Я замедляю шаг, слушая, как ворчит Нарлитар в другом крыле. Мы пока еще не удалились друг от друга настолько, чтобы не иметь возможности переговариваться. Я внимательно осматриваю подернутые паутиной углы, боясь пропустить хоть какой-то знак присутствия ведьмы. Я чувствую ее силу, ее пульс, ее страх. Она знает, что мы здесь. Боится и прячется. Возможно, выжидает.
Способности к эмпатии у меня слабые, родные. То есть, не доставшиеся от умирающего учителя. Поэтому я не сразу замечаю перемену в эмоциональном фоне. А когда замечаю, бросаюсь к холлу, где уже кипит битва.
И едва ли не рычу, увидев эту дрянь. Которая отбивается. Которая пытается вырвать свою жалкую жизнь из лап охотников. А охотник всего один – и это Лир. Я осматриваю помещение, пытаясь найти Нарлитара. И явно бледнею, замечая мужчину, прислонившегося к стене. Из его груди торчит рукоять добротного охотничьего ножа.
Оказываюсь рядом. Краем уха слышу крик ведьмы, полный ярости и мат Лира. Тяну руку к ножу, но потом останавливаюсь и…чувствую непонятную растерянность. Бывали ранения и похуже, с куда более страшными картинами. А тут – как все стерто из памяти. И рука дрожит так, словно это меня ранили.
- Вытаскивай уже, - хрипит Нарлитар.
Я снова пытаюсь взяться за рукоять, но дергаюсь, и маг стонет от боли. Отшатываюсь и замираю, не в силах пошевелиться.
- Ани!
Это Кэст. Он отталкивает меня, подходя к Нарлитару. И склоняется над ним, что-то делая. Закрывает глаза?!
Показалось. Сердце несколько раз замирает и снова бьется в бешеном темпе. Страшно. Так, как еще никогда не было. О причинах этого страха я подумаю позже. А пока…а пока буду в ступоре сидеть рядом.
- Боги, - бормочет Кэст, бросая на меня взгляд. – Да не сиди же ты просто так! Хоть за руку его возьми.
Я слушаюсь, но как-то отстраненно.
- Как он вообще…
Не договариваю. Но Кэст был лучшим и всегда понимал меня с полуслова.
- Заклятье читал защитное. Не успел среагировать.
- Зачем вам защитное заклятье?
Пальцы Нарлитара чуть сжимаются, едва я задаю этот вопрос.
- Не нам, тебе, - отвечает Кэст. – Он хотел дать защиту тебе.
Рычу. Или ору – понять сложно.
- Зачем?! – спрашивать его бесполезно, вряд ли Нарлитар в сознании. Но я все равно готова его собственными руками добить. – Зачем ты это делал?! Я шесть лет за нечистью бегаю! Я таких, как эта ведьма, чаем запиваю, дурная ты башка! Ей проще было убиться сразу, нежели ко мне лезть! Я специально пошла в самый ад, в ту часть дома, где есть нечисть, чтобы ты, идиот великовозрастный, жив остался!
- Ани, успокойся! – орет Кэст. – Отойди немедленно!
Оглядываюсь. И понимаю, что ведьмы нет. Как и Лира, который до этого с ней сражался. На добрую минуту мой мир состоял лишь из раненого Нарлитара. И я упустила нечисть, которая запросто может покалечить кого-то из ребят. Ничему меня жизнь не учит.
- Ты ему поможешь? – спрашиваю я Кэста.
А сама сбрасываю куртку, которая будет только мешать.
- Если ты прекратишь истерику, то да, - отзывается стражник.
- Тогда сделай все, чтобы он выжил, - бросаю я и устремляюсь туда же, куда и собиралась с самого начала.
Теперь сомнений нет: ведьма там. Меня, может, ждет, чему я крайне рада. Сейчас, в таком состоянии на рагу покрошу. И даже без меча.
- Ани! Куда?! – кричит мне вслед Кэст, но невидимая граница между обычной частью дома и той, где обитает нечисть уже смыкается за моей спиной, заставляя все посторонние шумы умолкнуть.
И вскоре я остаюсь наедине со своим быстро бьющимся сердцем и учащенным дыханием. А еще – почти в полной темноте.
Здесь другое…не измерение, скорее, пространство. Насквозь пропахшее злом, впитавшее в себя множество страданий жертв нечисти, которая здесь обитала. И обитает до сих пор. Наверное, я не решусь заглянуть в самые глубины этого поместья. И не стану встречаться с его глубинными обитателями безоружной. Но вот с ведьмой – в самый раз!
Медленно продвигаюсь вперед. Шаг за шагом осматриваю помещение не только глазами, но и силой, ища чужеродную магию. Хотя по правде: вся магия здесь чужеродная. Отстраненно приходит мысль: успел ли Нарлитар поставить защитное заклинание?
И тут же приходит злость. До чего упрямый мужик! Вот чего добился?! Сам пострадал, меня не защитил. Лир…
Лир не прошел и десяти метров. Его тело лежит в неестественной позе, такое, словно из него вытащили все кости. Собственно, только сейчас я понимаю, что это действительно так и напрягаюсь. Ведьма на такое не способна. Во всяком случае, не она одна.
- Ну, давай, выходи уже, красотка, - цежу я сквозь зубы. – Я же здесь!
Продвигаюсь дальше. Распахиваю все двери, даже самых маленьких шкафчиков. Не обращаю внимания ни на кукол с выколотыми глазницами, ни на чьи-то кости, ни даже на три черепа, что валялись в одной из комнат. На бурые пятна на ковре – тоже. Лишь отмечаю все звуки, шорохи. Слышу запахи.
Ярость накапливается с каждым шагом.
Еще недавно я мечтала убить Нарлитара, но нож в его груди заставил меня вытащить наружу худшие свои черты. Я умолчала о многом, когда рассказывала о своем прошлом. О том, что кольцо в губе появилось из-за него, из-за Нарлитара. О том, что в гибели отряда была виновна я.
И о том, что сила, переданная мне моим учителем, была темной.
Да, я знаю. Нет официального разделения на темное и светлое. Нет четких границ, нет абсолюта. Но такое откровенное зло, как моя сила, встречается крайне редко. Учитель прожил с ней всю жизнь, загнал в самые глубины души и почти никогда не использовал. Я использовать ее собиралась. Но не для борьбы с нечистью.
Теперь, похоже, придется пересмотреть свои убеждения.
- Выходи! – ору я, стоя посреди танц-зала. – Иначе я разнесу все крыло и ты сдохнешь под обломками!
- Темная, - раздается со стороны второго выхода.
Она там. Ведьмы…ведьмы, которые промышляют такими преступлениями, как убийства детей, выглядят кошмарно. Каждое колдовство отражается на их внешности, покрывает лицо и все тело рубцами и наростами. И все же, несмотря на внешнюю дряхлость, ведьмы сильны. Еще сильнее – их выродки.
- Мои девочки научат тебя почтению. И, быть может, ты станешь моей ученицей.
Они выходят из темноты коридора. Около пятнадцати созданий. У каждой на груди болтается кулон с мечущейся внутри душой. Энергия душ позволяет этим монстрам, которые уже лишь отдаленно напоминают девочек, двигаться. Меня передергивает от отвращения.
Теперь я уже не отступлюсь, пока не уничтожу всех. Может, и правда крышу обрушить? Но выбраться не успею, а жить страсть, как хочется. И особенно хочется знать, выжил ли Нарлитар. Если нет – об этом думать не хочется – я окончательно съеду с катушек. Единственное, что меня удерживает от непоправимого шага в пропасть – это Нарлитар. Его чувства к брату и ко мне…вернее, к той девушке, которой я была в девятнадцать.
Пол трескается от волны, которая исходит из моей руки. Концентрировать силу в руках – сложное умение. Обходиться без заклинаний – практически невозможно.
Ведьма отшатывается. Она не ожидала такой силы. Но я не могу, как в книжках, засмеяться или съязвить. Сила такой величины не дается просто так. Она забирает душу, разрывает на части все хорошее, что есть в человеке. Невозможно остаться со светлой душой, борясь с нечистью ее же методами.
Этот строй жутких созданий сметает в один момент. Картина танц-зала подергивается темной дымкой. Допрыгалась. Я знаю, как сейчас выгляжу со стороны, с глазами, полными тьмы, не имеющими радужки. С почерневшей рукой, из которой хлещет фонтан чистой магии, заживо сжигая все творения ведьмы и одновременно освобождая томящиеся внутри амулетов души. Они эфемерными струйками поднимаются под потолок и кружатся там, ожидая, когда можно будет уйти, а маленькие тельца, утратившие поддержку, падают на пол, окружая свою мучительницу и создательницу горой трупов.
Ведьма больше не скалится. Она рассматривает меня со смесью ярости и страха.
- Ты его любишь, - наконец, говорит она. – Ты ответишь за убийство моих дочерей! Я убью его! Разорву на мелкие кусочки и ты будешь рыдать, лежа в его крови!
- Как трагично, - я сплевываю.
Она попытается сбежать. И я даже знаю, как. Пожертвовав душами.
Мы рвемся вверх одновременно. На этот раз я выкрикиваю заклинание, берегу силы. Потолок, очень хрупкий и обветшалый, падает, рассыпаясь в пыль. Ведьма приземляется на крышу соседнего крыла и падает под тяжестью черепицы с надстройки, которую я на нее обрушиваю. Следом летит электрический разряд. Во мне злость кипит настолько сильно, что я могу не задумываясь снести подчистую все поместье. Что и собираюсь сделать. Лишь дам уйти людям и унести Нарлитара.
Удар за ударом. Я заставляю ведьму опрокинуться навзничь. И встаю над ней. Мне хочется голыми руками разорвать эту дрянь, выплеснуть все эмоции. Но она не достойна ни единого прикосновения. И даже меча не достойна. Поэтому я беру обломок трубы.
Она кричит в последний раз и в этот миг пол проваливается под моими ногами. Но ведьма уже мертва. И я больше не могу колдовать, меня тошнит и трясет. Я падаю вниз, теряя сознание, понимая, что если не приду в себя, или меня не найдут в ближайшее время, то погибну.
***
- Нет, - это голос Кэста. – Не нужно, Эрт. Она придет в себя совсем скоро и поест сама.
Распахиваю глаза. Сколько я была без сознания?
- Вот, что я говорил? – усмехается Кэст. – Только заговорили о еде, наша Ани и проснулась. Ты как, учительница?
Встаю, дрожащими руками запахиваю халат, даже не думая, кто его на меня надевал. И иду во вторую комнату. Огонь весело потрескивает в камине. Весело? Это не то слово. Привычно. Уютно. И страшно.
Нарлитар лежит. Зрение у меня после сна слабое. Я почти ничего не вижу, но сажусь рядом. Он укрыт одеялом. Мертвого же не станут укрывать одеялом, ведь нет?
- Ани, - в проходе появляется Кэст. – Ты уверена, что сможешь…
Киваю. Облизываю пересохшие губы.
- Лекарства на столе. Мазь для мага тоже. Записка от лекаря. Еда. Госпожа Унция проведает вас.
Кэст. Он всегда знал меня лучше остальных. Он такой же, как Эриф. Слишком добрый, чтобы быть боевым магом. Слишком чуткий, чтобы сражаться. Они оставляют меня, чему я благодарна даже больше, чем спасению.
- Ты меня теперь ненавидишь? – глухо спрашиваю я.
- За что?
Голос слабый. Но, как всегда, уверенный.
- За…за все. За силу. За то, что делаю. За то, как это делаю. За то, что так веду себя.
- Как я могу тебя ненавидеть? Я только попрошу…тебя…остановиться.
- Я уже не могу остановиться.
Повинуясь какому-то странному инстинкту, я перелезаю через Нарлитара и ложусь рядом, на подушку. Он чуть поворачивает голову, рассматривая мое наверняка уставшее и опухшее лицо. Не идеал красоты – уж точно.
- Надо было сказать, - говорит он.
- О чем? – я слабо усмехаюсь и шепотом добавляю. – Я устала.
- Вижу. Поспи немного. Нормальным сном, здоровым. Я тебе помогу. Вот оправлюсь и помогу, обещаю, родная моя. Потерпи, хорошо?
- Ты…ты избавишь меня от этой силы?
Еще пару дней назад сама эта мысль вызывала во мне ненависть. Сейчас…сейчас я чувствую себя так, будто долго задерживала дыхание и вот-вот смогу вздохнуть.
- Не совсем, - ему, как мне кажется, тяжело говорить. – Но станет легче. Обещаю.
- Хорошо.
Закрываю глаза. Действительно хочется спать.
- Тебе нужны лекарства? – бормочу в полудреме.
- Нет. Спи.
***
Проклятый дождь – основной минус приморского городка. Не такой, чтобы не любить жизнь здесь, но достаточный для поганого настроения. А тогда, будучи принцессой, я любила дождь. Глупая была, наивная. Глупость ушла с годами, наивность жестоко выбил муж. И брат его, что лежит рядом.
Не спит.
Курит, зараза.
- Еще раз закуришь в моем доме, Унция выгонит нас обоих, - говорю, открывая глаза и чуть приподнимаясь.
- Прости.
Он тушит сигарету, распыляет окурок и поворачивается.
- Как дела? Легче?
- Не поняла пока.
Вроде легче. Усталость, дикая усталость навалилась уже давно и не желает пропадать. Я хоть и не хочу больше спать, все же чувствую, что больше не могу что-либо делать. Хочется просто лежать, смотреть в потолок и ни о чем не думать. А приходится думать – о нем, о том, что я затеяла дело, которое не смогу завершить. Обо всем, что произошло в последнее время.
- Кажется, мы одинаково измучены для того, чтобы сбежать друг от друга.
Он молчит, что-то обдумывая. Я обдумываю, не пора ли дать ему лекарство. Кажется, Кэст и Эрт что-то оставили там. И в итоге решаю еще немного полежать, благо под одеялом – как я им умудрилась укрыться? – так тепло и хорошо.
- Может, поговорим? – предлагает Нарлитар.
Мне сейчас только разговора не хватает. Хотя он все равно состоится. Лучше уж сейчас, когда душевных сил просто не хватит на новый страх. Поэтому я слабо киваю и переворачиваюсь на бок, чтобы видеть собеседника.
- Ты была права, - говорит он. – У нас не было любви. Мне нравилось тебя соблазнять. Нравилось постепенно заставлять меня хотеть. Нравилось подводить к мысли, что мы окажемся в постели. О тебе я не думал.
- А мне нравилось, когда ты меня соблазнял, - отвечаю я, и в груди разливается странное тепло. – И нравилось, как.
- Помнишь свой первый поцелуй? – он улыбается.
Конечно, помню. Вспоминала. Снился.
Заставляет меня наклониться, надавив на затылок. Я не успеваю сделать вдох и непонятное ощущение чужих губ обрушивается на меня. Целоваться впервые - очень приятно и волнующе. Я чувствую себя неловкой и неумелой, но не хочу, чтобы это мгновение заканчивалось. Жар распространяется по всему телу, когда маг прижимает меня к себе крепче и целует уже с нажимом, чуть прикусывая нижнюю губу.
- Я тоже помню. Ты было восхитительно ласковой. И так волновалась, что я больше слушал, как бьется твое сердечко, нежели целовал.
Он мрачнеет.
- Мне нравился этот процесс. Твои испуганные глазки, твое смущение. Нравилось чувствовать себя взрослым мужиком, который соблазняет девочку, годящуюся ему в дочери. Как думаешь, я нормальный?
Усмехаюсь. Провожу рукой по лицу.
- Об этом мечтает девяносто процентов мужского населения в твоем возрасте. Не все реализовывают.
- Я напугал тебя. Запутал. Заставил влюбиться и потом…я тебя обманул, знаю. Можно я буду извиняться? Постепенно, а если ты будешь объяснять, за что я извиняюсь – и вовсе здорово будет.
Снова киваю, не сводя глаз с мужчины. Он здесь, передо мной, почти без сил, готовый признать ошибки. И что чувствую я? Желание свернуться в комочек, не видеть ничего вокруг, не слышать никаких оправданий.
Он приподнимается на локте. Я удерживаю себя от того, чтобы дернуться. И жду.
Его губы прикасаются очень осторожно, лишь скользят по губам. Во мне будто взрывается фейерверк эмоций и ощущений. И внизу живота все сладко сжимается. А дыхание сбивается, и сердце пропускает пару ударов. Губы – теплые и мягкие.
- Прости, - говорит он, тяжело дыша, - за то, что играл с твоими чувствами.
Вот так вот. Обида…обида вскрыта и слишком сильной боли не приносит. То ли от заветного, выстраданного «прости», то ли от пресловутой усталости, когда чувствовать уже не можешь.
- Потом приехал Дарстед, - шепчу я.
- Да. И мы разыграли целый спектакль.
- Вы знали!
Рычу и отворачиваюсь, чтобы скрыть слезы. Чувствую, как Нарлитар пододвигается. Спиной ощущаю тепло от его тела и какая-то часть меня удивляется, что он может двигаться. Быстро восстанавливается. И хорошо, пожалуй.
Губы прижимаются к плечу.
- Я не знаю, за что извиниться в этом случае, - произносит Нарлитар. – Мы просто хотели. Тебя, всю такую невинную. Вдвоем. Это возбуждало и привносило в отношения какой-то азарт. Было очень забавно наблюдать за твоими метаниями и твоими желаниями, подчас тебе не понятными.
Закрываю глаза и все-таки сжимаюсь в комочек. Уже не хочу разговоров, хочу снова спать. Снова быть там, где никто не мучает, заставляя все вспоминать.