Оперевшись на ограду, спецназовцы наблюдали за работой механиков, обслуживавших поднятую на палубу пару «Супер-Пум». Денис машинально отметил, что корма крейсера, переделанная под посадочную площадку, одновременно может принять четыре ударно-транспортных вертолета.
— Серьезный броненосец, — оглядев в свете дня «Кольбер», уважительно признал Дум-Дум.
Гуффи вопросительно посмотрел на него, и Денис поспешил перевести его слова. Француз широко улыбнулся и оживленно заговорил:
— О да, но вы не видели его в то время, когда крейсер был флагманом Средиземноморской эскадры. Даже сейчас, когда его перевели в разряд учебных, все равно он остается грозной единицей, способной выдержать скоротечный морской бой — уничтожить пиратское судно или сбить самолет контрабандистов, при необходимости провести специальную операцию. В связи с угрозой нападения террористов на «Кольбере» в полной готовности находятся все боевые системы и вооружение; также достаточный запас боеприпасов. Кроме экипажа и гардемаринов, размещается рота морских пехотинцев с полным вооружением.
— Откуда, любезный, ты все это знаешь? — спросил Давыдов.
— В годы моей далекой юности я служил на нем боевым пловцом, — с внезапной тоской пояснил Гуффи и поднял голову, вглядываясь в бескрайнее светло-бирюзовое небо, где показалась черная мошка, от которой исходил мощный рокот, с каждой секундой нарастающий.
— Что это? — встревожился Думдумыч, также уставившись в небо.
— Видимо, летит лягушонка в коробчонке, — пожал плечами майор.
Он уже разглядел силуэт еще одной «Супер-Пумы». Вертолет стремительно приближался, наконец заложил крутой вираж, завис над кормой крейсера и стал медленно снижаться. В лица спецназовцев ударила волна горячего воздуха, пропитанная запахами сгоревшего авиационного керосина и моторного масла.
К приземлившемуся вертолету, придерживая форменную фуражку, устремился молодой офицер. Распахнулась дверца десантного отсека, и на палубу спустились двое пассажиров: один — военный моряк, второй — гражданский, интеллигентного вида. После короткого приветствия троица направилась в сторону главной надстройки крейсера.
Они прошли мимо спецназовцев, и на мгновение взгляды цивильного гостя и Давыдова встретились. Встретились и задержались друг на друге немного дольше положенного…
Лицо одного из наемников Дэвиду Клубису показалось знакомым. Шагая нога в ногу с сопровождающими его офицерами, американец лихорадочно пытался вспомнить, где же он видел этого славянина. Во время полета Клубис уже выяснил, что агента Интерпола спасли трое наемников — один француз и два угрюмых серба.
«Сербы, сербы, — сверлила навязчивая мысль мозг разведчика, который интенсивно перебирал всевозможные варианты. — Почему сербы? — Отказавшись от заданного, мозг включил фотографическую память, и тут выплыл образ „наемника“ — только тогда он его знал как представителя российской контрразведки. Прошло всего четыре года, чтобы он мог забыть этого героя-одиночку. — Здесь русские! Они что, опять попытаются смешать нам всю игру?»
Действовать необходимо было мгновенно, и никакой возможности посоветоваться с начальством (французский учебный корабль не то место, откуда можно позвонить в Лэнгли).
«Действовать по инструкции экспертов, — злился на своего патрона Клубис. — Так что же они не предусмотрели и такой вариант? В общем, хочешь не хочешь, а „одеяло придется тащить на себя“».
Поднимаясь по трапу в направлении каюты адмирала, Дэвид уже знал, что ему следует предпринять для противодействия возникшей проблеме…
Подойдя к турникету, морской офицер обратился к стоящей безучастно Сумико, которая все же решила присоединиться к спецназовцам:
— Мадмуазель Ясуда, вас приглашает к себе адмирал.
Солнце опускалось к горизонту, скоро должны были наступить сумерки…
— Вам дальше по коридору, — проговорил сопровождавший Сумико офицер, когда они поднялись на командный уровень корабельной надстройки. Круто развернувшись, он быстро удалился.
Девушка медленно, будто сомнамбула, мягко ступила на толстую ковровую дорожку. Последние часы она жила в напряжении и ожидании чего?то неприятного в ее жизни. Сейчас, находясь здесь, в пустом помещении, она почувствовала себя дикой кошкой в цирковой клетке. Это ощущение вернуло ей прежний настрой; маленькая японка была готова к любому повороту судьбы, и больше всего ей хотелось по?настоящему подраться.
Приблизившись к лакированной двери с никелированной ручкой, Сумико опустила на нее свою маленькую узкую ладошку и медленно надавила, легонько толкая дверь вперед. Ее довольно долго учили открывать двери без малейшего шума. К образовавшейся щели японка приложила ухо.
— Но как же я могу их арестовать? — с удивлением спрашивал у своего гостя адмирал. — Ведь они освободили вашего агента.
— Агент не имеет никакого значения, — настойчиво вещал американец. — Ваши наемники — по крайней мере, двое сербов — это террористы, а один из них даже объявлен в международный розыск за убийство нескольких тысяч боснийских мусульман. За него объявлена нешуточная награда, я его узнал. А память, как вы понимаете, у меня профессиональная.
— Без соответствующего заверенного судьей документа я их не могу задержать.
— Арестуйте и передайте армии США, а наши саги [12]все оформят в лучшем виде. К вам не будет никаких вопросов и претензий…
Какое решение примет Кроши, Сумико ждать не стала. Широко распахнув дверь, она ворвалась в каюту. Миниатюрная японка не вызвала у мужчин причин для беспокойства, страха или хотя бы настороженности, а зря… В несколько шагов девушка буквально перелетела на середину богато обставленной каюты и, подпрыгнув, взмахнула сперва левой ногой, а потом ударила правой. Мягкий каблук ее туфли врезался в подбородок адмирала с такой силой, что тот откинулся в своем кресле, погрузившись в глубокий нокаут.
Дэвид Клубис понял, что шутить с ним никто не собирается, и ударил первым, целясь кулаком в лицо японки. Но, в отличие от Сумико, он не был оперативником, и рукопашный бой не являлся его сильной стороной. Девушка легко поднырнула под выброшенный кулак и кончиками вытянутых пальцев на манер копья ткнула американца в подмышечную впадину, где располагался нервный узел. Острая боль пронзила все тело американца, рука повисла плетью.
Инстинктивно Клубис вскинул вторую руку, и в следующее мгновение она также повисла. Затем девушка молниеносно заскочила американцу за спину и согнутыми пальцами ударила по пояснице. Дэвид застонал и рухнул на пол, на этот раз и ноги отказались его слушать. Офицер японской секретной полицейской службы владела не только приемами рукопашного боя, но и тайной техникой джиу-джитсу, «управлением болевыми точками».
— Ты меня подставил, сука? — С лицом, искаженным яростью, Сумико склонилась над поверженным и занесла кулак, прицелившись в переносицу.
— Я выполнял приказ «фирмы», — прохрипел американец.
Под «фирмой» он имел в виду ЦРУ, Сумико это тоже знала, и теперь ей многое стало ясно, в частности, и то, что с ней произошло до сегодняшнего дня. На деталях японка не стала заострять внимание, а перешла к тому, что ее больше всего интересовало:
— Кто занял место Сэя?
— Его адвокат Ричард Бакарич, живет в Бангкоке. Кстати, это он потребовал тебя похитить…
— Это уже не важно, — взмахом руки Сумико несильно ткнула Клубиса указательными пальцами чуть повыше висков. Речь оборвалась, но в глазах агента плескалась жизнь, а изо рта потекла густая тягучая слюна…
Затем Сумико вышла к спецназовцам.
— Все плохо, если не сказать хуже, — сообщила она. — Мой куратор оказался агентом ЦРУ и прибыл сюда, чтобы меня ликвидировать, а заодно объявил вас международными террористами. Кстати, кого?то из вас он знает лично.
— Черт, — выругался Давыдов. Предчувствия его не обманули: неприятности, которые он ожидал, не заставили себя ждать. — А ведь точно, мы с ним виделись несколько лет назад на теплоходе в Тихом океане. Он тогда был референтом при руководителе делегации НАСА…
Майор замолчал. Историю, когда террористы пытались захватить плавучую стартовую площадку частной космической трансатлантической компании «Новый космос», он хорошо помнил, ведь ему пришлось в одиночку восстановить статус-кво. Но происшествие по коммерческим причинам было засекречено, и Давыдову после благодарственных рукопожатий президентов России и США пришлось дать подписку «о неразглашении» спецслужбам этих стран.
— Какой у нас выход? — решив не углубляться в подробности недавней истории, перевел он разговор на другую тему.
— Я вырубила адмирала и американца, минут сорок они будут в отключке.
— Времени недостаточно, чтобы добежать до канадской границы, — грустно пошутил морпех.
— Почему добежать, почему до Канады? — как на идиота, посмотрела на него японка.
— Да не важно, — махнул рукой Денис.
Сквозь дверной проем он видел вертолетную палубу, она была уже практически пуста. Оставалась лишь «Супер-Пума», на которой прилетел Дэвид Клубис. Вертолет был заправлен, а экипаж томился в ожидании команды на взлет.
Дум-Дум перехватил взгляд командира и отрицательно покачал головой:
— Летуны заартачатся, и зависнем, как та корова над бомболюком.
— С военными связываться не будем, Гуффи же водит вертолет, сам говорил, — Денис посмотрел на Гуффи.
Смысл их разговора Сумико поняла и без перевода.
— Ничего не получится, на выходе двое автоматчиков, а у нас никакого оружия.
— Как это нет оружия? — Сунув руку за спину, снайпер извлек из?под майки «Катран».
Как ему удалось припрятать оружие, не было времени выяснять. Взяв из рук диверсанта нож, Давыдов незаметно передал его Сумико, а сам, едва ли не согнувшись вдвое над ней, шепнул на ухо:
— Девочка, мы сейчас.
Над океаном нависли ранние сумерки, наступило время ужина, и палуба крейсера опустела, как на «летучем голландце».
Спецназовцы вошли в отсек через минуту со штурмовыми винтовками FA MAS на шее, таща за собой бесчувственные тела французских коммандос.
— Что случилось? — Гуффи недоуменно смотрел на русских спецназовцев.
— Нас с тобой объявили международными террористами и уже начали готовить камеру в Гуантанамо, — как бы между прочим сообщил ему Давыдов, пока Думдумыч плотно пеленал морпехов.
— Вот это по?настоящему королевская благодарность, — покрутил головой французский наемник. Услышанное он нисколько не ставил под сомнение, в его не особо богатой практике такое уже случалось. — Что будем делать?
— Уходить по?английски, не прощаясь, — сказал Давыдов.
Первыми выскользнули на палубу русские спецназовцы, следом Сумико и Гуффи.
Захват вертолета прошел без эксцессов; пилоты, ожидавшие американского пассажира, не оказали никакого сопротивления. Их слегка оглушили и, крепко связав, вынесли на палубу.
— Наденьте спасательные жилеты, — усевшись на место командира вертолета, приказал Гуффи, щелкая тумблерами включения двигателя. Давыдов отметил, что его движения были координированными и четкими, как у опытного пилота. Два турбореактивных двигателя сперва по?разбойничьи засвистели, потом завыли и, наконец, перешли на размеренный рокот. «Супер-Пума» оторвалась от палубы и, слегка покачиваясь, поплыла прочь от крейсера.
— Держись ближе к воде, — приказал Давыдов пилоту, сидя на месте бортмеханика за его спиной.
Как и предполагала Сумико, адмирал Кроши и Дэвид Клубис пришли в чувство спустя полчаса. Еще десять минут они по внутренней связи выясняли, что наемники и агент Интерпола бежали на одном из вертолетов крейсера.
— Прикажите сбить вертолет! — После услышанного американец понял, что его ждет, если побег удастся.
Адмирал с каменным лицом надавил клавишу, связывающую его с командным пунктом корабельной ПВО, и коротко приказал:
— Вертолет сбить.
Черное небо пронзила огненная струя, из жерла шахты крейсера стартовала двухступенчатая «Стандарт-2». Похожая на спицу ракета взмыла высоко в небо и, выполнив «горку», устремилась вслед за беглецами…
— Ну, вот, пожалуйста, нас уже взяли в прицел, — дурашливо закричал Гуффи, указывая на мигающую красную лампочку индикатора облучения.
— Сколько у нас времени? — напряженным голосом спросил Денис.
— Секунд двадцать.
— Ставь на автопилот, мы десантируемся.
— Да уж, — сказал француз, щелкая тумблерами автоматического навигатора. — Лучше быть утопленными, чем разорванными в клочья взрывом.
Прыжок с высоты в несколько метров был чем?то вроде развлечения. Едва погрузившись в воду, Давыдов тут же всплыл, чувствуя, как надувается спасательный жилет, поддерживая его на плаву. Сейчас он во все глаза следил за удаляющимся вертолетом. В голове промелькнула мысль, что француз просто подшутил над ним, но мысль не успела сформироваться. Над головой со свистом пронеслась розовая комета, и через секунду вертолет превратился в золотисто-оранжевый шар, от которого во все стороны разлетались горящие обломки…
Глава 4
Таинственный остров
— Все готово, сахиб. — В кабинет Камаля вошел Али и слегка поклонился, держа руки у груди. — «Разбойница» в полном порядке, аккумуляторы заправлены под завязку. Уже сейчас можем отправлять нашу рыбку на большую охоту.
— Нет, — коротко бросил пакистанец, но слуга не спешил покинуть помещение. Он продолжал неподвижно стоять посреди комнаты, как немой укор непонятно чему. — Ты еще что?то хотел мне сказать?
— Да, — голос юноши звучал глухо, как будто били кувалдой в бетонную стену. — Зачем ты торопил наших специалистов, сахиб? Чтобы теперь отложить атаку на неверных?
— Не отложил, а перенес атаку на более благоприятное время.
— Какое? — Лицо Али заострилось, а голова подалась вперед, как у кобры перед атакой. — Какое время более удобное для атаки на неверных? Когда их крейсер снимется с якоря и уйдет восвояси?
— По-моему, это я предложил нападение на «Кольбер», а заодно объяснил почему, — вместо того, чтобы выгнать мальчишку из кабинета, начал оправдываться Камаль. Причиной тому был сопящий за его спиной Утес. Сам того не подозревая, пакистанец загнал себя в мышеловку. Здесь, на острове, Али всю власть сосредоточил в своих руках. Его люди ненавидели бывшего офицера морской разведки за надменность, вечные придирки и недовольство.
— Вокруг крейсера сейчас дрейфует множество яхт с искателями приключений на борту, а наша «разбойница» даже при максимально заряженном аккумуляторе от острова до «Кольбера» может дойти только в надводном положении. В дневное время есть вероятность того, что эти любители приключений, заметив белую акулу, устроят на нее охоту. В этом случае мы рискуем провалить атаку до ее начала, а Усаму я уже во все посвятил, и ему нужен только положительный результат.
Али все же был слишком молод и плохо умел владеть своими эмоциями. Он закусил губу и прошипел вполголоса:
— Хорошо, пакистанец, мы подождем до вечера, и если ты снова станешь оттягивать начало операции, мы отправим Усаме твою голову.
Оставив последнее слово за собой, мальчишка вышел из кабинета, хлопнув дверью. Утес, перестав сопеть, отошел в дальний угол и устроился на диване, который заменял ему кресло.
Камаль незаметно скосил взгляд на гиганта, который со временем превратился из его телохранителя в тюремщика. На поясе Утеса висел большой крупнокалиберный автоматический пистолет, а на подлокотник дивана опиралась массивная штурмовая винтовка «Г-3» с дисковым магазином.
«Неужели Усама решил от меня избавиться? — мысль о возможном смертном приговоре холодной волной окатила сознание бывшего пакистанского офицера. Но здравый смысл подсказывал, что избавляться от него не эффективно, даже имея фабрику по производству „разбойниц“ и спецов, способных довести каждое изделие до ума. — Тем не менее никто из этих „кораблей пустыни“ не способен мыслить стратегически, чтобы наиболее эффективно применять эти замаскированные под акул торпеды. Нет, Усаме я нужен, а все происходящее — не более чем взбрыки молокососа, ощутившего всю сладость власти. Или кто?то из старших нашептал в глупую башку».