Гунны больше не тревожили даже отдельными нападениями отступающее войско Кия, так как они не могли в бесконечных густых лесах ни чувствовать себя в безопасности, ни маневрировать как в степи, ни, тем более, собрать свои силы в один кулак для решающего удара по противнику. Эрнак это прекрасно понимал, потому и прекратил преследование полян.
Кий облегчённо вздохнул. Это уже вторая, причём бескровная, победа. Она радовала его не меньше, чем поражение врага в кровавой битве на поляне.
Догнав на реке Стугне свои роды, Кий собрал вече старейшин. На нём решили разойтись и искать свободные земли, на которых ещё никто не осел. Одни остались на Стугне, другие двинулись к Днепру, третьи - на заход солнца, к Ирпеню, а Кий с русью пошёл в тот, почти безлюдный, уголок земли полян, между Днепром и Ирпенем, покрытый девственными борами и непроходимыми чащами, и где жил его стрый Межамир.
Перед расставанием договорились: по первому же зову всем дружинам собираться на Почайне.
Прошло несколько дней.
Племя Русь, которое очень поредело и устало, вышло к Днепру. Здесь были красивые места, но Кий упорно вёл людей дальше на север.
Двигались медленно, продираясь по холмам и ярам. Возы, на которых женщины, старики и дети выехали из Поросья, давно сломались, и их пришлось бросить ещё в степи. Гнали скот, несли младенцев на руках, а домашний скарб в больших кожаных мешках навьючили на коней, которых вели в поводу.
Кий со своим родом шёл впереди. За последние дни он осунулся, скулы оттягивала загорелая кожа, в притихших глазах затаилась грусть. Часто вспоминал Цветанку, Хорива и Боривоя. Где они? Живы ли?
Порою поглядывал на Щека и Рожану. Какая чудесная пара. Богатырь Щек и тот, судя по его тяжёлой поступи, едва держался на ногах. Он нёс на себе, кроме оружия, какой-то оттягивающий плечи мешок, да ещё, потряхивая русым чубом, помогал молодой жене продираться сквозь заросли, перелезать через замшелые корявые стволы, переходить вброд холодные ручьи в оврагах.
А Лыбедь и Ясень. Какие они оба светлоокие и красивые. Как дети, держатся за руки, идут не замечая вокруг себя ничего, кроме своей любви. Пережили страшную, чудовищную беду - и уже забыли о ней. Для них сейчас - утро нескончаемого счастья.
Кий поймал себя на мысли, что завидует брату и сестре. Оба они по-настоящему счастливы. А он?… А Хорив?…
В середине дня спустились с горы в широкую долину, по которой текла небольшая прозрачная речушка. Никто не ведал её названия, но было очевидно, что она впадала в Днепр. В привольном, поросшем кувшинками и роголистником её устье так и кишела рыба, плавали лебеди, а в лесу, по взгорьям, в дуплах старых деревьев роились пчелы. Пряно пахло воском и мёдом.
Остановились на отдых.
Коней и скотину пустили пастись. Запылали огни костров, забулькал в казанах пшённый кулеш. Солнечная долина наполнилась весёлым гомоном.
- Хорошо-то как! - сказала Лыбедь, присев на зелёном берегу и опустив в воду натруженные ноги. - Я хотела бы тут остаться жить…
- Где ты, там и я, - просиял в улыбке Ясень и повернулся к Кию: - Здесь и вправду хорошо и привольно. Вон на той стороне, под горою, на солнце, поставили бы мы жилище, а вокруг повети для скота. Трава тут по пояс - хватит и для выпаса, и на сено. Рыбы и мёда - видимо-невидимо. У нас на Роси такого и не снилось… Как ты думаешь, князь? А?
Кий ещё не привык, чтобы его величали князем, и ответил не сразу. Ему тоже понравилось это место - благодатная земля! Вот только простора нет: по эту сторону гора, по другую - тоже гора… Но каждому своё. Если Лыбеди и Ясеню понравилось, пускай остаются. Им виднее, где свой молодой род заводить…
Он обнял Ясеня за плечи.
- Оставайтесь!… А мы со Щеком и Хоривом, если он живой, будем к вам на рыбу и на мёд приезжать… Угостить не откажетесь?
- Щек с Рожаной, Хорив с Малушей, а ты с Цветанкой - конечно же, угостим!
Кий грустно улыбнулся, поискал взглядом Малушку. Она сидела в сторонке ото всех, обхватив ноги руками, положив подбородок на колени. Её широко открытые глаза были уставлены вдаль, но, пожалуй, ныне она ничего не видела. Бедная Малушка! Это он виноват, что взял Хорива с собой и теперь о нём ничего неизвестно. Чем ей, страдалице, можно помочь?
Кий подошёл к ней, сел рядом. Положил руку ей на плечи. И тут же ощутил, как вся она вздрогнула. Малушка всхлипнула, как вскрикнула, уткнулась лицом ему в грудь и горько зарыдала.
- Ну-ну, не плачь, не тоскуй, милая, - погладил Кий её ладонью по спутанным косам. - Вернётся Хорив… Не маленький же.
- Не вернётся, - заплакала ещё горше.
- Я его найду! Вот только стану на жилье с родом - сразу же пошлю отроков на розыски. Недалеко ведь… Найдём мы твоего Хорива, голубушка. Обязательно найдём!
Подошла Лыбедь, села рядышком с Малышей, прижала её к своей груди. Та приникла к ней и ещё безутешней разрыдалась.
Кий помрачнел. Действительно, если Хорив и Боривой погибнут, то виноват в этом будет он. Зачем оставил их, зная, что вокруг полно врагов? Надо скорее найти место, где остановиться роду и посылать немедля отроков на их розыски. Да и самому нужно ехать. Вызволить из беды! Или хотя бы узнать, что с ними случилось…
После того, как поели, он собрал старших мужей и сказал:
- Начнём селиться где-то здесь, на этих окраинных землях, над Днепром… Людей тут живёт совсем мало. Кого встретим, - кривды никому не чинить! Всем места хватит… Вот моя сестра Лыбедь со своим мужем Ясенем и его родом хотят осесть по берегам этой небольшой тихой реки - в её устье… Кому приглянулось - пусть селится рядом с ними, вверх по течению… А я с другими родами пойду дальше - за ту гору… Остановимся там и переживём лихолетье - до тех пор, пока не соберёмся с силами да не выгоним гуннов и Чёрного Вепря с Роси. И тогда все наши родичи смогут возвратиться в отчие края… Согласны?
- Согласны! Согласны! - загудели мужи.
Значит, порешили: Лыбедь и Ясень со своим родом будут обитать на этом месте, а мы - в путь!… Поднимайте людей!
* * *Кий первый отправился дальше и, когда поднялся на гору, вошёл в старый тёмный бор. Родовичи едва поспешали за ним.
- Недалеко уже, совсем недалеко, - подбадривал он отстающих. - Ещё малость - и там отдохнём.
Люди с трудом пробивались сквозь кустарник и бурелом. Кто никогда не бывал в этих краях, тот удивлялся необычному лесу, - стройные высоченные сосны острыми верхушками упирались в голубое небо. Густо пахло живицей и земляникой, краснеющей словно капли крови в траве на полянках. Где-то, напуганное голосами людей, ломилось напролом через чащу стадо зубров. Всё здесь необычно: широкий Днепр и крутые берега над ним, резкий запах хвои и ласковое солнце, изредка проглядывающее в прогалины между ветвями, какая-то девственность, первозданность всего; под ногами вместо жирного чернозёма, рыжий суглинок… Окружающая растительность была более могучей и буйной, выглядела величественнее, чем та, к которой привыкли дома. И это привлекало… Несмотря на усталость, люди, следя за своим князем, внимательно приглядывались к новым местам, где им, может, придётся прожить не один год.
Преодолев несколько глубоких оврагов, поляне к вечеру остановились на широкой возвышенности, поросшей как и всё вокруг, густым лесом. Кию место показалось удобным, и он подал знак готовиться к ночёвке. Пока родовичи располагались, кому где понравилось, Кий по своему обыкновению, стал осматривать окрестности.
С той стороны, откуда они только что пришли, темнел глубокий, узкий овраг с обрывистыми стенами, с ветвистыми деревьями, непролазным кустарником и прозрачным ручейком внизу. Кий в сопровождении Щека и нескольких отроков пошли влево, на запад, и вскоре по пологому склону опустились в широкую долину, густо покрытую болотистой растительностью. Здесь текла небольшая речка, в нескольких местах перегороженная плотинами бобров, поросшая по берегам вербами и ольхой. Тихо шелестели камыши, крякали утки и гоготали дикие гуси, которые при приближении людей взмывали тучами в небо. В тихих заводях плавали величественно спокойные белоснежные лебеди.
- Сдаётся мне, что это та самая речка, на берегу которой теперь поселилась наша Лыбедь, - сказал Кий, переступая через лежащую поперёк пути трухлявую вербу и подходя к берегу. - Течёт как раз в ту сторону…
- Да, это она, - согласился Щек, подойдя к брату и становясь с ним рядом. - Если мы поселимся где-то здесь поблизости, то по этой речке или её берегу будем добираться к сестре.
Кий - он тем временем внимательно присматривался к местности, к бобровым запрудам, к лесу, что рос по откосам, - вдруг радостно воскликнул:
- Други! Да это же земля стрыя Межамира! Добрались наконец. Вот та стежка, по которой мы с Хоровом и Ясенем поднимались на гору, под которой поселился его род. - И он указал на едва заметную в зарослях звериную тропинку. - Пошли быстрее туда, пока не зашло солнце.
Они поднялись по крутому склону и Кий уже уверенно вывел их на отвесную кручу.
- Вот! - воскликнул восхищённо. - Любуйтесь!
Перед спутниками Кия раскрылся такой безбрежный простор, такой широкий, бесконечный, что у всех дух захватило от восторга. Внизу, по левую реку, в глубоком яру вился полноводный ручей, кудрявился густо-зелёный лес, за яром вновь поднимались обрывистые кручи. Вдали серебристой лентой привольно нёс свои воды Днепр, а под горой, на подоле, раскинулось живописное селение.
- Там живёт наш стрый Межамир. Там часть нашего рода - русь! - не мог сдержать своих чувств Кий, а потом спокойно добавил: - Тут мы и поселимся… Пока что…
- А стрый Межамир не станет перечить? - спросил Щек.
- Земля - богатство всего племени, а не одного рода, да и только вече старейшин может решать, где кому сесть, - ответил Кий. - К тому же стрый Межамир сам приглашал меня сюда. Места тут на всех хватит…
- Так пошли к нему, - предложил Щек.
- Пошли. Они быстро спустились по крутой тропинке вниз, и Кий направился к жилищу Межамира.
Со двора выглянуло несколько детских головок, залаяли собаки., оповещая жителей селения о появлении посторонних, начали выходить из соседних дворов родовичи.
Потом скрипнула дверь - и на пороге выросла высокая белоголовая фигура старейшины. Некоторое время Межамир щурился на солнце, приглядывался, а потом громко охнул и кинулся обнимать сыновцев.
- Кий! Щек! Вот не ждал… А где же отец?
- Нет его… Он погиб… А мы бегством едва спаслись от гуннов…
- Тур погиб?… Бедный брат мой, - помрачнел старейшина. - Большой был бой?
- Был… И не один. Сначала Эрнак разгромил нас, а потом мы дали ему отпор. Но всё же вынуждены были отступать к вам, в леса. На конях ворогу сюда не пробиться!
- Будем надеяться на богов… А что же дальше?
- Сбирать силы… Глядишь, тем временем, подойдут северяне и древляне… От них есть известия, стрый?
- Возвратились все мои посланцы. Князья обещали подмогу.
- Это хорошо. Тогда мы сможем ударить на Эрнака!
Межамир не ответил. Известие о смерти брата глубоко потрясло и сокрушило его. Он долго стоял опечаленный, вытирая с покрасневших глаз скупые слезинки. Плечи его опустились, а из груди вырывалось прерывистое тяжёлое дыхание… Наконец Межамир медленно поднял голову, откинул назад белый чуб и, ещё раз вытерев глаза, внимательно посмотрел на племянников. Лишь теперь до его сознания дошло, что на Кие червонное корзно, и он удивлённо спросил:
- А это что? Чего так нарядился?
Кий смущённо улыбнулся.
- Князь полян теперь я… Вече избрало…
Межамир ещё больше удивился:
- А Божедар?
- Помер…
- А его сыны?
- Радогаст погиб от руки Чёрного Вепря, который переметнулся на сторону гуннов.
- О боги! - воскликнул Межамир. - Какие страшные речи я слышу! Неужели такое могло случиться?
- Случилось. Чёрный Вепрь предал нас!
- Вот как! Значит, по праву вече избрало тебя князем, и мой род тоже даст на это согласие…
- Благодарствую, стрый. Иного я не ждал…
Межамир обнял племянника за плечи.
- А отчего мы тут стоим? Пошли вечерять.
На это Кий ответил:
- Нет, стрый, не сейчас… На горе стоит мой род и всё наше войско. Они ждут меня.
- Ты остановился там, на горе?
- Да, облюбовал я это место… Ты не против?
- Чего бы я стал перечить?
- Вот и ладно. - Кий тоже обнял старейшину и поцеловал высокий морщинистый лоб. - И сделай ещё вот что, стрый: перевоз через Днипро.
- Перевоз через Днипро?
- Да. Выбери, прошу, удобное место, и пускай там твои родовичи с челнами дежурят на обоих берегах день и ночь. На той стороне живёт много родов полян - понадобится. Да и для северян тоже…
- Хорошо, князь, - улыбнулся Межамир, - впервые назвав Кия князем, и в его словах прозвучала гордость за сыновца. - Согласен, перевоз нужен… Чтобы вся земля полян под одной рукой была общно! За это не волнуйся. Иди спокойно к своим родовичам.
- Да помоги, стрый, припасами для похода. Когда придут древляне и северяне, сразу двинемся на ворога!
- Сделаю, сыновец. Будь уверен… Всё сделаю - лишь бы погромить гуннов!
Братья тепло попрощались со стрыем и быстро зашагали к горе, а старейшина долго ещё стоял у колодца, глядя им вслед, и на его строгом печальном лице появилась едва заметная тёплая улыбка.
СПАСЕНИЕ.
Несколько гонов[35] Малк бежал не останавливаясь. Его подгонял страх. Вдруг русы передумают, догонят его и… Перед глазами чудились Лют и Мыслята - со стрелами в телах и гримасами смертельного ужаса на застывших лицах. Не повезло беднягам. Теперь им ничего не нужно - один лежит, скорчившись, в осоке, на мокром берегу, а второй - кормит раков в Днепре. И он мог разделить их участь. Но слава богам: они спасли его, и опасность, кажется, осталась позади.
Тяжело дыша, он замедлил бег, а вскоре перешёл на шаг.
Постепенно мысли приняли другое направление. Что же дальше? Куда идти? К Чёрному Вепрю? Сначала он так и намеревался. А потом усомнился. Что ему сказать? Что напарники погибли, а Цветанку вызволили и оберегают, видать по всему» русичи, посланные Кием?… Князю это, конечно, не понравится… Ладно, если только побьёт. А ежели прикажет повесить на ближайшем суку? Он горяч и на расправу скор…
Чем больше размышлял, тем больше возникало сомнений. Решил, наконец, на глаза Чёрному Вепрю не показываться, а идти к своему деду Лисице, бортнику князя, пересидеть какое-то время у него, посоветоваться со старым.
До пасеки добрался лишь ночью. На чуть слышный шорох ног во дворе залаяла собака, но сразу же, узнав своего, заскулила и стихла. Хижина деда утонула в непроглядной темноте. Всюду: и во дворе, и на поляне, и в лесу - стояла тишина, и Мали смело подошёл к двери и стал дубасить в неё кулаком.
- Дедусь!
Изнутри глухо донёсся голос:
- Кто там?
- Это я, Малк. Открой, дедусь!
- Малк? Сейчас… Сейчас.
Послышалось шарканье ног, стукнул деревянный засов - и дверь со скипом отворилась. Малк шагнул в темноту, ещё более плотную, чем во дворе. И тут, совсем неожиданно, его схватили за плечи чьи-то сильные руки, и над самым ухом он услышал хриплый голос:
- Малк? Слава богам, ты вернулся. А где же Лют и Мыслята? Вы привезли княгиню?
У перепуганного насмерть Малка подогнулись ноги. Ему показалось, что леший подслушал его мысли и явился, чтобы покарать за измену Чёрному Вепрю.
- Чур меня, не тронь! - прошептал пересохшими неслушающимися губами. - Кто ты?
В ответ - хриплый смех, от которого Малка бросило в дрожь.
- Ха-ха-ха! Да ты стал пуглив, как телок, братец! Неужто не узнал меня?
- Не-е.
Незнакомец захохотал ещё громче, прокричал во тьму:
- Ты слышишь, Дуб? Меня, Сову, не узнают! Дожил…
У Малка чуть отлегло от сердца. Сову и Дуба он знал, они - ближайшие доверенные люди Чёрного Вепря. Правда, добрых отношений с ними у него никогда не было.
- Так ты и вправду, Сова? А почему ты с Дубом тут?