Оперы несколько даже растерянно следили за этой перебранкой, пока Папалаев не решил наконец вмешаться.
– Тихо! – гаркнул он.
Все замолчали.
– Теперь будет говорить только тот, кому мы зададим вопрос! – Опер кашлянул, посмотрел на старика и спросил: – Итак, Трофим Авдеевич, ответьте, пожалуйста, кто обычно водит вашу машину?
– А в чем дело-то? – почесал за ухом Кирпичев.
– Ответьте! – еще тверже сказал Папалаев.
Старик хмыкнул и произнес:
– До тех пор пока я не упал с дерева, я водил ее сам...
– С чего вы упали?... – вылупился на него Жуков.
– С дерева! – с той же язвинкой проговорила Света: – Трофим Авдеевич в семьдесят три года полез на яблоню спасать кота!
– Погодите! – прервал ее Папалаев. – Я сейчас разговариваю только с гражданином Кирпичевым!
– Ну и полез! – сказал старик. – А что? Иначе пропал бы кот! А теперь вон он, жив-здоров! – И Кирпичев показал пальцем на сидевшего в углу жирного перса, обводящего присутствующих удивительно тупым взглядом.
– Он-то здоров, – пробормотал молодой человек. – А вот ты, папа...
– Я-то да... – усмехнулся старик и кивнул на сына: – Вторую неделю лечит! Ничегошеньки не умеет, а еще мединститут закончил!
– Я бы попросил... – оскорбленно сказал сын.
– А кто ездит на вашей машине, пока вы лечитесь? – спросил Жуков.
– Она! – Кирпичев махнул в сторону Светы. – Ездунья... Правил вообще не знает...
– Это я-то правил не знаю?! – вспыхнула женщина. – Да я, если хотите знать...
– Да погодите вы! – снова гаркнул Папалаев. – Еще кто-нибудь имеет доступ к машине?
– Я, – сказал сын. – Но я не вожу.
– Так на права и не выучился, обалдуй! – вставил Кирпичев.
– Тихо! – покосился на него Папалаев. – Я хочу выяснить вот что: давали вы свою машину кому-нибудь постороннему?
– Да вы что?! – Загипсованно-перебинтованный старик даже чуть приподнялся с дивана. – Я ее только месяц назад купил! На свои кровные!
– Между прочим, мы с Петей тоже внесли кое-какую сумму... – подняв глаза к потолку, сказала Света.
– Да что вы там внесли! – отмахнулся от нее старик. – Голодранцы!
Женщина снова покраснела и уже хотела было сказать старику что-то резкое, но Жуков жестом остановил ее:
– Значит, никто посторонной не мог завладеть вчера вашей машиной? – спросил он.
– Шутите, что ли? – сказал Кирпичев. – Мы ее, слава богу, в охраняемом гаражном кооперативе держим! – Он покосился на Свету и добавил: – В котором я лично приобрел кирпичный гараж! Лично! На свои кровные!
Женщина насупилась и отвернулась.
– Вчера во второй половине дня машина была в гараже? – задал вопрос Гаврюшин.
– А что случилось-то? – снова забеспокоился старик.
– Так в гараже или нет? – будто не слыша его, повторил Гаврюшин.
– Светка, ты поставила ее в гараж?
– Ну естественно! – повернулась женщина. – Куда же еще!
– Вы слышали о статье «Лжесвидетельство»? – на всякий случай обратился к ней Жуков.
– Да в гараж я ее поставила! – рассердилась Света. – Можете проверить в книге записей у охраны!
– А ключи от гаража имеются только у вас? – спросил Папалаев у всех троих сразу.
– Да! – ответил старик. – Они там, в комоде! Светка, достань!
Женщина подошла к комоду, выдвинула ящик и достала две связки ключей:
– Вот они. В двух экземплярах. Других нет.
– Я не понял, – сказал молодой человек. – Нашу машину вчера угоняли, что ли?
– Вот мы и пытаемся это выяснить... – начал Жуков.
– Это невозможно! – перебил его старик. – Ключи – ерунда, их и подделать можно. Но машину не выпустят без пропуска. А если даже кто-то подделает и его, то все равно не выедет на нашем «фольксвагене»!
– Почему? – заинтересовался Гаврюшин.
– Потому что нас всех сторожа знают в лицо!
– Да! – подтвердила Света. – Они просто не откроют ворота никому другому. А ворота там знаете какие! Сейчас покажу... – Она снова подошла к комоду и достала небольшую фотографию. – Вот, смотрите. – И женщина передала снимок Жукову.
Вместе с другими операми, которые столпились рядом, Папалаев принялся разглядывать глянцевую карточку.
– Вот это наш гараж! – пояснила Света, указывая на снимок. – Видите, я загоняю в него машину? Это муж снимал. Я здесь удачно вышла, правда?
– Правда, правда, – поторопил ее Жуков. – Ну и что вы хотели нам показать?
– Так ворота же! – сказал женщина. – Глядите, какие здоровые! А забор! А какая высоченная будка у сторожа! Ему с нее все видно!
– Стоп! – резко сказал Жуков и ткнул пальцем в угол фотографии: – А это кто?
– А это и есть сторож.
Слева на снимке был изображен мужчина в серой рубашке и светлых брюках, на голове которого была клетчатая кепка «с помпончиком», как выразился недавно Василий-Леонардо.
– Он! – воскликнул Папалаев.
– Кто – он? – не поняла Света.
– Вы знаете этого сторожа?
– Ну да. Это Толя...
– Он сегодня там?
Женщина пожала плечами:
– Когда я с утра забирала машину, то не видела его... Но кто знает...
– Как его фамилия? Где он живет?
– Ну откуда же нам это может быть известно... – развела руками женщина. – Толя и Толя... Он, кстати, совсем недавно там работает. Всего несколько дней. Просто он как-то раз помогал мне развернуться, вот я и запомнила его имя...
– Значит, так! – обращаясь к жильцам квартиры, сказал Жуков. – Автомобиль не трогать! Там могут быть отпечатки пальцев!
– Ну и дела... – пробормотал Кирпичев.
– Где находятся ваши гаражи? – спросил Жуков у Светы.
– Здесь недалеко. Метров пятьсот по Ботанической в сторону центра...
– Мы их проезжали! – вспомнил Папалаев и обвел взглядом семейство Кирпичевых. – А вас, дорогие граждане, мы еще увидим. Придется вам выполнить гражданский долг и дать показания в качестве свидетелей. Назовите ваш телефон, мы вам позвоним.
– Шестьсот пять – тридцать – десять, – сказал Петя.
– Ну все! – сказал Жуков. – Рвем когти! – И все пятеро оперов устремились к выходу из квартиры.
– Вы что-нибудь понимаете? – спросил Кирпичев сына и золовку, после того как дверь за милиционерами хлопнула.
– Нет! – ответили Петя и Света.
– И я тоже...
После разговора с дядей Денис направился на своей «шкоде» в сторону Гоголевского бульвара, где у него была назначена встреча с важным клиентом.
«Не опоздать бы, – думал он, поглядывая на часы. – Осталось-то всего ничего...»
Директор «Глории» уже минут десять пытался настроиться на деловой лад, но, после того что он услышал от начальника МУРа, это было непросто.
Вообще– то дядя приглашал Дениса, чтобы договориться о некотором участии его агентства в расследовании вчерашних убийств. У Грязнова-старшего был целый штат оперативных сотрудников и платных агентов, но некоторые мероприятия он не мог им поручить.
Ни Вячеслав Иванович, ни Денис не предполагали, что дело примет такой оборот. Ведь получается, что «Глория» тоже каким-то образом замешана в произошедшем!
«Надо же, – пробурчал под нос Денис, – я и не думал, чем все это закончится для Мухиных...»
«Шкода» подрулила к бордюру. Директор «Глории» вылез и, захлопнув дверцу, бросил быстрый взгляд на левое переднее колесо. Недавно там образовалась грыжа, а заехать в сервис и поменять покрышку у молодого человека ну совершенно не было времени. «Кажется, пузырь не растет...» – с некоторым, впрочем, сомнением заключил он и бодрым шагом направился на Гоголевский.
Его уже ждали. На одной из расположенных вдоль бульвара скамеек сидел полный лысоватый мужчина в темных очках, который, издали завидев Дениса, слегка помахал ему свернутой в трубочку газетой. Тот, в свою очередь, приветственно кивнул, и, подойдя, пожал мужчине руку:
– Здравствуйте, Влас Назарович!
– Здравствуйте, Денис Андреевич! – Несмотря на солидную разницу в возрасте, лысоватый обращался к собеседнику на «вы», причем очень уважительным тоном.
– Я все привез, – сказал Денис, сел на скамейку и достал из внутреннего кармана пиджака компьютерную дискету.
– Спасибо... – Влас Назарович взял ее и положил в лежащий у него на коленях портфель. Потом развернул газетную трубочку и вытащил из нее листок: – Вот здесь еще ряд вопросов, которые нам хотелось бы прояснить.
Денис взял закручивающуюся на краях бумагу и быстро пробежал по ней глазами.
– На это потребуется время... – задумчиво произнес он.
– Сколько?
– Ну... по крайней мере пара недель.
– Нужно быстрее! – тут же сказал лысоватый.
– Я не уверен, что это возможно...
– Но через две недели будет уже поздно! – воскликнул Влас Назарович. – Наши противники тоже не бездействуют! – Он чуть помолчал и вдруг криво усмехнулся: – Хотя мы, конечно, останавливаем их как можем...
Денис вздрогнул. Оторвавшись от листа, он пристально посмотрел на лысоватого:
– Что вы имеете в виду?
– Да это я так... – пробормотал Влас Назарович.
Денис быстро опустил глаза, как бы пряча их от собеседника, чтобы тот не смог уловить блеснувшего в них огонька догадки.
– Какой же срок вас устроит? – спросил он лысоватого, снова уткнувшись в бумагу.
– Постарайтесь управиться за неделю.
– Я не уверен...
– Надо! – понизив голос, твердо сказал Влас Назарович.
– Ну хорошо... – неохотно согласился Денис. – Мы постараемся...
– Вот и отлично! – улыбнулся лысоватый. – Ну что же, не смею вас больше задерживать...
Денис пожал протянутую ему на прощанье руку, после чего одновременно с Власом Назаровичем поднялся со скамейки.
– Если сумеете раздобыть информацию раньше – чем черт не шутит, – то немедленно свяжитесь со мной! – сказал лысоватый.
– Хорошо, – кивнул Денис.
Затем они повернулись друг к другу спиной и зашагали в противоположные стороны бульвара.
«Уазик» и «шестерка» подъехали к закрытым воротам гаражного кооператива.
– Открывай! – высунувшись в окно, крикнул Гаврюшин седому сторожу, который уставился на него со второго этажа своей будки. – Открывай, говорю!
Сторож разглядел на синем борте «уазика» желтую надпись «Милиция» и немедленно нажал на кнопку, которая приводила в действие механизм, раздвигающий створки ворот. Раздался противный скрежет, и через несколько секунд оперы въехали в образовавшийся проем.
Высыпавшись из машин, они увидели, что к ним приближается высокий статный мужчина с пышными бакенбардами и закрученными усами, за которым семенит другой – поменьше и понеказистее.
– В чем дело? – обратился к милиционерам высокий. – Я начальник этих гаражей. Что-нибудь случилось?
– Где Толик? – быстро спросил Жуков.
Начальник как-то странно посмотрел на него, вздохнул и сказал:
– Ну вот! Я так и знал!
– Что вы знали?
Начальник опять вздохнул и решительно заявил:
– Если он в пьяном виде что-нибудь натворил, то это его личные проблемы. И я тут ни при чем!
– Минутку! – сказал Папалаев. – Вас спросили, где находится ваш подчиненный. Вы можете ответить на этот вопрос?
– Да как же я на него отвечу? Он куда-то пьяный ушел, а я что, искать его должен? Да я его вообще с сегодняшнего дня уволил! Как и вот этого! – Начальник кивнул на стоявшего за его спиной неказистого мужичка с синими кругами под глазами. – Это он с Толиком пил! С него и спрашивайте!
– Да не пил я, Игорь Васильевич! – взмолился мужичок. – Не пил!
– Ври больше!
– Да честное слово!
– Подождите, – сказал Жуков, обращаясь к мужичку. – Вы кто?
– Я? Я Степаныч, – сказал тот, но тут же спохватился и поправился: – Иван Степанович Жобников, сторож.
– Бывший сторож! – вставил начальник.
– Игорь Васильевич, ну Игорь Васильевич! – снова заканючил мужичок.
– Это он в ночную смену дежурил с Толиком! – сказал Игорь Васильевич. – И нажрался как свинья! А Толик вообще пропал! Я приехал утром, а его нет!
– Да не нажрался я! – уже почти кричал Степаныч. – Я же вам объяснял! Мы чай пили! Мне и самому непонятно, чего это я вдруг отключился!
Папалаев насторожился.
– Ну-ка расскажите нам, как было дело, – обратился он к Жобникову.
– Только не ври товарищам милиционерам, как врал мне! – сказал начальник.
– Ничего я не врал! – запротестовал мужичок. – Просто я не обо всех подробностях успел упомянуть... Вы ж слова не даете сказать!
– Ну-ну, – перебил его Жуков. – Что еще за подробности?
Степаныч обиженно покосился на Игоря Васильевича и начал:
– Значит, так. Вчера в шесть вечера я и Толик заступили на дежурство. Сменили Запятыкина и Плюмба. – Тут мужичок повернулся к начальнику и продолжил: – Между прочим, они опять дежурку не убрали! Я сказал им, что расписываться в книге приема вахты не буду, пока они ее не подметут, но вы же знаете Плюмбу, – у него рост два десять и во-от такие кулаки! Расписывайся, говорит, а то по бестолковке настучу! Я думал, Толик за меня впряжется, но он сел в углу на стульчик и вообще ни на что внимания не обращал, как будто сам хотел, чтобы я быстрей все принял и старая смена ушла. Ну я и принял! Хотя бутылки, которые, вы, Игорь Васильевич, на наш с Толиком счет отнесли, именно после Плюмбы и Запятыкина остались. Они же тут жрут каждую смену! В Плюмбу полтора литра водки входит, у него ж рост два десять и...
– Сейчас разговор не о нем! – строго сказал Папалаев.
Жобников посмотрел на опера, потер лоб и продолжил:
– Так вот. Стали мы, значит, с Толиком дежурить. Я машины впускаю – выпускаю, а он все так же в углу сидит и вздыхает. Я ему говорю: ты чего, мол? А он мне: «Да зуб у меня, Степаныч, болит...» А сам за щеку держится. – И мужичок обхватил костлявой пятерней собственную щеку, изображая, как именно выглядел напарник.
– И что? – поторопил его Жуков.
– Я ему говорю: «Чего ж ты тогда на работу приперся? Позвонил бы начальнику, отпросился!» А Толик мне: «Да что ты! Этот начальник такая су...» – тут Степаныч осекся и испуганно посмотрел в сторону Игоря Васильевича.
– Что-о? – грозно протянул тот. – Что-о ты сказал?
– Такая, мол, суровая личность! – неуклюже попытался вывернуться Жобников.
– Врешь! – побелел начальник, и его усы даже как-то ощетинились. – Ты не это имел в виду!
– Да я тут вообще ни при чем! – возмутился Степаныч. – Я только передал слова Толика!
– А сам ты, значит, так не считаешь? – издевательски прищурился Игорь Васильевич.
– Оставьте свои разборки на потом! – вмешался Жуков и повернулся к Степанычу. – Рассказывайте дальше!
– Ну вот... – Мужичок кашлянул и продолжил: – Сидим дальше. Вдруг Толик говорит: «Слушай, Степаныч! Может, ты сбегаешь в аптеку, купишь таблетку? Я ее на зуб положу, он и пройдет. А пока ты будешь ходить, я за воротами послежу!» Я отвечаю: «Ну что ж, это можно. Сбегаю».
– Как это сбегаю? – встрепенулся начальник. – Ты же на дежурстве!
– Но у него ведь зуб болел! Мучился же человек!
– Меня это не волнует!
"А этот начальник и правда такая «су...» – подумал Жуков и снова влез в перепалку: – Не отвлекайте его, Игорь Васильевич! Дайте досказать!
Начальник недовольно замолчал.
– Ну и пошел я, значит, в аптеку, – продолжил Жобников. – А она километра за два отсюда! В общем, пока ходил, пока покупал, пока возвращался, минут сорок прошло, не меньше.
Игорь Васильевич хотел что-то сказать, но сдержался и только возмущенно покачал головой. Степаныч между тем рассказывал:
– Прихожу. Поднимаюсь в дежурку, даю Толику таблетку, а он говорит: «Не могу, Степаныч, тут находиться. Душно. Может, ты один подежуришь, а я пойду за ворота, по улице погуляю?». – Тут мужичок покосился на начальника и со вздохом продолжил: – Я говорю: «Ну что ж, можно. Иди погуляй». Он и пошел.
– Ну и работнички! – не выдержал Игорь Васильевич.
– А дальше? – спросил у Жобникова Папалаев.
Мужичок почесал шею и сказал:
– Гулял он долго. Часа, может, три.
– Сколько?! – взревел начальник.
– Тихо! – прикрикнул на него Жуков.
– Или три с половиной... – Степаныч достал из кармана пачку сигарет, выхватил одну зубами и обратился к окружающим: – Огонька не найдется?