— Что она делает в гильдии Водолюбов? — пробормотал я, и невольно задрожав, отступил к двери.
— Их всегда секретарями берут, — хрипло ответил голем. — Через таких не прорвёшься!
Это уж точно! Все боятся ведьм. А вот ей, судя по скучающе-брезгливому выражению лица, плевать и на нашу странную компанию, и на наш воинственный вид.
— По записи? — спросила она неприятным скрипучим голосом.
— Мы хотели бы увидеть коменданта, — отдышавшись, заявила Оксана.
Ведьма подняла крючковатый палец, указывая на стену за своей спиной. Там висел портрет пожилого мужчины с круглым лицом и глубокими залысинами.
— Посмотрели?
Голем зашипел, продувая стволы перед стрельбой.
— Извините, — начала Оксана, — вы нас неправильно поняли, нам необходима аудиенция у глубокоуважаемого господина коменданта. Вопрос междумировой важности!
Ведьма чуть приподнялась, словно хотела заглянуть внутрь Оксаны и уточнила:
— То есть без записи?
Охотница оглянулась, ожидая от нас поддержки или подсказки, и, не найдя их, наклонилась к столу.
— Отдельный мир! — одними губами выговорила она.
Вздрогнули все, даже ведьма. Голем аж вернул себе ноги с руками, чтобы схватиться за голову.
Оксана закатала рукав платья и показала красную отметину в виде перекрещенных мечей. Метку знал даже самый пьющий гном в самой глухой, глубокой пещере самого отдаленного мира. Так помечали защитников.
— Проходите! — вымолвила ведьма, взмахнув костлявой рукой.
Тяжелая двухстворчатая дверь в кабинет портового головы, обитая зелёной пупырчатой кожей, распахнулась сама собой.
Комендант полулежал в кресле-качалке придвинутой к пылающему камину. Его покрытые пледом ноги, безвольно качались, то дотрагиваясь, то отскакивая от старого, затёртого до дыр ковра. Даже в тёмной комнате, в отблесках золотого пламени, он выделялся смертельно бледным пятном. В нашу сторону даже не повернулся, прокряхтев:
— Готов оказать посильную помощь защитнику.
— Господин комендант, мне нужна сторожевая грамота вампира по прозвищу Эстет.
— Что-то ещё?
— Нет, господин комендант.
— Хорошо, вы получите всё, что угодно. Кхы-кхы! Не зная брода, не лезь в воду, так у нас говорят. А теперь закройте дверь, мне холодно.
Мы отступили в приёмную и створки тут же сомкнулись, мягко стукнувшись друг об друга. Ведьма копалась в бумагах, а я не решался посмотреть в сторону Оксаны. Евлампий тоже молчал.
Сто лет назад из Отдельного мира пришли поглотители магии. Началась жуткая и бессмысленная бойня! Поглотители не брали пленных и не сдавались сами. Не нуждались в городах и сокровищах. Они жаждали только магическую энергию. Пили её, и не могли насытиться. Всё, что тысячелетиями создавалось чудодейственными заклинаниями, распадалось в прах. Всё, в чём жила магия — умирало. Рассыпались величественные дворцы, скрепленные силой чар. Иссыхали дивные фонтаны. Гибли плодоносные сады. Волшебная брусчатка обращалась в пыль. Всё, до чего дотягивались ненасытные чудовища, превращалось в безжизненную пустоту. Студиозусы в академии шепотом пересказывали друг другу, что поглотителям невозможно противостоять. Их прожорливые глотки втягивали боевую магию, без вреда перемалывая молнии, вихри и камнепады, заедали огненным дождем и ледяными глыбами. Они ломали и крушили волшебное оружие, раздирая в клочья самих чародеев. Миры, во всём опирающиеся на колдовство, в растерянности отступили перед врагом.
Когда поглотители вторглись в Чёрную Империю, мир покинули все, кроме оборотней. Мы остались и приняли бой. У нас никогда не было магии, только когти, клыки и дикая ярость. Мы не хлипкие чародеи, а могучие воины, самые сильные в тридцати мирах. В резервации рассказывали, что мы набросились на рогатых чудовищ и погнали прочь. А когда поглотители улепётывали, сверкая мохнатыми пятками, к нам присоединились чародеи. Потом, правда, оказалось, что мы всего лишь помогали, а вовсе не остановили вторжение.
Когда чудовищ выгнали из Чёрной империи, Император захотел уничтожить их жалкий мирок, но так и не смог. Родина поглотителей, так же как они сами, впитывала магическую энергию и не разрушалась. Тогда колдуны заперли чудотворные пути и разрушили порталы, ведущие в их мир. Так он стал Отдельным! А чтобы оттуда больше никогда никто не вырвался, создали Орден защитников.
— Возьмите, — проскрежетала ведьма, протягивая листок. — Вампирчик очень послушный, написал, где поселился и всё-всё-всё остальное…
Я передёрнул плечами. Она не простая волшебница, даже не охотница на вампиров. Она — защитница! Теперь я смотрел на неё совершенно по-другому.
— Ещё бы он не написал, — мотнула головой Оксана, принимая сторожевую грамоту с оттиском гильдии Водолюбов.
— Мы бы ему красные глазки-то повыдавили бы, — заухала глухим смехом ведьма.
Защитница отстранённо кивнула и, пробежав глазами, вернула бумагу обратно. Повернувшись, проговорила:
— Площадь кузнецов.
Редкий случай, но я понял без объяснений. Когда с тобой говорит настоящая защитница нельзя тратить время попусту, ведь дело уже не в каком-то там принце, а в целых тридцати мирах.
Мы спустились по лестнице и вышли на улицу. Стражники развалились поперёк крыльца, и, обнявшись, дрожали и повизгивали во сне.
— Бабайка, бабайка, — плаксиво причитал один.
— Не трожь, не трожь, — испуганно лепетал другой.
Переступив через них, мы вернулись на магическую брусчатку и поехали к центру города. Площадь кузнецов занимала целый квартал на окраине. Я частенько бегал туда, выполняя мелкие задания академиков.
Первым не выдержал Евлампий. Голем долго смотрел на Оксану, но справиться с собой не смог.
— Я очень-очень извиняюсь, госпожа, но если это дело мировой важности, не могу остаться в стороне. Кто этот принц на самом деле? — спросил он.
Я подумал, что охотница, или вернее, защитница не ответит, но ошибся, она подбирала слова.
— Если обещаете помогать мне в дальнейшем, я вам доверюсь, с печатью молчания, естественно.
Голем хмыкнул. В отличие от него, я про «печать молчания» ничего не слышал, поэтому, увидев моё сомнение, Оксана пояснила:
— Простенькое заклятие, не позволит Люсьену болтать о том, что я расскажу.
— А! Да, пожалуйста, — согласился я. — Мне всё равно не с кем поделиться.
Защитница положила руку на мой лоб. Такая нежная, прохладная ладонь, что я чуть не
замурчал от удовольствия. Хотя иллюзия мгновенно рассеялась, когда она неожиданно шлепнула меня по голове. Аж в ушах зазвенело.— Ничего себе простенькое заклинание, — вытаращился голем, крутя каменной башкой. — После такой ворожбы он под пытками слова не проронит.
— Точно, — улыбнулась в ответ Оксана, словно получила долгожданный комплимент.
Меня веселиться чего-то не тянуло. Сами по себе пытки уже не приводили в восторг. А если учесть, что как бы палач ни старался, он ничего не добьется и, скорее всего, запытает меня до смерти, вообще неясно, что так радует защитницу.
— Ведите нас, Люсьен. Расскажу по дороге.
Я кивнул. Брусчатка послушно выполняла приказы Оксаны, а я только успевал показывать дорогу. Мы понеслись прочь от порта, придерживаясь набережной с длинной изгибающейся волной мраморной балюстрадой и толстыми фонарными столбами, похожими на вынырнувших из воды пучеглазых рыб.
— Меня вправду зовут Оксана Росянка, — начала она. — Я на самом деле потомственная охотница на вампиров. Когда не стало родителей, дядя Антуан принял меня в Орден. Он заменил мне отца. Не знаю, где бы я была, и что бы делала, если бы не он. Дядя научил меня всему. Благодаря ему, я стала одной из лучших защитниц, и это не похвальба, — она улыбнулась. — Мне доверяют самые важные и секретные задания. А моя последняя миссия, сверхсекретная, поэтому я навела на вас печать молчания. О ней не должен знать никто в тридцати мирах! Даже защитники. Среди нас есть изменник!
Я громко охнул. Защитник — предатель. Это немыслимо. В Орден отбирали самых надёжных, самоотверженных и бескорыстных.
— Да. Я тоже чуть с ума не сошла, но доказательства безукоризненные. Дядя Антуан уже давно подозревал, что кто-то пытается раздобыть ключи. Около двух лет назад, на празднике урожая…
Я вздрогнул. Тогда я впервые переступил порог академии и увидел первого защитника. Он разговаривал с деканом Ветродуев, а закатанные рукава куртки открывали знак с перекрещенными мечами. Никогда не забуду его светлых глаз без зрачков.
— Люсьен? Что с вами? — спросила Оксана.
Я понял, что замер с глупым видом и перестал показывать дорогу магической брусчатке.
— Ничего особенного. Может, глупость, — задумчиво ответил я. — Два года назад в академии побывал защитник с пустыми глазами.
— Что значит — незаполненные приспособления для глядения? — поразился Евлампий.
Я осуждающе посмотрел на голема. Как брякнет что-нибудь, ни слова не поймешь.
— У него зрачков не видно, только туман клубится, — пояснил я.
На этот раз посреди дороги застряла Оксана. Магическая брусчатка остановилась, ведь она слушается только волшебников. Мраморная набережная, как раз заканчивалась, переходя в широкий мост над проливом.
— Опишите поподробнее.
Я постарался припомнить детали. Одежду, волосы, выправку. Всё, что смог. Не вчера ведь встречались. Два года прошло.
— Высокий, подтянутый, около пятидесяти лет. Лицо узкое. Седые волосы назад зачесаны.
— Это кардинал Динарий, один их верховных защитников. Дядя прав, случайных встреч не бывает, — выслушав меня, заволновалась Оксана.
— Я запутался, — отчаянно закричал голем. — В чём дядя прав? Что за Динарий?
— Я бы рассказала всё по порядку, — объяснила Оксана, — но у нас мало времени.
Она права, надо спешить. Мы промчались по мосту над устало, словно сонные левиафаны, плывущими гружёными баржами и рыболовными сейнерами. В пику им магическая брусчатка неслась галопом. Мы свернули на Горшечную улицу, и до площади кузнецов осталась пара кварталов. Утопающие в зелени кирпичные дома так и мелькали.
— Пожалуйста, — попросил голем. — Я не выношу беспорядка.
— Хорошо. Мой дядя Антуан Росянко — глава Ордена защитников. После войны прошло сто лет, но миры Бронепояса так сильно пострадали от поглотителей, что до сих пор теряют магию и разрушаются. Колдовать там сложнее, но по иронии судьбы там живут одни чародеи. В остальных мирах энергии намного больше, но там сплошь неосвещённые источником магии.
— Несправедливо, — возмутился Евлампий.
— Наш Император считает также, — надула губы защитница. — Он решил переселить колдунов из умирающих миров, а их города раздать блёклым… извините… не освещённым источником. Только не все с этим согласны! Появились изменники! Они заявляют, что миры гибнут из-за самих волшебников и поглотители тут совсем не причём. Дескать маги, тратят слишком много энергии! От того всё и рушится!
— Безумцы! — подхватил голем.
— Как их ни называй, но от пустых слов, они перешли к действиям. Два года назад загадочно исчез Оберег путей.
Мы с Евлампием переглянулись, мол, что ещё за штука.
— Это тайна тайн, — понизив голос, произнесла Оксана. — Оберег хранился в мире летающих городов в резиденции Ордена. После войны с поглотителями его оставили на хранение моему деду. Мы тщательно скрывали тайник. О нём знали всего несколько приближенных защитников. Кардинал Динарий был одним из них. Как раз перед его отлучкой на праздник урожая, оберег как сквозь землю и провалился. После этого из Отдельного мира к нам полезли поглотители магии.
— Чудовища свободно разгуливают по тридцати мирам, и никто не знает? — вскрикнул Евлампий.
— Они нигде не бродят, — строго сказала Оксана. — Защитники всех переловили, ни один не ушел.
— Всё равно, — не унимался голем. — Это же ужасная опасность! Мы должны всем рассказать!
— Зачем? Чтобы поднялась паника? Кому надо, тот и так знает.
— Волшебники должны знать правду! — не слишком уверенно проскандировал Евлампий.
— Помолчи, слуга, — отрезала Оксана.
— Ты ищешь Оберег путей, чтобы вернуть его на место и проход закрыть? — поинтересовался я.
— Да, — сказала Оксана. — Так и было, пока не пропал принц Благодатных земель. Король умер, и принц должен был занять трон, но его похитили. Это тоже секрет. Никто, кроме королевской семьи и приближенных не знает об исчезновении. Пока принц не вернётся в Благодатные земли, королевством будет править брат покойного короля.
— И что? — не понял я.
— Константин совершенно безумен! Он размахивает радужным скипетром, как мечом! А это тоже ключ. Он хранился в королевском дворце Благограда сто лет. Передавался от короля к королю вместе с регалиями Благодатных земель, только в тайне. А теперь Константин хочет с его помощью восстановить радужный мост.
— Кошмар, — снова подал голос Евлампий. — Радужный мост соединял Благодатные земли с Отдельным миром.