По моему лютому взгляду Ирка поняла все без слов.
- Баран ты, Лерка, - она тяжко вздохнула, - счастья своего не понимаешь... Если для тебя так принципиально важно ноут вернуть, то давай я сама его Максиму отвезу?
- Но еду смысла нет возвращать! - перепугано добавил Пашка. - Тем более мы все равно уже половину сожрали. А остальную половину понадкусывали.
- Значит, выкинуть, - отрезала я.
- Паш, унеси все к себе, - в Иркином взгляде открыто читалось сомнение в моих умственных способностях.
Берсеневу дважды повторять не пришлось. В несколько ходок утащил все остатки роскоши, так что теперь о вероломстве Макса напоминал только красавец-ноутбук.
- А может... - снова заныла Ира.
- Нет, - я устало села на свою кровать. От радужного настроения не осталось и следа.
- Ну ладно, я еще успею ноутбук отвезти к нему на работу, - она начала спешно переодеваться, - и все-таки зря ты, Лер, Макс такой шикарный.
- Меня это никаким боком не интересует. И вообще, я завтра с Сережей встречаюсь.
- Да ну, - Ирка ахнула, - правда, что ли?
- Ага, у фонтана на площади Ленина в семь часов.
- С ума сойти! Во дела творятся! Так, ладно, сейчас быстро ноут отвезу, и поболтаем, - она поспешила прихорашиваться.
- Слушай, - спохватилась я, когда Ира, при полном параде, уже собралась уходить, - у нас пожевать чего-нибудь нету?
- Было. Но к Пашке переехало.
- Я имею в виду без привкуса чужой корысти.
- Нет, ну ты точно ненормальная, - она усмехнулась и уже серьезно добавила: - Мой батя утром картошку привез, сообрази чего-нибудь.
Пока Ирка занималась транспортировкой ноутбука, я успела дважды сжечь жареную картошку, которая упорно отказывалась становиться съедобной и упрямо пригорала к сковороде. Выползший покурить на общую кухню Пашка соболезнований моим мучениям не высказал, зато не преминул многозначительно поржать и один раз даже пальцем у виска покрутить.
- Чего бы ты понимал, - фыркнула я и гордо ушла в комнату вместе с дымящейся сковородкой.
Но голод творит чудеса даже с произведениями моей кулинарии, так что загорелое яство я съела, не поморщившись. И о чудо, жизнь сразу же стала прекрасней. Я даже попыталась порешать задачи по логистике, но никак не могла сосредоточиться. Радужные мысли о завтрашней встрече с Сергеем упрямо сменялись злостью на Максима. Если честно, я ведь была уверена, что тогда в кофейне он просто так говорил, бросал слова на ветер. И у меня даже мысли не возникло, что он серьезно намерен воплощать это в жизнь. Точнее, что у него хватит на это наглости. Но как оказалось, наглости у него было с избытком.
Ирка вернулась, когда я с горя раз в третий решила попить чаю. Моя подруга сияла от радости. Мало того, что ноутбук никуда не делся, так к нему еще добавился букет из темно-красных роз. Точнее букетище, потому что цветов в нем было десятка четыре, не меньше - без какой-либо упаковки, просто охапка цветов. Комната мгновенно наполнилась легким ароматом. Я не успела нахмуриться, как Ира категорично заявила:
- Лерка, спокойно, без истерик, это мои. На, подержи, пока я разденусь.
Букет перекочевал ко мне. Причем какая-та противная роза умудрилась кольнуть меня шипами.
- Ты прикинь, пока я с этой красотой шла, все встречные тетки от зависти головы чуть не посворачивали, - смеясь, она разулась и скинула куртку.
- Так а откуда вообще цветы?
- А вот, - Ирка была сама загадочность, - подарили.
- Ну а с ноутом что? - я помрачнела. - Максима не было?
- Почему, был, - Ира переоделась в легкий халатик. - Я ему твое мнение не понимающего своего счастья барана передала.
- А он что?
- А он сказал, что если ноутбук тебе не нужен, то можешь его выкинуть, - она схватила мою кружку с чаем, отхлебнула и поморщилась, - блин, Лерка, чего сахару-то пожалела?.. В общем, будем считать, что ты ноут выкинула, а я подобрала. Но не переживай, буду давать тебе им пользоваться, я добрая, - она захихикала.
Продолжить этот разговор мы смогли только поздно вечером. Просто нагрянула Иркина одногруппница Юля, которая жила этажом ниже, и пока не рассказала нам все сплетни, не ушла. Да и то если бы не моя многозначительная зевота, она бы еще долго приседала на уши.
Уже когда мы с Ирой разбрелись по кроватям, моя подружка сказала:
- Знаешь, так странно, он даже не удивился.
- Кто? - не поняла я, закончив печатать Сергею пожелание сладких снов.
- Ну Максим. Я же подробно рассказала, как ты отнеслась к его щедрости. Даже процитировала по памяти все твои высказывания. Но лично у меня сложилось такое впечатление, что другой реакции он и не ждал. И вообще его именно эта твоя ненормальная истеричность как раз устроила.
- Да ну его в топку, Ир, - я закуталась в одеяло, надеясь поскорее согреться.
Вытащенный из-под кровати колченогий старинный обогреватель еще толком не нагрелся, так что в комнате было ощутимо холодно. Если бы не запрет и постоянный контроль коменданта, то не приходилось бы на день единственный источник тепла отключать и уж тем более прятать под кроватью. Мол, проводка слабая, пожар может быть. Легко так коменданту говорить, когда живет не в общаге, а в теплой квартире, где батареи не для красоты навешаны.
- Лер, - прервала Ира мои мрачные мысли, - ты ведь не обиделась на меня? - в голосе сквозило легкое чувство вины. - Ты бы все равно ведь цветы выкинула, а мне жалко очень.
- Да нормально все, Ир, - отозвалась я в полумрак комнаты, - я сразу поняла, что это тоже от него.
- Я его, кстати, предупредила, что ты не возьмешь. А он сказал все равно тебе передать. Ну а возьмешь или нет - ему, мол, неинтересно. В общем, не догоняю я чего-то.
- Он просто хотел меня позлить, - я вздохнула. - Видишь ли, я в его теорию мироустройства не вписываюсь и даже имею наглость ее опровергать. Вот он и хочет доказать, что я такая же, как и все.
- Кому доказать? - не поняла Ира.
- И себе, и мне. Да только бессмысленно это. И вообще, - я не сдержала счастливой улыбки, - завтра я, наконец, встречусь с любимым.
Глава четвертая
Я так нервничала из-за предстоящей встречи, что всю ночь не сомкнула глаз. В итоге уснула лишь под утро и поход в универ благополучно проспала. Проснулась, только когда с пар пришла Ира и своим топаньем по комнате меня разбудила.
- Времени-то сколько? - пролепетала я, нехотя высовываясь из-под одеяла.
- Четвертый час уже! - обрадовала меня подруга.
Я тут же нашарила под подушкой телефон. Не помню, как я вчера додумалась выключить звук, но факт остается фактом - будильник будил меня молча. Пока я, все еще не вылезая из теплой постели, читала лавину сообщений, которой успел завалить меня обеспокоенный Сергей, Ирка сгоняла в соседнюю комнату и теперь хрумкала отвоеванную у Пашки палку колбасы из вчерашних остатков роскоши.
- Лерка, ты вообще вставать собираешься или как? - поинтересовалась Ира, включив чайник и раскачиваясь на и без того хлипком стуле. - Забыла, что ли, что у тебя сегодня стрелка с твоим нищим принцем?
- Не забыла, конечно, - я села на кровати и потянулась. - Ты чего меня утром не разбудила?
- Я тебя будила, - фыркнула моя подруга, - а ты мне из-под одеяла заявила, что у тебя сегодня пар нету.
- Блин, ничего не помню, - я все-таки заставила себя встать с кровати. - Ладно, фигня, сегодня по расписанию были только лекции. Ты не смотрела, стипендию дали?
- Смотрела, нету нифига, последние две сотни с карточки сняла. Кстати о деньгах, - Ира побултыхала в кружке с кипятком чайным пакетиком, - Лерыч, ты же не будешь против, если я с Максом замучу?
- А что, - я усмехнулась, - он тебе предлагал?
- Если бы все девушки ждали, когда парни первыми проявят инициативу, то человечество уже давно бы вымерло. Тебе чаю налить?
- Налей, - я кивнула. - Так чего там с Максимом?
- У меня уже все продумано, - судя по Иркиной самоуверенности, Толмачев был заранее обречен. - Я все про него знаю. Ну точнее знаю все, что про него знает Никитос. Хочешь расскажу?
- Мне неинтересно, - я пожала плечами.
Но, как видимо, моего ответа и не ждали.
- Так вот, Максу двадцать семь лет, не женат, не был и не собирается, - с вдохновением тараторила Ира. - Закончил архитектурный, фирму свою строительную сам основал и…
- Ир, - перебила я, - ты не видела, душ свободный?
- Свободный был вроде, - она кивнула. - Ты со своим телефонным бойфрендом в семь встречаешься?
- Ага. И чего-то я, если честно, очкую.
На самом деле я боялась просто до ужаса.
- Чего очкуешь-то? Я тебя сразу предупреждаю, что он - стопроцентно урод. Вот припрется к тебе на встречу сегодня пень с ушами, сразу мои слова вспомнишь!
- Да какая разница, как он выглядит. Главное, я знаю, какой он замечательный. А это намного важнее красоты. Я не этого боюсь, - я вздохнула, - я боюсь, что я ему не понравлюсь.
- Лер, ты совсем, что ли, баран? - Ира смотрела на меня с крайним сомнением.
- Надеюсь, что нет, - я хмыкнула. - Ладно, я в душ.
До выхода оставалось полчаса. Ирка собиралась вместе со мной. Причем ее путь лежал в ночной клуб, где по утверждению Берсенева-старшего по пятницам бывал Максим.
- Я сегодня ночевать не приду, - предупредила меня подруга, критически оценивая свое отражение в зеркале на степень убойности. - Как я выгляжу?
- Как голливудская кинозвезда, - заверила ее я.
- Правда? - Ира засияла. - А какая?
- Брюс Уиллис.
- Старая шутка, - буркнула она. - Старая и несмешная.
- Да хорошо ты выглядишь, не переживай. Как там, кстати, с погодой в окружающем мире?
- Холодно. И снег обещали. Лер, а если серьезно, ты прикинь, окажется твой Сергей жутким прыщавым заикой. Чего тогда делать будешь?
- Буду любить его таким, какой он есть. Для настоящей любви внешность не имеет значения.
- Ню-ню. Меня от твоей «настоящей любви» уже мутит, - Ира покачала головой. - Как вы друг друга узнаете-то?
- Ну я примерно представляю, как он выглядит, он ведь описывал. Светлые волосы, голубые глаза...
- Ахах, ну прямо Бред Питт, - моя подруга скептически хмыкнула. - В общем, Лерка, послушай доброго совета мудрого человека, постой где-нибудь в сторонке и посмотри, что за чудище лесное придет. Ну и линяй сразу по-быстрому без всякой там твоей благородной философии. А если вдруг он окажется вполне себе ничего, то не забывай, что сегодня на вахте лютая Марьванна дежурит. Так что ты должна вернуться домой до десяти, а то общагу закроют, - назидательный Иркин тон перешел в хихиканье, - Золушок ты мой.
Учитывая, что площадь Ленина умудрились разместить далеко от моей общаги, пилить мне предстояло практически через весь город. Автобус, в который я села, явно производили в Зимбабве, потому что на декабрьский мороз он был не рассчитан. По крайней мере, дубак в салоне стоял страшенный. Ну или, может, просто я не слишком тепло оделась. Конечно, дубленка бы вполне вписалась в погоду, но осеннее пальто выглядело не в пример лучше, а произвести впечатление у меня стояло на первом месте. Ну а здоровье... Красота требует жертв. Особенно добивало, что в перчатках набирать сообщения было сложно, так что пришлось морозить пальцы.
«Волнуешься?:)»
«Очень!» - призналась я и тут же отправила вслед: - «А ты?»
«Нет. Я счастлив. Я наконец-то увижу тебя, услышу твой голос, взгляну в твои глаза, возьму тебя за руку... Я вообще сейчас готов орать на весь автобус, что люблю тебя.:)»
Я счастливо улыбнулась. Даже забыла о том, что замерзла.
«Не ори.:)) А то кондуктор тебя выгонит.:) Мне, кстати, еще шесть остановок осталось.»
«А мне четыре.:)»
Я не успела написать ему ответ, как пришло еще одно сообщение.
«Лер, тут на мосту авария, я в пробке.:(( Так что могу немного опоздать.:((( Ты только не уходи, хорошо?»
«Да ничего страшного, я буду тебя ждать.:)»
По закону мирового свинства мой телефон надсадно запищал, предупреждая, что заряду батареи вот-вот капут. Я едва успела отправить еще одно сообщение.
«Сережа, у меня батарея села, не теряй.:(»
И предатель-мобильник отключился. Блин, надо со стипендии, наконец, разориться на новый аккумулятор.
Ставший мгновенно бесполезным куском пластика телефон я убрала в сумку и перевела взгляд в окно. Неприглядную серость города разбавляли пятнами оранжевые окна домов - и на фоне черного неба пейзаж смотрелся смазанной картиной какого-то урбанистического импрессиониста. Особенно через заиндевевшее стекло. Интересно, живи тот же Ван Гог в наше время, стал бы он рисовать современный город? Я бы на его месте точно не стала.
Хотя в автобусе было ни разу не тепло, но на улице оказалось намного холоднее. Подавив желание замотать лицо шарфом а-ля мумия, я поспешила через сквер к фонтану. Так замерзла, что уже даже не боялась предстоящей встречи. Мне почему-то казалось, что едва я увижу Сергея, мороз перестанет на меня действовать, и я мгновенно согреюсь.
Подходы к фонтану просматривались издалека. И хотя воображение еще по пути упорно рисовало мне высокий широкоплечий силуэт, но с действительностью это не совпало. Не было ни высоких, ни широкоплечих - на месте встречи не было вообще никого. Я немного расстроилась, но памятуя, что пробки - хоть и вселенское зло, но все же не вечное, облюбовала себе лавочку напротив фонтана и запаслась терпением. Воображение вовсю рисовало, как Сергей придет и скажет: «Лера, прости, что заставил так долго ждать». А я улыбнусь и отвечу: «Я тебя всю жизнь ждала, по сравнению с этим несколько минут – вообще ничто».
Я замерзла настолько, что даже перспектива очутиться вдруг в аду казалась мне исключительно вожделенным шансом согреться. Пальцев на ногах вообще уже не чувствовала. А тонкое пальто только что инеем не покрылось. Даже закралась мысль, что если постучать, допустим, по рукаву, то он и не сомнется, словно из дерева сделан. Такими темпами мне действительно только деревянная одежка будет впору. Ящичек такой по росту.
Я плохо представляла, сколько можно стоять в пробке. Просто потому, что ездила куда-то редко. Да и как долго я уже изображаю тут ледяную фигуру, тоже не знала. Мобильник упорно не включался, прохожих в сквер не заносило. Даже маньяки и те, наверное, от мороза попрятались.
Пообещала себе героически выдержать еще примерно минут пятнадцать. Ну точнее столько, сколько по-моему длятся пятнадцать минут. Тот факт, что это может стоить мне отмороженных конечностей не пугал. Просто потому, что, скорее всего, я уже и так себе все отморозила. Даже философские размышления типа «Великая любовь требует жертв» не помогали. Хотелось одного: чтобы произошло какое-нибудь чудо, и я вдруг оказалась в своей комнате. Да и вообще, разве есть на свете что-то важнее, чем теплое одеяло и горячий чай?
А потом пошел снег. Из-за угольной черноты неба казалось, что снежинки материализуются из ниоткуда только в паре метров над землей. Падали настолько медленно, что у меня даже закралась мысль о заторможенности моего восприятия. Да и спать хотелось просто жутко.
Воображаемые пятнадцать минут истекли реальных за пять. Убеждение, что «а вдруг я сейчас уйду, а Сережа тут же придет» больше не срабатывало. Вариантов оставалось только два. Либо я сейчас ухожу, либо остаюсь тут навеки окоченелой статуей припорошенной снегом.
Первый же шаг дался с трудом. Ноги в ботинках замерзли настолько, что я не чувствовала пальцы. Злость на собственный идиотизм придала сил, и я ускорила шаг. Насколько вообще его можно было в таком состоянии ускорить.
- Лера!
Мне в первое мгновение показалось, что я ослышалась. Ну мало ли, вдруг слуховые галлюцинации - один из симптомов обморожения мозга. И все же на всякий случай я обернулась.