– Ну, не знаю, – с сомнением в голосе проговорила Елизавета. – Все это весьма спорно. Ты же знаешь, что это происшествие расследовали. Водителя установили, но правоохранительные органы не нашли в его действиях криминала. Неужели ты считаешь, что у нас есть основания для возобновления производства? Для этого нужны новые факты, а я пока их не вижу. Да и кто, по-твоему, виновник происшествия? Опять Ника?
– Может, не она сама. Может, сообщник. Кто знает? – пожала плечами Кристина.
– Хорошо, какой помощи ты ждешь от меня?
– Вы можете проверить, насколько качественно было проведено расследование? – спросила Кристина. – Я уверена, что следователь интересовался лишь виной водителя машины, а другие версии даже не проверял.
– Вероятно, так и было, – подтвердила Дубровская. – Зачем выдвигать версии об участии инопланетян, если профессор нашел свою смерть под колесами автомобиля? Кому в этом случае нужно искать следы летающей тарелки?
– Мне тоже так кажется. Правда, я не имею в виду маленьких зеленых человечков, – заверила ее Кристина. – Значит, я могу рассчитывать на вашу помощь?
Дубровская взглянула на чистый лист бумаги перед собой, потом на взволнованное лицо девушки и неожиданно для себя ответила:
– Хорошо. Я посмотрю материалы, но… – Она подняла вверх палец. – Честно говоря, я не уверена в успехе…
Дубровская всегда ругала себя за излишнюю мягкость и податливость. Спрашивается, зачем она дала Кристине обещание, если данное поручение явно не было основано на здравом смысле? Работа адвоката отличается определенной спецификой, и не все обращающиеся к защитникам клиенты заслуживают того, чтобы на них тратилось время и силы. Если изучить адвокатскую практику, то можно найти немало курьезных случаев, когда защитники, такие же бесхарактерные, как она, становились жертвами своих слабоумных доверителей. Так, один деятель составил иск моли за испорченный ею гобелен. А другой и вообще замахнулся на высшие силы, предъявив иск Создателю за мошенничество. Якобы, совершив обряд крещения, он заключил с небом договор, обещая вести христианский образ жизни: посещать церковь, не допускать грехов и поститься. Взамен ожидал потока милостей: хорошей работы, крепкого жилья, верной жены и кучи ребятишек. После того как с работы его выгнали, он задумался. Жена наставила ему рога, он возмутился. А когда в конце концов из-за грозы сгорел дом, добрый христианин превратился в богохульствующего дьявола. Нанял себе в помощники такого же нищего адвоката, они вдвоем состряпали сенсационный иск, который облетел все газеты. Чем дело кончилось, никто не знает. Должно быть, два прохвоста до сих пор ждут, когда ответчик все же явится на процесс. Но Господь на посланные повестки внимания не обращает…
Дубровская чувствовала себя не слишком уютно, подозревая, что своими бездумными действиями пополняет ряды не самых разумных представителей адвокатского сословия. Реакция следователя оказалась вполне закономерной.
– Ну почему, скажите на милость, вы считаете, что расследование было проведено неполно? – изумлялся он, глядя на Дубровскую сквозь круглые очки. – Было возбуждено дело по статье 264 части второй Уголовного кодекса, все, как полагается. Был проведен целый ряд следственных действий, после которых уголовное дело было прекращено. Вина водителя так и не установлена.
– Сожалею, но вопросы появились у родственников погибшего, – заметила Елизавета, словно снимая с себя ответственность за свой неожиданный визит в уважаемое заведение.
– Родственники? – еще больше поразился следователь. – Я знаю, о ком вы говорите…
…Нику и вправду было сложно забыть. Она приходила в отдел, принося за собой целый шлейф дорогих ароматов. Усаживаясь напротив следователя, делала скорбное лицо и подносила к сухим глазам кружевной платочек.
– Я пережила огромное горе, – говорила она. – Неужели теперь меня не могут оставить в покое?
– Но, сударыня, – удивлялся следователь. – Я привлек вас к делу как потерпевшую, как жену погибшего. Наверняка вы захотите наказать виновника вашего несчастья.
– Да хоть расстреляйте его, мне-то что за дело? – вопрошала она, глядя на следователя красиво подведенными глазами, в которых не было и слезинки. – Неужели еще и на это я должна тратить свое время?
– Но по закону у вас есть определенные обязанности, – заикнулся следователь. – Если вы не будете являться по повестке, я могу попросить пристава доставить вас к нам помимо воли.
– Ой, и нажила себе геморрой! – воскликнула девица. – Тогда бы уж признавали потерпевшей его дочь. Ей все равно делать нечего, так хоть ходила бы к вам по первому свистку.
– Наверное, это было бы разумнее, – еле сдерживаясь, проговорил следователь. – Тем более, если вести речь о компенсации…
– О какой компенсации ты толкуешь, милый? – переспросила Ника, чиркая по губам помадой.
– Дело в том, что закон, помимо обязанностей, наделил потерпевшего определенными правами, – пояснил мужчина. – Таким образом, возможно заявить гражданский иск о компенсации материального и морального вреда. Речь, как вы понимаете, идет о денежных суммах. Но если вам это безразлично, то дочь погибшего может и сама…
Ника наконец поняла, что этот разговор ее интересует. Она мигом подобралась, как лисица при виде курицы, и даже положила помаду в сумочку.
– Ну, зачем же утруждать дочь? – с упреком в голосе произнесла она. – В конце концов, эту беготню я могу взять на себя. Молодежь такая легкомысленная. Так что, вы говорите, мне положено?
По тому, как бегали из стороны в сторону глаза плутовки, следователь понял, что дамочка производит в уме приятные сердцу расчеты. Итак, она добьется компенсации за ритуальные услуги. Похороны старого профессора обошлись слишком дорого. Потом пойдут выплаты за успокоительные и снотворные средства, витамины и крем от преждевременных морщин. Словом, за все, что понадобилось ей для того, чтобы в условиях стресса сохранить молодость и красоту. Затем расходы на санаторий и море, необходимые для восстановления душевных сил. Ну и, наконец, моральный ущерб. Какая денежная сумма способна заглушить горе? Цифра обрастала все новыми и новыми нулями, а лицо нервной барышни прямо на глазах становилось все розовее и розовее.
– М-да! – крякнул следователь, прочитав ее заявление. – Вы, конечно, сударыня, вольны внести в перечень даже жареных рябчиков и шампанское для поправки здоровья. Но учтите, что суд взыскивает ущерб, руководствуясь принципом разумности.
– Разумность? – спросила она, поднимая брови. – А как это?
Бедная Ника так и не поняла, о чем речь. Дело было прекращено, поскольку в действиях водителя не было обнаружено признаков состава преступления…
– Вы знаете, она даже не обжаловала мое постановление. У меня сложилось впечатление, что ей все равно. Ее интересовали лишь деньги, – проговорил следователь, обращаясь к адвокату. – И теперь вы хотите сказать, что вдовушка опомнилась и собирается повернуть время вспять?
– Я здесь не по ее инициативе, – призналась Дубровская. – Меня направила к вам Кристина Каменева, дочка профессора.
– Вот как? – удивился следователь. – Она не доверяет выводам следствия? Ну и напрасно, скажу вам. Конечно, профессор Каменев – личность заметная. Нам даже звонили из Академии наук с просьбой отнестись к делу внимательно, хотя, конечно, в этом не было надобности. Я сам делал все для того, чтобы расследование было проведено полно и в срок.
– Вы проверяли водителя?
– Разумеется. Молодой служащий банка с безупречной репутацией. Отец двух малолетних детей. Кандидат наук. Не пьет и даже не курит. Сам был напуган до смерти, когда из-за пелены дождя вдруг появилась темная фигура человека. Речь ведь идет об участке скоростной трассы, где пешеходов и быть не может. Кроме того, молодой человек ехал даже не в крайнем ряду. Кто может теперь сказать, что делал профессор посередине дороги?
– Ну а сам автомобиль…
– Абсолютно исправен. Новенькая «Тойота». Тормозная система в порядке, хотя даже это не могло спасти ученому жизнь. Прошерстили и административную практику водителя. Чист. Был оштрафован единожды за последний год. Не пристегнул ремень.
– Да-а, – протянула Дубровская, не зная, за что зацепиться.
– Я говорю, что вы зря теряете время, – заверил ее следователь. – Вы можете, конечно, просмотреть материалы, но вряд ли что-либо там найдете.
– Но ведь уголовное дело было возбуждено по статье за нарушение правил дорожного движения, повлекшее смерть? – уточнила она.
– Ну да, – согласился следователь. – А у вас есть какие-то иные предположения на этот счет?
– Дочь профессора считает, что несчастный случай был организован умышленно, – проговорила Дубровская, чувствуя себя абсолютной идиоткой. – Якобы профессора толкнули под колеса.
– Это как? – ошарашенно спросил следователь. – Что вы имеете в виду?
– Убийство, – коротко пояснила адвокат.
Мужчина смотрел на нее во все глаза, должно быть, пытаясь понять, не шутит ли она. Глаза за круглыми стеклами приобрели форму блюдец.
– Ну вы даете! – произнес он. – Конечно, я знаю, что вы, адвокаты, беретесь за любые дела, только бы вытащить деньги у доверчивых клиентов, но в данном случае это переходит все этические границы. Родственники пострадавших обычно выдвигают самые неожиданные версии. Их можно понять. Но вы же – человек с высшим юридическим образованием и знанием практики. Как можете вы идти у них на поводу и еще брать деньги за заведомо неперспективные дела?
– Я не брала за это денег, – краснея, произнесла Дубровская. – Просто я оказываю клиентке услугу и хочу успокоить ее.
Следователь какое-то время изучал ее внимательным взглядом, словно определяя, можно ли ей верить.
– Пусть это будет на вашей совести, – сказал он. – Идите и расскажите дочке профессора, что не все то, что она видит во сне, имеет отношение к действительности. Вы что, серьезно верите в такой экзотический способ убийства?
– А разве невозможно толкнуть человека под колеса автомобиля? – спросила Елизавета, ощетинившись.
– Ну, у меня в практике было дело, когда свидетели утверждали, что человека сбросили на рельсы прямо перед надвигающимся электровозом. Правда, виновного установить не удалось. На перроне была давка. Но как можно ухитриться и проделать то же на ночной автомагистрали, я даже в толк взять не могу, – признался следователь.
– Ну а водитель ничего необычного не заметил? – с надеждой спросила Елизавета.
– Ничего, – развел руками следователь. – Вернее сказать, никого! Так что ступайте к своей клиентке и не морочьте нам голову всякими бредовыми идеями, госпожа адвокат…
Водитель казался бледным, как выбеленное полотно.
– Неужели все начнется заново? – спросил он, рассмотрев адвокатское удостоверение в красной корочке. – Я только стал спать спокойно по ночам, как вот опять! Понимаете, у меня семья, карьера…
– Нет, нет, – замахала рукой Дубровская. – Я пришла не за тем, чтобы портить вам жизнь. Меня интересует лишь ряд вопросов, которые я хочу задать с единственной целью: найти настоящего виновника гибели профессора Каменева.
– Следствие до недавних пор считало, что это я и есть, – подавленно отозвался молодой клерк. – Когда мне выдали на руки постановление о прекращении дела, я поверить не мог своему счастью. Я дал зарок, что уговорю жену завести сына. Понимаете, как в благодарность за чудо. Теперь она беременна.
– Не стоит волноваться, – всполошилась Дубровская, словно это сам молодой человек носил в животе ребенка. – Я хотела поинтересоваться, не видели ли вы чего-нибудь необычного вблизи автомобиля в ту ночь?
– Что вы имеете в виду? – удивился банкир.
«Наверняка он тоже подумал про летающую тарелку или зеленых человечков», – с досадой подумала Елизавета. Она была зла на Кристину, а больше даже на саму себя: позволила же втравить ее в эту историю.
– Видели вы посторонних лиц, помимо профессора, на автомагистрали?
– Посторонних лиц… – печально усмехнулся водитель. – Ученого я и то увидел в самый последний момент…
…Бушевала буря, швыряя на лобовое стекло потоки воды. Из-за пелены дождя он уже не соображал, где находится обочина дороги, и существует ли еще мир, кроме отчаянно барабанившей по капоту воды и грохота, доносившегося с небес. Включенные фары ничуть не помогали делу, давая лишь слабую надежду, что другой водитель заметит его в этом кромешном аду. Конечно, было разумно переждать дождь, но он был молод, нетерпелив и легкомысленно полагал, что терять время из-за какого-то там дождя, который неизвестно когда еще кончится, непростительная глупость. Хорошо, что движение было односторонним, и от встречного транспорта он был защищен металлическим ограждением.
На другом конце города его дожидалась хорошенькая блондинка, которая, как когда-то и он, хотела стать кандидатом наук. Они отлично проводили время, рассчитывая его, как экономисты, точно. Пятьдесят процентов драгоценных минут уходило у них на решение теоретических вопросов в области финансов, денежного обращения и кредитов. Практическая часть исследования проходила на широкой двуспальной кровати не менее плодотворно. Сегодня молодой банкир получил дополнительный свободный час и собирался использовать его на увеличение экспериментальной части. Жена с дочками были на детском дне рождения. Он торопился, боясь потерять замечательную возможность. За это и поплатился.
Когда из-за завесы дождя вынырнула человеческая фигура, давить на тормоза было поздно. Раздался удар, и тело оказалось прямо на капоте. Лобовое стекло покрылось мелкой сеточкой трещин, и через эту мозаику банкир увидел лицо мужчины в обрамлении взъерошенных волос. Все было настолько чудовищно и ненатурально, что водителю на секунду показалось, что его преследует страшный сон, и стоит потереть глаза, кошмар рассеется. Но дождь неумолчно барабанил по крыше машины, где-то истошно сигналили другие машины. Это была реальность, от которой просто так рукой не отмахнешься…
Конечно, банкир не поведал Елизавете о причине спешки в тот роковой вечер, но фактическую сторону происшествия обрисовал не жалея красок. В его размеренной жизни, где помимо работы существовали лишь два мирка, не связанных между собой – семья и любовница, – событие на шоссе стало настоящим взрывом.
– Меня вызывали и допрашивали, как настоящего преступника, – говорил он, не пряча волнение. – Конечно, мой автомобиль лишил жизни этого беднягу, но если разобраться, дело не во мне. Роковая случайность! Проезжал бы я несколькими секундами позднее – стал бы просто свидетелем происшествия, а профессор оказался бы под колесами другой машины.
Дубровская обычно охотно рассуждала о превратностях судьбы, но сейчас ее интересовали несколько иные моменты.
– Значит, вы не видели на шоссе посторонних?
– Правильнее будет ответить, что я не видел даже шоссе, – сообщил банкир. – Мрак и тонны воды, а среди этого кошмара одинокая человеческая фигура, в мгновение ока превратившаяся в мертвую массу. Картинка из фильма ужасов!
– Жаль, что вы никого не видели. Но все равно, спасибо за информацию, – огорченно проговорила Лиза и уже развернулась, чтобы уйти. Непонятно, на что она рассчитывала, опрометчиво соглашаясь провести адвокатское расследование.
– Девушка! Как вас зовут, я не помню! Адвокат! – окликнул ее мужчина.
Дубровская повернулась.
– Секундочку. – Банкир не хотел ее отпускать. – Мне кажется, вы на верном пути. Не знаю почему, но чувствую: что-то здесь не так! Подумайте, что заставило пожилого мужчину кинуться, очертя голову, под колеса, на трассу. Он же не был психически болен?
– Да вроде нет, – нерешительно заметила Елизавета, вспомнив результаты недавней судебной баталии.
– На самоубийство это тоже не слишком похоже, – проговорил ее собеседник. – Слишком уж замысловато.