Снова мерно и часто начали вздыхать орудия, участилась перестрелка. Значит, немцы снова пошли в контратаку.
Гуськов затянулся, выпустил из ноздрей густой дым и участливо сказал притихшему Толкушину:
— Ты пока бы, Вася, прилег. Поспать нам, видно, сегодня опять не придется.
Костер угасал, угли седели и меркли.
1943
Линия обороны
Командир саперной роты Силушкин примчался на мотоцикле.
Спина его была облеплена грязью.
Не слезая с мотоцикла, он стоял, широко раздвинув ноги, поддерживая тарахтящую машину коленями, и взволнованно докладывал майору Густому:
— Работы по сооружению оборонительных заграждений нами не произведены. Указанный вами рубеж уже занят.
— Кем занят? Когда занят?..
Через минуту Силушкин мчался на своем мотоцикле обратно. Майор сидел на багажнике, держась руками за плечи Силушкина.
— Кто здесь старший?
— Я буду. — К майору подошел почтенный человек в фетровой шляпе, в ватной кацавейке, подпоясанной брезентовым ремнем, на котором в ситцевом мешке висели две бутылки с горючей жидкостью.
— Вы кто будете?
— Директор пуговичной фабрики Филатов.
— Я о вашем звании спрашиваю.
— А это и есть мое звание. — И, усмехнувшись, Филатов объяснил: — Когда мы узнали, что фашисты к нашему поселку подходят, решили не уходить, обороняться. Коллектив у нас хороший, спаянный. Подыскали для себя хорошее местечко. Вот это вот. Приготовили все, как полагается. И теперь спокойно немцев ждем. Пусть сунутся. Секретарь парткома комиссаром у меня, конечно. — И, радушно улыбнувшись, директор попросил: — Очень было бы приятно, если бы вы прошли и взглянули на нашу работу и, так сказать, оценили опытным глазом.
Майор пожал плечами, оглянулся на Силушкина и нехотя пошел вслед за директором пуговичной фабрики.