- А умереть от голода еще вреднее, - парировала Ира и горестно вздохнула, - эх-х, и почему жизнь так несправедлива? Кстати, почему ты не сказала, что мне красный цвет не идет?
Я не знаю, путем каких ассоциаций у нее продвигался мысленный процесс, но порой своей сменой тем она вгоняла меня в ступор.
- С чего ты взяла, что не идет? - поинтересовалась я, закончив печатать Сергею отчет-эпопею про мой поход в кофейню и отложив мобильник.
- Ну как же, - Ира снова горестно вздохнула, - мы же когда в октябре ездили к Никитосу на работу, я в новой красной кофточке была.
- И что? - не поняла я.
- Как это что? - она всплеснула руками. - Значит, я плохо выглядела, раз Максим обратил внимание на тебя, а не на меня.
Вот не знаю, за что я больше всего Иру люблю: за ее скромность или же за деликатность.
- Нашла, из-за чего переживать, - я не оценила всей глубины ее вселенского горя.
- И вообще, Лерка, ты - баран, - обрадовала меня Ира, - давай, что ли, чаю в честь этого попьем.
- В честь чего? В честь того, что я - баран?
- В честь того, что шикарного спонсора себе подцепила, - в очередной раз вздохнув, она достала с полки две разнокалиберные кружки, - мало того, что богатого, так еще и красивого. Хотя ты знаешь, мне кажется, что выливать на него кофе за пятьсот рублей, было не самой умной идеей.
- Согласна, но ничего более увечного у меня в тот момент под рукой не оказалось, - я невинно улыбнулась и уже серьезно добавила: - Ир, ну а как еще должна была реагировать на его слова? Я же тебе все подробно рассказала, ну неужели ты сама не понимаешь?
- Не понимаю. Вот конкретно тебя не понимаю. Да скажи мне такой мужчина, что устроит райскую жизнь, я бы тут же ему на шею кинулась!
- Какую райскую жизнь? Вообще-то он сказал «Радуйся, что я вообще обратил на тебя внимание. Хоть какое-то время нормальной жизнью поживешь, пока мне не надоешь», - у меня аж до сих пор злость не улеглась.
- И что? – Ира все равно придерживалась какой-то своей философии. – Оно и так понятно, что ты его интересуешь лишь временно. Вообще все в жизни временно, если ты не в курсе. А тут на тебя вдруг такое счастье свалилось! Вот потому я и говорю, Лерка, что ты – баран.
Прекрасно понимая, что спорить с ней толку нет, я сменила тему. С беспокойством покосилась на все еще молчащий мобильник.
- Блин, что-то Сережа молчит, обиделся, наверное.
Ира демонстративно закатила глаза.
- Слушай, не трепи мне нервы своим виртуальным ненаглядным. Он меня бесит.
- Как он может тебя бесить, если ты его даже ни разу не видела?
- Ну ты же утверждаешь, что любишь его, хотя тоже ни разу не видела. Так что моя к нему неприязнь имеет точно такое же право на существование, - Ира закончила чайные манипуляции с кружками, с надеждой заглянула в хлебницу и вздохнула. - Даже печенья хотя бы завалявшегося нету... Вот раз у вас с твоим Сережей такая великая любовь, то взял бы прислал тебе денег на конфеты.
- Ты что, откуда у него деньги, - я подошла к столу и села на хлипкий стул, - обычный же студент, в общаге живет.
- Ну и зачем он тебе такой нищий нужен?
- Блин, Ирка, дело ведь не в деньгах, - я хлебнула чаю.
- Ага, а в их отсутствии, - она хмыкнула. - И вообще, почему он тебе до сих пор встретиться не предложил?
- Не знаю, - озадачилась я. Почему-то раньше этот вопрос мне в голову не приходил.
- Да потому что он, наверняка, страшнее поповской собаки, вот и боится, что ты сразу сбежишь.
- Внешность - это не главное, - я нахмурилась.
- Ага, деньги - не главное, внешность - не главное, - закивала Ира, - а что тогда главное? Чтобы человек, что ли, хороший был? Или что? Ты меня философией, Лерка, не грузи, бесполезно. Ты мне лучше скажи, как теперь перед Максимом извиняться будешь?
- Извиняться? - я чуть не поперхнулась чаем.
- Конечно. Обидела, считай, ни за что. Вдруг ты ему теперь разонравишься еще.
- Да с чего ты вообще взяла, что я ему понравилась? - я раздражённо поморщилась. - Он просто так свою ахинею нес. Извини за выражение, банально трепло самовлюбленное. И вообще хватит уже о нем. Это пройденный эпизод, больше даже вспоминать не хочу.
Следующий день порадовал меня навалившейся депрессией. Сергей вчера так и не ответил, да и сегодня упорно молчал. Даже традиционного пожелания доброго утра не было. Едва не шмыгая носом, я написала ему «Доброе утро, Сережа. Надеюсь, у тебя все в порядке». Ответом была лишь тишина, что окончательно вогнало меня в болото тоски. Настроения не прибавил тот факт, что на завтрак только чай. Даже хлеб и тот вчера умудрились слопать, как-то о дне грядущем не подумав.
Сергей объявился ближе к полудню. Я как раз сидела на занудной лекции по маркетингу, когда он написал.
«Привет, солнышко!:) Меня вчера заблокировали, никак ответить не мог. Как ты там?»
С трудом сдержала радостный писк. Как все-таки мало нужно для счастья! Всего лишь немного внимания любимого человека…
Я и до этого вялого лектора не слишком-то слушала, а теперь вообще забила на происходящее и на время выпала из реальности.
«Я скучала! Очень-очень! Думала, что ты обиделся на меня за что-то, вот и не пишешь.:(»
«Я тоже скучал. И переживал за тебя. Не общайся больше с такими людьми.»
Я не сразу сообразила, о ком он.
«Ты про Максима?»
«Конечно. Для таких, как он, нет ничего святого. Кроме денег. Уверены, что могут купить все и всех. Мне таких жаль. На самом деле это глубоко несчастные люди.»
Ну если честно, что-то Макс особо на несчастного не походил. Наоборот, производил впечатление человека целиком и полностью довольного своей жизнью. Эдакий сытый котяра, у которого запасов сметаны еще на все девять жизней хватит. Я не успела Сергею ответить, он следом написал еще одно сообщение.
«Лер, мы с тобой общаемся уже полтора месяца. Быть может, нам пора уже встретиться?»
У меня чуть мобильник не выпал.
«Ты меня прямо ошарашил, если честно.»
И напугал. Причем чуть ли не насмерть. Сама не могла понять, откуда вдруг этот страх навалился.
«Да я давно хотел предложить, только все из головы вылетало.:) Так как?»
Я не стала обманывать.
«Я боюсь:(»
Сергей молчал не меньше минуты. Я уже было решила, что теперь он точно обиделся. Наконец, телефон высветил конвертик.
«Боишься? Меня, что ли?:)»
Я задумчиво повертела в руках мобильник и выдала:
«Я боюсь, что я тебе не понравлюсь:(»
За все время общения мы даже фото не обменялись. Я только сейчас озадачилась, почему, но ответа не находилось.
«:) Солнышко, главное ведь не внешность. Я же тебя не за внешность люблю. Так ты не против, наконец, встретиться?»
Будь я кактусом, тут же бы зацвела. Не скажу, что страх отступил совсем, но восторженная эйфория отодвинула его на задний план.
«Конечно же я не против!!! Где и когда?:)»
«Давай завтра часов в семь вечера на площади Ленина у фонтана»
«Давай! Только, как мы друг друга узнаем?»
«Если что, спишемся. Хотя я уверен, что мы и так сразу друг друга узнаем. Сердце подскажет.:)»
Я была на грани счастливого обморока. Улыбка не сходила с лица как приклеенная. И вот пусть только мне теперь кто-нибудь скажет, что любви не существует, или что нельзя любить того, кого ни разу не видел. Даже слушать такие глупости не стану.
Из цепких объятий универа я вырвалась только ближе к вечеру. Так как засев после пар в компьютерной аудитории, старательно корпела над курсовиком. Вот только система нещадно зависала, грозя свести на нет все результаты труда. Но сегодня меня даже это не раздражало, я чувствовала себя просто донельзя счастливой.
К тому же, едва я спустилась с крыльца универа, мне позвонила Ромашка.
Вообще мою сестру звали Инной. Но после того, как она скоропалительно вышла замуж и из Кузнецовой превратилась в Ромашову, иначе, чем Ромашка, ее никак не величали. Впрочем, она была только за. Даже после того, как спустя полгода совместной жизни так же скоропалительно с мужем развелась. И на этом все ее матримониальные устремления закончились. В свои тридцать два она выглядела лет на двадцать пять, не больше, и хотя ухажеров у нее было хоть отбавляй, повторно выходить замуж моя сестра не собиралась.
Интересно, у нее всегда держалось хорошее настроение, сколько ее помню. Мама умерла, когда мне было восемь лет, а Ромашке - соответственно двадцать один. Дела до нас никому не нашлось, так что сестра вырастила меня сама. И пусть мы жили весьма небогато, но хороших воспоминаний у меня все же насчитывалось куда больше.
Только сейчас, достаточно повзрослев, я понимала, как же тяжело Ромашке тогда пришлось. Она училась и работала, обеспечивая и себя, и меня, ведь ниоткуда финансовой поддержки не было. Временами бывало совсем туго, но с хорошим настроением Ромашка не расставалась никогда. Лишь однажды я видела, как она украдкой на кухне плакала, но сестра тогда сказала, что это просто лук резала, только и всего…
- Лерка! Я так соскучилась! Как ты там? - радостно воскликнула Ромашка, когда я приняла вызов.
- Ой, Ромашечка, - я счастливо вздохнула, - представляешь, я влюбилась!
- Во дела! - она засмеялась. - И кто же этот счастливчик?
- Он тоже студент, Сергеем зовут. Он такой добрый, такой умный... - у меня слов не хватало высказать весь свой влюбленный восторг.
- Красивый? - тут же поинтересовалась сестра.
- Даже не знаю, я его ни разу не видела, - я пересказала сестре историю телефонного знакомства и радостно подытожила, - мы завтра с ним впервые встречаемся.
- Надеюсь, твой прекрасный принц тебя не разочарует. И вообще, - Ромашка изобразила строгость, - он еще должен мой фейс-контроль пройти, так что приедете ко мне на новый год знакомиться, - и уже серьезно спросила: - Ты ведь приедешь ко мне на новогодние каникулы?
- Я постараюсь, Ромаш, правда.
- Как у тебя с деньгами?
- Ну...эмм...нормально, как всегда.
- Как всегда - это значит нету, - Ромашка вздохнула и тут же бодро добавила: - Потерпи немного, последнее слушанье осталось.
- Шансы-то есть?
- Есть, - ее уверенность была непоколебима, - не сомневаюсь, эта стерва останется с носом.
«Эта стерва» значилась женой нашего с Ромашкой отца, пока тот в прошлом году не умер. По возрасту она была буквально на пару лет старше моей сестры, что впрочем, не смутило нашего родителя, когда он бросил свою семью и ушел к молодой любовнице. О существовании дочерей он и не вспоминал, хотя через полгода умерла мама, и мы остались одни.
Видимо, только перед смертью в нем проснулась совесть. Ну или ее подобие. Он завещал нам с Ромашкой свою пятикомнатную квартиру. Правда, его жене это почему-то не слишком понравилось, и она завещание оспорила. Я, если честно, сначала упорствовала, что ничего нам от этого гада не нужно, но Ромашка быстренько вправила мне мозги и рванула квартиру отвоевывать. В итоге она уже год жила в другом городе и ходила в суд чуть ли не как на работу.
Я очень надеялась, что вот-вот уже этот вопрос решится. Да и сегодня мне упорно верилось только в хорошее. Я поспешила в общежитие, даже не подозревая, какой сюрприз меня там ждет.
Так вот, домой я пришла в приподнятом настроении. Притом еще грела мысль, что Ирка наверняка что-нибудь приготовила, так что голодать мне осталось недолго. Мои ожидания не только оправдались, действительность многократно их превзошла. Я вошла в нашу комнату и буквально остолбенела.
Ирка с Пашкой сидели за кухонным столом и трапезничали. Берсенев, правда, частенько заглядывал к нам в надежде чем-нибудь перекусить, так что его присутствие меня не удивило. Удивительным было другое: изобилие еды. Начиная от всевозможных буженин, окороков и прочих мясных деликатесов и заканчивая буржуйскими конфетами и разнокалиберными причудливыми пирожными, больше всего похожими на произведения искусства, а не кулинарии. Столом вся эта роскошь не ограничивалась. На дребезжащем с такой натугой, словно был забит под завязку, холодильнике угнездились фрукты. И даже с посудной полки свисал серпантин сосисок.
Увлеченные последовательным истреблением продуктового изобилия, мои друзья даже не сразу меня заметили. Такое впечатление, что в тот момент что-то несъедобное они вообще заметить не могли. Оправившись от первого шока, я крепко задумалась, откуда нам такое счастье привалило. Если отвергнуть версию о доброй студенческой фее, то вариант был только один: Пашкин родитель обнаружил у себя еще не до конца атрофировавшуюся совесть и вспомнил о своем голодном чаде. Ну а то, что разместилось все это в нашей с Иркой комнате, легко объясняется Берсеневской феноменальной жадностью. Сам бы он это за раз не слопал, пришлось бы делиться, и выбирая между двух голодных зол, Пашка предпочел угостить нас, а не своих соседей-проглотов. Впрочем, логично, две девушки явно съедят меньше, чем три здоровых парня.
Все эти мысли пронеслись у меня в голове за доли секунды.
- Ой, Лерка, сокровище ты наше, - расплылась в радостной улыбке Ирка, - ты вообще в курсе, что я тебя обожаю? - она потянулась за шоколадным пирожным.
- Теперь в курсе, - я малость оторопела. Сняла ботинки и пальто и поинтересовалась: - Откуда столько счастья-то? Паштет, у твоего предка изменились взгляды на жизнь?
- Причем тут мой папаня? - прошамкал Берсенев с набитым ртом, прожевал и не без ехидства добавил: - Не знаю, Лерка, что ты сделала Толмачеву, но сделала ты это хорошо, - он впился зубами в солидный кусок ветчины.
Съесть он его не успел. Ирка отвесила ему такой подзатыльник, что Пашка аж подавился.
- Дурак ты, Берсенев, и юмор у тебя дурацкий! - она сверкнула на него убийственным взглядом.
Я же была так ошарашена, что даже на Паштетовский «тонкий» намек забыла обидеться.
- Вы что этим хотите сказать, - пробормотала я, - что это все Максим притащил?
- Не, принес это все курьер, - ответила Ира, - но сказал, от кого.
- Между прочим, с фирмы моего папани, - снова с набитым ртом добавил Пашка. – У них там несколько разновидностей продуктовых корзин на заказ. И эта самая крутая, так и называется «элитная». Сказать, сколько стоит?
- Да какая разница, сколько стоит! – возмутилась я. – Зачем вы взяли?!
Друзья дружно посмотрели на меня, как на последнюю дурочку. Впрочем, их ответ был и так очевиден.
Я взвыла, схватившись руками за голову.
- Да в чем проблема-то? - Пашка был невозмутим.
- Не надо было ничего брать! - я едва не заорала.
Но продолжение моей гневной речи так и замерло еще на языке - я заметила стоящую на столе у окна плоскую коробку.
- Это тоже от него? - я помрачнела еще больше.
Ирка с Пашкой дружно кивнули. Даже на время жевать перестали, наблюдая за мной.
При ближайшем рассмотрении коробка оказалась уже вскрытой. Причем, зуб даю, моими любопытными друзьями.
Ноутбук… На крышке эмблема в виде надкусанного яблока… У меня словно бы на миг даже сердце остановилось. Как же мне нужен был свой компьютер… Вот просто архинеобходим… Со стороны Максима это было нереально жестоко. Прямо удар поддых…
- Лерка, не дури! - Ира мгновенно раскусила мой замысел и схватила ноутбук со стола.
- А ты что думаешь, я его себе оставлю?! - ну вот, мои нервы окончательно сдали, все-таки я заорала.
- Кузнецова, ты чего такая нервная? - Пашка уже вовсю что-то опять жевал.
- Ну да, действительно, и чего это я нервная с такими-то друзьями?!
- Лер, ну правда, подумай ты трезвомысляще, - буквально взмолилась Ира.
- Да что тут вообще думать? - не преминул вмешаться Пашка и мечтательно добавил: - Эх, вот бы и мне какая-нибудь симпатичная девушка такие подарки дарила, чтобы в постель меня затащить... - он снова подавился, едва встретился со мной глазами.