– Что-то случилось.
– Эй, это вечеринка… типа того. Зажигайте, народ! – крикнула я в ответ и прислонилась к Калебу, потому что комната начала вращаться, как «Гравитрон» на окружной ярмарке.
– Мэгги, – позвал Калеб и похлопал меня по щеке. Я не поняла, зачем он это сделал, и взглянула прямо на него. – Мэгги, – повторил он громче и обхватил мое лицо ладонями. – Скажи что-нибудь, детка.
Я попыталась сказать: «Да что с тобой не так?» – но получилось лишь невнятное бормотание. Затем я почувствовала тошноту, и веселье закончилось. Теперь мне стало не до смеха. Я чуть не вывалила съеденный гуляш на моего нареченного.
Я застонала и сильнее навалилась на него. Он подхватил меня под колени и спину, взяв на руки, а потом, видимо, я вырубилась на какое-то время. Когда я внезапно пришла в себя, вокруг уже все орали:
– Марла подлила алкоголь в напиток Мэгги, а вы просите меня успокоиться! Она могла убить ее! Нельзя же просто сидеть и ничего не делать!
– Где же она взяла алкоголь во дворце? – говорил, похоже, Паоло. – Мы не держим здесь этот яд.
– Марла, видимо, принесла его с собой! – громко вскрикнула Рэйчел. – Паоло, члены Совета, слишком много доказательств, чтобы не обращать внимания. Мэгги…
– Никаких доказательств нет! – рявкнул на нее Дональд.
– Не смей разговаривать с моей женой подобным тоном, – одернул его Питер, и я услышала, что Рэйчел успокаивает его. Похоже он собирался ударить Дональда. Мне хотелось похихикать и по этому поводу, но все тело онемело и меня тошнило.
– Прости, Рэйчел, – произнес Дональд. – Я хотел сказать, что никто не видел, как ей что-нибудь подливали. Мэгги могла принести алкоголь сама. Она, в конце концов, человек.
– Нет, – зарычал за него Калеб. – Я предупреждал Мэгги о том, что алкоголь творит с нами. Она бы не стала этого делать, особенно в разгар общего обеда!
– Я бы тоже никогда не сделала ничего подобного, – фыркнула Марла, стоя в стороне от остальных. – Я просто старалась быть милой с ней, показать, что тоже могу помогать.
– Ну, – вмешался Дональд, – я считаю, правило «невиновна, пока не доказана вина» должно применяться и в этом случае. Марлу нельзя обвинять в чем-то только по слухам. И мы не узнаем, не сделала ли Мэгги этого сама, пока она не придет в себя, и то она может солгать. Она маленький манипулятор.
– Дональд! – выкрикнул Паоло. – Достаточно. То, что она тебя не слышит, не означает, что ты можешь проявлять такое неуважение.
– И она слышит вас, – вставил Калеб. – Она в сознании, просто не может пошевелиться.
Я и правда была в сознании. Значит, это не сон! Я лежала там и слышала их, а они стояли вокруг и смотрели на меня как на необычное шоу.
– Да, – тихо сказал мне Калеб и грустно усмехнулся. – Куда мне ее отвести? – спросил он кого-то. – Ее комната не будет работать, так как на нее наложены чары! – гаркнул он сердито, обрывая чьи-то высказывания.
– Отведи ее в мою комнату, – предложила бабушка. Похоже, она была действительно расстроена. Я недоумевала почему. – Пошли.
Я почувствовала, как меня несут. Шаги Калеба были слишком громкими и резкими, качка слишком большой, словно он специально пытался вызвать у меня приступ тошноты.
– Нет, – снова ответил Калеб на мои мысли. – Ты просто пьяна.
– Пьяна? – заплетающимся языком пробормотала я. – Я раньше никогда не пьянела.
– И сейчас не должна была, – произнес Питер рядом с нами, напугав меня. Я почувствовала, что меня кладут на кровать и я проваливаюсь в ее мягкость. – Продолжай прикасаться к ней, – быстро сказал Питер.
– Да, и вообще от нее рук не отнимай, – приказала Рэйчел, и я почувствовала, как она гладит меня по волосам, а тепло Калеба согревает изнутри. – Это новая жизнь пока что не очень добра к тебе, правда?
– Я в порядке, – попыталась вымолвить я, но сама не смогла разобрать своих слов. Перед глазами все плыло. – Можно перестать раскачиваться?
Калеб снова издал грустный смешок, словно это было и смешно и печально.
– Это не мы раскачиваемся, детка, а только ты.
– Не отрывай от нее руки, – напомнил Питер. – Если алкоголь попадет в ее кровь даже на несколько секунд без твоего исцеляющего противодействия, последствия непредсказуемы.
– Я все понял. Да вам и не удалось бы заставить меня уйти. – Калеб вздохнул и затем дернул головой. – Слушай, пап, ты можешь пойти позвонить дяде Максу?
– Конечно. Зачем?
Напоминание о том, что мой отец находится в опасности, вызвало истерику, которая оказалась хуже, чем в первый раз, когда я услышала об этом. Я плакала, тяжело всхлипывая, уткнувшись лицом в шею Калеба. Я слышала рокот его голоса, когда он рассказывал родителям о том, что случилось с моим отцом. Я слышала, как Питер ругал Калеба, что тот ничего не сказал раньше. Калеб ответил, что Питер все равно не смог бы сделать больше нас.
Затем Питер ушел звонить, и я почувствовала, как кто-то гладит меня по спине. Я забылась странным сном, в котором все казалось туманным и расплывчатым. Время словно остановилось, и я понятия не имела, как долго так лежала. Я слышала, как приходили и уходили люди, не различая, кто был кто, и все время ощущала на себе руки Калеба или кого-то еще. Стук крови в ушах был единственным реальным звуком, который я могла различить.
Проснувшись наконец по-настоящему, я поняла, что снова стала собой. Кроме этого я почувствовала, что меня сейчас стошнит. Я скатилась с кровати, напугав Калеба, думавшего, что я сплю, и добежала до прекрасного белого туалета бабушки как раз вовремя. А Калеб встал позади меня, по-прежнему держа руку на моей спине.
– У-у-ух, – простонала я. – Убирайся.
– Не-а, – ответил он и присел на корточки, чтобы быть на одном уровне со мной. – Ты закончила? – спросил он с беспокойством и нежностью, которые совершенно не вязались с ситуацией. Разве он не должен был сейчас убежать и дрожать от отвращения?
– Да… – Я начала задыхаться. – Нет. – Меня вырвало еще раз. Желудок выворачивало так сильно, что мышцы болели, как после тренировки. В конце концов все закончилось и я смогла вздохнуть. Я положила голову на руку и почувствовала, что Калеб ушел. Однако вскоре вернулся и принес мне теплую губку. Я вытерла рот и лицо. Затем он вложил мне в руку стакан воды, убедившись, что я держу его крепко, прежде чем отпустить. Я вспомнила все, что произошло. Ну, предположим, что все.
– Итак, давай изложу суть, – начала я и закашлялась, затем отхлебнула воды из стакана. – Марла подлила какой-то алкоголь в мой напиток за ленчем, и я выставила себя полной дурой перед всеми, изо всех сил стараясь показать, что я разумный и искренний человек.
– Так и есть, – подтвердил Калеб и помог мне подняться. – Ох, и ты забыла ту часть, когда чуть не умерла, – добавил он сердито. – Раньше мне и в голову бы не пришла мысль поколотить девушку, но, клянусь, если я увижу Марлу…
– Ты ничего не сделаешь, потому что она держит своих родственников при себе как телохранителей, – подсказал Кайл с порога. – Я только что вошел, – быстро добавил он, – не волнуйся. Тебя рвало за закрытыми дверями.
– Эй! – сказала я раздраженно. – Ты бы еще погромче крикнул.
Кайл засмеялся, и это сразу же меня взбесило. Я посмотрела на него, и он попятился.
– Тебе лучше убраться отсюда, прежде чем Мэгги сделает из тебя тост, – посоветовал ему Калеб, и, хотя в его голосе слышалась ирония, меня это не раздражало. Кайл отсалютовал нам и ухмыльнулся, возвращаясь в комнату. Я тем временем воспользовалась чьей-то жидкостью для полоскания рта, которая стояла на раковине.
Выйдя из ванны, я просто остолбенела. Семья Калеба почти в полном составе находилась в комнате. Они все видели, как я бежала в ванную, и, возможно, слышали через дверь, как меня рвало. Что может быть хуже?
Затем все заговорили одновременно. Подождите… нет, они думали. Я постаралась отключиться, попыталась сфокусироваться, но от этого стало только хуже. Мой разум оказался перегружен, и я упала в объятия Калеба, когда меня вырубило… снова.
Глава 17
Придя в себя, я на этот раз обнаружила, что лежу на полу. Все ушли, кроме Калеба, бабушки и Питера.
Я вздохнула и прикрыла лицо.
Бабушка заговорила первой:
– Ты не можешь просто сделать перерыв, а, девочка?
– Почему это произошло? – спросила я глухо. – Почему я перегружена? Я же теперь знаю, как держать себя в руках.
– Твои чувства смешались, – ответил Питер, – потому что тело тратит все силы на то, чтобы устранить последствия вреда, который нанес алкоголь.
Что я могла на это сказать? Тут я вспомнила, что Питер звонил дяде Максу.
– Как мой отец? Дядя Макс успел к нему вовремя?
– Сначала тебе нужно закрыть свой разум, Мэгги. – Питер внимательно посмотрел на меня. – Ты должна дать себе время, чтобы исцелиться, прежде чем делать что-то еще. – Я кивнула. – Ты права, я позвонил Максу, он не ответил, но Калеб получил от него голосовое сообщение. Макс подъехал к дому и забрал твоего отца и Биша. Я понятия не имею, куда он собирается их отправить. Он сообщил только, что они находятся у него. Хорошо?
– Да, – я вздохнула с облегчением. – Хорошо.
– Послушайте, вы, двое, – сказала бабушка и встала (ее колени при этом хрустнули). – Нам нужно отправляться в золотую комнату на танцы. А вы тащите ваши задницы в эту кровать и отсыпайтесь. Мне бы хотелось получить свою постель обратно сегодня ночью.
Я попыталась протестовать, но Калеб уже поднимал меня. Он перенес меня обратно на кровать, и мы улеглись поверх покрывал.
– Но я не устала, – солгала я, хотя в действительности могла проспать день или два. – И я не хочу пропустить танцы.
У меня были планы на эти танцы. Я хотела сплетничать, смеяться и знакомиться с людьми.
– Это все подождет до завтрашнего дня, – сказала бабушка и взяла Питера под руку. – Когда ты в последний раз встряхивал свою старую маму на танцполе?
– Очень давно, мамуля. – Питер улыбнулся. Обычно он называл ее по имени.
– Тогда пошли. А вы, дети, отдыхайте. Я вернусь за кроватью позже.
– Бабуль, – произнес Калеб и откашлялся, – ты знаешь, мы могли бы поменяться комнатами. Таким образом нам не придется волноваться о том, что у Мэгги утром будет ломка.
Бабушка посмотрела на меня, а затем на него.
– Мэгги будет не в настроении заниматься с тобой Взаимообладанием сегодня ночью, мистер.
– Бабушка, – вздохнул он и посмотрел на нее так, как только внук может смотреть на властную бабушку. – Брось, ты меня не так поняла.
– Угу, – ответила она, явно оставшись при своем мнении. – Как бы то ни было, нам четко дали понять, что мы не должны меняться комнатами. Они хотят быть уверенными, что вы не занимаетесь Взаимообладанием, и уже заходили убедиться, что я поняла правила. Нам нужно выбирать поле битвы. Мы не можем бороться с ними по любому поводу.
– Ох, – вздохнул Калеб, и я почувствовала его разочарование. – Ладно, я понял.
– Прости, милый, – сказала бабушка и ушла, закрыв за собой дверь.
Он посмотрел на меня сверху вниз:
– Я говорил о ломке, а не о Взаимообладании. Ты же знаешь это, правда? Я бы не стал заниматься этим с тобой, когда ты… в таком состоянии.
Я кивнула и прижалась ближе.
– Знаю. – Меня так сильно клонило в сон, что глаза закрывались сами собой.
– А теперь спи, – велел он.
– А ты собираешься спать?
– Не-а, – ответил Калеб и взял пульт с комода. Он нажал кнопку, и двери резного шкафа раскрылись, открывая плоский экран. – Летние Олимпийские игры идут.
– Ты будешь смотреть на пловцов? – пробормотала я ему в шею.
– Ага, – кивнул он и тихо засмеялся, целуя меня в лоб. – Буду смотреть на пловцов.
Я погрузилась в сон, думая, как мне повезло с парнем.
Нас разбудила вернувшаяся с танцев бабушка и практически выгнала из своей комнаты. Калеб перенес меня в мою кровать, и на этот раз мы оба уснули.
Следующее утро оказалось повторением предыдущего, за исключением Калеба в трусах. Мы проснулись, и тут же началась ломка, хотя мы находились вместе. Калеб вытащил меня в коридор, и мы вздохнули с облегчением.
Я увидела, что он спал в одежде и снова был небрит. Мне стало стыдно. Видимо, он всегда заботился обо мне, а не о себе. Но я чувствовала себя намного лучше, в организме не осталось никаких следов алкоголя, так что разум был ясным, и я сразу вспомнила об отце.
Калеб, услышав мои мысли, сказал:
– Слушай, я пойду переоденусь и снова позвоню дяде Максу.
– Спасибо. Есть идеи, что запланировано на сегодня?
– Ну, я вчера не сильно обращал внимание на расписание, – ответил он и усмехнулся.
– Это точно. – Я поморщилась. – Есть шансы, что все просто забудут о вчерашнем происшествии?
– Не-а. – Калеб поцеловал кончик моего носа. – Но они будут милы, иначе я с ними разберусь.
Я слегка улыбнулась:
– Ладно. Пожалуйста, пойди позвони дяде Максу.
– Есть. – Он ушел, позевывая и вороша волосы.
Я вернулась в комнату и приняла еще один обжигающий душ. Завернувшись в полотенце, я вышла из ванной и обнаружила Джен и Марию, которые ждали меня. Джен улыбнулась:
– Сегодня готовят Джейкобсоны. Мама и бабушка на кухне все утро.
Мария подпрыгнула:
– Но нам не надо было идти, потому что мы собирались помочь тебе одеться!
– Девочки, как бы высоко я ни ценила то, что вы помогаете мне, я могу одеться сама.
– Они не позволят, – заметила Джен. – Им нужно заставить тебя чувствовать себя важной и в то же время неумелой.
– Хорошо, – вздохнула я, уступая. – Что же мне надеть сегодня?
Мария завизжала и побежала к шкафу:
– Бабушки здесь нет, так что сегодня я могу тебя одеть!
Я бросила испуганный взгляд на Джен, а она махнула мне и одними губами произнесла: «Ни в коем случае».
После того как меня одели, мы встретили в коридоре Родни, и он выразил мне сочувствие. Он злился на Марлу и не сомневался в том, что это ее рук дело. Он сказал, что приходил проведать нас вчера в комнате бабушки, но мы уже спали. Я заверила его, что со мной все в порядке, хотя и боялась предстоящего приема.
Но тут я вспомнила, что кое-какая помощь мне от него все же требуется. Я потянула его за руку, чтобы остановить:
– Слушай, ты можешь кое-кого поохранять?
– И кого же?
– Рут. – Родни выглядел озадаченным, и в его мыслях мелькнула досада, что придется присматривать за одной из Уотсонов. – Кое-что из сказанного Марлой навело меня на мысль, что она может навредить Рут. Она рассказала мне кое-что об Уотсонах, и это может навлечь на нее беду.
– О-о-о-ох! – протянул он. – Ну конечно. Я постараюсь присматривать за ней.
– Хорошо. Спасибо.
Мы неспешно дошли до бального зала, и я застыла в дверях. Родни ухмыльнулся моему смущению, и я позволила ему взять себя за руку, когда мы направились к столу для завтрака. Я ждала всплеска негативных эмоций, предполагала, что люди сочтут меня глупой, незрелой и посмеются за моей спиной над шоу, которое я вчера устроила.
Но я обнаружила совсем иное.
Асы подходили, чтобы узнать, как я себя чувствую. Они волновались за меня. Волновались… за меня. Рэйчел нашла меня и крепко обняла. Затем чуть отстранилась и критически оглядела.
– Тебе сегодня лучше, – заметила она.
– Да, намного.
– Хорошо. Не волнуйся ни о чем сегодня. Питер и Калеб не позволят никому портить тебе жизнь. Хорошо, дорогая? – Я кивнула. – Мне лучше вернуться к приготовлению завтрака.
– Вам помочь? – спросила я.
– Нет, милая. Просто отдыхай.
– Но я хочу помочь. Я хорошо себя чувствую. – Она пристально посмотрела на меня, решая, стоит ли спорить. – Рэйчел, бросьте. Нельзя вести себя так, словно меня это задевает. Нужно показать им, что я могу справиться со всем.
– Ты права, – вздохнув, кивнула Рэйчел. – Пошли. – И, покосившись на меня, добавила: – Но разреши мне самой справиться с беконом.
Я засмеялась и позволила ей обнять меня, когда мы шли на кухню. Родни последовал за нами и остановился рядом.