Что ж, хорошо, что она хотя бы не раскисла...
— Я позвоню сейчас Саймону, тебя примут вне очереди.
— Не надо...
— Что значит «не надо»? Тебе даже раны не обработали.
— Не смертельные там раны. Не надо, Валеран. Здесь люди, которым досталось намного больше, чем мне. И меня примут вне очереди только потому, что у тебя — «знакомства»?
Валеран смотрел на неё во все глаза. С ней что-то не так... Предпринял последнюю попытку:
— Тебе надо отдохнуть, солнечный дождик. Сколько ты уже так сидишь?
— Я не хочу спать, — Джилли покачала головой, — и не думаю, что скоро смогу уснуть.
***
Грег заметил Стюарта за столиком кафе — все его внимание было поглощено экраном смартфона, время от времени его палец скользил вверх, прокручивая страницу. Грег усмехнулся: да уж, новые времена. За чашечкой утреннего кофе никто больше не читает бумажных газет.
— Не возражаешь? — спросил он, подходя к молодому человеку.
— Доброе утро, Грег, — Валеран привстал с улыбкой, пожал протянутую ему руку и указал на свободный стул рядом. — Присоединяйся, конечно. Рад тебя видеть. Заказать тебе что-нибудь?
— Нет, дорогой мой, миссис Киссинджер уже позаботилась о моём плотном завтраке. Я думал, ты вернулся домой. Получить от тебя звонок, да еще из Малрони Центра в день теракта было крайне неприятным сюрпризом. Слава Богу, всё обошлось.
— Для меня — да, — Валеран откинулся на спинку кресла и скрестил ноги. — Семьдесят шесть человек, Грег... Большую часть можно было спасти, если бы полиция и спецподразделения среагировали достаточно быстро. Весь этот кошмар должен был закончиться в первый же час, а он растянулся на трое суток! А что творилось в госпитале! Кто-нибудь мне объяснит, что вообще у нас происходит?
— И где начать, — усмехнулся Грег. — Как та женщина, с которой ты был? Прости, в той сумасшедшей обстановке не запомнил её имени.
— Джиллиан. Она поправляется...
— Рад слышать, — имя Грегу показалось знакомым, и он воспользовался моментом, чтобы перевести разговор в более спокойное русло. — Новое увлечение? Ты из-за неё расстался с Маргарет?
Стюарт бросил на него пристальный взгляд, и Грег прикусил язык. Чего он лезет, в самом деле? Но Валеран криво усмехнулся и побарабанил пальцами по столу.
— Не совсем увлечение, — произнёс он, — и не совсем новое. Скажем так, этому увлечению уже одиннадцать лет.
Грег мгновенно соединил точки. Та самая девушка... Но кто она? Его люди пытались разузнать её имя, но девочка на тот момент была несовершеннолетней, её личность держалась строго в секрете — никакие связи, взятки, уговоры и угрозы не помогли. За ней стоял кто-то, наделённый большей властью, чем он сам. Возможно, старик МакВиторс? Ответит ли Валеран на все его вопросы?
— Одиннадцать лет, — Грег присвистнул, прикинувшись удивлённым. — Похоже, первая зрелая любовь? Как ты с ней познакомился?
Валеран посмотрел на него, прищурившись, потом произнёс медленно и так тихо, что Грег едва расслышал:
— Это Джиллиан Уэллс, Грег. Дочка Майкла.
Грег впервые за долгое время ощутил растерянность. Чёрт возьми, Уэллс... Конечно же, они же были лучшими друзьями с Дэвидом, конечно, Ларри проводил в доме Уэллсов много времени, а потом ещё и та история.... Но закрутить роман с дочерью такого человека, как Майкл Уэллс, при условии, что девочке на тот момент было.... Сколько ей было-то? Как Майкл его не покалечил? Вероятно, все эти мысли отразились на лице Киссинджера, потому что Валеран неожиданно рассмеялся:
— Ты думаешь, как я ещё жив? Майкл знал. У нас с ним была договоренность. Если бы его не убили тогда, вся эта история благополучно закончилась бы много лет назад.
— Чем закончилась?
— Браком, предполагаю.
— Ты предполагаешь?
— Грег, тебе надо всё разжевывать?
— Ларри, она же была совсем маленькой... Сколько же ей было? Ты ведь намного старше...
— Грег, мой отец был намного старше моей матери, а мы с Джиллиан в этом смысле вполне в среднестатистических рамках. Давай закончим эту тему? Всё давно в прошлом. Сейчас, думаю, не осталось ни одной причины, по которой мы не могли бы быть вместе... Хотя несколько дней назад я думал, что если потеряю её опять, то в этот раз уже навсегда...
На этой фразе Валеран резко помрачнел. Мыслями он опять вернулся в Малрони, и его лицо перекосило от подавляемого гнева.
— Какого чёрта Эллисон ещё на своём посту? Чего вы все ждёте? Гнать этого мерзавца надо...
— У нас нет ресурсов. При сегодняшнем раскладе надо создавать коалицию, чтобы его сместить, а у нас и лидера пока не наметилось. Ну что ты на меня так смотришь? Сам знаешь, в какой глубокой заднице консерваторы. В Федерации уже забыли о том, что мы вообще существуем.
«Был бы жив твой отец...» — хотел добавить Киссинджер, но вовремя передумал: Валеран и раньше разговоров об отце не одобрял, а в таком настроении, как сейчас...
— Так твоё предложение в силе? — внезапно спросил Валеран, буравя собеседника стальным взглядом.
Неожиданный поворот! Грег приподнял брови.
— А что случилось с «никогда и ни за что»?
— Кое-что изменилось. Говорят же, если хочешь, чтобы работа была сделана как надо, делай её сам. Они уже отняли у меня Элеонор, чуть не отняли Джиллиан, и меня, если честно, вконец достал этот бардак. Я завтра забираю Джилли из больницы. И дальше что? Жить в центре города, знать, что она ходит по этим улицам и каждую минуту думать, что....
Валеран осёкся. Одним глотком допил кофе.
— Понял тебя. Ты не передумаешь? — осторожно спросил Грег.
Ответом ему был прямой и твёрдый взгляд.
Глава 23
Накануне наступила резкая оттепель. А сейчас, в семь утра, хоть улочки и выглядели почти по-весеннему, ветер продувал до костей. Возле дверей «Симпли Бискотти» ждал нетерпеливый покупатель. Альберт, сбегая по ступеням подъездной лестницы, посочувствовал бедняге — кафешка откроется только минут через пятнадцать. Он и сам, когда ещё работал у Барросы, предпочитал завтракать здесь, однако новая должность в офисе генерального аудитора означала и новое начало рабочего дня, поэтому от старых привычек не без сожаления пришлось отказаться.
После событий в Малрони Фрейзер предложила Лаккаре взять неделю отпуска, но Альберт, отоспавшись сутки, предпочёл выйти на работу побыстрее. Любых разговоров на эту тему он упорно избегал, старался не читать газеты и не смотрел новостные каналы в первые несколько дней. Он и так знал, чем всё закончилось. Рассуждать на тему, правильно ли действовала в данной ситуации национальная полиция, было тошно. Утром он смотрел на себя в зеркало и не спрашивал: «Как тебе спится по ночам?» Если и удавалось уснуть, просыпался от чувства, похожего на удушье. Или — что не новость — от собственного крика.
В это утро Альберт по привычке нажал кнопку на светофорном столбе, хотя машин не было, и он мог бы перейти дорогу, не дожидаясь зелёного света. Но когда знак «пешеход» вспыхнул, и Лаккара ступил на проезжую часть, с пересекающей улицы на противоположную полосу на скорости вылетел джип с отключёнными фарами. Вильнул задом на чёрном льду (Альберт инстинктивно попытался отскочить назад) — обычная шутка, которую здешняя погода на бис исполняет для водил, — и тут же раздались короткие хлопки.
Лаккаре показалось, что у него в нагрудном кармане взорвалась петарда. От удара он отлетел на несколько шагов. Одновременно возникло ощущение, словно грудную клетку взламывают перфоратором. Происходящее для Альберта как будто замедлилось, через всё тело прошла волна покалывания. Потом онемели ноги. Он лежал на снегу и видел подбегающего к нему перепуганного прохожего. Левое лёгкое начало сжиматься, каждый вдох, короткий и прерывистый, стал настоящей агонией. Левую сторону тела словно холодильником раздавили. Альберт ещё слышал чей-то крик, но зрение уже подводило. Он уходил...
***
— Отличная фотография, — Даррел отодвинул от себя недавний выпуск «Орестовского Солнца». — Хорошо сработано, Грег.
Филдс развалился на кожаном диване в глубине кабинета, откинулся на спинку и раздвинул толстые ляжки. Грег подправил очки на переносице и потянулся через стол за газетой, не скрывая того, что доволен. Он звонил во все агентства, разговаривал со всеми репортерами, снимавшими у Малрони в тот злополучный день, пока не нашёл то, что ему было нужно. Фотожурналист пытался запечатлеть полицейских за заграждениями, но в кадр случайно попал Стюарт, выносивший на руках маленькую Уэллс. Конечно, Грегу пришлось заплатить за хороший фотошоп. Джиллиан «отчистили» от крови — впрочем, женщина не имела особого значения. Её лица почти не было видно — и к лучшему. Пусть любая представляет себя на месте Джилли.
Вот Валерана пришлось обработать получше, «похудеть» на двадцать фунтов, тут подчеркнуть, там замазать... Советники по рекламе решили на интеллект не ставить и слишком мобильным Стюарта не представлять. Такой, как есть: тяжеловат, «здоров мужик», как говорила про него миссис Киссинджер, — с таким образом хорошо соединятся приземленные предвыборные идеи. Прозвучат, как надежда на выход из затянувшегося кризиса. Конечный результат, по намётке Грега, разместили на первой странице самого популярного в Федерации издания.
— Да уж, картинка — как реклама крутого боевика, — подал голос Филдс, — но бабы за него проголосуют. Даже те, которые до сегодняшнего дня голосовали исключительно за Ассета. Одно «но» — молод. С этим что делать будем?
Грег пожал плечами. Добродушным выражением лица он сейчас походил на пастора, благословляющего прихожан по завершении воскресной службы.
— Это не мы, это он — что делать будет? Будет советоваться с нами, Аллан.
— Своевременно Ларри женился на этой девочке... — заметил Даррел. — Это у него серьёзно?
— Похоже, они очень привязаны друг к другу.
— Хм, Стюарт и Уэллс. Сильная комбинация. Нашим основным избирателям это придётся по душе. Следи, чтобы не скозлил. Не настолько твой Стюарт сильный кандидат, что бы его нельзя было свести с дистанции скандалом. Что там с Мерсером?
— Мерсер пообещал, что будет держать рот на замке.
Даррел провёл языком по передним зубам и цыкнул. Потом откинулся в кресле, раздвинул пластины жалюзи и посмотрел в окно. Задумался.
— Так насколько его можно контролировать?
— Не думаю, что вообще можно, — покачал головой Грег. — Но пока неопытен — будет полагаться на нас.
— Пока — это сколько?
— Для нас — достаточно. А к тому времени, когда подумает о самостоятельном полёте, у нас уже будут в руках все рычаги воздействия.
Филдс сохранял осторожное молчание. Не надо Даррелу думать, что он поддерживает эту идею. Кто знает, чем она обернётся?
— А дальше какие планы? — продолжил Даррел.
— Интервью с героем. Он двенадцать часов провёл в торговом центре, помогал выводить людей. «Я не думал о смерти, это было не важно» — думаю, таким лейтмотивом пустим. У него хорошая жестикуляция, без агрессии. И фотогеничен, мерзавец, — последняя фраза была произнесена Киссинджером почти с отеческой нежностью. — Но самое главное, высокий эмоциональный интеллект... Избиратель это в парне заметит...
— И наутро Стюарт проснётся всенародным любимчиком, — рассмеялся Филдс, заканчивая фразу Киссинджера. — Смотри, Грег, как бы у него «звёздная болезнь» не началась.
— Он — не тщеславный парень, — возразил Киссинджер, — и не дурак.
***
Не то чтобы он был совсем пьян, до полного «в сиську» не хватало ещё нескольких стопок. С Дэном они поспорили, кто выиграет в полуфинале: «Лесные Разбойники» или «Осиновые Стволы». Поспорили на пятьдесят отжимов, Дэн проиграл и теперь пыхтел на полу у клайвовских сапог.
Вокруг них собрались немногочисленные посетители бара, до этого мирно гонявшие шары на зелёном сукне. Теперь они подбадривали Дэна и подтрунивали над ним одновременно.
— Он халтурит! Он от пола пузом отталкивается!
— Давай, приятель, ещё с десяток осталось!
— Повыше, мать твою, ты же отжимаешься, а не черепашку потрахиваешь.
Клайв сидел в пол-оборота к входной двери и, когда та распахнулась, первым увидел на пороге тонкий силуэт.
Бармен тоже её увидел. Плеснул Клайву в стакан:
— За счёт заведения.
Клайв вспыхнул, встретившись с Джиллиан взглядом. Отвернулся. Заметили её и остальные: да, были пятничные вечера, когда Клайв заглядывал сюда со своей тогда ещё девушкой, её многие знали. Сейчас увидели, сделали вид, что их не касается, расступились. Кто-то смущённо поприветствовал, кто-то предпочёл притвориться, что не узнал. Джилли изменилась. Как-то резко выросла, что ли?
Клайв отвернулся к стойке и отпил из стопки. Виски уже не горячило. За спиной раздался стук каблучков, который показался Клайву ударом молотков, вбивающих гвозди ему в ладони. Дэн, поднявшись с пола, потрепал приятеля по плечу. Тот только прошипел:
— Убери от меня эту дрянь...
Но было уже поздно — Джилли села рядом на высокий барный стул и положила на стойку маленькую сумку. Клайв избегал смотреть ей в лицо, лишь скользнул взглядом по кистям рук. Всегда удивлялся, какими сильными могут быть эти хрупкие, тонкие пальцы, какая у девчонки хватка. Как у питбуля. Только вот не с такими ухоженными длинными ноготками, как сейчас, конечно... Когда последний раз она навестила Мышонка?
И всё же поднял глаза.
Джиллиан выглядела хреново.
— Он, что, тебя бьёт? — не выдержал, хотя пообещал себе первым с ней не заговаривать. Внешне она выглядела как столичная штучка: ухоженная, вытянутая в струну. Но вот лицо... Мёртвая. Точно кукла. По-прежнему обалденная девчонка, но без жизни в глазах. Через её губу проходил порез, глаза запали, она сильно похудела. Эвансу стало не по себе при мысли, что какой-то ублюдок мог поднять на неё руку.
Джилли замотала головой и протянула ему полиэтиленовый пакет.
— Нашла кое-что из твоих вещей, когда собирала своё.
— Ну, выкинула бы, нашла с чем носиться.
— Подумала, может, тебе пригодится...
Что пригодится? Зубная щётка, пара маек? Джилли так оберегала своё личное пространство, что ничего существенного в её квартире Клайв не оставил. Выходит, даже и к лучшему.
Ладно, он эту дрянь ещё не скоро забудет, конечно. Но ей об этом знать не обязательно. Пусть думает, что ему, Клайву Эвансу, всё равно. И нет, дудки, удовольствия выяснениями отношений он Джилли тоже не доставит.
— Спасибо, — Клайв повернулся к Дэну. — Вдарим ещё по одной?
Пусть знает, что разговор закончен.
...Но на парковке Клайв всё-таки догнал бывшую подругу. Услышав его торопливые шаги за спиной, Джиллиан обернулась — излишне быстро, и Клайв успел заметить испуг в её глазах. Короткую яркую вспышку страха. Сумерки размыли черты её лица. Клайв раздражённо потёр небритую щёку.
— Дэвид был бы радёхонек увидеть, до чего ты опять себя довела, Джилл. Худющая, и теней пугаешься.
— Это всё, что ты хочешь мне сказать, Клайв? — Её голос звучал... спокойно? Да нет, скорее безжизненно.
Эванс провёл рукой по волосам и посмотрел куда-то поверх её головы.
— Вот как ты могла, а? — покачал головой. — Думал, ты — надёжная, верная девчонка.
...Неживая, холодная, как ледяная корка на озере. Клайву захотелось всё в этой мёртвой заводи перебаламутить. Пусть почувствует по полной, каково ему сейчас. Всё в нем уже кипело от ярости, но самой тяжёлой мыслью было, что он бы Джиллиан простил. Надоела эта боль в груди.
— Ты сюда не из-за вещей тащилась, Джилл. Прощения просить.
Джилли отвела взгляд, и Клайву показалось, что вздохнула. Не сложилось у неё с тем парнем, что ли? Клайв всегда считал, что женщины чувства вины не испытывают, но Джилли была другая. Что он сделал не так? Ну да, Эванс простил бы... И кому он врёт, самому себе? Уже, прямо сейчас — простил. Если только Джилли скажет, что с другим всё кончено...
— Так губа разбита — откуда?
— Я упала... Ты разве не знаешь, что случилось в Оресте?
Ореста Клайва не интересовала, а вот история с падением показалась ему неправдоподобной.