– Конечно. Разумеется.
Кай, казалось, испытал облегчение, кивнув в сторону широкого коридора:
– Так… что же с ней все-таки случилось? – спросил он, когда они пересекали величественный вестибюль.
– Чип, – сказала она. – Думаю, это чип прямой связи прервал связь с блоком питания. Все, что требовалось, чтобы ее разбудить, это убрать его.
– Чип прямой связи?
Зола разглядывала снующих вокруг людей; ни один из них, казалось, не интересовался наследным принцем. И все же она понизила голос, отвечая:
– Да, D-COMM. Разве не ты его установил?
Он покачал головой:
– Нет. Мы используем D-COMM для международной конференц-связи, а больше я такие нигде не видел. Зачем кому-то вставлять такой чип в андроида?
Зола сжала губы, думая о том, что говорила Наинси, когда проснулась. Вероятно, она передавала ту же самую информацию, когда отключилась – и, скорее всего, по этому чипу.
Но кому?
– Зола?
Она натянула перчатки повыше. Она хотела сказать ему, что знает о его исследованиях, что кто-то еще, вероятно, тоже знает, но она не могла ничего сказать в переполненном коридоре дворца.
– Кто-то, видимо, получил к ней доступ до того, как она вышла из строя. Чтобы установить чип.
– Зачем кому-то устанавливать неисправный чип?
– Я не думаю, что он полностью неисправен. Похоже, что Наинси успела передать какие-то данные до того, как выключилась.
– Что… – Кай колебался. Зола заметила, что в его глазах появилась нервозность, а поза стала напряженной. Он склонил голову ближе к ней, замедляя шаг:
– Какую информацию можно передавать по этому чипу?
– Любую, которую можно отправить по сети.
– Но если кто-то связывался с ней удаленно, он же не мог… Я имею в виду, она же должна была разрешить доступ к той информации, которую они получили?
Зола открыла рот, затем замерла и закрыла его.
– Я не знаю. Я не знаю, как чип прямой связи работает с андроидом, особенно если андроид не предназначен для этого. Но есть шанс, что тот, кто вставил чип, надеялся собрать информацию. Возможно… особую информацию.
Кай смотрел вдаль, пока они шли по крытому стеклянному мосту в исследовательское крыло.
– Так как же мне узнать, кто вставил чип и что они узнали?
Зола сглотнула.
– Я пыталась инициировать связь, но она, похоже, была отключена. Я постараюсь, но сейчас невозможно узнать, кто был на другом конце. Что касается того, что они узнали…
Услышав намек в ее голосе, Кай остановился и обернулся к ней с горящими глазами.
Зола понизила голос и торопливо сказала:
– Я знаю, что вы искали. Я слышала часть из того, что разузнала Наинси.
– Я еще сам не знаю, что она обнаружила.
Она кивнула.
– Это… интересно.
Его взгляд оживился, и он шагнул к ней, наклоняясь:
– Она жива, не так ли? Наинси знает, где ее искать?
Зола покачала головой, ее не отпускал страх, что королева Левана где-то здесь, в этих самых стенах.
– Мы не можем говорить об этом здесь. И потом, Наинси в любом случае известно больше.
Кай нахмурился и сделал шаг назад, но она видела, что в голове у него продолжают крутиться мысли, когда они вошли в холл с лифтами и Кай отдал какие-то распоряжения андроиду-лифтеру.
– Так, – сказал он, сложив руки, пока они ждали. – Ты говоришь, что у Наинси есть какие-то важные сведения, но у некоего неизвестного лица они тоже могут быть.
– Боюсь, что так, – сказала Зола. – Кроме того, сам чип был необычным. Не из кремния или углерода. Он не был похож ни на один из тех, которые я раньше видела.
Кай взглянул на нее, сдвинув брови:
– Как так?
Зола подняла пальцы, как если бы в них был зажат чип.
– По форме и размеру он ничем не отличался от обычных. Но он блестел. Как… крошечные драгоценные камни. Как… как перламутр.
Кровь отхлынула от лица Кая. Через секунду он с гримасой закрыл глаза.
– Он лунный.
– Что? Ты уверен?
– Их корабли сделаны из того же материала.
Я не уверен, что знаю, что это такое, но… – Он выругался, массируя пальцами висок. – Должно быть, это сделала Сибил или ее страж. Они прибыли за несколько дней до того, как Наинси отключилась.
– Сибил?
– Маг Леваны. Фаворитка, которая выполняет всю грязную работу.
Зола почувствовала, как ей сдавило грудь, как будто ее связали тугой веревкой.
Если сведения попали к этой Сибил, скорее всего, они попали и к королеве.
– Лифт для Его Императорского Высочества, – сказал андроид, когда двери второго лифта открылись. Зола вошла в лифт вслед за Каем и, не в силах противиться соблазну, посмотрела вверх, в камеру на потолке. Если лунатики смогли добраться до королевского андроида, они могли добраться до чего угодно во дворце.
Она заправила выбившуюся прядь за ухо, параноидально стараясь вести себя нормально, даже когда двери закрылись.
– Я так понимаю, что дела с королевой идут не очень?
Кай скривился, как будто это самая болезненная тема в мире, и привалился к стене. Сердце Золы забилось быстрее, когда она увидела, как с него сползает его обычное королевское хладнокровие. Она опустила глаза, глядя на носки своих ботинок.
– Я и не думал, что можно кого-то ненавидеть так, как я ненавижу ее. Она – само зло.
Зола поежилась:
– Ты думаешь, это безопасно… Я имею в виду, если она вставила этот чип в андроида…
Понимание мелькнуло на лице Кая. Он посмотрел на камеры, а затем пожал плечами:
– Мне все равно. Она знает, что я ее ненавижу. И поверь мне, она не слишком старается изменить это.
Зола облизнула губы:
– Я видела, что она сделала с протестующими.
Кай кивнул:
– Я не должен позволять ей встречаться с ними. Как только на нетскрины попадет информация о том, как быстро она их заморочила, город погрузится в хаос.
Он скрестил руки на груди, подняв плечи до ушей.
– Кроме того, теперь ей кажется, что мы умышленно укрываем лунных беглецов.
Ее сердце пропустило удар.
– В самом деле?
– Я знаю, что это абсурд. Последнее, чего я хочу, это еще больше жадных до власти лунатиков, свободно разгуливающих по моей стране. С какой стати мне?.. Черт. Это так… раздражает.
Зола потерла руки, внезапно почувствовав себя нервно. Это из-за нее Левана считает, что Кай укрывает лунатиков. Она не подумала, что своим присутствием может подвергнуть опасности Кая.
Когда Кай замолчал, она рискнул взглянуть на него. Он смотрел на ее руки. Зола спрятала их на груди, проверяя перчатки, но с ними все было в порядке.
– Ты когда-нибудь их снимаешь? – спросил он.
– Нет.
Кай наклонил голову, глядя на нее так, как если бы мог видеть насквозь, до металлической пластинки в голове. Настойчивость не уходила из его взгляда.
– Я думаю, ты должна пойти со мной на бал.
Она сжала пальцы. Выражение его лица было слишком настойчивым, слишком уверенным.
У нее зазвенели нервы.
– Звезды, – пробормотала она. – Разве ты меня уже не спрашивал?
– Я надеюсь на более благоприятный ответ на этот раз. И я, кажется, с каждой минутой впадаю все в большее отчаяние.
– Какая прелесть.
Губы Кая дернулись.
– Пожалуйста?..
– Но почему?
– А почему нет?
– Я хочу сказать, почему я?
Кай зацепил большими пальцами карманы.
– Ну, если хувер, в котором я собираюсь сбежать, сломается, под рукой всегда будет кто-то, кто сможет его починить?..
Она закатила глаза и не смогла посмотреть на него снова, вместо этого уставившись на красную кнопку аварийного вызова у дверей.
– Я имею в виду то, что сказал. Я не могу пойти один. И уж, конечно, не могу пойти с Леваной.
– Но в городе примерно двести тысяч свободных девушек, которые выше головы готовы прыгнуть, чтобы удостоиться чести пойти с тобой.
Между ними повисла пауза. Он не касался ее, но она ощущала его присутствие, от него исходило тепло и превосходство. Она чувствовала, как температура в лифте поднимается, хотя ее терморегуляторная система заверяла ее, что это не так.
– Зола.
Она ничего не могла с собой поделать. Она посмотрела на него. Она была беззащитна перед открытым взглядом его карих глаз. В них уверенность сменилась тревогой. Неуверенностью.
– Двести тысяч свободных девушек, – сказал он. – Но почему не ты?
Киборг. Лунатик. Механик. Она – это последнее, что ему нужно.
Она открыла рот, и лифт остановился.
– Мне очень жаль. Но поверь мне, ты сам не захочешь идти со мной.
Двери открылись, и напряжение отпустило ее. Она бросилась вон из лифта, опустив голову и стараясь не смотреть на маленькую группу людей, ожидавших лифт.
– Пойдем со мной на бал.
Она замерла. Все в коридоре замерли.
Зола повернулась обратно. Кай все еще стоял в лифте B, одной рукой придерживая дверь.
Ее нервы были на пределе, и все эмоции последнего часа, казалось, обострились и слились в одно отвратительное чувство. В холле было полно докторов, медсестер, андроидов, служащих, техников – и все они неловко замолчали и уставились на принца и девушку в мешковатых штанах, с которой он флиртовал.
Флиртовал.
Расправив плечи, она шагнула назад и толкнула его обратно в лифт, не заботясь, что касается принца металлической рукой.
– Нажмите на «стоп», – сказал он андроиду-лифтеру.
Двери закрылись, и Кай улыбнулся:
– Я привлек твое внимание.
– Послушай, – сказала она. – Мне очень жаль. На самом деле жаль. Но я не могу пойти с тобой на бал. Ты просто должен мне поверить.
Он посмотрел на руку в перчатке, лежащую у него на груди. Зола отстранилась, скрестив руки на груди.
– Почему? Почему ты не хочешь идти со мной?
Она фыркнула:
– Я не говорю, что не хочу идти с тобой.
Я имею в виду, что я вообще туда не иду.
– Значит, ты хочешь пойти со мной.
Зола обхватила ее плечи:
– Это не имеет значения. Потому что я не могу…
– Но ты нужна мне.
– Нужна?
– Да. Разве ты не видишь? Если я буду проводить все время с тобой, то королеве Леване не удается втянуть меня в разговоры или, – он передернулся, – танцы…
Зола отшатнулась, перед глазами поплыло. Королева Левана. Конечно, все дело в королеве Леване. Что говорила Пиона сто лет назад? Слухи о брачном союзе?
– Не то чтобы я имел что-то против танцев.
Я умею танцевать. Если хочешь потанцевать…
Она покосилась на него:
– Что?
– Или нет, если не хочешь. Или если не умеешь. В этом нет ничего стыдного.
Она потерла лоб, отгоняя подступающую головную боль, но перестала, заметив, что перчатка грязная.
– Я правда, правда не могу, – сказала она. – Понимаешь… – У меня нет платья для бала. Адри ни за что меня не отпустит. Королева Левана меня убьет. – Моя сестра…
– Твоя сестра?
Она смочила горло и бросила взгляд на полированный пол черного дерева. Во дворце даже лифты были изысканными.
– Да. Моя младшая сестра. У нее чума. И без нее это будет уже не то, я не могу пойти без нее, я не пойду… Прости. – Зола удивилась, как правдиво звучат ее слова, даже для нее самой. Она подумала, будь у принца детектор лжи, загорелся бы оранжевый огонек?..
Кай скользнул к стене, челка упала ему на глаза.
– Нет, это ты прости. Я не знал…
– Ты не мог знать. – Зола провела ладонями по бокам. Кожа под перчатками нагрелась. – На самом деле, я кое-что… хотела сказать. Если можно.
Он с любопытством поднял голову.
– Я просто думаю, что она хотела бы, чтобы ты знал, вот и все. Мм… Ее зовут Пиона. Ей четырна-дцать лет, и она безумно в тебя влюблена.
Он поднял брови.
– Я просто подумала, что если случится какое-то невероятное чудо, если она выживет, можешь пригласить ее на танец? На балу?
Слова, казалось, царапали горло – она знала, что невероятного чуда не случится, но она должна была попросить.
Кай смотрел на нее пылающим взглядом, потом медленно, решительно кивнул:
– Почту за честь.
Она опустила голову:
– Я передам ей… чтобы ждала с нетерпением.
Краем глаза Зола увидела, как Кай убирает руку в карман и там сжимает пальцы в кулак.
– Люди снаружи, наверное, уже с ума сходят от любопытства, – сказала Зола. – Слухи будут распространяться как сумасшедшие. – Она неловко хихикнула, словно в подтверждение своих слов, но принц никак не отреагировал. Когда она посмела снова поднять на него глаза, он невидящим взором уставился в стену, опустив плечи. – Ты в порядке?
Он начал кивать носом, но остановился.
– Левана думает, что она может играть со мной, как с марионеткой, – на лбу принца появились морщины, – и только что мне пришло в голову, что, может быть, она права.
Зола подергала перчатки. Так легко было забыть, с кем она говорит и что ему нужно думать о вещах посерьезнее, чем она. Даже серьезнее, чем Пиона.
– Я чувствую, что все испорчу, – сказал он.
– Нет. Она потянулась к нему, но сдержалась. – Ты будешь одним из тех императоров, которых все любят. Которыми все восхищаются.
– Да уж, не сомневаюсь.
– Я верю в то, что говорю. Смотри, как много ты пытаешься сделать – а ты еще даже не император. И потом, – она сложила руки, – ты будешь не один. У тебя есть советники, представители провинций, секретари, казначеи… В том смысле, что один человек сам по себе… ну, сколько он может принести вреда?
Кай почти рассмеялся.
– Не то чтобы я почувствовал себя лучше, но я ценю твои усилия.
Он поднял глаза к потолку.
– В любом случае, мне не стоило об этом говорить… Это не твои проблемы. Просто… с тобой легко говорить.
Она переступила с ноги на ногу.
– В каком-то смысле мои. Я имею в виду… нам всем здесь жить.
– Ты могла бы уехать в Европу.
– Знаешь, в последнее время я действительно об этом думаю.
Кай снова засмеялся, в его голос вернулось тепло.
– Если это не присяга на верность, то я не знаю, что это такое.
Она кивнула головой.
– Слушай, я понимаю, что ты королевская особа, но люди, наверное, действительно заждались.
Ее дыхание сбилось, когда Кай наклонился к ней – так близко, что она была уверена, что он хочет ее поцеловать. Она замерла, охваченная паникой, и с трудом подняла глаза.
Но вместо того чтобы ее поцеловать, Кай прошептал:
– Представь себе, что лекарство есть, но оно будет стоить тебе всего. Разрушит всю твою жизнь. Что бы ты сделала?
Ее окутывало тепло. Он был так близко, что она могла различить еле уловимый запах мыла, исходящий от него.
Его глаза впились в нее, ожидая, и в них мелькнула тень отчаяния.
Зола сглотнула.
– Разрушить мою жизнь, чтобы спасти миллионы других? Не думаю, что здесь на самом деле есть выбор.
Его губы приоткрылись, и у нее не осталось выбора, кроме как смотреть на них – и тут же снова заглянуть в глаза. Она почти что могла пересчитать черные ресницы. Но потом его взгляд наполнился печалью.
– Ты права. На самом деле, выбора нет.
Ее тело одновременно стремились сократить расстояние между ними и оттолкнуть его. Ожидание, от которого ее губы стали горячими, делало невозможным и то и другое.
– Ваше высочество?..
Еле уловимым движением она подняла к нему лицо. Она слышала его неровное дыхание, и на этот раз его взгляд был прикован к ее губам.
– Прости, – сказал он. – Я уверен, что это ужасно неуместно, но… кажется, моя жизнь вот-вот будет разрушена.
Она вопросительно сдвинула брови, но он ничего не объяснил. Его пальцы легко коснулись ее локтя. Он склонил голову. Зола не могла пошевелиться, с трудом заставив себя облизнуть губы и зажмуриться.
Голова взорвалась болью, устремившейся вниз по позвоночнику.
Зола ахнула и согнулась пополам, схватившись за живот. Мир покачнулся. Горло словно разъедала кислота. Кай вскрикнул и подхватил ее, когда она качнулась вперед, и помог лечь на пол.
Зола дрожала. Голова кружилась.
Боль ушла так же быстро, как и появилась.
Зола лежала, тяжело дыша, согнувшись, в руках Кая. Его голос бился в ее барабанные перепонки, повторяя ее имя снова и снова. Ты в порядке? Что случилось? Что я сделал?