— Наконец-то я могу сказать об этом.
В последующий час Ноа не просто разговаривал.
Он поведал историю о том, как машина обогащения, ведомая ярким Мэттью Старром, достигла огромных высот, привлекая капитал, скупая ключевые владения и строя знаковые башни, которые преобразили вид нью-йоркского горизонта. И как затем все быстро было разрушено руками самого Старра.
Это была история падения из князи в грязи по крутой спирали.
Пекстон, которому по записи в личном деле было тридцать пять, присоединился к фирме, когда только что получил свою бизнес-степень, почти на пике успехов компании.
Его уверенное руководство финансами обеспечило возведение авангардистской Башни Старра на Таймз Скуэр и сделало его самым доверенным работником Мэттью Старра.
Возможно от того что тот стал теперь обходительным, Никки, глядя на Ноя Пэкстона, чувствовала доверие к нему.
Он был цельным, способным, человек, который сможет провести вас через сражение.
У нее было не особо много опыта с подобными людьми.
Конечно, она видела их на электричке в Дариен, возвращающихся после рабочего дня, с распущенными галстуками, потягивающие пиво вместе с коллегой или соседом.
Или с женами в платьях от Энн Клейн, ужинающих перед бродвейским шоу.
Если бы жизнь повернулась по-иному, это могла бы быть Никки, попивающая Космо-Абсолют при свечах, рассказывая ему об учительской конференции и планируя неделю в Вайнйард.
Она задумалась, каково это было бы, иметь лужайку перед домом и размеренную жизнь с Ноем.
— Доверие Мэттью ко мне, — продолжал тот, — имело и обратную сторону.
Я узнал все секреты. Но мне также пришлось хранить все секреты.
Самым отвратительным секретом, по мнению Ноя Пэкстона было то, что его превращающий все в золото босс стремительно вел компанию к разорению и никто не мог его остановить.
— Покажи мне, — велела детектив.
— Что, прямо сейчас?—
— Сейчас или в более… — она дала прочувствовать паузу, — официальной обстановке. Выбирайте.
Он открыл на своем Маке несколько таблиц и пригласил гостей на свое рабочее место взглянуть на них на большом плоском экране.
Данные были потрясающими.
Затем пошла череда графиков, ведущих хронику продвижения энергичного застройщика, который практически печатал деньги до тех пор пока не свалился с крутого обрыва, задолго до экономического кризиса и последовавщих распродаж за долги.
— Так это не из за тяжелых времен и проблем в экономике? — , спросила Жара, указывая поверх его плеча на красную линию похожую на эскалатор ведущий в подвал.
— Нет. И спасибо что не дотрагивались до моего монитора.
Никогда не понимал, почему людям обязательно нужно дотронуться до экрана, когда они указывают на что-то.
— Знаю. Те же люди, которые изображают телефон пальцами, когда говорят "позвони мне".
Когда они рассмеялись Никки почуствовала от него слабый запах чего-то цитрусового и свежего.
L'Occitane, предположила она.
— Как ему удавалось остаться в биснесе? — спросил Рук, когда они вернулись в свои кресла.
— В этом заключалась моя работа, и это было непросто. —
И, бросив на Никки открытый взгляд, добавил — Даю слово, все было законно.
Всё что она сказала, было:
— Просто расскажите мне как—
— Легко. Я начал продажу собственности и акций компании. Но затем рынок недвижимости обрушился и мы оказались на голодном пайке. Вот тогда то наши финансы и истощились окончательно. А потом начались проблемы с сохранением трудовых отношений. Вы, наверное, не в курсе, но наши стройки сейчас не работают.
Никки кивнула и бросила взгляд на сторонника Толстого Томми.
— Мы не могли выплатить долги, мы не могли продолжить строительство. Вот простое правило: нет здания — нет арендной платы.
— Похоже на ночной кошмар, — сказала Жара.
— Чтобы снились кошмары, нужно хотя бы иметь возможность спать.
На офисном диване она отметила сложенное одеяло с лежащей на нём подушкой.
— Скажем так — это сущий ад. И это только деловые финансы. Я ещё даже не рассказал вам о его личных денежных трудностях.
— Разве большинсто руководителей не возводят стену между финансами корпорации и личными? — спросил Рук.
— А хороший вопрос, чёрт побери.
В нем наконец проснулся репортер, подумала Никки, и решила поддержать.
— Всегда считала, что дела стараются организовать так, чтобы провал в бизнесе не уничтожил личные средства и наоборот.
— Так я и сделал, когда принял на себя управление еще и его личными финансами.
— Но дело в том, что деньги прожигались по обе стороны стены.
Видете ли… На его лице появилось серьезное выражение, сразу состарившее его на двадцать лет.
— Теперь мне и вправду нужна гарантия того, что это не пойдёт в печать. И не покинет пределов этой комнаты.
— Я могу вам это обещать, — ответил Рук.
— А я не могу, — сказал детектив Жара.
— Я же вам сказала. Это расследование убийства.
— Понятно, — сказал он. Немного поколебавшись, он решился.
— Мэттью Старр дал волю некоторым своим пристрастиям, которые скомпрометировали его личную жизнь. Он пострадал.
После небольшой паузы Ной продолжил.
— Во-первых, он был игроком. И под этим я подразумеваю игрока-неудачника. Он не только спускал наличку в казино от Атлантик Сити до Моеган Сан, он делал ставки на лошадей и футбол у местных букмейкеров. Некоторым из этих личностей он задолжал серьезные деньги.
Жара написала в блокноте одно-единственное слово:
— Букмейкеры.
— И, кроме того, были проститутки. У Мэттью были определённые, хм, вкусы, в которые не стоит углубляться — если вы не настаиваете, конечно — и он их удовлетворял с очень дорогими, высококлассными девочками по вызову.
Рук не смог удержаться.
— Ну вот, пара слов, которая всегда меня веселит, высококлассная и девочка по вызову. В смысле, это их профессия или секс-поза?
В ответ он получил их молчаливые взгляды и пробормотал, — Простите.
— Продолжайте.
— Я могу детально расписать как быстро прожигались деньги, но достаточно сказать, что эти и некоторые другие его привычки полностью съели все его финансы.
Прошлой весной пришлось продать фамильное имение в Хэмптонс-Стормфолл.
Ники вспомнилось, как расстроена была Кимберли Старр тем, что они не уехали в Хэмптонс, где по ее мнению убийства бы не случилось.
Теперь она поняла глубину иронии.
— Да, Стормфолл. Не нужно объяснять в какую баню мы попали с этим владением при нынешнем состоянии рынка. Продали его какой-то знаменитости из реалити-шоу и потеряли миллионы.
Наличные от продажи сделали лишь едва заметную вмятину в долге Мэттью.
Дела пошли настолько плохо, что он распорядился остановить выплаты по страховке жизни и дал ей потерять силу вопреки моего совета.
Жара записала два новых слова.
— Страховки нет.
— Миссис Старр знала об этом? — краем глаза она заметила, как Рук подался вперед в своем кресле.
— Да, она знала.
Я делал все что мог, чтобы оградить Кимберли от неприглядных подробностей расходов Мэттью, но о страховке она знала.
Я присутствовал, когда Мэттью ей рассказал.
— И какова была ее реакция?—
— Она сказала… — Он сделал паузу.
— Вы должны понять, она была расстроена.
— Что она сказала, Ной? Ее точные слова, если помните.
— Она сказала, "Я ненавижу тебя. От тебя мне никакой пользы, даже от мертвого".
В машине, возвращаясь в участок, Рук сразу перешел к скорбящей вдове.
— Ну же, детектив Жара, 'Нет пользы даже от мертвого'? Ты говорила о собирании информации, которая нарисует картину.
И какой же портрет нашей Саманты Стриптизеши мы здесь видим?
— Но она знала об отсутствии страховки. Какой здесь мотив?—
Он усмехнулся и снова съязвил.
— Блин, я не знаю, но мой совет — продолжать задавать вопросы и смотреть куда они приведут.
— Не нарывайся.
— О, теперь ты со мной жестко разговариваешь, когда появились новые возможности?
— Я говорю жестко, потому что ты задница. И я не поняла, о каких возможностях идет речь.
— Я имею в виду Ноя Пэкстона.
Я не знал что делать, то ли вылить на вас ведро воды, то ли притвориться, что мне позвонили и оставить вас наедине.
— Вот поэтому ты журнальный написатель, который только играется в полицейского. Ты больше воображаешь, чем придерживаешься фактов.
Он пожал плечами.
— Похоже я ошибся.
Затем он улыбнулся улыбкой, заставившей ее покраснеть.
Ну вот опять, чувствует себя неудобно перед Руком из-за ерунды над которой нужно было просто посмеяться.
Вместо этого она вставила в ухо наушник и связалась с Рейли?
— Рейли, это я.
Она повернулась к Руку и говорила отрывисто и официально, чтобы тот не пропустил смысл сказанного, хотя она и так излучала подтекст.
— Проверь прошлое этого парня Мэттью Стара по финансам. Его зовут Ной Пэкстон. Просто посмотри, что выплывет, предыдущие дела, подозрения, как обычно.
Когда она закончила, Рук выглядел довольным. Ни к чему хорошему это не вело, но она должна была спросить.
— Что?
И когда он не ответил, еще раз.
— Что?—
— Ты забыла поручить узнать какой у Пэкстона одеколон.
После чего Рук открыл журнал и углубился в чтение.
Когда Жара и Рук вошли в рабочее помещение, детектив Рейли выглянул поверх своего компьютера.
— Этот парень, которого ты просила проверить, Ной Пэкстон?
— Да? Нашел что-нибудь?
— Пока нет. Но он только что тебе звонил.
Никки увернулась от игривого взгляда, брошенного на нее Руком, и осмотрела стопку сообщений на своем столе. От Ноя Пэкстона было на самом верху. Она не стала его брать. Вместо этого спросила Рейли, есть ли что-нибудь от Очоа. Тот следил за Кимберли Старр.
Вдова проводила время в роскошном магазине.
— Я слышал покупки утешают обездоленных, — прокомментировал Рук.
— Или может веселая вдова возвращает несколько ковров от кутюр за наличные.
Когда Рук исчез в мужском туалете, Жара набрала Ноа Пакистона.
Ей нечего было скрывать от Рука; просто ей не хотелось выслушивать его подростковые шуточки.
Или видеть его улыбку, что доставала ее до задницы.
Она проклинала мэра, за возвращение чьих долгов, она была вынуждена иметь с ним дело.
Когда Пакстон взял трубку, он сказал:
— Я нашёл те документы о страховании жизни, которыми вы интересовались.
— Хорошо, я пришлю кого-нибудь.
— Ещё ко мне приходили судебные бухгалтеры, о которых вы говорили.
Они скопировали все мои данные и ушли. Вы не шутили.
— Вот на что идут ваши налоги—
Она не смогда удержаться и добавила,
— А вы платите свои налоги?—
— Да, но не верьте мне на слово. Ваши присяжные бухгалтера со значками и пушками на вид способны вам рассказать.
— Можете на них положиться.
— Послушайте, я знаю, что не очень-то сотрудничал.
— Вы хорошо сотрудничали. После того, как я вам пригрозила.
— Я хочу извиниться за это. Выходит, я не слишком хорошо справляюсь с горем.
— Вы не первый такой, Ноа, — ответила Никки.
— Поверьте мне.
В тот вечер она сидела одна на центральном ряду кинотеатра, смеясь и жуя поп-корн.
Никки Жара была ошеломлена, погрузившись в невинную историю и очарована всей привлекательностью цифровой анимации.
Её уносило, как лошадь привязанную к тысячи шаров.
Уже девяносто минут спустя она вновь чувствовала тяжесть пути домой по удушливой жаре, которая выносила затхлый запах от дверей метро и, даже в темноте, излучала дневной зной от зданий, когда Никки проходила мимо них.
В такое время, без работы, где можно спрятаться, без искусства, которое успокаивает, всегда начинался повтор.
Прошло десять лет, и все равно это было на прошлой неделе, и прошлую ночь, и каждую из ночей, слившився воедино.
Время не имело значения.
Не имело, когда она переигрывала Ту Ночь.
Это был её первые каникулы в колледже в честь дня благодарения, с тех пор как развелись её родители.
Никки провела весь день за шоппингом со своей мамой, традиция кануна дня благодарения превратилась в святую миссию, благодаря теперешнему маминому одиночеству.
Дочь была полна решимости сделать этот День Благодарения пусть не самым лучшим в жизни, но хотя бы настолько близким к нормальному как только можно, учитывая опустевший стул во главе стола и витающий призрак более счастливых лет.
Они толкались на стандартной по размеру Нью-Йоркской кухне в ту ночь, делая пироги к следующему дню.
За скалками и охлаждённым тестом, Никки защищала свое желание поменять себе основную специализацию с Английского на Театр.
Где были палочки корицы? Как они могла забыть полочки корицы? Молотая корица никогда не походила для маминных праздничных пирогов.
Она и свой собственный делала с палочками, и как только они могли проглядеть его в списке?
Никки чувствовала себя победителем лотереи, когда нашла упаковку палочек в отделе специй в Мортон Вилльямс на Парк Авеню Саус.
Чтобы удостовериться, она взяла мобильник и набрала дом.
Телефон звонил и звонил.
Когда включился автоответчик, Никки подумала, что мама не слышит звонка из-за миксера.
Но потом она взяла трубку.
После гудка обратной связи она извинилась, что не могла подойти, потому что оттирала с рук масло.
Никки ненавидела резкий звук автоответчика, но её мама не знала, как вырубить дурацкую штуковину, не отключившись.
Последний звонок до закрытия, нужно ли ей что-нибудь ещё в магазине? Она ждала, пока мама проверит сгущенку.
А потом Никки услышала звук разбивающегося стекла.
А потом крик своей матери.
Она почуствовала слабость в ногах и позвала маму.
Люди у касс обернулись.
Ещё один крик.
Когда она услышала, как упал телефон на другом конце провода, Никки бросила упаковку палочек корицы и побежала к двери.
Черт, дверь.
Она с силой её открыла и выбежала на улицу, чуть не попав под велосипед курьера.
Два квартала.
Она держала телефон у уха, пока бежала, умоляя маму сказать хоть что-нибудь, взять трубку, что случилось? Она слышала чей-то голос, шум борьбы.
Крик своей матери и её тело, подающее возле телефона.
Дребезжание металла, подпрыгивающего на кухонном полу.
Остался один квартал.
Звон бутылок на двери холодильника.
Шипение открытой бутылки.
Шаги.
Тишина.
Потом слабеющий стон матери.
А затем просто шепот.
— Никки…
Глава 4
Никки не пошла домой сразу после фильма.
Она стояла на тротуаре в тепле летней ночи, глядя на свой дом, который она оставила, будучи девушкой и поступив в колледж в Бостоне, а затем по поручению — купить палочки корицы.
Единственное, что было там на верху в двух спальнях — одиночество, спасавшее от внешнего мира.
Она могла бы вновь стать девятнадцатилетней девушкой, входящей на кухню, где кровь ее матери скапливалась в лужу под холодильником. Или она могла бы, если только удастся отрегулировать изображение, смотреть новости по телеку, рассказывающие об очередных преступлениях — преступлениях связанных с жарой, как любили говорить телеведущие.
Преступления связанные с жарой.
Было время, когда эта фраза вызывала у Никки Жары улыбку.
Она взвесила, написать ли смс Дону, узнать, не готов ли ее тренер выпить с ней по пиву, а затем в узком кругу побороться в спальне. Или позволить отвлечь себя какому-нибудь ночному комику в костюме, но не задерживаться с ним до утра.
Была другая альтернатива.
Двадцатью минутами позже, в пустом кабинете, детектив повернулась на стуле, разглядывая белую доску.
Она уже отшлифовала у себя в голове все факты, имевшиеся на сегодняшний день, наклеенные и быстро написанные на этой доске, которые еще не показывали полную картину: подборки с отпечатками пальцев, данные о Кимберли Старр, перечень ее алиби с пометками, фотографии тела Мэтью Старра, разбившегося о тротуар, фото из отчета судмедэксперта, "отпечатка на торсе Старра в виде шестигранника, оставленного кольцом".