Такая ситуация выглядела слишком логичной, и потому этот дурак, конечно, воспринял ее всей душой. Выхватив меч, он обернулся к окружавшей его рати.
– К южной стене, – приказал он. – За мной!
– К южной стене!
Это закричали солдаты, которые уже развернулись и ринулись обратно по улице.
– К южной стене! – подхватил я, двигаясь вместе с ними. Внезапно могучая рука схватила меня за плечо и отбросила к стене с достаточной силой, чтобы вышибить воздух из моих легких.
– К южной стене!
Это крикнул Ааз, привалившийся спиной ко мне, дабы удержать меня между собой и стеной, пока он махал рукой проходящим солдатам.
Наконец он слегка повернул голову и обратился прямо ко мне.
– Ты куда это направился? – с любопытством осведомился он.
– К южной стене? – предположил я сникшим голосом.
– Зачем?
– Потому что там тахойцы… о!
Я чувствовал себя исключительно глупо. К тому же был подавлен и даже придавлен. Ааз выступает не в легчайшем весе.
– Я соображаю лучше, когда могу дышать, – скромно заметил я.
Земля взмыла вверх и врезалась в меня, когда Ааз переместил свой вес вперед.
– Кончай клоунаду, малыш! – прорычал он, подымая меня за шиворот на ноги. – Нас еще ждет работа.
Как я уже говорил, Ааз обладает завидным умением констатировать очевидное. Вокруг Приза все еще толпилась дюжина солдат, носилки стояли теперь на земле. И еще одна мелкая деталь – толпа зевак по-прежнему мельтешила кругом, споря о случившемся.
– Что будем делать теперь, Ааз? – прошипел я.
– Предоставь все мне, – уверенно отозвался он.
– Ладно, – кивнул я.
– Итак, мне нужно, чтобы ты сделал следующее…
– А что случилось с «предоставь все мне»? – пробурчал я.
– Заткнись и слушай, – приказал он. – Мне нужно, чтобы ты изменил мне лицо и мундир, сделав их такими же, как у того офицера, с которым мы говорили.
– Но…
– Просто сделай это без разговоров!
Миг спустя необходимые перестановки завершились, и мой наставник двинулся вперед, гневно шагая к оставшимся солдатам.
– Что это вы тут делаете? – заорал он. – А ну, живо к южной стене вместе с остальными!
– Но… мы же… нам приказано охранять Приз, – выдавил в замешательстве ближайший к нему солдат.
– Защищайте его, не пуская в город тахойцев! – проревел Ааз. – А теперь – марш к южной стене! Всякого, кто попытается отстать, я лично обвиню в трусости перед лицом неприятеля. Вам известно, какое положено за это наказание?
Им это явно было известно, даже если этого не знал я. Вопрос Ааза остался без ответа, так как солдаты дунули по улице к южной стене.
Вот вам и весь военный эскорт Приза. Я, однако, гадал, что же мой наставник планировал теперь сделать с мельтешившей толпой.
– Граждане Вейгаса, – прогремел, словно в ответ на мой безмолвный вопрос, Ааз. – Наш прекрасный город атакуют. Так вот, я знаю, что все вы хотите записаться добровольцами, дабы помочь армии в этой битве, но для действенности такой помощи вам нужно соблюдать порядок и дисциплину. Для этой цели я прошу, чтобы все добровольцы выстроились здесь передо мной и прослушали инструктаж. Все неспособные к службе должны на данное время разойтись по домам, чтобы дать ополчению место для маневра. Отлично, добровольцы – стройся!
Через несколько секунд мы с Аазом остались на улице одни. Толпа потенциальных добровольцев испарилась, словно вода на раскаленной сковородке.
– Вот тебе и все свидетели, – усмехнулся, подмигивая мне, наставник.
– Куда они все разбежались? – спросил я, вытягивая шею и оглядываясь кругом.
– По домам, конечно, – усмехнулся Ааз. – Призыв никому не нравится, особенно когда он касается тебя лично.
Я прислушался.
– Да вроде никто ни к чему не призывает, – с подозрением объявил я.
По какой-то причине это заявление, кажется, обидело моего наставника. Он закатил глаза и начал было что-то говорить, но затем передумал.
– Слушай, пора хватать Приз! – зарычал он. – Эта выдумка про южную стену не может вечно дурачить армию, и лично я не хочу быть здесь, когда солдаты вернутся.
На сей раз между нами наблюдалось полное согласие.
– Ладно, Ааз, – кивнул я. – Как мы вынесем его из города?
– Запросто, – отмахнулся он. – Вспомни, я не совсем уж слабак.
И с этими словами он подошел к Призу, просто поднял его и сунул под мышку, небрежно уравновесив его у себя на бедре.
– Но, Ааз… – начал я.
– Я знаю, что ты собираешься сказать, – опередил он меня, подняв руку, – и ты прав. Легче было бы украсть тележку. Однако ты недооцениваешь тот факт, что тележка – личная собственность, в то время как Приз принадлежит всему городу.
– Но, Ааз…
– А это означает, – поспешно продолжил он, – что каждый сочтет, будто Приз стережет кто-то другой, и поэтому его похищение может нам сойти с рук. А если мы украдем тележку, то владелец мигом заметит ее пропажу и подымет тревогу. Так вот, успешно изъяв Приз, будет крайне глупо попасть под арест за кражу тележки, не так ли?
– Я не имел в виду, каким образом мы унесем его! – выпалил я. – Я имел в виду, как мы пронесем его мимо часовых у северных ворот?
– Что-что? – нахмурился Ааз.
– Они не позволят нам просто взять да пройти мимо них с этим Призом, и я не могу замаскировать его личиной. Он металлический!
– Хм-м-м… ты прав, малыш, – задумчиво кивнул мой наставник. – Ну, возможно, нам удастся… о, шикарно!
– Что такое? – в страхе спросил я.
– Солдаты возвращаются, – объявил он, прислушиваясь. У Ааза исключительно острый слух. – А, ладно, нам просто придется проделать это по-быстрому. Доставай И-Скакун.
– Что? – не понял я.
– И-Скакун! – рявкнул он. – Нам просто придется забрать эту штуку с собой на Пент.
Я поспешно вытащил из сумки И-Скакун и отдал его Аазу, чтобы установить координаты.
– А как насчет Танды?
– Позже мы с помощью этой штуковины доставим Приз обратно и освободим ее, – пробурчал Ааз. – Я не рассчитывал воспользоваться им именно сейчас. Всегда существует возможность, что… А, ладно. Держись поближе, малыш. Поехали.
Я притиснулся к нему и ждал, когда он нажмет на кнопку, активизируя И-Скакун. Он нажал.
Ничего не случилось.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Или нужно было отпереть сейф, а потом всплыть на поверхность?
Г. Гудини– Ничего не случилось.
– Сам знаю, – простонал Ааз, прожигая взглядом И-Скакун. – Вот в этом-то и беда, когда полагаешься на механические устройства. Они могут подвести тебя в любую минуту.
– Что стряслось? – разволновался я.
– Этой проклятой штуке нужна перезарядка, – сплюнул Ааз. – А мы никак не успеем ее перезарядить до возвращения армии.
– Тогда давай спрячемся, пока…
– Где спрячемся? – огрызнулся наставник. – Ты что, хочешь попросить одного из горожан спрятать нас? У них могут возникнуть вопросы насчет Приза, который мы тащим.
– Ладно, предложи что-нибудь сам! – возопил я.
– Я работаю над этим, – проворчал Ааз, оглядываясь кругом. – Нам нужно нечто иное… Вот!
Прежде чем я успел спросить, что он делает, Ааз зашел в ближайшую лавку, сорвал со стены звериную шкуру и принялся заворачивать в нее Приз.
– Восхитительно, – сухо заметил я. – Теперь у нас мохнатый Приз. Думаю, стражников это не одурачит.
– Одурачит, если ты замаскируешь его личиной, – усмехнулся Ааз.
– Я же тебе говорил, что не могу, – возразил я. – Он металлический!
– Не Приз, дубина! – резко бросил он. – Шкуру. За дело! Преврати ее во что угодно. Нет… переделай ее в раненого солдата!
Я не был уверен, что это получится, но закрыл глаза и попробовал. Один раненый солдат – в комплекте с порванным, окровавленным мундиром и волочащимися по земле ногами.
– Неплохо, малыш, – кивнул Ааз, засовывая сверток под мышку.
Как обычно, я не видел результатов своей работы. Когда я смотрел на них, то видел перед собой отнюдь не офицера стражи с раненым товарищем под мышкой. Я видел Ааза, держащего подозрительно громоздкий узел.
– Ты уверен, что все как надо? – с сомнением спросил я.
– Уверен, – кивнул Ааз. – Только… хоп! Вот и они. Предоставь все мне.
Это звучало подозрительно знакомо, но в тот миг у меня не было большого выбора. Солдаты уже появились в поле зрения, с грохотом надвигаясь на нас, и их мрачные и хмурые лица не предвещали ничего хорошего.
– Туда! Скорей! Они уходят.
От рева Ааза я чуть не подскочил до небес, но остался на месте. Я почти привык к его неожиданным ходам – почти.
– За ними! – повторил Ааз. – Чарли ранен.
– Какой Чарли? – нахмурился я.
– Заткнись, малыш! – прошипел мой наставник, одарив меня прожигающим взглядом, прежде чем снова переключил внимание на солдат.
Они замедлили свой бег, оглядывая боковые улочки, но курса своего не изменили. Единственное счастливое обстоятельство заключалось в том, что изображаемого Аазом офицера с ними не было.
– Вы что, не поняли? – крикнул Ааз. – Они утащили Приз! В ту сторону!
Это заявление сделало свое дело. Со звериным ревом солдаты развернулись и ринулись в указанном Аазом направлении.
– Ого, – пробормотал я с искренним восхищением. – Не хотел бы я держать этот Приз, когда они меня догонят.
– Это оказалось бы решительно неприятным, – согласился Ааз. – Поэтому, если ты не против, может, отправимся восвояси? А?
– О! Верно, Ааз.
Он уже двинулся вперед, отмеряя сильными торопливыми шагами большие отрезки пути. Я поспешил нагнать его, твердо решив не спрашивать, как мы минуем часовых у ворот. Я лишь раздражал его своими постоянными вопросами, а кроме того, его ответы постоянно меня расстраивали.
Однако когда мы приблизились к воротам, нервозность моя усилилась, а решительность ослабла.
– М-гм-м-м-м… ты хочешь, чтобы я сменил личину на Призе? – спросил я.
– Нет, – донесся грубый ответ. – Но ты мог бы немного повывозить нас.
– Повывозить нас? – не понял я.
– Немного грязи и крови на мундирах, – пояснил Ааз. – Чтобы мы выглядели побывавшими в бою.
Я не был уверен, что именно у него на уме, но поспешил подправить наши личины. Между прочим, это не так легко, как может показаться. Попробуйте закрыть глаза и подробно представить себе грязные мундиры, следуя в то же время чуть ли не рысью по незнакомой улице. К счастью, общение с Аазом научило меня работать в отчаянных условиях, и поэтому я выполнил свою задачу как раз в тот момент, когда мы подходили к воротам.
Благодаря моему творчеству часовой к нам даже не обратился. Он просто поглазел с минуту на нас, разинув рот, а потом заорал, зовя караульного офицера. К тому времени, когда тот появился, мы достаточно приблизились, чтобы сосчитать зубы на его отвисшей челюсти.
– Что здесь происходит? – потребовал наконец ответа офицер, приходя в себя.
– Бои на улицах, – выдохнул Ааз, реалистически изображая усталого воина. – Им нужна ваша помощь. Мы пришли сменить вас.
– Сменить нас? – нахмурился офицер. – Но ведь этот солдат без сознания, а у вас такой вид, словно… вы сказали, бои?
– Мы достаточно в форме, чтобы охранять ворота, – настаивал Ааз, слабо вытягиваясь во весь рост. – Все что угодно, лишь бы высвободить подкрепление. Там бой!
– Какой бой? – завопил офицер, едва подавляя порыв встряхнуть Ааза, чтобы привести его в чувство.
– Беспорядки, – уточнил мой наставник. – Букмекеры изменили шансы в ставках на войну и не желают выполнять обязательств по прежним. Это ужасно.
Офицер побледнел и отшатнулся, словно его ударили.
– Но ведь это означает… все мои сбережения поставлены на войну. Они не могут этого сделать.
– Вам лучше поспешить, – настаивал Ааз. – Если толпы разорвут букмекеров на части, то никто не вернет своих денег.
– За мной! Все за мной! – заревел офицер, хотя в этом не было надобности. Часовые уже побежали. Офицер явно был не единственным, вверившим свои деньги заботам букмекеров.
Офицер бросился было за ними, но затем остановился и окинул нас одобрительным взглядом.
– Не знаю, получите ли вы за это медаль, – мрачно проговорил он, – но я этого не забуду. И хочу лично поблагодарить вас.
– Не за что, индюк, – пробормотал себе под нос Ааз, когда вояка дунул прочь.
– Знаешь, бьюсь об заклад, он таки этого не забудет… никогда, – улыбнулся я.
– Чувствуешь себя весьма довольным собой, так ведь, малыш? – заметил Ааз, критически вскинув бровь.
– Да, – скромно подтвердил я.
– Ну, заслуженно, – рассмеялся он, хлопнув меня по спине. – Думаю, однако, нам следует отпраздновать успех, отойдя подальше.
– Совершенно верно, – согласился я, величественно показывая на открытые ворота. – После вас.
– Нет, только после вас! – возразил Ааз, повторяя мой жест. Не желая терять времени на спор, мы прошли бок о бок через неохраняемые теперь ворота Вейгаса, торжествующе неся с собой Приз.
Тут бы и все. После успешного похищения Приза дальше уже полагалось бы без осложнений вернуться в Та-Хо, обменять Приз на Тананду и спокойно отпраздновать успех дома, на Пенте. Но мне следовало бы знать, что на это лучше не рассчитывать.
Всякий раз, когда ситуация кажется спокойной и мирной, случается что-нибудь такое, от чего все дело идет прахом. Если не возникнут непредвиденные внешние осложнения, то либо Ааз вспылит, либо я распущу свой длинный язык. В данном случае никаких внешних осложнений не было, но наше везение иссякло. Ни меня, ни Ааза винить не приходилось – мы оба были виноваты. Ааз – из-за своей вспыльчивости, а я – из-за своего длинного языка.
Мы почти вернулись к тому месту, где спрятали Гриффина, когда Ааз обратился ко мне с неожиданной просьбой.
– Слушай, малыш, – сказал он. – Как насчет того, чтобы на время сбросить личины?
– Зачем? – логично спросил я.
– Без всякой особой причины, – пожал плечами он. – Просто хочу взглянуть на этот самый Приз, из-за которого столько хлопот.
– Разве ты не видел его там, в Вейгасе? – нахмурился я.
– В общем-то нет, – признался мой наставник. – Сперва я был слишком занят, прогоняя солдат и штатских, а после этого он был для меня только чем-то большим и тяжелым. У меня просто не было времени его разглядеть.
Удаление личин заняло всего лишь несколько секунд. Сломать их легче, чем построить, поскольку мне видно, как должен выглядеть конечный результат.
– Прошу, – объявил я.
– Спасибо, малыш, – усмехнулся Ааз, ставя Приз на землю и торопливо разворачивая его.
Приз выглядел безобразно – как всегда; вообще-то я и не ожидал, что он изменится. Теперь, когда Ааз рассматривал его вблизи, он выглядел, пожалуй что, даже безобразнее, чем издали. Ааз отступил на шаг и снова посмотрел на Приз. Наконец он обошел этот ужас по кругу, разглядывая его под разными углами.
Почему-то это безмолвное изучение объекта начинало меня беспокоить.
– Ну и что ты об этом думаешь? – спросил я, пытаясь снова завести разговор.
Он медленно повернулся лицом ко мне, и я заметил, что чешуя у него заметно темнее, чем обычно.
– Это он? – потребовал ответа Ааз, ткнув через плечо большим пальцем в сторону статуи. – Это и есть Приз? Ты довел Танду до ареста и втравил нас во все это ради подобного несусветного образчика скульптуры?
В голове у меня что-то тихо щелкнуло, высекая искру гнева. Да, я никогда не притворялся, будто восхищаюсь Призом, но он ведь был избран Танандой.
– Да, Ааз, – осторожно сказал я. – Это он.
– Из всех выкинутых тобой идиотских номеров этот бьет все рекорды! – разбушевался мой наставник. – Ты забросил занятия, ввел нас в колоссальные расходы, не говоря уж о том, что положил наши головы на плаху, и ради чего?
– Да, Ааз, – сумел проговорить я.
– А Танда! Я знал, что она немного чокнутая, но это! У меня большой соблазн оставить ее там, где она есть.