюху.
- Вертоставом кликать, - отозвался тот.
- Ну что, Ветроставчик, - ласково похлопал коня по морде Владислав, будем дружить?
Конь смотрел на него недоверчиво, и всё так же утомлённо-печально. Но уже не бился беспокойно в узде.
- Дай-кось я вашблагородию стремя-то подержу, сунулся конюх, - попробуйте сеть на него и проехать-то кружок-другой. Посмотрим - как оно пойдёть то.
Неуверенным, но быстрым и умелым движением Владислав рискнул вскочить в седло. Всё-таки долгая дорога прежних месяцев с его погибшим другом не прошла для него даром. Конь дернулся беспокойно, но в общем принял его достаточно покорно. Конюх довольно похлопал коня по загривку -
- Знает службу, недаром в гвардейских конюшнях-то овёс свой ест!
Где-то час ушёл у Владислава на то, чтобы более-менее свыкнуться со своим новым другом. Конь был послушен, действительно неноровист, и явно умел оценить те ласку и деликатность в обращении у своего нового хозяина, которыми его, здесь, очевидно никогда не баловали. Через час гарцовки они уже вполне свыклись друг с другом.
Возвращая его конюху, Владислав получил от того указания, где именно, в каком стойле он всегда сможет отыскать для себя Ветростава.
- Там ваше имя и должность будуть выбиты. На табличке бронзовой. Седьмая конюшня, стойло пятнадцать. Номера над всем дверями и стойлами выбиты, так что в случае чего и сами найдёте без труда. Хотя обычно коня по запросу выводят конюхи во двор. Но - мало ли что.. Тут он как-то неопределённо покосился на верхушку башни, скрытую в чёрном тумане.
Изрядно употевший, промёрзший и утомившийся Владислав затем последовал в оружейную. Там с него, взяв пергамент, сняли мерку, и здесь же, из огромного склада заранее заготовленной амуниции, подобрали кольчугу, шлем - довольно необычный, круглый со стальным гребнем, украшенным вороньими перьями, поножи, набедренники, наручники, лосины грубой кожи, замшевую и льняную рубахи под доспех, кожаные, со стальными вставками перчатки, и тут же на месте кузнец склепал дня его из заготовок и подогнал лёгкий пластинчатый панцирь. Перевязь с мечом и кинжалом предшественника просто переписали на него. Доспехи предложили с собой не брать, а обещали немедленно же доставить в его комнату в башне.
После оружейной он пошёл в одёжные мастерские. Там ему вместо тряпья выдали совершено новое командирское обмундирование. Тоже сняв мерку, и - видимо из сшитого заранее, со склада. Дали ещё несколько смен белья, суконный плащ на меховой подкладке, в который он тут же с удовольствием закутался, и всякую иную полевую амуницию. Лишнее любезно предложили также с курьером доставить к нему в башню.
Под конец он посетил и денежный приказ. Там его записали на всякое довольствие, и выдали жалованье вперёд за неделю - семьдесят империалов. Тут же ему вручили и личный командирский номерной знак, с соответствующей грамотой, удостоверяющей его чин, куда номер знака был тщательно вписан. Знак несчастного Добробрата у него отобрали, выдав на то расписку - для отчёта перед Тайноведом.
По завершении всех хлопот ему посоветовали как можно скорее возвращаться к себе в башню, так как вот-вот ударит гонг на обед. Владислав еле успел заскочить по лестнице на свой этаж, как действительно - где-то там, в вышине, ударил гонг.
На этот раз он поспел в трапезную чуть ли ни одним из первых. Но поскольку к беседе его никто не приглашал, то ему опять пришлось мыкаться у своего кресла в одиночестве, лишь обменявшись дружелюбным кивком с Тайноведом, впрочем, занятым своей собственной беседой с двумя представительными командирами, значки которых - золотые, с серебряной окантовкой, и какими-то яркими камнями по центру Владиславу, впрочем, ничего не сказали.
Обед был отменным - густой овощной суп на телятине с рисом, жаркое из баранины с овощами, неизменные мясные пироги, какие-то рыбные блюда, на десерт - несколько видов фруктов, включая сюда виноград и апельсины. Алкоголя, впрочем, не подали ни капли и сейчас. Видимо - в служебное время не полагалось.
После обеда Тайновед не пошёл с ним в свои комнаты, но лишь торопливо махнув ему рукой умчался по коридору к лестнице. Проводив его взглядом Владислав увидел, что он по ней начал подниматься - видимо его вызвали куда-то на верхние этажи башни.
После еды на Владислава навалилось ощущение сытой усталости. Он ещё не пришёл в себя от событий прошлого дня, да что там - всей прошлой недели, а сейчас, после не очень длинного сна снова намотался по приказам, да и хорошо выложился на манеже. Единственное, чего ему хотелось - это поскорее добраться до своей кровати, упасть на неё, и провалиться в дрёму до самого ужина - благо на послеобеденное время Тайноведу, судя по всему, будет не до него.
Но в общей комнате его ждал сюрприз. За тем круглым столиком, где с утра кипятился кофейник, на низких, трехногих табуретах простой выделки сидели Ладненький с Весельчаком, и азартно стучали по столешнице костяшками какой-то игры. По всему столу блестели золотом кучки империалов. Судя по тому, как медоточиво щёрился Ладненьки, и бешено и злобно скалился, выкатывая глаза, Весельчак - догадаться кому в игре сопутствовала удача было несложно. Ладненький, увидев Владислава, тут же сунул костяшки из горсти в карман, буркнул Весельчаку - "щас вернусь, погодь!", и подскочил с табурета со словами: "..вашблогородь! Тут во время обеду посыльные вашу рухлядишку приносили, я уж всё по рундукам разложил, идёмте - покажу где что!". Открыв дверь он пропустил Владислава в его комнату, вежливо проскользнул вслед, и начал показывать ему, в стенных рундуках, куда значится, пошло бельишко, куда одёжка какая, и куда амуниция.
Тут же в комнату бесцеремонно вломился и Весельчак. Еле дождавшись пока Ладненький не закончил толковать, он панибратски хлопнул Владислава по плечу, от чего того внутри аж перекосило - он такого панибратство и от равных по положению всегда терпеть не мог.
- Вашблагородь, вижу прибарахлились! - Начал он громко - аж под потолком звенело, буквально наваливаясь на Владислава и жарко дыша ему прямо в шею весьма несвежим запахом жареного луку и чесноку (видимо нижних чинов кормили хоть и сытно, но явно попроще, чем комсостав), - и жалованье небось отгребли-то на неделю вперёд? А первое-то жалованье, по нашему неписанному закону нужно непременно пропить с сотоврарищи! - Хитро оскалился он. - И не боись - тут же успокоительно добавил, заметив как Владислав болезненно дернулся при таком намёке (ведь он только более-менее почувствовал себя человеком с денежной заначкой в кармане, а тут из него всю получку явно пытались вытрясти), - в Цитадели деньги тебе всё равно ни к чему будут, а уж если в поход двинем - то там они уж точно без всякой надобности. В походе всё что нужно мы или задаром берём, или начальство оплачивает! - И он весело заржал при этом. - Да и через неделю новые денежки натекут. В общем - не жмись! Не надо. Деньги что - сор, мусор. Ветер всегда наметает!
- Мы счас с вами в питейную завалимся, а потом - и в весёлый дом при ней! Вот там мы и славно позабавимся! Мож и кое-кто из наших парней подвалит чуть попозже. Всё прогудим за вечер! Коль не хватит - я добавлю! И ребятки подсыплють. У нас ведь после походу денег куры не клюють - ещё ничего пропить не успели! Собралось жалованья за всё время отсутствия, да ещё и с полевыми и премиальными! В общем - пошли! Неча время-то терять - и он, грубо схватив Владислава за рукав, потащил его вон из комнаты.
Тот лишь вяло сопротивлялся. Судя по всему с мечтами посопеть тихо до ужина приходилось попрощаться. Ладненький последовал за ними, аккуратно прикрыв двери комнаты.
- Так что, доигрывать-то как партию будем? - Вкрадчиво спросил он Весельчака.
Тот только рукой махнул раздражённо.
- Ты уже и так меня как липку ободрал! Хватит! Вишь, его благородие по распоряжению командира веду с бытом нашим знакомить! Забирай, что успел слупить, и - до завтра!
И прихватив со стола малую толику денег, видимо стоявшую на кону в последней игре, и не обращая никакого внимания на досадливые порывы и ужимки Ладненького, он поволок Владислава дальше.
Но как только они вышли в коридор, поведение Весельчака моментально изменилось. Он занял место чуть сади, за правым плечом Владислава, и лишь тихо подсказывало ему, куда следует идти. Салютуя встречным офицерами, и принимая салюты от нижних чинов, они вновь спустились на первый этаж, и покинули башню через главный вход.
Владислав, собственно, по чтению старой книги, хорошо представлял себе, где именно располагается и питейня, и весёлый дом, и что именно и как там происходит. Пересекя весь двор по направлению к главному въезду в Цитадель, он действительно нашёл всё точно так, как и было когда-то описано в книге о древнем Чернограде.
В питейне народу было - просто дым стоял коромыслом. Они еле отыскали место на двоих за одним из столов, для чего им пришлось насильно втиснутся меж двух чужих компаний, что тех явно не обрадовало. Весельчак, взяв денег у Владислава, смотался за пивом, и вместе с оным приволок также копчёной и солёной рыбы в глиняных мисках. Пиво было отменным, и рыба, что та, что другая, весьма вкусной. Владислав махнул уже на всё рукой и решил наслаждаться жизнью вовсю, раз уж так пошло. Даже сонливость с усталостью как-то отступили.