Когда солнце поднялось повыше, Медвежонок получил от булочника монетку и помчался за вином. Торговец его привечал и, если мальчик находился поблизости, других не посылал. Коготь тем временем присмотрелся к ячменю на поясе шествующего по торжищу шляхтича, но счел добычу слишком опасной. Тем не менее, проводил поленина не только взглядом. Проследил до гостиницы, попутно удивившись выбору. В «Тухлом ежике» останавливались только ягеры. Вообще-то, трактир назывался «Доблестный рыцарь», но читать умели далеко не все, а изображенный на вывеске персонаж на рыцаря ни разу не походил. На доблестного, тем более. Ежик, он ежик и есть! А не то дымок, не то облако, поднимавшееся над бренным телом намалеванного героя, большинство связывало с запахом. Впрочем, жилищные неурядицы шляхтича Когтя волновали в последнюю очередь. А потому мальчишка поспешил обратно на рынок.
Не зря. У самого входа к нему подлетел малец из прописанных и, захлебываясь шумно вдыхаемым воздухом, затараторил:
— Там! Там…
— Где? — подхватился Коготь.
— У рыбы!
Не ожидая дальнейших разъяснений, Коготь, что было сил, помчался к рыбным рядам.
Медвежонок, принеся вино, еще раз прогулялся до мясных рядов, заодно проверив и рыбные. И снова безрезультатно. На выходе остановился, подумывая, куда направиться дальше, и куда вдруг подевались другие мальчишки, работавшие на рынке, и тут его окликнули.
— Эй, лощенок, ты откель нарисовался?
Фраза Медвежонку не понравилась. Тон — тоже! А говоривший — больше всего. Парень, на пару лет старше Когтя, был выше Отто на добрую голову. Худой, правда, до невозможности, кожа да кости, но всё равно… Лицо покрыто мелкими крапинками, словно на нем Нечистый горох молотил, а верхняя губа пересечена небольшим шрамом почти точно посередине. Да еще и с залысинами! А ведь известно — кто рано лысеет, те Нечистому первые друзья!
— Чё молчишь, додик? — снова спросил парень гнусавым голосом. — Ты родичу не шелестел! Сливай сюда ойры, пока не подломили!
— Слиняй в туман, гундосый! — спокойно ответил Отто. — Медвежонок я. Под Когтем хожу!
Почему он обозвал парня, сам бы не объяснил. Обозвал и всё. Бояться гундосого не собирался. Так же, как и второго, невысокого ростом толстого парня, подбиравшегося сзади. Дед говорил: кто испугался — уже умер.
— Ваще рамсы попутал, лошара! — мгновенно вскипел гундосый. — Да я тебе бельма в очко засуну!
Худой выбросил вперед кулак. Отто сместился вправо, уходя с линии удара, потянул руку противника вперед и добавил ногой по заду. Кулак с силой воткнулся в подбородок толстому, а следом влетел и сам гундосый. Его напарник не сумел удержать равновесие, и оба плюхнулись на землю.
— В шнифт догнать? — спросил Медвежонок, остро ощущая, как ему сейчас не хватает хорошо подвешенного языка брата…
В Облике он мог убить обоих мгновенно. А так — побьют. Первый раз получилось только потому, что противники не ждали! А теперь оба поднялись и неторопливо шли к Медвежонку, заходя с двух сторон.
— Что, Скелет, бакланишь по-мелочи, — раздался запыхавшийся, но все равно насмешливый голос Когтя. — Или цаплей заделался? Может ряху шилом побрить?
В руках брата тусклой рыбкой мелькал нож.
— А ты, Коготь, за фраера подписываешься?! — гундосый сделал шаг назад, опасливо поглядывая на мальчишку.
— А то!
— У Родича базлать будем! — заявил молчавший до этого толстый и, резко развернувшись, потопал к выходу с рынка. Скелет, поозиравшись, побежал за ним.
— Крысюки! — Коготь убрал нож и двинулся в противоположную сторону. — Вечером к Родичу пойдем, прописывать тебя будем!
— Может, уйдем? — неуверенно спросил Медвежонок. — Дед говорил — на восход идти надо.
Коготь насупился:
— Иди!
— А ты? Мы же братья!
— У меня тут дела! — Коготь помолчал, искоса поглядывая на брата. — Понимаешь, у меня еще сестра есть!
Некоторое время шли молча. Молчание нарушил Медвежонок:
— Слышь, а что ей будет? Ну, за ту кражу?
— Взрослой бы руку отрубили, — ответил Коготь. — А малолетке — не знаю. Могут и отпустить. Ячмень ведь лахудре вернули. Или продадут. Тогда за купившим пойдем. А там видно будет.
— А за сколько продают?
— Золотых… — Коготь резко остановился. — Задница Нечистого! Ведь…
— Ага! — кивнул Отто. — Хватит?
— С головой! — радостно воскликнул брат и тут же погрустнел. — Не выйдет. Кто нам продаст? Только ойры отберут. Если бы взрослый… Он бы мог хоть на лапу дрюкнуть, чтобы освободили. А покупать только дворянин может. А блатных просить — без мазы. Ойры возьмут, а дальше… Нет уркам веры! Думаешь, Скелет не знал, что ты в деле? Всё он знал! А отступился потому, что ты его мурлом о пол приложил, да я с пером подоспел! Они все такие! За грош удавят!
— Но ты ж не такой, — удрученно сказал Медвежонок. — Меня не сдал…
— А чего тебя сдавать?! Думаешь, мне ойры дадут? Да скорее, на соседний столб отправят!
— И за сестренку беспокоишься!
Коготь задумался:
— Жалко ее. Хорошая. Уболтал, я, может, и не такой. Остальные от этого не лучше! А дворянина где взять… Погоди!.. Пошли!!!
Он бросился вперед, но тут же остановился.
— Нет! Слушай сюда. Идешь на хазу. Берешь, ну сам знаешь что! И гонишь к «Тухлому Ежику». Внутрь не ходи, на улице жди, напротив. Если я не один выйду, знак дам — открыто за мной идти, или тайно, и что делать. Понял?
— А что ты в «Ежике» делать будешь?
— Дворянина! Есть там один…
Примечания
Лощенок — малолетка
Додик — то же, что и лощенок, но гораздо унизительней, особенно с учетом второго, взрослого смысла.
Родич — вор, курирующий малолеток.
Шелестеть — платить.
Бельма — глаза
В шнифт догнать — дать в глаз
Бакланить — отбирать деньги у подростков
Цапля — ворующий у других блатных
Бритый шилом — человек с оспинами. Коготь одновременно угрожает и намекает на увечье Скелета.
На лапу дрюкнуть — дать взятку.
Глава 18
В Нейдорф Арнольд въехал уже по темноте. Трехдневная гонка давала себя знать, капитан держался в седле исключительно благодаря впитавшимся в кровь навыкам. Кое-как добрался до гостиницы и завалился спать, даже не удосужившись поужинать. И только утром, понял свою ошибку.
«Доблестный рыцарь» был неправильным выбором. Нет, для Арнольда Хюбнера место подходило наилучшим образом. А вот вельможный шляхтич Мариуш Качинський герба Берёза, остановиться здесь мог только при одном условии: если он был не просто на мели, а очень на мели. Дворяне трактиры для ягеров не жалуют! Одно дело зайти (а лучше — послать слугу) в поисках отряда для найма, и вовсе невозможное дело — стать на постой.
Но что сделано — то сделано. Назад ходу нет. Значит, пан Качинський немного поиздержался. Будем надеяться, что никого из старых знакомых Хитрюги Хюбнера не занесет в эту дыру в ближайшее время. Переезжать теперь глупо вдвойне — комната оплачена на три дня вперед. Деньги не вернут…
Обласкав себя всеми известными ругательствами, Арнольд слез с кровати, заказал в комнату завтрак и, после достойной его положения трапезы, отправился в город, «на моцион». Салевские словечки в устах шляхтича демонстрировали куртуазность и образованность. Начать прогулку Хитрюга решил с городского рынка. Если мальчишка пристроился в городе, добыть пропитание он сможет только там. Впрочем, даже в этом случае встречи ждать не стоит. Но тот, чьи уши открыты, именно на рынке узнает немало интересного.
Однако рынок Хюбнера разочаровал. Нет, конечно, люди болтали о всяком. И новостей хватало. Как свжеих, так и заплесневелых от старости. Толку, впрочем, от всего этого Арнольду не было никакого. Уже проталкиваясь по направлению к выходу, капитан не столько заметил, сколько почувствовал слежку. Хмыкнул про себя, но виду не показал. И, выбравшись из людской толчеи, свернул в первую же «наливайку», где за медную монетку получил здоровенную кружку вполне пристойного пива. Смакуя горьковатую жидкость, капитан не забывал поглядывать по сторонам, прячась за густой шапкой пены. Следивший обнаружился тут же. Мальчишка-ворёнок. Явно приглядывается к кошелю шляхтича, прикидывая, стоит ли вероятная добыча риска схлопотать в грудь мечом. Не решится. Капитан не мог видеть со стороны, но вряд ли он кажется легкой добычей…
Мальчка закрутил головой по сторонам, и капитан чуть не поперхнулся. За ним следил Зверь. Выследил и догнал?!
Только через десяток ударов заполошенного сердца, Хюбнер с облегчением и некоторым разочарованием понял, что ошибся. Парнишка был похож на преследуемого, но только похож. Старше, выше. Да и черты лица — схожи, не более.
Арнольд громко помянул Матку Бозку, допил пиво и неторопливо двинулся в гостиницу. Рынок отнял кучу времени, но всё же не зря. В крайнем случае, можно будет поймать ворёнка, перехватить горло, да и отволочь тело Черному Фридриху. Вполне сойдет. Но только в крайнем случае. Гораздо интереснее найти настоящего вильдвера!
Хитрюга вернулся в гостиницу. В ратушу лучше идти чуть позже, а пока надо сменить рубаху (ужас, как сильно потеешь под этим кунтушем!), да и поесть неплохо …
Следующий сюрприз ждал капитана под конец обеда. Или он был продолжением предыдущего? Сразу и не разберешься…
— Ух ты! — услышал он детский голос. — А ясновельможный пан справжний шляхтич?!
Капитан оторвался от тарелки. Около стола с восхищенным лицом стоял тот самый воришка с рынка. А может, и не воришка. Можно, конечно, наивно верить в две случайные встречи подряд. Вот только Арнольд всегда считал, что любая случайность кем-то подстроена. Потому и коптил до сих пор небо своим дыханием, а не валялся в безвестной могиле разложившимся трупом. Осталось только выяснить, кто нужен парню, а точнее его хозяевам: Хюбнер или Качинський? Капитан ягеров или поленский шляхтич? А если шляхтич, то подходит любой, или именно этот?
— Шляхтич! — пьяно кивнул он, напуская на себя благосклонный вид. — Справжнее не бывает!
— А, правда, что шляхтичи — самые лучшие рубаки в мире?! — мальчишка прямо заходился в восторге.
— Ты что, не веришь? — нахмурился Арнольд. — Огниськовыка тут нема, так что хочешь, развалю тебя одним ударом на две большие половины?!
— Что Вы, ясновельможный пан! — затараторил мальчишка. — Я вам и так верю! Не надо меня рубать! К тому же, двух больших половин из меня не получится!
— Это почему? — насупился «шляхтич».
— Я и целиком маленький!
Хюбнер захохотал так, что стол заходил ходуном. И смеяться, и плакать, независимо от своего истинного настроения, он умел великолепно. А тут и кривляться особо не пришлось.
— А ты мне нравишься, малыш! — рука «шляхтича» хлопнула по плечу мальчишки. — В вашем свинарнике, что, нет настоящих дворян?
— Дворян я видел! Даже владетеля, — мальчишка скорчил уморительную рожицу, совмещающую благоговение и презрение. — А вот шляхтича — никогда! — он грустно вздохнул. — А еще говорят, что вы самые благородные!
— То дело говорят! — поддакнул Хюбнер. — Мы такие! Благороднее никого в целом свете не найти, нежели поленский шляхтич! Особливо, герба Берёза!
— И что настоящий шляхтич никогда не оставит в беде слабого и обиженного?! — распахнул глаза мальчишка.
— Верно!
— И особенно женщину!
— Конечно! — рявкнул капитан.
— То значит, ясновельможный пан спасет мою сестру?!
Ай да хлопчик! Арнольд мысленно похлопал в ладоши. Как ведет игру! Ни одного шанса не дал Хитрюге! Ведет, куда хочет, и почти невозможно уклониться от выбранного мелким пути, не разрушив собственной маски. Что сейчас ответил бы Мариуш Качинський? То-то и оно!
— Сестра старше?
Мальчишка кивнул.
— Красивая?
Еще один кивок.
— Рассказывай! — рыкнул «шляхтич». — И садись, чего стал, как на кол дупой посаженный?!
Мальчишка и тут не сплоховал. Не остался стоять, оскорбив собеседника отказом от дарованной милости. И не плюхнулся всей задницей на стул, будто равный. Присел на самый краешек, выражая позой признательность и всё тоже переполняющее его восхищение.
— Мою сестру заточили в тюрьму, облыжно обвинив в воровстве! — зачастил он. — И только ясновельможный пан может ее спасти!
— Ты предлагаешь мне напасть на городскую тюрьму? — удивился «ясновельможный пан».
Вряд ли имеется в виду это. Шляхтичей с их гонором и дурной головой можно подбить на многое, но предел человеческой глупости всё же имеется.
— О, я не сомневаюсь в отваге ясновельможного пана, — запричитал мальчишка. — Но тюрьма слишком хорошо охраняется! Там очень много стражников, и даже столь могучий боец, как ясновельможный пан не сумеет зарубить всех. Но мою сестру можно выкупить! Два, ну может три золотых…
Что? Хюбнер мысленно покачал головой. Простейший «развод» с целью выманить пару монет? Как мелко! Хотя, не будем торопиться. Мальчик не выглядит глуповатым попрошайкой.
— Глупый хлоп! — засмеялся «Милош». — Шляхтичи благородны! Но долгий путь съедает кучу денег! Два золотых! Пся крёв! У меня их просто нет! Легче взять тюрьму штурмом!
— Если ясновельможный пан позволит мне договорить, — проблеял мальчишка, — то я скажу пану шляхтичу, что наша семья сумела собрать деньги. Но мещане не имеют права выкупать под-след-ствен-ных, — последнее слово он произнес по слогам. — Только дворяне, — мальчишка сделал паузу и неуверенно произнес. — И наша семья будет счастлива, если в своем дальнейшем путешествии ясновельможный пан не будет испытывать неудобств из-за недостатка средств!
Хюбнер чуть не расхохотался. Уел, стервец! До этих слов еще можно было разыграть оскорбление, стукнуть кулаком по столу и послать мальчишку куда подальше. Да хоть голову снести. Дворянин убил простолюдина. В своем праве. Если у мальчика есть хозяин — оплати стоимость. А если нет — и суда нет. Точнее — есть, скорый и справедливый. То есть, оправдательный. Но ни один шляхтич не откажется от золотых монет. Ни один! Проще сразу встать и громко признаться, кто ты, и что здесь делаешь. Так что придется вырывать красавицу-воровку из рук чудовища, олицетворяющего правосудие! Зрители рукоплещут!
Значит, всё же, им нужен Качинський, а точнее, безымянный шляхтич! Более того, рассказанная история почти правдива. Интересно, что же за краля спрятана в узилище Нейдорфа, и что она натворила, если местные карники прилагают столько усилий к ее освобождению и не могут просто подкупить судью? Пожалуй, намекать на личную благодарность девчонки не стоит. Ни сейчас, ни в дальнейшем! Вряд ли люди, стоящие за малолетним комедиантом, столь благородны, что не посмеют сунуть нож в печень освободителю.
— Вставай, хлоп! — кулак «щляхтича» с размаху опустился на столешницу, — Нас ждут великие дела!
Примечание
Огниськовык («Костровик») — Так называли Светочей Веры в Полении, в связи с изображением на их плащах трех языков пламени. «Огнисько» — костер (поленский)
Глава 19
Первые разъезды закружили вокруг Каубаха с рассветом. Сами же войска начали стягиваться ближе к полудню. К замку собрались многие. Привели кнехтов три владетеля, добропорядочные соседи, всегда готовые ограбить того, кто не в состоянии ответить. Явились отряды ягеров, согласные на любую оплачиваемую «работу». И главное — боевые отряды Светочей Веры. Вся воинская мощь резиденции Ордена, за исключением сотни святых братьев, оставленных для охраны самой резиденции. И подкрепление из других резиденций, очень кстати оказавшееся под рукой.
Фридрих тоже присутствовал. Почти в одиночестве. Командор, возглавлявший экспедицию, лично запретил виконту иметь в командовании хоть бы одного кнехта. Слишком уж непредсказуемым было поведение воинов, коим будет приказано атаковать твердыню собственного владетеля. Так что, десяток ягеров для личной охраны, и не больше!
Впрочем, воевать было не с кем. Неприступный замок встретил пришельцев тишиной и открытыми воротами. На флагштоке ветер лениво трепал стяг фон Каубахов…
— Что это значит? — спросил командор у младшего Каубаха, которому предусмотрительно приказал держаться поближе. Непредсказуемыми могут быть не только кнехты, но и сыновья владетелей… — Ловушка?
Виконт пожал плечами.
— Отец выжил из ума. Кто может сказать, что придет в голову старику? Может, и ловушка. А может, Звери разбежались, бросив графа на произвол судьбы. Или перегрызли глотку в благодарность за многолетнее укрывательство.