– А почему у него не было любовниц? – поинтересовалась Кэт.
– Ну, это как раз очень просто, – сказала Афина. – Девушки его боятся.
– Почему? – спросила Джаки, встревожившись не на шутку.
– Их пугает ярость берсеркера, – пояснила богиня войны, – А ярость завладевает им, когда в нем пробуждаются сильные чувства... будь то хоть страсть, хоть гнев.
– Да, а девицы Древнего мира не готовы к тому, чтобы управляться с таким мужчиной, но я знаю, что современные женщины совсем другие – они сильнее, умнее и намного более независимы. И еще я слышала, что ты консультируешь мужчин, это часть твоей работы. Потому-то я и выбрала именно тебя, – закончила Венера, широко улыбаясь Катрине.
– Ну, я не только мужчин консультирую. На самом-то деле ко мне чаще всего приходят супружеские пары, чей брак грозит развалиться.
Венера небрежно отмахнулась от уточнения.
– Это одно и то же. Я слышала, что тебя называют весьма оптимистичной особой. И еще ты говорила, что тебе нравятся мужчины. Так что сама видишь, ты идеально подходишь для такого дела.
– И она еще станет утверждать, что не шпионила за нами! – воскликнула Джаскелина.
Внезапно заговорила Афина:
– Фетида упоминала еще и о том, что женщин пугает внешность сплошь израненного Ахиллеса.
– Я не знала, что Ахиллес весь в шрамах, – удивилась Венера.
– Я тоже, – кивнула Гера.
Афина пожала плечами.
– Ну, ясно же, что это боевые шрамы. Фетида говорила, что ярость берсеркера не всегда сразу находит на него.
– Ну, это только к лучшему, – сказала Кэт, – Значит, ему нужен какой-то спусковой крючок, особый повод, чтобы впасть в такое состояние. Если я сумею помочь ему найти этот повод, то, возможно, он и сможет справиться со своим бешенством. Все это напоминает специальный фильм «Управление гневом».
– Интересно... Похоже, тебя ничуть не обеспокоил тот факт, что Ахиллес изуродован, – заметила Афина.
Джаки ответила до того, как Катрина успела произнести хоть слово.
– Как Венера уже много раз тебе повторяла, современные женщины совсем другие. И нам нужно нечто больше, чем несколько шрамов, чтобы отвернуться.
– Мне лично нравится думать, что я способна увидеть кое-что кроме физической оболочки, – добавила Катрина.
– Точно! – кивнула Джаки, – Присутствующие исключаются. Боже, неужели мне придется носить розовое? Ненавижу этот цвет!
– Но он тебе к лицу, – сказала Кэт, – Ты очень симпатичная в нем, Джаки.
– Симпатичная белая, – пробормотала Джаскелина.
– Нет, в самом деле! Здесь где-нибудь есть зеркало? – спросила Катрина Венеру.
– Элейтия, милая, ты не могла бы принести нам чудесное отражающее стекло?
Жрица быстро вышла за дверь и вскоре вернулась с круглым зеркалом в бронзовой раме. Кэт взяла его из рук жрицы и повернула так, чтобы Джаки могла посмотреть на себя.
– Видишь?
Глаза Джаскелины округлились. А руки мгновенно взлетели к волосам.
– Боже праведный, младенец Иисус! Да у меня же косы! Длинные светлые косы, а волосы волнистые!
– Они просто очаровательны, – сказала Кэт.
– Черт побери, это уж чересчур! Ты прекрасно знаешь, что я понятия не имею, как ухаживать за волосами белой девушки! Особенно за таким огромным количеством волос белой девушки!
– Ох, дорогая, на этот счет можешь совершенно не беспокоиться. Я тебе помогу. Я в этом деле специалист, – заявила Венера, откидывая назад голову, чтобы ее собственные изумительные косы сверкнули, извиваясь.
– Точно, я не в аду, – сказала Джаскелииа. – Я угодила в любовный роман.
Она наклонилась поближе к зеркалу.
– А глаза! У меня же абсолютно небесного цвета глаза!
– Да, похоже, ты права, – согласилась Катрина. – Но если мы угодили в дамский роман, то это значит, нам предстоит заняться еще и сексом. И возможно, в больших количествах.
– Думаешь? – с надеждой в голосе спросила Джаки. – Хорошо, если это окажется эротический роман.
– На это можно только надеяться.
Тут Кэт глубоко вздохнула и развернула зеркало, чтобы наконец-то увидеть и себя.
– Ох! – Она осторожно подняла руку и коснулась лица, – Ох, дерьмо, да сколько же мне лет? На вид я подросток!
– И у тебя тоже косы, – добавила Джаки, – Хотя черные и не такие длинные, как у меня.
– Мне казалось, черные волосы – это хорошо, – сказала Афина.
– Мне никогда их не понять, – прошептала Гера.
– Нет, серьезно, сколько лет было Поликсене? – спросила Катрина, продолжая изучать себя.
– Думаю, она приближалась к своей восемнадцатой весне, – ответила Гера. – Наилучший для замужества возраст, почему, собственно, она и явилась в мой храм, чтобы попросить меня о помощи. Она хотела обручиться с царем Сард.
– Боже мой, восемнадцать! – огорчилась Кэт. – Это уж слишком мало.
– Ты ведь не была замужем, Катрина? – вежливо спросила Гера.
– Никогда, – ответила Кэт.
– Я тоже, – кивнула Джаскелина.
– А сколько вам обеим лет?
– Мне тридцать шесть, – сообщила Кэт, – Ну, было тридцать шесть.
– Ты еще просто младенец, Кэт, – сказала Джаскелина. – Мне-то уже тридцать восемь.
Она нахмурилась и придвинулась к Катрине, чтобы снова увидеть свое отражение.
– Ха! Я тоже совсем молодо выгляжу. Мне даже двадцати не дать!
– Да они – старые девы?! – воскликнула Гера, ужаснувшись. – И ты выбрала для нашего дела старых дев?!
– Как я тебе уже объясняла куда больше раз, чем следовало бы, современные смертные женщины совершенно другие! – сердито произнесла Венера.
Джаки и Кэт через зеркало посмотрели друг другу в глаза.
– Непривлекательные старые девы, – сказала Катрина.
– Старые высохшие ведьмы, – сказала Джаскелина.
И обе женщины взорвались хохотом.
Глава 6
– Ох, боже, до чего же все это нелепо! – пробормотала Кэт, прислоняясь к Джаскелине, все еще хихикавшей и вытиравшей выступившие на глазах слезы от смеха.
– Так вы нам поможете? – спросила Венера.
– А что, если я приложу все усилия, но на Ахиллеса это не подействует и он вернется к сражениям? – усомнилась Кэт, – Я не слишком хорошо знакома с мифологией, но всем известно, что он был прославленным воином, которого смогли убить только потому, что стрела пронзила единственную уязвимую точку на его теле, пятку. Он жил ради войны и умер, продолжая сражаться.
– Пятка – единственная его уязвимая точка? – изумилась Венера.
– Сплетня, – заявила Гера, качая головой, – Просто невероятно глупые слухи.
– Так что же, это все неправда – про его пятку? – спросила Джаки.
– Но в этом же нет никакого смысла! – воскликнула Афина, – Как выстрел в пятку мог бы убить его, да и вообще кого бы то ни было? Современные смертные верят в такую ерунду?
__ Эй, привет! – воскликнула Катрина, – Но это же написано кем-то в ваше время, не нами! И даже сухожилие названо в честь Ахиллеса. Давным-давно!
– Да, а история с троянским конем? – спросила Джаскелина.
Богини непонимающе уставились на нее.
– Эта глупая война была выиграна, когда... э-э...
– Когда греки сумели проникнуть за стены Трои, спрятавшись в здоровенной пустотелой деревянной лошади, – закончила за нее Кэт. – Или что-то в этом роде.
Богиня любви покачала головой.
– Сначала якобы мы развязали эту войну. Потом – Ахиллеса можно убить только выстрелом в ногу. А теперь еще и огромная лошадь, которая выиграла войну? Это звучит все более и более глупо. Нет, – решительно произнесла Венера. – Все это неправда.
– Ладно, значит, те немногие подробности, которые мы с Джаки запомнили из гуманитарного курса, просто дерьмо собачье?
– Похоже на то, – кивнула Венера.
– Хорошо. Так где же правда? Ахиллес уязвим, но он воин. Это, по крайней мере, верно. Ведь верно?
– Ахиллес не бессмертен, но из-за того, что им овладевает ярость берсеркера, его невероятно трудно убить. И, да, конечно, он был воином всю свою недолгую жизнь.
– Ох, черт, только не говорите мне, что он тоже подросток! – простонала Кэт.
– Нет, ему около тридцати. Но дело в том, что Зевс предсказал: если Ахиллес изберет для себя жизнь славы и битвы, он не встретит свою тридцатую весну, зато его будут помнить многие тысячелетия.
– Что?! Ахиллес сам такое выбрал? Тогда я не понимаю чего вы ждете от меня, – сказала Катрина.
– Он сделал выбор, когда был совсем мальчишкой, – пояснила богиня войны, – С тех пор он повзрослел и изменился. Фетида говорит, что Ахиллес устал от последствий своего детского решения и жаждет покоя, но похоже, его судьба предрешена, и он уже утратил надежду изменить свой путь.
– Хорошо, – медленно произнесла Кэт, – Я попытаюсь помочь Ахиллесу. Но только при условии, что в любом случае – получится у меня это или нет, будет ли война выиграна или проиграна – мы с Джаки вернемся в наш родной мир.
– В те тела, какие мы сами выберем, – добавила Джаскелина.
– Если вам удастся прекратить Троянскую войну, вы обе будете вознаграждены.
– Гера, – Кэт повернулась к королеве Олимпа, – это не слишком честно с твоей стороны: ожидать от меня, что я сумею вот так, с налету, изменить парня, которого прежде никогда не видела, да еще в такой ситуации, которая уж слишком отличается от моей профессиональной области.
– И тем не менее мы предлагаем именно такую сделку, – ответила Гера, – И не забывай вот что: чем больше времени пройдет после вашего несчастного случая, тем труднее будет вернуть вас к прежней жизни без каких – либо серьезных последствий.
– Так ты даже не можешь дать гарантии, что выполнишь свое обещание?
– Я могу дать гарантию, что мы применим все наши огромные силы, чтобы постараться убедить вас сделать то, что нам нужно.
Катрина перевела взгляд с королевы богов на Венеру. Богиня любви выглядела откровенно огорченной, но лишь пожала плечами и грустно покачала головой, давая
понять, что не может сделать ничего такого, что изменило бы решение королевы.
– Отлично, – заговорила Джаскелина, – Кэт постарается сделать свое дело, и она сделает его быстро, никаких проблем. А ты, мисс Важная и Могучая, просто не забудь, что обещала.
– Я всегда держу слово, – ответила Гера.
– Значит, договорились, – решила Кэт.
– Это не все, – вмешалась Венера. – Думаю, нужно уточнить: эти женщины находятся под божественной защитой.
– Согласна, – кивнула королева богов.
– Я тоже согласна, – заявила Афина.
– Вот и хорошо, – сказала богиня любви, – Они будут находиться именно под твоей защитой.
– Почему под моей?
– Ну, я не могу, потому что греки верят: именно из-за меня началась эта история с Парисом и Еленой. И Гера не может: она только что обещала Агамемнону забрать у Ахиллеса Брисеиду и отдать ему. Так что остаешься только ты. К тому же не забывай об Одиссее и о Фетиде, которая уже сказала своему сыну, что ты обещала заменить кем-то его военную жену. Так что Поликсена должна находиться под твоей защитой.
– Ну ладно, пожалуй, ты права, – неохотно согласилась богиня войны.
– А знаете, – сказала Катрина, – что-то мне не нравится, как это звучит: «военная жена»... Я, конечно, не ханжа, но всегда сама выбираю, с кем спать. И, кроме того, я не чья-нибудь собственность.
– Точно, – кивнула Джаки.
– Фетида меня заверила, что ее сын никогда не возьмет женщину силой, – сказала Афина.
– Отлично, ладно, тогда остается только вопрос, стану ли я его собственностью.
Афина смутилась.
– Ты – женщина, доставшаяся ему на войне. Да, ты его собственность.
Кэт уперла руки в бока.
– Я не вещь!
– Зато ты постоянно будешь рядом с ним и в полной безопасности.
– Эй, а я тогда кому принадлежу? – поинтересовалась Джаки.
– Поликсене, – ответила Венера.
– Вот дерьмо! – воскликнула Джаскелина.
– Нам надо придумать какое-то объяснение их странностям, – сказала королева богов, окинув Джаки суровым взглядом.
– Да, ты права, безусловно, – согласилась Афина. – Их необычное поведение сразу бросится всем в глаза.
– Ты можешь заявить, что Кэт – твое орудие и что ты одарила ее священным знанием, – предложила Гера.
– Верно! – сказала Венера, – Например, она – оракул; оракулы всегда ведут себя странно.
– Да, но это объяснит лишь странности Катрины, а ее? – Гера кивком указала на Джаскелину.
– О сладкий младенец Иисус, я вообще-то здесь, перед вами! – воскликнула Джаки, – Черт, до чего же это раздражает – когда о тебе говорят так, словно ты глухой и немой! Кроме того, ничего странного в моем поведении нет.
Несколько секунд все молчали, потом Кэт вздохнула.
– А как вам такой вариант: я – сумасшедший оракул, так что ничего удивительного, что и моя служ...
Кэт поймала убийственный взгляд Джаскелины и поспешно поправила себя:
– Что и все мои друзья – тоже сумасшедшие?
– В такое невозможно поверить, – медленно произнесла Афина.
__ Но ничего другого-то у нас нет, – возразила Венера – Хорошо, – сказала она, обращаясь к Катрине. – Только постарайтесь, чтобы это выглядело правдоподобно.
– Погоди-ка. Мне показалось, что мы будем находиться под защитой Афины. Тогда почему мы вообще должны что-то объяснять? – поинтересовалась Джаки.
– Вы будете под моей защитой, но я не могу постоянно находиться рядом с вами.
– Тогда, черт побери, как именно ты собираешься нас защищать? – спросила Джаки.
– Вы будете молить о моей помощи, – ответила Афина.
– Или о моей, – добавила Венера.
– Или о моей, – сказала Гера, хотя и продолжала хмуриться, глядя на Джаскелину.
– По мне, это звучит как-то слабовато, – заявила Джаки.
– Но это все, что у вас есть, – сказала богиня любви.
Джаки фыркнула и собралась еще что-то добавить, но ее прервали мужские голоса, раздавшиеся снаружи храма. Афина быстро взмахнула рукой, и вдруг перед ними как будто открылось тайное окошко, показав с десяток воинов, входящих в храм.
Кэт успела мельком заметить мужчину в золоте, шедшего впереди остальных, но Афина закрыла «окно».
– Это Ахиллес, – едва дыша, пробормотала Элейтия, – Я только раз его видела, издали, но его золотые латы... тут не ошибешься.
У Кэт все сжалось внутри. Джаки стиснула ее руку.
– Все будет нормально. Черт побери, ты же психотерапевт. И, могу добавить, теперь еще и весьма юная горячая штучка.
– В противоположность старой горячей штучке, которой я привыкла быть?
– Точно, но ты по-прежнему остаешься старой штучкой тут, – Джаки показала на голову Катрины, – И здесь, – она ткнула пальцем в сердце подруги, – У этого парня-берсеркера нет ни единого шанса.
– Ладно, примемся за дело, – сказала Кэт, обращаясь к богине любви.
Венера тепло улыбнулась ей.
– Помни, богиня любви уверена в том, что ты – идеальный выбор. Ты и твоя восхитительная подруга.
Потом Венера повернулась к королеве богов.
– Мы с тобой должны уйти. Афина предстанет перед воинами и объявит, что покровительствует этим женщинам. Наше присутствие может лишь запутать все.
Афина кивнула.
– Да, встретимся чуть позже в храме Венеры.
– Да будет с вами мое благословение, странные современные смертные, – сказала Гера Катрине и Джаскелине, а потом нежно поцеловала в лоб Элейтию. – А ты, моя маленькая жрица, весьма порадовала меня сегодня.
Элейтия склонилась в глубоком поклоне, а Гера и Венера исчезли во вспышке сверкающих искр.
– Это круто, что они умеют такое проделывать, – сказала Джаки, – И знаешь что? Я начинаю им верить. Мы, пожалуй, и правда не в аду.
– Мне больше нравится твоя теория эротического романа, – ответила Кэт.
– Соберитесь с духом, смертные, и следуйте за мной, – приказала Афина и величественным шагом направилась к выходу из комнаты.
Кэт и Джаки переглянулись и, помахав на прощанье Элейтии, пошли следом за богиней войны.
Воины добрались до центра храма Геры. Вместо настоящих стен его окружали изящные мраморные колонны. Кэт на мгновение забыла о воинах, засмотревшись на новый мир. День стоял на удивление прекрасный – ясный и теплый. В воздухе пахло морем и сладкими благовониями.