Тара замолчала. Клинт попал в самую точку: ей совсем не хотелось отрывать Мариссию от мужа. Но и мысль, что придется подчиниться Клинту, была не по душе.
Клинт подал ей руку и помог подняться, а Джейн и Мариссия обменялись хитрыми взглядами и занялись малышкой. Тара ни секунды не сомневалась, что женщины решили, будто между нею и Клинтом завязывается нечто вроде любовной игры. Ладно, она позже объяснит им, как в действительности обстоят дела.
Когда Тара встала, он слегка притянул ее к себе и шепнул в ухо:
— Я же сказал, что теперь ты будешь видеть меня часто.
— Часто, но не постоянно же!
— Утром, днем, вечером и в промежутках между ними, если понадобится.
От такого обещания у Тары где-то внизу живота разлился огонь, но она все-таки сумела напустить на себя равнодушный вид.
— До чего же ты предан своей работе, Эндовер! Подобное рвение весьма похвально.
— Вы даже представить себе не можете степень моей преданности, сестра Робертс. — В глазах Клинта вспыхнул опасный огонек. Опасный и предупреждающий. Потом Клинт отошел от Тары и громко сказал: — Поехали, дамы.
* * *Давненько он не вез в своей машине женщин.
Время от времени Клинт бросал косые взгляды в тонированное стекло своего фургона, за которым спускались унылые зимние сумерки, окутывавшие голые деревья таинственной серой дымкой.
На заднем сиденье мирно спала Джейн Доу. Она заснула, едва они выехали за массивные ворота ранчо Сорренсонов, и теперь Клинт и Тара могли поговорить.
Однако разговор не клеился. Клинт досадливо поморщился и включил радио. Тара, сидевшая справа от Клинта, то молча смотрела в окно, то принималась тихонько подпевать какой-нибудь модной певице. У нее был приятный чуть с хрипотцой голос, совсем не похожий на тот, к которому все привыкли в повседневной жизни.
«Интересно, какие еще противоречия прячутся в его старинной приятельнице?» — размышлял Клинт, прислушиваясь к ее негромкому пению.
Бодрая песенка в стиле кантри, которую Тара пропустила, сменилась лирической балладой, и Тара снова принялась подпевать. Интимный полумрак в салоне машины и тихий мелодичный голос Тары проникали вглубь его души, бередили совсем не те струны, которые ему бы хотелось. Клинт чувствовал, что в нем просыпается чувство, о котором он уже начал забывать, так далеко он его запрятал. Клинт с трудом подавил желание обнять Тару за плечи и притянуть к себе…
Нет, он на задании, ему нужно охранять Джейн, одернул себя Клинт. Поэтому сейчас он предпочел действиям слова:
— У тебя красивый голос, Тара.
Тара с улыбкой повернулась к нему.
— Спасибо. Двадцать уроков у мисс Эллис.
— Ты брала уроки пения? — удивился Клинт.
— В десятом классе. Об этом никто не знал, даже моя мама, — она понизила голос, словно мать сидела в их машине. — Она ни за что не одобрила бы мои занятия. Мама считала пение таким…
— Каким?
— Ну, мелким, пустым, банальным. — Тара вздохнула, откинулась на спинку сиденья. — Может, тебе это покажется смешным, но было время, когда я всерьез подумывала о профессиональной сцене, хотела петь о любви.
— Блюзы?
— Да.
— Представь, мне это вовсе не кажется смешным.
Тара пожала плечами.
— Я была так молода…
— Все мы мечтаем, когда молоды, — произнес Клинт, и голос его слегка напрягся. — Без мечты нельзя жить.
Тара снова посмотрела на него.
— Кем ты хотел стать в детстве? — спросила она. — Полицейским? Участником родео?
Ее вопрос пробудил воспоминания. На какое-то мгновение Клинт снова стал двенадцатилетним мальчиком. Вот он сидит в бабушкином доме и разбирает сундук с родительскими вещами. Мама и папа погибли в автокатастрофе полгода назад, и он по ним отчаянно скучает, хочется постоянно трогать их вещи, их рукописи, тогда он чувствует себя не так одиноко.
Они оба были писателями, отец — журналистом, мама — новеллисткой и поэтессой…
— Это было так давно, что не можешь вспомнить? — мягко спросила Тара.
— Ты считаешь, что я, в свои тридцать пять уже старик, а?
— Не приписывай мне того, чего я не говорила, — рассмеялась Тара. — Так что, забыл?
— Нет, — сказал Клинт, сворачивая с автострады, — я помню. Когда я был ребенком, мне очень хотелось поскорее вырасти и стать писателем. Сочинять новеллы, рассказы, и все такое.
На какое-то время Тара замолчала, и Клинт уже было решил, что она смущена его откровением. Что ж, ее нельзя винить. Суровый шеф охранного агентства и писатель с романтической душой — слишком далекие понятия.
Неожиданно она вздохнула и грустно произнесла:
— Похоже, в нас обоих заложено творческое начало.
Клинт украдкой бросил на нее взгляд. Какая же она красивая! Светлые волосы крупными волнами рассыпались по плечам, влажные губы чуть приоткрыты, так и зовут к поцелуям. У Клинта в груди что-то сжалось, жаркое желание захлестнуло его. Но об этом нужно забыть: он сейчас на ответственном задании.
Голос Тары вернул его к действительности:
— После школы я тебя потеряла, Клинт. Куда ты исчез?
— Да я не исчезал. Поступил в колледж, а когда окончил его — в разведывательный центр.
— Ничего себе! — присвистнула Тара. — И чем же ты занимался?
— Выполнял специальные задания.
— Специальные задания… Это многое объясняет.
— Например, почему я такой суровый? — усмехнулся Клинт.
— И непреклонный, — добавила Тара с улыбкой.
— Ну, могу сказать одно: если передо мной стоит какая-нибудь цель или я чего-то очень сильно захочу, ничто на свете не может меня остановить.
Дыхание Тары сбилось. Только бы он не заметил ее реакцию на его последние слова! Да и реакцию на него самого тоже. Тару все сильнее тянуло к этому человеку. Казалось, она уже не была в состоянии управлять своими эмоциями, а ведь обычно ей это удавалось с необычайной легкостью.
Наверное, следовало сменить тему после того, как Клинт сказал о своем детском желании стать писателем, так изумившем ее, что ей даже захотелось отстегнуть ремень безопасности и обнять этого огромного, сильного мужчину. Как глупо с ее стороны! Она уже давно стала взрослой, пора научиться держать себя в руках.
— А ты, Тара? — в свою очередь спросил Клинт.
— Что — я? — Она повернулась к нему и только потом поняла, что совершила ошибку.
Его лицо, которое Тара видела в профиль, казалось высеченным из гранита. И ей тут же захотелось потрогать его твердую щеку, ощутить на вкус его губы.
Тара сглотнула. Она очень хорошо помнила губы Клинта. Тогда, тысячу лет назад, они были теплыми и нежными… Интересно, какие они сейчас?
Сделав над собой усилие, она отвернулась и, положив ногу на ногу, уставилась в окно. Господи, когда же они наконец приедут, когда кончится эта пытка?
— Так что, Тара? — напомнил о себе Клинт. — Чем занималась ты?
— После школы я осталась в городе. Хотела посту пить в колледж, но…
— Что случилось?
Боль пронзила ее сердце.
— Очень серьезно заболела моя мама. Рак.
— О, прости.
— Ничего. — Тара обожала свою мать, женщину суровую и бескомпромиссную, но всей душой любящую единственную дочь. — Мама хотела еще раз повидать свою родную Ирландию, перед тем как… В общем, я отвезла ее туда. — Боль немного отступила, когда Тара вспомнила о том, как прекрасно они проводили вместе время. — А потом, когда она умерла, я пошла в школу медсестер.
— Мама наверняка была благодарна тебе за все то, что ты для нее сделала, — тихо произнес Клинт.
— Да, наверное. Знаешь, потеря близкого человека… это ужасно.
В салоне автомобиля воцарилась мертвая тишина, которую нарушали только шуршание шин проезжавших мимо машин да негромкое пение Триши Ервуд по радио. И Клинту, и Таре ее слова камнем упали на сердце. Тара горько пожалела о сказанном, но было уже поздно. Она говорила о своем горе, а о горе Клинта не подумала.
Придавленная чувством вины, Тара посмотрела на Клинта. Его взгляд был намертво прикован к дороге, на скулах играли желваки. На Тару накатило отчаяние. Он все еще не может забыть смерть своей жены. И неудивительно.
Из слухов, до сих пор ходившим по их маленькому городку, Тара знала, что Клинт обожал жену, ради нее был готов на все, даже Луну с неба достать ей в подарок. Они познакомились в ресторанчике «У Клэр» и уже через неделю поженились. Мысль о том, что этот суровый мужчина способен на такое глубокое чувство, вызывала уважение… но и немного зависть.
Когда они наконец свернули на подъездную дорожку, ведущую к ее дому, Тара решила разбудить Джейн, но Клинт остановил ее:
— Не тревожь ее, я сам справлюсь.
Он вышел из машины, осторожно поднял Джейн на руки и легко, будто она ничего не весила, понес к дому. И снова Тара ощутила укол ревности и страстное желание, чтобы и ее вот так же кто-нибудь нес на руках. Нет, не кто-нибудь, а именно он, Клинт Эндовер.
Но здравый смысл мгновенно вернул ее на землю.
Она вытащила из почтового ящика газету и несколько конвертов и прошла вслед за Клинтом в дом.
— Джейн занимает спальню на втором этаже, — прошептала Тара, потом положила сумочку на столик в прихожей и достала из стопки писем конверт с рождественской открыткой.
Тара не могла похвастаться огромным количеством друзей, но те немногие, что у нее были, всегда присылали поздравительные открытки к праздникам. От таких знаков внимания ей становилось теплее на душе, даже казалось, что она не так одинока на белом свете.
Однако это была не рождественская открытка.
Вслед за недоумением возникло чувство страха.
Она снова пробежала глазами текст, напечатанный на плотной светло-желтой бумаге. Затем посмотрела на конверт. Никакого обратного адреса. Отправлено сегодня, из Рояла.
— Господи, что это? — пробормотала Тара, стараясь унять дрожь в руках. — Я не понимаю…
— Все в полном порядке, — заверил ее Клинт, тихо спускаясь по лестнице. — Я просто снял с Джейн туфли и накрыл ее пледом. Подумал, что позже ты могла бы… — Его глаза сузились. — Тара, в чем дело?
Тара физически почувствовала, как сильно побледнело ее лицо.
В одну секунду Клинт оказался рядом с ней и потряс ее за плечо.
— Что случилось?
— Прости, Клинт, — прошептала она трясущимися губами.
— Простить? За что?
Тара прислонилась к нему, желая ощутить тепло его сильных рук.
— Ты говорил, что хочешь защитить Джейн, а я не поняла тебя… — Она потрясла головой, не в силах поверить в собственное упрямство.
— Приди в себя, Тара, и перестань дрожать! — скомандовал Клинт, повернув ее лицом к себе. — Ты можешь внятно объяснить, что случилось?
Она показала ему письмо.
— Вот. Оно только что пришло. Здесь говорится, что Джейн воровка и лгунья. — При следующих словах ее желудок свела судорога. — И что она украла малышку Отэм.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Ну-ка, дай я посмотрю.
В голосе Клинта послышались грубые нотки, но Тара не обиделась на его тон. Она была слишком взволнована, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.
«Господи, сколько времени прошло с тех пор, когда у нее вот так дрожали руки?» — подумала она, протягивая Клинту письмо. Разве что в первую неделю работы в больнице. Да, именно так. Тогда Тара ужасно боялась совершить какую-нибудь оплошность, например, дать пациенту не то лекарство. Но сейчас, когда она прочитала это страшное письмо с обвинениями в адрес Джейн, ее пульс бился куда сильнее.
Тара посмотрела на Клинта. Голова его была опущена, глаза впились в бумагу. Он читал и перечитывал письмо, будто хотел выучить его наизусть.
— Что это значит? — спросила она. — Я хочу сказать, зачем кому-то понадобилось написать такое?..
— Понятия не имею, — процедил Клинт. — Но Богом клянусь, я это выясню.
— Кто бы это ни был, он поступил подло. Это гнусная ложь!
Он не ответил, только отстранился от Тары и поднес светло-желтый лист бумаги поближе к свету.
— Отэм — дочка Джейн, — горячо продолжила Тара. — Любая женщина сможет распознать настоящую мать ребенка, особенно женщина, которая…
Клинт мгновенно поднял на нее глаза.
— Которая — что? — прищурился он.
Сердце Тары затрепетало в груди. Воистину ее мозг отказывается сегодня служить ей! Неужели она до такой степени утратила самоконтроль? Ни за что в жизни Клинт не должен узнать о том, что в глубине души она очень уязвима и больше всего на свете хочет иметь семью и такую же сладкую девочку, как Отэм.
— Ничего особенного, Клинт. Я просто хотела сказать, что не могу ошибиться, у меня чутье на такие вещи. Поэтому я нисколько не сомневаюсь, что Джейн — мать Отэм.
Сперва Таре показалось, что Клинт начнет настаивать на прямом ответе, но он, секунду помолчав, снова вернулся к письму.
— Да, мне тоже кажется, что это, — он потряс письмом в воздухе, — полная чушь.
— Слушай, Клинт, тебе ведь приходится заниматься подобными делами. Думаешь, Джейн подстерегает какая-то серьезная опасность?
— Видимо, это действительно скрытая угроза. Намек. — Клинт наконец оторвал взгляд от письма и посмотрел на Тару.
Угроза…
Холодный и липкий ужас проник в сердце девушки, колени задрожали, ладони вспотели. Непривычное для нее состояние. Обычно она легко справлялась с любой самой сложной ситуацией, дни и ночи проводила у постели тяжело больных, утешала, как могла снимала боль. Но это была ее работа, а сейчас, столкнувшись с неизвестной опасностью, она растерялась.
От кого исходит угроза? Кому понадобилось клеветать на Джейн?
Внимательно глядя ей в лицо, Клинт озабоченно нахмурился.
— Ты белая, как полотно, Тара.
Она покачала головой и бодро солгала:
— Нет, со мной все в порядке.
Он снова подошел к ней и повернул к себе.
— В порядке, говоришь? Да ты вся дрожишь. Впрочем, при подобных обстоятельствах немудрено испугаться.
— Я не испугалась, — возразила Тара и попыталась вырваться из его рук.
Но Клинт держал ее железной хваткой.
— Тара, не нужно играть роль бесстрашной медсестры. По крайней мере, со мной. Я ведь не твой пациент.
— Я не играю никакой роли…
Клинт не дал ей договорить. Мягким движением он притянул ее к себе.
Что он делает? — мелькнула вялая мысль. Неужели не понимает, что от его объятий у нее плавятся мозги и подкашиваются ноги?
Но ее воля была полностью парализована. Как можно сопротивляться Клинту Эндоверу, человеку, которого она любила всю свою сознательную жизнь? Вместо того, чтобы отойти от него подальше, Тара теснее прижалась к нему. Он такой надежный, с ним сразу стало спокойнее. Ей не хотелось шевелиться, только бы он был рядом, только бы подольше вдыхать терпкий запах, исходящий от него. Пусть то, что происходит, всего лишь сказочный сон, но ей сейчас очень хорошо…
— Все будет в порядке, тебе не нужно волноваться, — прошептал Клинт ей в ухо.
Тара почувствовала комок в горле. Как давно ей не говорили таких слов!
— Клинт…
— Я клянусь тебе, Тара. Тебе никто не причинит вреда.
— Я беспокоюсь не о себе.
— Конечно, я знаю.
Она оторвалась от теплой и такой надежной груди Клинта и посмотрела ему в глаза.
— Но что ты собираешься де.
— Шш, — он приложил палец к ее губам, призывая к молчанию, — вы обе будете в полной безопасности. Даю слово.
Простой жест Клинта успокоил нервы, но пробудил чувства. Ну почему он так действует на нее? Тара видела, как его взгляд опустился к ее рту, потом Клинт медленно провел пальцем по губам — сначала вверх, потом вниз.
Тара с силой втянула в себя воздух и снова прижалась к его груди.
— Тара! — выдохнул Клинт, голос его стал низким и хриплым.
— Я хочу… хочу… — забормотала она, не в силах произнести вслух то, что терзало ей душу.
Желание вспыхнуло в синих глазах Клинта. Он провел рукой по спине Тары, его пальцы замерли у нее на затылке. Сейчас он поцелует меня, подумала Тара, и я окончательно потеряю рассудок.
Но он остался неподвижен, лишь глаза потемнели и пальцы сжались сильнее.
Боже мой, да ведь он боится меня целовать, мелькнула у нее мысль. Почему?